***
Каково это, не чувствовать себя живой из-за одного парня? Каково это, каждый раз видеть вещи, людей и вспоминать постоянно о нём. Терять себя постепенно, скатываясь вниз. Возможно, через лет десять, для меня все эти переживания будут лишь пустым местом. Конечно, всё так и будет. Но сейчас это для меня важно. Я пытаюсь забыть его, но всё и все напоминают мне о нём. Мне не сбежать от него, мне не сбежать от своих чувств и от самой себя. Как бы я не старалась, я не буду сопротивляться. Я подчинюсь. Каково это, проживать каждый день, чувствовать себя ужасно и понимать, что ничего не произошло. Ничего. Все мои дни стали серыми, прямо как джемпер, который я так сильно люблю. Каждая тренировка с Наташей как отвлечение для меня. Во время тренировок голова — пустая. Вот просто пустая голова, никаких мыслей, никаких переживаний. Просто сосредоточенность на одном занятии. А в другие дни хочется выть от тоски. Я настолько привыкла к нему, и уже получила в одно мгновение всё, что хотела. Однако, не всё так просто. Никогда не было и не будет. Всё становится таким не интересным, таким привычным. Сделав все уроки, я тихо сижу на своей мягкой кровати, слушая, как капли дождя падают на крышу. Эти настолько приятные звуки сейчас не доставляли никакого удовольствия. Просто слушая их, мне становилось... легче? Или нет? Мысли медленно убивают меня, и это не остановить. Мысль имеет очень сильное влияние на человека, иногда, она может изменить его жизнь полностью. Прямо сейчас я вспоминаю этот самый счастливый момент в моей жизни, но плакать уже не хочется. Хочется содрать с себя кожу, содрать все прикосновения его с себя. Нет, он не противен мне. Мысли о нём медленно убивают меня, стаптывают, режут и уводят в иной мир. Дверь скрипит, в комнату просачивается свет. Я вижу силуэт своего отца. Он прикрывает за собой дверь, садится на мою кровать, берёт меня за руку и смотрит мне в глаза. Его ладонь тёплая и отдаёт родным. — Может, ты объяснишь мне, что с тобой происходит последнюю неделю? — он заглядывает мне в глаза, а потом убирает мои волосы со лба. Я любуюсь им. его морщинки около глаз, красивая борода, широкие и тёмные карие глаза. — Ничего, — произношу я, — со мной больше ничего не происходит, пап, — я отворачиваюсь от него и гляжу в потолок. — Как это ничего? То есть то, что ты ни разу за эту неделю не перечила Хэппи, а молча ехала с ним в школу, позволяла мне давать тебе жизненные советы, без всякого энтузиазма собираться на тренировки с Наташей и ещё кучу всего? — он сел чуть поближе ко мне. — Ты, правда, хочешь сказать, что это всё — ты? Настоящая ты? — Теперь да, — я вздыхаю, прикрывая глаза. — Когда ты стала такой? Ох, только не это. Этого вопроса стоило ожидать, однако я не была к нему готова. Я больше не хотела ничего высказывать, мне хотелось молчать и заниматься чем-нибудь, чтобы хоть как-то отвлекать себя. — Возможно тогда, когда поняла, что я никогда не смогу быть с Питером Паркером, — прошептала я на одном дыхании, будто мантру. — И что же тебе мешает быть с этим парнем? — он сжал сильнее мою руку, а я поглядела на его руки. Они были очень крепкими, на них тоже выступали вены, как и у Питера. Чёртовы ассоциации. — Может быть то, что моя подруга влюблена в него, а я не могу быть с ним и потерять её? Но если я останусь с ней, то потеряю его. — Господи, Джессика, — отец потирает закрытые глаза, устало вздохнув. — Неужели ты настолько уверена, что Питер — любовь всей жизни твоей подруги? Ты хоть помнишь, сколькими парнями она интересовалась до этого. Ты же сама мне рассказывала, как ей нравилось сразу по несколько парней. А Питер, как я понял, для тебя уже давно не друг. Так, кто же больше достоин его? Ты или она? Подумай над этим, — он поцеловал меня в лоб, а я закрыла глаза. Встав с кровати, он поглядел на меня, а я, открыв глаза, слабо кивнула ему, в знак благодарности. Как только он вышел из комнаты, я уткнулась в подушку и стала переваривать всю ту информацию, что преподнёс сейчас мне отец. Возможно, он и прав.9.
