«О Император всемогущий! Владыка рода людского! Направь меня по истинному пути, Дабы стал я Твоим орудием возмездия врагам человечества, И в час великой нужды совершил то, что было предначертано!»
Раздался громкий, протяжный стон, переходящий в шипящий, еле слышный вдох, наполняющий опустевшие легкие кислородом. Затекшие ноги отозвались привычной болью, стоило телу подняться. Кашляя и чувствуя, как холодные капли пота ручьем стекают по бровям, отдавая солью в глазах, а затем опадают с кончика носа на мягкую перину... Дитрих ощутил, как его руки сами собой сложили священный символ имперской аквилы, а уста, все ещё дрожащие и требующие влаги, произнесли привычную молитву: — Благочестивый Император, Пастырь Человечества... — он делает короткую паузу, делая глубокий и долгий вдох, а затем выдох. — Даруй верному слуге своему сил отринуть слабость тела человеческого, дабы услужить тебе и владениям твоим ещё один день... Смахнув рукой излишки пота, мужчина, все ещё дрожащий от пронизывающего его тело холода, пытается встать на ноги... предательски пошатнувшись, он тут же падает обратно в постель, чувствуя, что отек мышц ещё не прошел. Коснувшись своих коленей ладонями, Дитрих закрывает глаза, после чего из его пальцев вырывается слабая вспышка энергетического разряда, что в один миг пронизывает всю его плоть, освобождая от утренних недугов как факта. Громко выдохнув, он наконец-то встает на ноги и в несколько шагов подходит к стене, половину которой занимал огромный книжный шкаф... другая же, стоящая напротив, представляла собой стенд, на котором расположились древние, реликтовые экспонаты. Большая часть стенда заполнена антиквариатом времен, которые мало кто уже среди живущих помнит или считает реальностью: Великого Крестового Похода и Ереси Хоруса. Целых три прекрасно сохранившихся доспеха тех времен — настоящая гордость этой маленькой, бесценной коллекции, которая лишь чудом была сохранена в тайне... Первый из этой сокровищницы был: тактический доспех дредноута модели «Тартарос». Геральдика указывает на то, что он принадлежит Гвардии Феникса, состоящей в легионе Детей Императора. Он был несколько раз реставрирован и отремонтирован ещё до гибели своего последнего носителя, что не могло не сказаться на его внешнем виде: легкие потертости краски, местами неровности и царапины, а также отсутствие заклепки на правой перчатке, что не является критичным. Справа от него, гордо освещаемый несколькими мощными лампами, стоял «Катафракт», украшенный всё той же геральдикой Детей Императора. Покрытый царапинами, гарью, местами сколотый... это настоящий ветеран Великого Крестового Похода, переживший самые страшные сражения за восстановление Империи Человечества. История, носимая этим доспехом, говорила о его слабости и недостатках, что и убили большинство носителей, оставив его в столь плачевном состоянии. Проведя ладонью по сколотому кратеру на нагрудной пластине пальцем, Дитрих лишний раз отметил, что из керамита чувствуется боль неизвестной ему сущности... Шагом правее, освящаемый как сверху так и снизу, стоял великолепный образчик гения Марсианских Техножрецов: доспех марк четыре «Максимус». Кому он принадлежал — загадка покрытая мраком и ужасом, ведь ни следов геральдики, ни символов ордена на броне никогда не было. Кто его носитель — неизвестно. Но история у данной модели поистине чудовищна, ведь именно с ней ассоциируется предательство Хоруса и семи его братьев. В другой части стенда располагалось оружие, прекрасно сохранившееся и носящее свою горькую историю о нескончаемой войне. Болтган, времен Объединительных Войн, древняя мельта, убившая собственного носителя взрывом, плазменный пистолет с той же самой судьбой... Цепной меч, большая часть которого была оплавлена струёй адского пламени, выпущенного из пистолета «Инферно», что и послужило причиной внести его в коллекцию как часть общей истории битвы. Над огнеметом были вывешены шесть силовых клинков, что принадлежали шести разным владельцам из шести легионов... А в центре стенда, словно в самом сердце сокровищницы, находились редчайшие образцы оружия рассвета