Оранжерея

      Тедди кроет от одного лишь вида белобрысой макушки троюродного брата, от одного лишь взгляда серых холодных глаз, от одного лишь тягучего «Эдвард» с чужих бледных губ.       Его кроет от терпкого запаха чужого одеколона с нотками восточных трав, от идеально выглаженных белоснежных рубашек Малфоя, от его занудных, скучных книг и слишком сладкого капучино по утрам.       Как он умудрился так влипнуть?       Эдвард не знает, когда холеный аристократ стал его личной дозой героина. Просто стал и все. И этого не избежать. От этого никуда не деться.        Парень всё ещё помнит, как корчил лицо, когда бабушка упоминала Малфоев, а затем заявила, что они заявятся к ним на рождество. Он готов был волком выть, ведь это же семья пожирателей смерти! А потом просто увидел его… И гребанный орган под ребрами сделал кульбит.       Белые растрепанные волосы, мягкая улыбка, но ледяные безэмоциональные глаза и холодные руки. Скорпиус Малфой весь состоял из вьюги и сильных морозов, словно Снежный Король. Ему тогда было семнадцать лет, а Тедди целых двадцать четыре. Большая разница в возрасте пугала Люпина, да и не только она, если быть честным.       Скорпиус Малфой никак не походил характером на своего отца. Добрый, общительный, вежливый — он будто бы старался всем угодить, не смотря на социальное положение этих людей. Новоявленный троюродный братец понравился Тедди с первых пяти минут общения, хотя говорил больше Скорпиус, а Люпин слушал и залипал на чужой мягкий голос, что забавно тянул гласные. Это было настолько глупо, что он сам не понимал, что с ним происходит. Просто…       С Малфоем было комфортно. Они сидели в мягких креслах, цвета спелой вишни, возле камина, пили горячий шоколад, рассматривали, как блестят разноцветные шары на пушистой ели при свете электрических ламп, и тихо переговаривались. Тедди тогда неожиданно для себя предложил как-нибудь встретиться и затусить вместе. Скорпиус на удивление очень легко согласился, улыбнувшись. — Будет весело, вот увидишь! — Эдвард улыбнулся в ответ и потянулся за рождественским бабушкиным печеньем в хрустальной вазе, что стояла на журнальном столике. — Мне уже весело. — его собеседник пожимает плечами и делает ещё один глоток горячего шоколада, пока взрослые заняты праздничным столом.

***

      Это не свидание.       Они просто прогуляются по маггловскому Лондону, зайдут в простую кафешку, может даже посетят кинотеатр. Ничего, ведь в этом нету такого, да? Эдвард просто покажет Скорпиусу другой мир и всё. Ничего большего и сопливого, как в девчачьих сериалах. Просто прогулка.       Тедди засунул руки в карманы куртки и окрасил свои непослушные волосы в платиново-белый цвет. Он точно уже рехнулся. Вся голова была забита Малфоем с момента их первой встречи и это пугало. Парень ничего подобного никогда не чувствовал к Мари-Виктуар. И уж тем более он никогда не стремился запомнить каждый её жест, взгляд, движение кисти рук, привычку. Со Скорпиусом все было по-другому… — Тебе идёт. — звучит за спиной и Люпин отвратительно краснеет, глупо улыбаясь.       Он оборачивается на голос, стараясь выглядеть непринужденно, скользит взглядом по белоснежными растрепанным волосам, бледной коже, острым скулам, тонкой точеной шеи, выпирающим ключицам. И его кроет похуже любого кокаина… Тедди молчит, честно пытаясь оторвать взгляд от гребаных ключиц, но ничего не получается.       Скорпиус будто не замечает этого. Он одет слишком легко для первого месяца весны. Обычная зелёная футболка, джинсовая белая куртка, светлые джинсы и коричневые, начищенные до блеска туфли. Лишь волосы в вечном хаосе. Осматривается по сторонам, заглушая своё любопытство, глотает множество вопросов, что замирают на бледных губах и пытается понять, что за неловкая тишина между ними? Он что-то сделал не так? Малфой переводит взгляд на своего спутника и спрашивает: — Я сказал что-то не то? Просто твоя прическа… — А? — Люпин будто просыпается и чувствует себя ещё глупее, чем он есть на самом деле. — Нет, все в порядке. Ты тоже очень красивый…       Когда Скорпиус изящно поднимает одну бровь, Тедди понимает, что только что сказал и насколько облажался, но Малфой только смеётся, и, чёрт возьми, его смех звонкий, чистый, завораживающий, а в глазах-льдинках медленно тают колючие снежинки. Люпина кроет от этого смеха… — Благодарю, за комплимент, Эдвард… — в привычной манере тянет Скорпиус.