14 августа 2017 г. в 18:24
Вернёмся к тому, с чего начали.
Прожигать взглядом спину Паркера стало привычкой. Нет, не привычкой, а обыкновенным занятием. Как чистить каждый день зубы, кушать каждый день или делать ещё что-либо.
Настолько привычное, настолько знакомое.
Что произошло после поцелуя? Я даже не помню. Я помню, как у меня тряслись ноги, я чуть не упала, но Питер придержал меня. Мне было настолько неловко, настолько непривычно. Настолько сладко, настолько хорошо, что я саму себя не узнавала.
В моей голове будто перевернулось буквально всё. Хотелось кричать от радости, молчать от трепета в душе, что не хватало воздуха после рваных поцелуев с Паркером.
Вот какого это, целовать человека, которым ты дышишь.
Которым живёшь.
Питер изменил меня и прежнюю меня больше не вернуть. Я больше не буду той самой саркастичной девочкой, которая не нуждалась никогда в любви, никогда не нуждалась в отношениях. Ей просто не было это интересно. Ей была интересна карьера, которую она собиралась построить, её светлое будущее.
Всё это можно перечеркнуть. Я нуждаюсь в объятиях одного человека, я нуждаюсь в его прикосновениях, от которых я схожу с ума. Я нуждаюсь в его поцелуях, в его взглядах, в его улыбках.
Я нуждаюсь в нём.
В графе «друзья» можно смело вычеркивать Питера Паркера и вписывать в графу «непонятные отношения».
В руках сжимаю зелёный карандаш и сверлю широкую (или не очень) спину Паркера. Кажется, внутри всё перевернулась и уже давно. Прошлый вечер въелся куда-то далеко в закромах памяти. Помнится всё частями. Поднимаюсь по лестнице, на крыше, Питер подбегает ко мне и целует, а дальше я уже не понимаю, что происходит и реально ли это всё.
Карандаш ломается на две части в моих руках, впиваясь своими острыми концами мне в ладонь. На звук оборачивается Питер и всё внутри падает вниз. Далеко в пропасть.
Его глаза касаются меня, а я забываю, как дышать. Любопытные глаза Питера изучают моё лицо, потом смотрят на мою руку, в которой сломанный карандаш.
Я не могу смотреть на тебя, Пит. Прости меня.
Отвожу взгляд, потому что я больше не знаю, кто я ему. Как себя вести с ним? Говорить «Привет, Питер» и идти по своим делам? Или бежать в его руки и целовать его так горячо, так отчаянно, чтобы заканчивался воздух, и болели губы от такого напряжения.
Так что же мне делать, Питер?
Я смелею и поднимаю глаза на Паркера. Он всё ещё смотрит на меня. Его голова лежит на его руках, а взгляд устремлён прямо на меня. Я не знаю, улыбнуться ему? Что мне сделать?
Может, он смотрит не на меня?
Оглядываюсь назад и понимаю, что никого сзади нет. Пустая парта.
Ты не убежишь от него. Хватит прикидываться, хватит бегать. Сними маску и делай то, что ты хочешь, чёртова Старк.
Я беру себя в руки, вновь гляжу на Питера, который и не переставал смотреть на меня. Уголки моих губ поднимаются вверх, и я слабо улыбаюсь ему. Его глаза засветились, он приподнял голову, будто пёс, который ждал весь день своего хозяина и услышал хлопок входной двери.
На его лице появляется такая тёплая улыбка, что внутри всё становится вмиг спокойно. Все плохие мысли улетучились мгновенно, а мои губы автоматически стали улыбаться шире, чем улыбались до этого.