Империума — «волкитное». Волкитный зарядник, каливер и серпента — три ветерана Великого Крестового Похода, якобы устаревшие или непригодные к условиям ведения войны... но по мнению Дитриха волкитное оружие рано было списано с вооружения Империума и все еще могло зарекомендовать себя на полях сражений сорок первого тысячелетия, но к сожалению производство такого вооружения слишком затратно в современных реалиях. Оторвавшись от созерцания наследия Великого Похода, он посмотрел на противоположную стену, на которой висела одна большая картина с весьма... диковинным содержанием: странные, окутанные пламенем птицы с человеческим лицом парили над озером, что было окружено со всех сторон еловым лесом. Дитрих заполучил подобную необычную вещь когда посещал один из примитивных миров Империума по заданию своего господина. «Что же. Пора доложиться начальству о возможных прогнозах.» — подумал Дитрих. Одевшись в свою обычную одежду, состоящую из архаичной шинели, плотных штанов из искусственной ткани, а также черных высоких ботинок, он встал посреди помещения. Вдохнув воздух родной каюты, небольшого мира заменившего ему дом, он решительным шагом направился к выходу. Дверь каюты с тихим шипением открылась, пропуская псайкера в пустоту мертвенно серых коридоров. Стальная пряжка ремня поблескивает в холодном свете корабельного освещения. Немного странное чувство: теперь корабль кажется ему не холодной бесчувственной машиной на службе человека, а добрым и уютным, словно родным, домом. — Наверное, все испытывают нечто подобное, — произнес он в пустоту.***
Каюта инквизитора Нордсайда не была пафосной, вопреки ожиданиям личной гвардии, поставленной на охрану. Размерами чуть больше, чем у самого псайкера, она просто тонула в стазис-шкафах, заваленных свитками и книгами столь древними, что если бы не содержание, то они давно бы обратились бесполезной пылью. Каждая из этих рукописей настолько ценная, что если продать даже одну из них, то денег хватит на неплохой дом на каком-нибудь райском мире. Оказавшись внутри, Дитрих прошел по неимоверно редкому и ценному ковру в центр покоев Инквизитора. Тот, сидя за письменным столом, развернулся в кресле в сторону гостя, после чего вдруг переменился в лице: изначально хмурый, морщинистый лоб расправился, а излишняя угрюмость на лице сошла в пустоту. Да, Нордсайд не был молод, совершенно не был: полностью седые волосы, глубокие, практически неотличимые от шрамов морщины, практически иссохшие руки... Дни его юности минули так давно, что Дитрих, вероятно, тогда ещё и не родился на этот свет. — Добрый день, Дитрих... Присаживайся. — указав ладонью в сторону небольшого стула перед столом сказал он. Дитрих, послушно следуя указу Господина, сел на указанное ему место. И вдруг раздался негромкий стук в двери позади, на что Инквизитор отреагировал с весьма большим энтузиазмом и интересом, тут же хлопнув в ладони дважды. — Да, заходи. В комнату вошел слуга, удерживающий в обеих своих руках небольшую вазу с конфетами, которую он очень быстро пронес через всю комнату прямо к столу Нордсайда, после чего практически сразу поклонился, развернулся и также быстро испарился, не позволяя даже разглядеть себя поближе. Инквизитор, не отказывая себе в угощении, разворачивает упаковку одной из вкусностей лежащих в вазе, после чего медленно и со вкусом, откусывает кусок шоколада, после чего медленно его пережевывает и проглатывает. — Мой любимый шоколад со Штейн-три. — он с большим удовольствием промычал и докинул в рот остаток надкушенной конфеты. — Угощайся, Дитрих... людям нашей профессии иногда позволено получить немного удовольствия... — Благодарю, Господин Нордсайд. — Ты явился ко мне не с пустыми руками, ведь так? — Сон. Особенный сон, видение. Сотни миллиардов нитей судеб оборвутся по вине Проклятых Сил Варпа, если защитники Святого Трона Повелителя Человечества не вмешаются на планете близ Кадианского Сектора. Эта планета — индустриальная кузница, покрытая песками цвета крови, где среди пустынь стоит город Крауч-Энд. — Дитрих сделал паузу, делая глубокий вдох. — Прошу меня простить, мой господин, но я не