***
Тренировки с Наташей стали происходить ещё чаще. Кажется, они становились всё успешнее и успешнее. Моя подготовка к экстренным ситуациям становилась всё лучше и лучше, что не могло ни радовать. Даже Наташа теперь была в восторге от меня, хотя постоянно говорила, что работы ещё много. Её и вправду ещё было много. Но чувствовала я себя всё лучше. В физическом плане, естественно. А вот в духовном плане, как-то всё не очень. Внутри меня горело желание. Желание быть рядом, видеть его карие глаза близко каждый день, держать его за руку, находится в его тёплых объятиях. Всё это так убивало меня каждый день, но и давало надежду. Возможно, обстоятельства повернутся по-другому, и что-нибудь невероятное произойдёт, что мы сможем быть вместе? «Вспомни его глаза, когда ты плюнула ему в лицо и пойми, наконец, он никогда не вернётся к тебе и не захочет быть с тобой после всех тех твоих слов» — кричал голос внутри меня, пока я не могла уснуть. Уже было около часа ночи, а я, не смокнув глаза, лежала и обнимала свою мягкую подушку, глядя в приоткрытое окно. Вновь капал дождь, а свет луны падал на моё лицо. Я ровно дышала. Может, я действительно всё усложняю и стоит, наконец, сделать то, что действительно мне хочется? Но теперь я не уверена в том, хочет ли этого Питер. Возможно, он и хочет, но след от моих слов останется внутри навсегда. Этого я никогда не смогу изменить. Вдруг послышался резкий стук по крыше. Это не было похоже на птиц или ещё кого. Послышался ещё и ещё один стук. Я резко приподнялась на кровати, осторожно глядя в окно. В голове появилась мысль тут же закрыть его. Встав с кровати и на цыпочках подходя к окну, я внимательно слушала все звуки на крыше. Вдруг, они прекратились. Я остановилась буквально на секунду, и тут резко стало падать тело. Зацепившись рукой за моё окно, оно не упало. Я подпрыгнула от такого резкого движения. Державшись за раму окна, человек подцепился и пролез внутрь комнаты. Я уже хотела начинать защищаться, однако заметила знакомое лицо. Заглянув в лицо этому человеку, я увидела Питера. На его лице была царапина, которая слегка кровоточила. Его старый костюм Паучка был порван местами, и оттуда текла кровь. Выглядел он ужасно. Так, будто дворовые псы накинулись на него и стали рвать на нём одежду вместе с кожей. — Господи, Питер, — я подскочила тут же к нему, положив его руку на своё плечо, я попыталась дотащить его до своей кровати. Он не сопротивлялся и последовал за мной, принимая помощь. Как только я дотащила его до кровати, он плюхнулся и выдохнул. Его кровь испачкала мою простыню и подушки, но это не было столь важно. — Боже, Питер! Что с тобой случилось? — я повернула его голову на бок, рассматривая раны. Мой обеспокоенный взгляд блуждал по нему. Я вмиг забыла всё то, что произошло между нами буквально пару дней назад. Это было неважно, потому что он был в ужасном состоянии. И я должна ему помочь. — Ничего настолько ужасного... — он был похож на оборванца, который подрался с местными задирами. Он начал кашлять, а потом затих. — Прости, что я потревожил тебя, — он начал приподниматься, а меня настолько убил этот глупый диалог, что я даже разозлилась. Залезать в моё окно, а потом просить прощение и попытаться удрать? Ну, уж нет, Паркер. — Стой, куда ты собрался в таком состоянии? — я остановила его, слегка надавив на его грудную клетку, а потом увидела, как он наморщился, и тут же убрала ладонь. — Прости, я сейчас приду, и не смей вставать, иначе будет хуже, — я поднялась с корточек и быстренько выбежала из комнаты. Затем достала аптечку и вновь вернулась в комнату. Он лежал в своём самодельном костюме Человека Паука на моей кровати и истекал кровью. Я подбежала к нему и стала поспешно снимать с него одежду, а он начал сопротивляться. — Не нужно... я сам, — он попытался убрать мои руки, а я шикнула на него. — Тогда тебе не стоило заползать в моё окно, Питер. А теперь заткнись и принимай мою помощь, — я увидела, как он откинулся