Он просто улыбнулся мне, а я уже чувствовала себя намного лучше. Моя голова была буквально пустая, а я просто смотрела на этого паренька и забыла обо всем.
Что же ты со мной делаешь, Питер?
— Пенис Паркер, кому же это ты улыбаешься? — Флэш прошептал это Питеру, явно надсмехаясь над ним. Его противная улыбка, его отвратительный смех. — На кого же ты смотришь? Ух, неужели это — Джессика? — он продолжал издеваться над Паркером. — Тебе ничего не светит, даже одного касания её руки, — Флэш разразился смехом, а я шикнула на него.
Питер нахмурился, глядя на Флэша.
— Флэш, ты такой придурок, — моё настроение вновь испортилось, и я зло смотрела на одноклассника. Питер это почувствовал, печально глядя на меня.
— Эй, разве я не прав, Джессика? — его глаза смотрели на меня, ожидая ответа. Для него это всё весёлая игра.
Чёртов клоун, как же я тебя ненавижу.
— Да, ты не прав, Флэш, — я повернулась к нему. — Ты не стоишь и маленького волоска на теле Питера, ты — пустышка, Флэш. Ты трус, никому не интересный трус, который вечно пытается задеть Питера. Питер в разы лучше тебя, умнее, сильнее и интереснее. А ты не хочешь этого признавать, пытаешься обратить на себя внимание таким образом. Ты жалок, Флэш.
Я выпалила это и отвернулась от него. Флэш опешил, его удивлённые глаза глядели на меня, а сам он был оскорблён.
Я была так зла, что готова была полить его ещё большей грязью, но у меня просто не хватило бы сил.
Учитель продолжал объяснять тему урока, Слава Богу, он не слышал мой пропитанный желчью по отношению к однокласснику шёпот. Лишние проблемы мне сейчас не нужны.
Питер продолжал смотреть на меня обеспокоенно. Он переживал, что я слишком эмоциональна, что сейчас я могу улыбаться во всё лицо, сиять, а затем могу поменяться в лице и буквально накричать на кого-то. Питер, это всё благодаря тебе, милый.
Если бы не ты, я бы не реагировала так.
«Ты в порядке?» — произносит Питер одними губами, а я невольно слежу за ними. Они такие красивые и буквально вчера я их чувствовала. Чувствовала их вкус и насколько они мягкие в поцелуе.
Боже мой.
Я прикрываю глаза и молча киваю.
Звонок. Я тут же хватаю свою чёрную сумку, запихивая туда учебник с пеналом и тетрадью. Выбегаю из класса, благо, я сегодня в кедах и бегу быстрее в конец коридора, подальше от всех остальных.
Сажусь на пол, кидая рядом сумку, из которой вываливается пенал, а из него всё содержимое. Запутываюсь свои пальцы в волосах, пытаясь разобраться в себе.
Это так тяжело.
Я хочу быть рядом с ним, взять его за руку и пойти с ним на следующий совместный урок, но я не могу. Я не могу.
Но так сильно нуждаюсь в этом.
Я знаю, что разобью этим сердце своей подруги. Она слишком сильно увлеклась Паркером, и назад пути нет. Я не могу так поступить с ней, я не могу. Какой бы она ни была, какой бы я ни была, она моя подруга.
Я не хочу сделать ей больно.
Но как мне жить теперь с этим? Сколько раз я слышала, что мальчиков в моей жизни будет ещё много, а вот друзей — вряд ли. Но неужели не бывает исключений? Я не могу спокойно дышать, находясь с ним в одном помещении. Иногда мне бывает неловко с ним о чём-то говорить, потому что он мне очень сильно нравится. А может, уже больше, чем нравится?
В горле пересохло, и я тихо вздыхаю. Слышу шаги и вижу тень, поднимаю голову. Передо мной взволнованный Питер. Его щенячьи глаза обследуют меня, а затем он садится на корточки и собирает мои ручки и остальную канцелярию с пола, складывая всё аккуратно в пенал, а затем в сумку.