знаю как именно называется планета и это все, что я могу вам сказать в текущих реалиях. Нордсайд заметно напрягся, вперив свой взгляд в подчиненного. Отодвинув вазу с конфетами, он положил обе свои ладони на стол и поднялся на ноги, после чего поправил халат и спросил лишь одну вещь: — Когда ты увидел это видение? — Менее получаса назад. Я пришел к вам так быстро, как это было возможно. — Хорошо, я отправлю запрос Магосу Станеру. Что-то кроме этого есть? Внутри шевельнулось странное, приглушенное чувство. Отчаянное желание купить себе жизнь, рассказав о своем страшном конце и… И так же быстро умерло. Смерть возьмёт своё, отправив на тот свет или его самого, или его друзей, заставив рассудок пошатнуться и отправиться вслед за ними. — Нет, больше ничего. — Сообщи остальным. Пускай подготовятся к высадке. Мне же придется поднять несколько важных контактов... Встав на ноги, Дитрих поклонился и, развернувшись, быстрым шагом покинул помещение, направляясь в казарменное отсек корабля.***
Спуск проходил в два этапа. Место, где им было уготовано высаживаться, представляло из себя одну сплошную зону боевых действий, где взрывы и пожары были столь часты и ярки, что видны даже с орбиты. — Император, повелитель человечества, сохрани души тех, чьи жизни окружены пожаром этой войны... — сестра Мария искоса посмотрела в иллюминатор, изучая взглядом землю, где под темными облаками раз за разом мелькали всполохи оранжевого пламени. Мария отвернулась от окна, рукой поправляя непослушную прическу. Её взгляд скользнул от инквизитора, потом на матерого касркина, Маркуса, а затем на Дитриха. — Я слышала, что тебе пришло странное видение... — её голос прозвучал отстраненно, но Дитрих даже без своих способностей почувствовал, как внутри девушки росло напряжение. — Скажи…. Кого из нас встретит Император? — Твой долг будет продолжен и после этой операции, — проведя ладонью в воздухе, псайкер вытянул поток страха из разума девушки, а затем сжал его в кулак и выбросил куда-то в эфир. — И не ему. Дитрих кивнул на каср’кина, что оживленно проверял состояние собственного оружия, разобрав и почистив его, а также заменив изношенные детали. Обратив внимание на Дитриха, тот хмуро выдохнул и вернулся к своему занятию. — Сегодня Император защищает нас от той тьмы, что хлынула в этот мир. И сегодня мы исполним Его волю и сокрушим предателей. Все остальное — пустое. — Спасибо… — голос Марии плавно наполнился внутренним спокойствием, а нервно сжимавшая огнемет рука опустилась на колено. — Спасибо, за поддержку. Она повторила последние слова чуть тише, опасаясь смотреть в сторону остальной части команды. В её голосе чувствовалась благодарность. Словно это он решал, кому жить, а кому умереть. И хоть обстановка внутри шаттла стояла мрачная, губы псайкера сами собой согнулись в едва заметной улыбке. "Забавно... Молодая и амбициозная адептус сороритас, готовая сжечь кого угодно за любое отклонение от догм Имперского Культа, либо не является чистокровным человеком, так изменилась под действием амурных чувств... Такая вежливая и осторожная в выражениях, когда дело касается Маркуса и её." Дитрих на минуту задумался, стараясь отогнать невеселые мысли о предстоящем задании. Если подумать, то их совместное назначение на миссию с Маркусом и Марией не могло быть простым совпадением. Маркус хоть и служил второй год в свите Инквизитора, но всё ещё избегал лишний раз говорить с Дитрихом, и псайкер его понимал. Возможно, когда-то давно, ещё на Кадии, ему довелось увидеть что-то ужасающее, связанное с губительными силами, используемых колдунами хаоса, что и вылилось в этот страх. В любом случае, из уважения к солдату, Дитрих никогда не проникал в его разум. — Нас кто-нибудь поддержит внизу? — Маркус напряженно посмотрел в иллюминатор, почувствовав как корпус Арвуса завибрировал от близких разрывов зенитной батареи. — Основные силы будут чуть дальше, сдерживать наступление сил Хаоса. Наша же задача «просто» прервать ритуал одного колдуна, после чего Имперская Гвардия и Адептус Астартес зачистят эту планету от оставшихся отбросов их войска. Если что и нравилось Дитриху в Нордсайде, так это умение представить любую миссию как легкую прогулку. Даже сейчас он выглядел так, будто впереди его ждала не смертельно опасная задача, а лёгкий вояж по райскому миру. Эта смелость и уверенность определенно были его лучшим, самым достойным качеством.***