головой на подушку, а я продолжила снимать с него одежду. Внизу оказалась футболка, которая тоже была порвана. Аккуратно начиная снимать с него одежду, я заставила его приподняться. Он поднял руки и зарычал от боли. — Прости, — шепнула я, а затем раздела его догола сверху. На его груди были порезы, как будто его пытались задеть ножом тысячу раз, и у них это получилось. Я достала всё нужное из аптечки и принялась обрабатывать раны. Питер зашипел от боли, а я начала дуть воздух на то место, где провожу ваткой. Питер сжал зубы и прикрыл глаза, а затем сжал ещё руки в кулаки. Я продолжала обрабатывать раны, попутно дуя на них прохладным воздухом. Его грудь вздымалась постоянно от того, как он дышал, а я не могла спокойно смотреть на него в таком состоянии. Сердце разрывалось каждый раз, когда я причиняла ему хоть малейшую боль. Закончив с обработкой ран, их нужно было закрыть чем-то. Они были неглубокие, но их было довольно много. Швы не требовались, но нельзя допустить того, чтобы они продолжали кровоточить и смогли зацепить инфекцию. Закрыв раны с помощью специальных средств, я поглядела на лицо Питера. Достав маленький пластырь, я наклеила его на то место на шее, где был порез. — Вот так, — тихо прошептала я, оглядывая Питера с ног до головы. — Кажется, всё, — поднявшись с кровати, я стала складывать всё в аптечку. На его лице была маленькая царапина, как когда тебя царапает кот. Убрав аптечку, я вновь посмотрела на Питера. Он неровно дышал, а потом распахнул свои глаза, хотя они были слегка прищурены. Он попытался улыбнуться. — Спасибо... — прохрипел Питер. Он откашлялся, возвращая свой нормальный голос. Я вдруг вспомнила те моменты, когда ещё не знала о его секрете и считала странным голос Человека Паука. — Не за что, Пит, — я протянула руку и аккуратно убрала его кучерявые волосы с взмокшего от пота лба. Он улыбнулся ещё шире. — Прости за нескромный вопрос, но... — мне всё ещё было неловко после тех слов, что были сказаны мною в школе. — Что ты делаешь здесь и что, чёрт возьми, случилось с тобой? Он вздохнул, отводя взгляд. — Банда преступников грабила магазин ночью, а я влез туда, троих я сделал, а один из них был круче всех и успел меня ранить ножом. Сам не понимаю, как так произошло. Он успел удрать, а остальных забрала полиция, когда я задержал их с помощью паутины. Это первый мой такой провал, прости, что тебе пришлось это увидеть и в этом участвовать, — он сглотнул, а потом перевёл взгляд на меня. — Не знаю, просто это первое место, куда мне, правда, пришло в голову прийти, — он продолжал зрительный контакт со мной. — И хотелось... — продолжил он. На меня глядели уставшие карие глаза мальчишки, на которого так много свалилось в столь юном возрасте. Порой мне было его жаль, ведь большая часть супергероев начали своё дело, будучи уже довольно взрослыми. А вот Питеру пришлось взять на себя ответственность в пятнадцать лет. Хотя, сейчас ему уже шестнадцать, но он всё ещё ребёнок. Ребёнок, которого должны интересовать компьютерные игры, который не должен пропускать уроки, а спокойно участвовать во всех мероприятиях школы. Спать не по восемь часов в сутки, а по пять за счёт того, что иногда до позднего часа приходится патрулировать город. Порой хотелось просто обнять его и сказать спасибо за то, что он делает. Успокоить, погладить по голове, сказать, что всё будет хорошо, а не убивать его одной единственной фразой, от которой сводило зубы у меня самой. Однако я сделала это пару дней назад. Не выдержав, я положила ладонь на его здоровую и невредимую щёку, проведя вниз пальчиками по ней. Всё это время Питер легко улыбался и глядел мне прямо в глаза. Мои нежные прикосновения ладони доставляли ему удовольствие. — То есть, ты всё-таки разговариваешь со мной? — аккуратно спросила я, убрав руку от его лица. Он явно замялся, не зная, что ответить на этот вопрос. Отводил глаза, суетился, а затем собрался встать с кровати. — Мне... пора, Джесс, — он приподнялся и стал