Я наблюдала за его мужскими руками. Да, он был ещё мальчиком, которому только недавно исполнилось шестнадцать, но его руки уже были похожи на что-то такое горячее. Сексуальное. Вены выпирали, и выглядело всё это наилучшим образом, когда его рукава закатывались случайно.
Внутри всё сжалось, когда я уловила его взгляд на своём лице. Мне было грустно, больно, отвратительно на душе. Его глаза будто читали меня, каждую строчку моих мыслей.
Питер взял меня за руку, поглаживая мои пальцы, затем коснулся другой свободной рукой моей щеки, проводя своими кончиками пальцев по ней. Я почувствовала себя ребёнком в его руках, хотя он был далеко не похож на самого мужественного подростка.
Скорее наоборот, он был больше нежным, застенчивым, неловким — это всё про Паркера. Однако в нём я видела ещё и храбрость, силу и целеустремлённость. Всё это был он.
Но кроме меня никто не знал о втором Питере Паркере. Никто не знал, каким он может быть.
Даже сейчас, без своего костюма, он остаётся всё тем же человеком. Мне хочется сейчас же упасть ему в руки, и никогда не уходить от него.
В этом конце коридора мы были одни, так как сейчас было время обеда, и все остальные собрались внизу.
— Питер... — тихо прошептала я, пытаюсь убрать свою руку. Как бы я не хотела этого делать, это неправильно. Это ужасно неправильно и я должна прекратить это. — Не нужно этого делать, — я отвернулась от Паркера, не давая заглянуть ему в мои глаза, которые наполнились слезами.
— Что? Джесс, — он взял моё лицо в ладони, повернув его к себе. По щекам текли слёзы, которые я, как бы ни хотела, не могла остановить. — Почему ты плачешь? Кто тебя обидел? — Питер протёр своими пальцами мои слёзы.
От этих слов я вздрогнула.
Пляж в Испании, яркое солнце, свежевыжатый апельсиновый сок, самые вкусные фрукты на свете, светлая улыбка мамы, звонкий смех отца и бушующее море.
В тот день волны были сильные. К берегу приплывало достаточное количество камней, с которым я так любила играть. Тёплая вода касалась моей кожи, отчего мне было так весело.
Я очень любила купаться. Плавать, принимая волны, ныряя в эту воду. Брызгая отца, я смеялась, а он всё время отворачивался и тоже смеялся, а потом щекотал меня, придерживая, чтобы я не захлебнулась.
Я видела улыбку мамы, которая плавала рядом с нами. Она подмигнула мне и прыгнула сверху отцу на спину. Тот удивился.
— Эй, я держу двух женщин, не многовато ли! — Мама потрепала отца по волосам, а я не прекращала смеяться.
Мне было где-то пять лет, и это всё моё счастливое детство. Одно из тысячи светлых воспоминаний, которое грело душу.
Подойдя ближе к берегу, где вода мне была по колено, папа поставил меня на землю, а я шла уже сама к суше. Наступив на что-то острое, я вскрикнула, а из глаз потекли слёзы. Острая боль чётко ощущалась в моей конечности. Отец взял меня тут же меня на руки, положив одну из ладоней на щеку и вытирая слёзы.
— Почему ты плачешь? — потом отец увидел на моей ноге кровь, а затем отвёл в медпункт.
Это было стекло, которое кто-то выбросил в воду. Оно впилось мне в стопу, и я заплакала.
Вроде бы, обычное детское воспоминание.
Питер сказал то же самое, что и мой отец когда-то.
— Никто меня не обидел, Пит, — я вдохнула внутрь достаточно воздуха, чтобы продолжить. — Мы не должны быть вместе, — выпалила я, встав с пола, и забрав сумку у Паркера. Внутри всё падало и увядало от того, какие ужасные слова я сейчас сказала.
Сама себя отравила.