Обманчивое чувство внутреннего спокойствия и умиротворения пропало, стоило лишь ступить на землю этого истерзанного войной мира. Смрад горящего прометия, психические вопли умирающих людей и сводящий с ума простого человека шепот взбаламученного варпа... Дитриха вновь терзало то неприятное чувство, что нахлынуло тогда — чувство скорой кончины. Одно дело думать о своей судьбе сидя в стенах родной каюты и другое, на поле боя, когда жизнь отмеряла тебе считанные часы. Умирать не хотелось. Не сейчас. Он еще хотел послужить на благо Императора. Прищурившись от редких лучей солнца, что пробивались местами через облака, он задумчиво оглядел унылый пейзаж. Остовы разрушенных домов, возвышающиеся словно гротескные статуи, почерневшие от копоти пожаров, нависли над ним словно сгорбленные старики. Среди улиц, заваленных нестройными рядами машин гуляет обжигающе горячий ветер, поднимая в воздух столбы едкой красной пыли. Сейчас взрывы раздавались где-то вдали, создавая иллюзию безопасности. — Господин Нордсайд? — раздался из развалин справа хриплый прокуренный голос. — Хвала Императору, что вам удалось добраться. Мы уж было подумали, что вы наткнулись на еретиков. — Оставьте вашу заботу для кого-то другого, — Инквизитор ответил с интересом, не показывая и тени раздражения. — В ваших же интересах поторопиться, мне доложили, что ритуал может начаться чуть раньше, чем мы планировали. Из руин обрушившейся многоэтажки показался лохматый человек с неухоженной бородой. Невысокий, широкоплечий, с маленькими злобными глазками и руками, большими как у орка. Он радостно оскалился, показывая желтые зубы. — Прошу прощения господин Нордсайд, — он почтительно поклонился, — Позвольте представиться, Виктор, Осведомитель Ордо Еретикус. Он проворно выбрался из расщелины, демонстративно покачав кобуру с плазменным пистолетом у себя на поясе. — Надо было в осведомители подаваться, — каср’кин легонько ткнул Марию вбок локтем. — Ты в курсе, что пиджак на нем стоит как твоя броня? — О, служба Инквизиции бывает очень выгодной для моего бизнеса, — разговор не остался неуслышанным и контрабандист, по совместительству агент Инквизиции, негромко засмеялся, бросив на сороритку полный притворной похоти взгляд. — Ну и видок у них, никак не привыкну, — Мария покрепче перехватила свой огнемет, мысленно поджаривая недоогрина до хрустящей корочки. Но и сама она выглядела сейчас не лучшим образом. Маскировочный халат, повязанный поверх брони, придавал ей вид успешной бандитки подулья. Броня — модифицированная техножрецами ещё из родного ордена, шлем — от вообще другого комплекта, а оружие сделано на заказ. Если бы не аккуратно нарисованная аквила на груди, многие вообще бы не подумали, что она как-то связана с официальной властью. Такова была плата за скрытность и эффективность. Когда каждое задание уникально, а действовать привычными способами не только неэффективно, но зачастую и вредно, любая группа Инквизитора вскоре начинает напоминать богатую банду с Савлара. И Мария как раз была частью такой «банды». Дитрих нахмурился, подобные разговоры не редкость в их отряде, но сейчас он ощущал, как потоки варпа вибрируют от переполняющей их мощи. — Боюсь, наш друг не совсем верно оценил ситуацию. Я чувствую возмущение в варпе и боюсь это не просто ритуал по призыву сильного демонхоста. Как часто эти еретики совершают вылазки? — поинтересовался Дитрих. — Последний раз был дня три назад. — Слева раздался угрюмый голос, чей обладатель все еще был скрыт в тени. — Окативан, тебя что, еще не пустили на ритуалы? — Каср’кин Маркус улыбнулся широкой улыбкой, — Хотя не удивлюсь, если даже Темные силы тобой побрезговали бы. С верхних этажей покосившегося от взрывов дома показалась долговязая фигура. С жирными, немытыми волосами и недельной щетиной, он был похож на наркомана из подулья. Впалые щеки украшены татуировками, глаза усилены святой аугментикой. Он встал во весь рост, сплюнул на землю и растер плевок подошвой тяжелого ботинка. — Наш фокусник прав, — размяв затекшую шею, он продолжил: — Последняя крупная вылазка этих отбросов была дня три назад, после чего они затаились и носа из катакомб не показывают. Я бы мог попросить командование Имперской Гвардии выделить отряд на это дело, но боюсь это будет бесполезной тратой солдатских жизней.***