искать руками свой верх костюма. Так ещё от ответа на вопрос никто не убегал. — Так, стоп, — я коснулась ладоней его плеч, слегка надавив, заставляя обратно лечь на мягкую кровать. — В каких бы мы отношениях сейчас ни были, ты должен остаться здесь. Моих родителей нет, они уехали на выходные. Никто к тебе утром не придёт, поэтому можешь смело оставаться здесь. Ты слишком устал, чтобы ещё и домой бежать в таком состоянии. Я напишу Мэй с твоего телефона и скажу, что ты у Неда на ночёвку остался. Ладно? Питер немного поколебался, а затем кивнул, облизнув губы. Я попросила у него его телефон, а он достал аппарат из своего кармана и протянул мне. Быстро настрочила сообщение его тёте. Так же объяснила, почему до часу ночи он торчал непонятно где, а затем ещё добавила, что мобильник разрядился, а тут Нед одолжил зарядку. Прочитав ту кучу взволнованных сообщений от его тёти, я вернула хозяину его мобильник. Накрыв его своим одеялом, я убрала всё лишнее с кровати. — Штаны снимешь сам, — серьёзным голосом произнесла я, а затем поглядела на распахнутое окно, встала с кровати и подошла к нему. Закрыв его, я повернулась к Питеру. — Спокойной ночи, — я захватила свой телефон с зарядкой и направилась к двери, выходящей из комнаты. — Джессика, постой, — Питер успел ухватить меня за руку, а я повернула к нему голову через плечо, вопросительно подняв брови вверх. — Останься со мной, — он смотрел на меня щенячьими глазами. — Пожалуйста, — уже шёпотом произнёс он. — Ты действительно этого хочешь? — я повернулась к нему целиком. Питер медленно кивнул, глядя на меня. В его глазах было что-то такое, что приманивало меня каждый раз. И как можно такому парню отказать? Мне безумно хотелось остаться с ним прямо сейчас, залезть к нему в кровать, положив голову ему на плечо и заснуть в его крепких объятиях, утопая в тепле. Хотелось почувствовать всё то, что чувствует сейчас большинство девчонок в моём возрасте, когда влюбляются. Ведь это так прекрасно, чудесно, изумительно. Однако и приносит достаточно боли и страданий, прямо как в последнее время. Сладкие воспоминания о поцелуе вернулись ко мне, и я будто вновь почувствовала те самые бабочки внутри живота. Не врут же люди. Питер продолжал держать меня за руку, а я поглаживала медленно его пальцы, не отпуская руку. Я столько раз в жизни не делала того, что действительно мне приходилось по душе. Я не могла признаться Питеру в своих чувствах, ходила, держала всё в себе и добилась того, что уже моя подруга влюбилась в него, что не могло ни расстраивать. Так почему бы мне перестать делать то, что я не хочу и, наконец, послушать себя? Забыв про всё то, о чём я думала последнее время, забыв про то, что моя подруга чувствует к парню, который лежит сейчас в моей кровати что-то, я начала ложится на кровать к нему. Чтобы почувствовать себя вновь ж и в о й. Как в тот вечер, когда я целовалась с ним на крыше одного из домов в Квинс. Запрыгнув смело на кровать, я залезла под одеяло и посмотрела в глаза Питеру. Он лежал, повернув свою голову ко мне. Его кудрявые волосы расположились на подушке, а глаза загорелись огоньком. Прямо как тогда, когда он целовал меня. Его глаза горели, и сейчас они делают то же самое. Я лежала на боку, не переставая рассматривать его лицо. Всё казалось таким неважным в этот момент (в какой раз я так думаю?), что я забыла буквально обо всём. Давно пора. — Ты очень красивая без макияжа, — он облизал свои сухие губы, глядя на меня. Его глаза были уставшие, ему давно уже пора было закрыть их и уйти в сон, а он всё ещё держал их открытыми. Тепло разошлось внутри меня по всему телу, что прошли мурашки. Это было настолько приятно, настолько сладко, что хотелось взвизгнуть. Я закусила губу, улыбнувшись ему. К чёрту всё, я хочу быть рядом с ним и улыбаться ему. Я должна подумать о том, чего хочу я, чего хочет он, а не то, что мы должны сделать. — Спасибо, — прошептала я ему в ответ, а затем прикрыла одеялом половину своего лица. Так, что