— Что? — Питер находился в шоке, он нахмурился, смотря на меня снизу вверх. В его глазах была видна та чёртова боль, которую испытываю сейчас я.
Он даже не поднялся. Всё также сидел на корточках, прожигая во мне дыру. Оправляясь от тех слов, что произнесла только что я ему. Меня саму коробило от того, что я сказала. Но это правда.
Мы не должны быть вместе. Не должны.
Я не хочу, чтобы Лиз чувствовала себя отвратительно. Я не хочу терять свою старую подругу. Я не хочу терять её, я не хочу видеть в её глазах ту боль, что испытывала я, когда понимала, что не могу быть с тем, с кем хочу.
Слёзы не переставали течь. Как будто по моему сердцу провели острым ножом, а затем ещё и выкинули его к чёртовой матери. То же самое я сделала сейчас с Питером.
Он изменился в лице, перестал быть похожим на себя. Паркер медленно поднялся, вглядываясь в моё лицо.
— Мы не можем быть вместе, — тихо шептала я, глотая слёзы. Я вся дрожала, и казалось, будто я сейчас упаду и начну кричать во все горло. — У Лиз есть к тебе чувства, я не могу так поступить со своей лучшей подругой. Насколько бы сильно я... — прозвенел звонок на урок, прервав меня.
Я поспешно обошла Питера, направляясь в женский туалет. Питер уставился в одну точку, не замечая вокруг себя буквально ничего. Вокруг него стали бежать ученики на урок, кто-то доедал свой обед, кто-то активно о чём-то разговаривал, кто-то повторял формулы по математике.
Питер Паркер стоял на месте, уставившись в одну точку, чувствуя тупую боль в сердце. Только вчера он обрёл всё, а сегодня потерял это всё.
Ввалившись в женский туалет, я пристроилась у раковины. Включив воду, я стала смывать со своего лица остатки туши, затем вытирать её салфетками. Нужно сделать максимально так, что я в порядке и торопится на урок.
Но я не в порядке. Я, к чёрту, в истерике.
Из моих глаз вновь потекли слёзы, а я застонала от боли, что пожирала меня внутри полностью. Не выключив воду, я отвернулась от большого зеркала. Прислонившись к стене, я спустилась вниз, рыдая.
Я слышала топот учеников по коридорам, я слышала крики учителей на них, но всё было настолько не важно. Хотелось провалиться сквозь землю и больше не видеть никого.
Дверь открылась, и меня застукала Мишель.
— Старк? — Джонс нахмурилась, наблюдая за мной.
Я прикрыла рукой лицо, тихо рыдая и пытаясь, успокоится. К чёрту всё, я не могу остановиться.
— Старк, что с тобой, чёрт возьми, сегодня происходит?! — Мишель присела рядом со мной, не зная, чем помочь, она просто обняла меня, поглаживая по голове. — Успокойся, господи, — она была в явном шоке.
Я не могла и вымолвить и слова, находясь в таком состоянии. Я просто прижалась к худенькой девушке, плача ей в плечо. Она молча стала наблюдать мои рыдания, поглаживая и тихо приговаривая что-то, чего я совсем не разобрала.
Сейчас у нас должна была быть география, которую я успешно прогуливала вместе с Джонс в женском туалете во втором корпусе нашей школы. Я должна сейчас сидеть и записывать весь тот материал, что диктует учитель, а не рыдать как бедная девчушка, которая забеременела от плохого парня.
Я тряслась вся в её руках. Как же мне не хватало поддержки. Я не могла рассказать это сейчас Лиз, ведь иначе, она бы узнала обо всем, что я так тщательно скрывала. Поэтому я сейчас получаю эту поддержку от Мишель, которая случайно зашла в этот туалет.
Спустя пару минут, я притихла, а потом и вовсе отстранилась от девушки. Трясясь, я пыталась достать салфетки, которые висели совсем рядом. У меня не хватало сил подняться, поэтому Джонс достала их сама и протянула заботливо мне. Как приятно.