Когда битва за планету только началась, Инквизиция не обратила слишком пристального внимания. Всё происходящее тогда слишком похоже на очередной голодный бунт рабочих, организованный кем-то из фракции реконгрегаторов, как им казалось. Сам бунт был воспринят даже как нечто положительное: планетарный губернатор уже отличился тем, что не смог выполнить установленный норматив десятины и даже не потрудился хоть что-то исправить. Он бы все равно погиб, а то, что он примет смерть от рук своих же людей, было в какой-то мере справедливо. Проблемы начались, когда пламя гражданской войны разгорелось во всю силу. Сначала войска повстанцев прекратили активное наступление и вдруг занялись грызней между самими собой. Планетой по-настоящему занялись только тогда, когда направленные на выяснение ситуации чиновники Администратума, охраняемые отборными штурмовиками и Сестрами Битвы, не вернулись вовремя. Из конвоя в три десятка штурмовиков и трех десятков сороритас вернулась только одна. С глазами, выпученными от ужаса, с трясущимися от страха руками и ворохом таких вестей, что первоначально местное командование попыталось их скрыть, напуганное размахом катастрофы, которую они допустили из-за своей недальновидности. Она рассказывала о людоедских пирах под сводами катакомб, о том, как с её друзей сдирали кожу или живьем запекали в доменных печах, и о странных созданиях, которым местные люди поклонялись как богам.Только после этого началась хоть какая-то деятельность. Из тех сил, что остались верны Империуму, было в спешке создано новое ополчение. Старый планетарный губернатор, обрадованный было вернувшейся к нему удаче, сразу же был казнен, чтобы и без того едва спаянные вместе силы Силы Планетарной Обороны не распались в самом начале своей службы, но... драгоценное время было упущено. Не смотря на всю силу и храбрость людей, неприступной стеной вставших на пути подлых еретиков, война за этот мир медленно приближалась к невыгодному и очень неприятному для Империума финалу. Положение спасли кое-как успевшие части Имперской Гвардии, когорты Адептус Механикус, Имперские Рыцари и силы космодесанта. Хотя «спасли» слишком громко сказано...***
— Твои идеи? — инквизитор вытащил инфопланшет и попытался определить в том нагромождении мусора, по которому они сейчас шли, названия и признаки старых улиц, отображённых на картах. — Они боятся привлекать к себе пристальное внимание. И им это удается. Больших сил на них выделить нельзя, маленький отряд будет бесполезен. Им остается только ждать. — Дитрих устало потер имплантированные в затылок стабилизаторы псайкерской силы. Солнце уже клонилось к закату, и длинные тени разрушенного города, медленно, но верно отвоевывали свое пространство. Сейчас, когда они вошли в самый центр города, настроение у многих испортилось. В том, что здесь хозяйничали силы Хаоса, ни у кого не возникало даже самых призрачных сомнений. Взгляд то и дело цеплял уродливые рисунки, от которых в глазах жгло: совокупления, разрывание детей на части, красочные силуэты из какофонии цветов и форм... — Ну и запашок тут, даже респираторы не помогают... — Мария остановилась возле пепелища, где явно только недавно что-то готовили. — Император милосердный, когда я их поймаю, то лично прослежу, чтобы каждый из них был сожжен! В пепелище потухшего костра виднелась почерневшая жестяная банка, внутри которой все еще оставался желтоватый, очень бледный расплавленный жир. Человеческий. Хоть Дитрих видит это не впервые, но ему от этого легче не стало. Уже десять тысячелетий человечество страдает от рук множества инопланетных рас и марионеток Темных Богов, подобных тем, что взяли эту