остались лишь глаза. На моих щеках проступил румянец и, слава Богу, он этого не увидел. Я ещё никогда не состояла в отношениях и не была так близко к парню. Я продолжала лежать на боку и глядеть на него, а он продолжал держать голову в повернутом состоянии ко мне, так как не мог перевернуться на бок из-за той тупой боли по всему телу. Приблизившись к его лицу и осмелев в край, я коснулась губами его щеки, прикрыв глаза. Оставив лёгкий поцелуй, я вернулась на своё место, распахнув глаза. Его глаза горели и смотрели на меня влюблённо. Я буквально чувствовала весь тот шторм, что бушевал внутри него. Я чувствую то же самое, Питер, поверь. Чувствовала я себя потрясающе, ведь давно запихнула свой здравый смысл куда подальше, чтобы больше никогда он меня не тревожил. И стало так легко, что хотелось порхать в небе, как птица, которую, наконец, выпустили из клетки, и она вновь владеет собой и может лететь туда, куда захочет и делать только то, чего душа пожелает. Я не думала больше о том, что будет с Лиз, что будет с остальным миром. Да, это довольно эгоистично. Но могу я позволить себе, наконец, расслабиться? Внутренний голос кричал о том, что я должна прекратить всё это, но я давно уже перестала его слушать. — Спокойной ночи, Питер, — я улыбнулась парню, а он, в свою очередь, улыбнулся мне. — Сладких снов, Джессика.10.
16 августа 2017 г. в 20:47
Сейчас проходит обычное занятие, наша команда, которая участвовала в Декатлоне, продолжает заниматься после уроков. Лиз, являясь капитаном, задаёт наводящие вопросы, на которые мы должны отвечать.
Декатлон давно прошёл, однако у нас будут ещё соревнования, поэтому нужно всегда быть в форме. Точнее, знать куда больше, чем мы должны.
Питер отвечает правильно на вопрос Лиз, а она мило улыбается ему, поднимая уголки своих губ. Тот улыбается ей в ответ, а я гляжу на эту картину не интересующимся взглядом и жду следующего вопроса.
— Ты как всегда прав, Питер, — она стала веселее задавать вопросы, а затем уже я подняла руку, правильно отвечая.
Питер опустил глаза в тетрадь, а потом поднял их на меня. В его взгляде было что-то печальное, то, что заставляло меня грустить каждый вечер в своей комнате.
Однако он быстро взял себя в руки и отвернулся от меня, не выдержав того, что мы взглянули друг другу в глаза.
Видимо, я его сильно ранила своими словами. Прости, Питер, мне самой очень больно, но что я могу сделать?
Наши глаза всего на пару секунд встретились, спустя пару дней. И, видимо, больше никогда не встретятся вновь.
Я вздохнула, открыв тетрадь и начиная записывать задание, которое мы должны выполнить сегодня. Мысли не могли собраться в кучу, не говоря уже о решении различных задач.
Я слишком много думаю о нём. Мне нужно отвлекаться на учёбу от него, а я всё делаю наоборот. Отвлекаюсь на него от учёбы. Можно я отмотаю назад время?
Просто я больше никогда не узнаю, почему пропадает Питер во время уроков, соответственно, буду на него злиться постоянно, буду засовывать свои чувства глубоко внутрь и никогда никому их не раскрывать. Не буду знать, что я ему нравлюсь, не будет никакого поцелуя, и я утону в ненависти к бывшему другу.
Зато не будет так больно, как сейчас.
Но это невозможно, сколько бы я ни пыталась. Пройдёт время, возможно, мне будет легче. Я подросток, я впечатлительна, я эксцентрична, и всё кажется мне слишком ярким.
Это пройдёт, это должно пройти. Я поспособствую этому. Можно же загубить влюблённость, так? Можно растоптать её к чертям, отвлечься на другое занятие, на другого человека, да и в принципе забыть о нём. Это же возможно, верно?
Однако я не уверена, что это всё ещё влюблённость.
Меня ударяют локтем справа, и я поднимаю глаза. Это Мишель. Она ободряюще мне улыбается, а потом предлагает маленькую записку. Я забираю у неё из пальцев кусок бумаги и гляжу на текст, написанный на ней.
«Тебе стоит проветриться со мной после занятий, Старк» — гласит надпись на клетчатой бумаге, вырванной из очередной тетради.