Я приняла их и вытерла своё мокрое лицо. Пыталась убрать следы той боли, что накапливалась у меня всё это время, а сейчас вывалилась вся. Полностью. Я опустошена и теперь больше у меня нет никаких эмоций.
Не хочется ни улыбаться, ни плакать — ничего. Эта пустота не угнетала, нет. Просто от неё ты не чувствуешь себя живой, ты не чувствуешь себя человеком.
— Может, ты объяснишь мне свою истерику, а, непоколебимая Старк? — осторожно произнесла Мишель, поглядывая на меня.
Непоколебимая Старк? Даже смешно.
Я повернулась к ней лицом. Представляю, что она чувствует, видя меня такой. Без всех этих масок, без всей этой защиты, задерживания эмоций у себя внутри. Как стена, которая держала всё это, а сейчас рухнула.
Моё опухшее и розовое лицо от слёз ни капли не пугало её.
— Я потеряла его, Мишель. И теперь уже навсегда, — медленно произнесла я, наблюдая за лицом Джонс, а потом отвернулась от неё, глядя в пол.
— Кого? Питера? — произнесла Джонс, а затем усмехнулась, будто это был чем-то очевидным и смешным. — Куда он от тебя денется? — она убрала пряди кучерявых волосы назад, а я внимательно слушала каждое её слово, впитывая, как губка. — Он влюблён в тебя настолько сильно, что это видят уже все. А вот ты тщательно скрываешься, но я всё равно всё поняла. Причём ещё давно. Я просто... слишком наблюдательна. Вы похожи на одних героев из моей любимой книжки.
Я без единой эмоции усмехнулась, затем выдохнула.
— Какой же? — я пыталась выровнять своё дыхание. Его так не хватало, уж он точно смог меня успокоить. Однако, со мной сейчас Мишель, и это уже что-то.
— Не скажу, так не интересно, ты тогда всё время будешь сравнивать вас и тех персонажей, а это неправильно. У вас другая жизнь, и это отлично, — она похлопала меня дружески по плечу, а я даже не отреагировала. — Да ладно тебе, хватит уже. Ты же всегда была сильной, продолжай такой быть. Просто хватит скрывать свои эмоции, чувства. Ты должна быть собой. А Питер никуда не денется.
— Правда? Быть собой?! — я резко поднялась, уже глядя на Джонс сверху вниз. Во мне вновь проснулась истерика. — Как мне быть собой, когда все от меня чего-то ожидают? Когда все хотят видеть во мне сильную и умную девушку, которая смотрит в светлое будущее, которое точно у неё будет. Я должна мотивировать, я должна показывать всем, какая я потрясающая. Я — дочь Тони Старка. Я должна вселять всем уверенность в себе, в своём завтрашнем дне. Но как мне это делать, когда каждый день я чувствую себя так, будто меня рвут на части? Я, наконец, узнала о том, что Питеру не всё равно на меня! Это было прекрасно, Мишель, я будто родилась снова. Но здравый смысл взял верх надо мной, и теперь, я понимаю, что не могу быть с ним, я не могу! — мой голос был очень резким, однако он постоянно дрожал, когда я произносила имя «Питер». — Моя лучшая подруга влюблена в него, и если я буду с ним, я разрушу нашу дружбу. Я не знаю, что мне делать, я не знаю. И пару минут назад я оттолкнула Питера навсегда. Больше не будет тех его взглядов, тех его улыбок. Ничего, понимаешь?
После моей длинной речи, Джонс была в явном шоке. Затем она вздохнула, поднялась, взяв свой рюкзак и закинув за плечо.
— Посмотрим, насколько важен твоей подруге Паркер, — она оглядела меня всю. — Приведи себя в порядок, я жду тебя на следующем совместном уроке. И запомни, я не видела такого огонька в глазах Лиззи, когда она смотрит на Питера, как у тебя. Так что сделай выводы и не забудь мои слова, — она обошла меня, выйдя из туалета, оставив с дырой в душе и сердце.