***

      Они блуждают по улицам маггловского Лондона и Тедди узнает, что это не первая прогулка Малфоя в мире не волшебников, что он уже несколько раз был здесь со своим лучшим другом Альбусом Поттером на летних каникулах и они так же блуждали по окрестностям города. Люпину становится немного неприятно оттого, что он не первый, кто открыл чудеса чужого мира юному аристократу. А ещё ему обидно, что сам Альбус ничего не говорил о Скорпиусе, а тот сейчас болтает о младшем Поттере без умолка, как будто сын национального героя чуточку больше, чем просто друг.       Немного позже из этого разговора Тедди узнает, что Альбус Северус Поттер не просто друг Скорпиуса Гипериона Малфоя.       Они любовники.       Сука…       Не то, что Эдвард надеялся на какую-то близость, нет, конечно, он не такой идиот. Самого начала он уже знал, что ни к чему хорошему это не приведёт. Просто где-то в глубоко внутри горел маленький огонёк надежды и потушить его было невозможно. Люпину кажется, что этот огонёк его разорвет на части, если он сейчас ничего не сделает.       Он делает.       Он хватает парня за тонкое запястье и резко разворачивает к себе. Последняя фраза Скорпиуса тонет в сладостном поцелуе и все, что сейчас может слизеринец, это поддаться настойчивым губам и обмякнуть в чужих руках. Эдвард целует осторожно, будто у него в руках хрусталь, нежно, будто боится, что парень в его руках растает… Вкладывает все те слова, которые не сможет произнести. Он понимает, что совершает ошибку, что не должен был этого делать… И вместо того, чтобы все исправить, как-нибудь объясниться, Тедди просто отталкивает Малфоя и отходит на несколько шагов. — Эдвард… — в устах Скорпиуса его имя будто оружие против самого пуффендуйца.       Люпин аппарирует. Это «не свидание» было плохо идеей для них обоих.

***

— Нам надо поговорить, Эдвард Ремус Люпин. Сейчас же открой эту чёртову дверь! Или, клянусь Салазаром, я её снесу! — никакой выдержки, чем так гордились Малфои, никаких манер и никакого хладнокровия.       «Скорпиус не похож на своего отца» — думает Эдвард перед тем, как захлопнуть свой чемодан. Но единственное, что он успевает сделать, это выставить щит перед собой, потому что слизеринец всё-таки выносит дверь бомбардой. Раскрасневшийся, взлохмаченный, как после отборной трепки, и злой — Скорпиус даже сам не догадывался каким же, сука, был сейчас прекрасным. Малфой кидает взгляд на упакованный чемодан и весь его запал теряется в радужках глаз цвета ртути. — Трус!       Люпин не спорит. Как есть трус и неудачник. Но ведь и Малфой не святой, ведь там внизу, на бабушкиной кухни, Скорпиуса ждёт Альбус. Ждёт, когда тот разберется со всей ситуацией, но, кажется, юный аристократ и не собирается не в чем разбираться. Он только всё, чёрт возьми, усложняет. — Куда ты собрался? Почему? Эдвард, ты должен объясниться! — Я ничего тебе не должен, Малфой… Я… Чёрт возьми, мы ведем себя, как старые супруги, вот только мы даже не любовники! Да, это даже не любовь! Я зависим и я собираюсь избавиться от этого! От тебя… — последние слова Люпин произносит тихо, но Скорпиус слышит.       Делает несколько шагов в сторону Тедди и произносит: — Меня тоже кроет. От тебя.       Эдвард думает, что ему послышалось.