Я посмотрела на Джонс, коротко кивнув ей и продолжив задание. В последнее время мне кажется, что Мишель мне больше подруга, чем Лиз. Да, мы продолжаем с ней общаться, да, мы продолжаем проводить время вне школы, мы часто переписываемся. Но нет уже той связи, когда я могла рассказать ей всё, что угодно. Я не могу ей сейчас рассказать о том, что неровно дышу рядом с одним парнем, который ей нравится. Я не могу поделиться с ней этими переживаниями. Я не хочу никому из своих друзей рассказывать про это.
Однако от Мишель ничего не упрятать, она давно уже нас с Питером раскусила. Неужели мы настолько не умеем скрывать чувства, что их может заметить каждый? Или просто Мишель слишком наблюдательна?
Неужели это так очевидно?
Хотя бы с ней я могу поговорить об этом.
Конечно, всегда есть вариант пойти к психологу, или поговорить с отцом и матерью, однако это не то. Мне нужна именно дружеская поддержка, дружеский совет в этой ситуации. Джонс как раз подходит, по-моему, из всех моих друзей, её больше всех волнует моё состояние. Хотя со стороны она кажется пофигисткой, саркастичной пофигисткой.
Но это не так.
Занятие закончилось довольно быстро. Что странно, ведь я думала постоянно об одном и том же. Сложив все свои вещи, я уже собралась уходить вместе с Джонс. Но все мои планы нарушились, когда я услышала, как женский голос меня окликает.
— Питер, — она повернулась к Паркеру. — Подожди, пожалуйста, две минуты, а потом ты поможешь мне с одним из заданий, хорошо? — Питер кивнул ей одобрительно, а потом старательно пытался избегать встречи глаз со мной. Лиз направилась ко мне, а затем взяла меня за руку. — Эй, ты должна объяснить мне, что происходит между нами? Почему сейчас ты уходишь с Мишель, а не со мной? Почему ты стала такой скрытной? — она пыталась вытянуть из меня ответы, которые я никак не хотела разглашать.
Я вздохнула, посмотрев усталыми глазами на подругу. Изучая каждую клеточку её лица, я пыталась найти в своей голове ответы на её вопросы. Но нужно ли мне отвечать?
— А почему ты уходишь сейчас с Питером? — я подняла правую бровь вверх, отвечая вопросом на вопрос. Лиз была выше меня, поэтому мне было не очень удобно сейчас разговаривать с ней. Было ощущение, что она как мама или старшая сестра, пытается отчитать меня.
— Причём здесь Питер? Он просто поможет мне с одним из заданий по биологии, ты ведь знаешь, что я не сильна в ней. К тому же, я его очень хорошо попросила. Так в чём твоя проблема, Джессика? Скажи мне, что случилось с нашей дружбой?
Если я снова скажу тебе правду, ты расстроишься, милая. Ты очень расстроишься. И знаешь, я не стану этого делать.
Ни за что я не расскажу тебе о том, что я чувствую и к кому.
— Лучше тебе не знать этого, а просто признать, что былого общения не вернуть, — я убрала свою руку от неё, развернулась и направилась к Мишель, ждавшей меня снаружи кабинета.
Да уж, я победитель по жизни. Как можно было потерять подругу и парня одновременно? Но всё-таки, это должно быть к лучшему. Всё всегда делается к лучшему. Видимо, я переоценила свои силы, считая, что могу общаться с Лиз как раньше, как ни в чём не бывало.
Нужно просто продолжать жить. И жить с осознанием того, что у меня нет больше лучшей подруги в виде Лиз, лучшего друга в виде Питера, а так же любовного интереса в виде того же Питера.
Только я могу потерять всё, или всё же нет?
— Возможно, это будет неуместно, но что она от тебя хотела? — Мишель подняла брови, глядя на меня, а я продолжала идти.
— Она насчёт нашей дружбы. А ещё, она идёт с Питером заниматься, — я фыркнула, пока шла, а потом укусила себя за внутреннюю сторону щеки, наказывая за то, что вообще произнесла имя «Питер» в своей речи.
Внутри меня кипела ревность, от которой хотелось зарыться глубоко в яму.
Глубоко и надолго, чтобы больше не видеть того, как Лиз разговаривает с Питером, идёт с ним заниматься биологией или вообще хоть как-то контактирует с ним.
Это неправильно, ужасно, отвратительно, но это часть меня.
Ревность — грех.
— Что ж, это вполне предсказуемо, — Джонс пожала плечами, а мы стали выходить из здания школы, встречая прохладный ветер и мелкий дождик.
Как раз под моё настроение погода. Моросил прохладный дождик, с деревьев опадали золотые листья, дул несильный ветер, который заставлял наши волосы танцевать на нём.
— Это не предсказуемо, Мишель. Она никогда не станет проявлять инициативу первой с парнями, понимаешь? А здесь она сама попросила его помочь, — я поглядела на девушку, которая пыталась надеть капюшон на свои волосы, чтобы они не стали пушиться ещё больше. — А Питер, как самый настоящий «хороший мальчик», конечно же, согласился помочь ей, — я пыталась побороть внутреннюю ревность, но у меня плохо получалось.
— Возможно, ей действительно нужна помощь в задании. А тут такой случай подвернулся, разве бы ты упустила его? — она поглядела на меня, задавая вопрос.
Я замотала головой, а потом мы вошли в местный парк. Здесь было красиво, так как сейчас была золотая осень, и всё вокруг было в ярких красках листьев, которые покрывали это место. Отличное место для очередной фотосессии.
— Что ты чувствуешь сейчас, Джессика? — Мишель прищурилась, глядя на меня.
— Обязательны эти раздражающие вопросы сейчас, а? — я посмотрела на неё, а Джонс пожала плечами.
— Твоё дело, впрочем. Просто я не хочу больше наблюдать тебя с опухшим лицом от рыданий в женском туалете, да ещё и с размазанной тушью по всем твоим щекам. Не самое лучшее зрелище, поверь, — она кашлянула.
Мне стало стыдно. Она видела меня в таком состоянии, да ещё и прогуляла урок из-за меня.
— Прости, — произнесла я, понимая, что из-за меня она потеряла время. — Я не должна была тебя задерживать, — мы шли по тропинке в парке, наблюдая как люди развлекаются. Кто-то фотографировался, кто-то купался в этих листьях, а кто-то просто сидел на лавочке и читал.
— Забей, это не столь важно, если бы к тебе пришла Лиззи, тебе было бы хуже, не так ли? — она перевела взгляд с красивой парочки на меня, а я кивнула.
Всё-так Мишель хороша. Ей не было всё равно на меня, хотя мы не общались так уж часто, однако почему бы не наверстать упущенное.
Погода была как раз кстати. Мне настолько нравилось всё то, что было вокруг. Насколько бы плохо я себя не чувствовала, всё-таки, это был хороший день.
И сейчас, мне было спокойно. Мы гуляли по парку, наслаждаясь прохладным воздухом, наши волосы развивались на ветру, и капал мелкий дождик. Мысли оставались всё теми же, но дышалось легче. То ужасное чувство внутри, где-то на уровне груди, ноющее каждый раз, когда я вспоминала о Питере, потихоньку стихало.
И ведь действительно, сейчас мне было спокойно.
Мы шли и молчали, однако это молчание было потрясающим. Мы не чувствовали неловкости, ведь обе понимали — так надо. Именно для этого Мишель позвала меня.
«Проветримся» — именно то, что нужно было.
Мы не обязаны были говорить, мы знали, что можно сказать друг другу, но не стали произносить ни единого слова. Просто в данный момент слова излишни.
Внутри наших животов заурчало и мы поняли, что пора уже перекусить. Заглянув в ближайшую кофейню, там мы и засели. Купаясь в тишине и молчании, мы попивали кофе, рассматривая дизайн внутри кафе.
— И всё-таки, мне кажется, ты слишком себя зажимаешь, Джесс, — произнесла Мишель, нарушив ту тишину, что была между нами последние несколько минут. — Как думаешь, зная о твоих чувствах, Лиз отказалась бы от Питера? Плюнула бы ему в лицо? А вот ты слишком сильно зациклилась на этом. Возможно, не моё дело, хотя это так. Решать тебе, что делать со своей жизнью.
Я поглядела на неё, а потом нахмурилась.
— Я просто делюсь мыслями, твоё дело, слушать меня, или нет. Но лучше ведь делать то, что тебе хочется, или страдать и заставлять страдать другого человека? Не думаю, что Лиз будет от этого легче, ведь имея чувства к тебе, он вряд ли ещё взглянет на неё так, как раньше, — она пожала плечами.