планету в пламенное кольцо. Триста лет назад, когда он только вступил на тропу войны с врагами человечества, он ещё питал надежду, что он сможет переломить эту проклятую цепь мрака и отчаяния. «Каким же я был глупцом.» — при этой мысли он не смог сдержать горькой ухмылки. Простой псайкер, пусть даже и уровня Примарис, способный изменить галактику к лучшему? Смех, да и только! Довольно быстро он осознал, что он всего лишь пешка в огромной игре, и на великие свершения не способен. Единственное, что он мог сделать, это защищать тех кого поклялся оберегать от врагов Империума. Дитриху казалось, что он устал сражаться. И, как ему казалось, вся его борьба двигалась лишь в одном векторе — забвению. Не этого хотел Император. Собравшись с силами и смирившись с неминуемым концом, Дитрих уставился вперед, теперь уже полностью сосредоточившись на миссии. Нужно свершить как можно больше благих деяний, которые вольются в чашу победы Империума за это поле. В висках чувствовалось напряжение, а ноздри, вдыхая раскалённый воздух, закололо от вездесущей мощи варпа. Улицы застилал алый туман, постепенно сгущаясь по мере продвижения свиты Инквизитора вглубь проклятого города. Воздух гудел и отдавался тихим мерзким скрежетом в ушах. Псайкер, с уже знакомым ему чувством, тем самым, будто его тело пронзает миллиарды глаз, все равно вздрогнул от дискомфорта. Не рожденные твари жаждали поглотить их души и наконец занять их место в материальном мире. Мощь коктейля из их злобной зависти, ненависти и предвкушения пробирала до костей, от чего даже не аколитов передернуло. — Император хранит… — прошептала Мария и Дитрих почувствовал вопль ярости нерожденных. Её искреннее желание оказало психическое воздействие на Эмпирей, что можно было счесть за посягательство на владения энтропии. Облака окончательно затмили солнце и поглотили дым от пламени пожаров жестоких битв. Варп стал еще более осязаем, будто сам проклятый город отвечал на вторжение незваных гостей. — Ужас… — прошептал касркин поглядывая в разбитые окна обугленных остовов домов. Иногда мелькали призрачные фигуры в глубине тумана, но никто не решался открывать огонь. Такое ужасающее чудо вселенной встречается им не впервые, и все они знают, что стрельба по фантомам не даст ничего. Только выдаст их бессмертным ублюдкам и другим выродкам, посмевшим устроить на территории Бога-Императора кровавое пиршество. — Интересно, что стало с местными бандами подулья…? — Виктор увернулся от каскада пепла, струящегося потоками с накренившейся стены здания. — Мне прямо интересно, кто так знатно разрушил этот город, и смогут ли его восстановить… — псайкер посмотрел на космо-шпиль вдали, чудом стоящий, превратившийся в сито, после обстрелов с орбиты. — Если священные дары Омниссии переживут это мерзкое варварство… то Адептус Механикус без особых проблем вернут городу былое величие. — ответил идущий позади Магос Станер. Древний скелет из адамантия шел позади остальных, стараясь лишний раз не напоминать о своём присутствии. Его зеленые визоры даже спустя сотни лет с начала его знакомства с Дитрихом, по-прежнему смотрели изучающе на псайкера. Всегда, два-три визора были повернуты в сторону юного, еще в то время, Дитриха, и смотрели они то ли из любопытства, то ли из-за подозрений в попытке предать их, или поддаться темным силам, впустив орды демонов в материум. Человек не был уверен до конца, но спросить об этом все равно боялся. Переросший все людское, сейчас этим техножрецом двигала логика, настолько выходящая за рамки простого человека, что ожидать он мог как и снисходительного комментария, так и смертельной атаки. — Впереди спуск на нижние уровни… — доложил Маркус. Дитрих увидел открывшуюся картину разрушения: подбитый имперский корабль пробил искусственный несущий пласт, отправив целый район под землю. Огромный мост рухнул вниз, оставшись одним из концов на поверхности, по которому отряд инквизитора мог спуститься. Длинные ванты в толщину пять метров при падении набрали ускорение и с размаху вырвали порт со своего места, но при этом не разрушили. Вдали кипел бой между силами Империума и Хаоса. Вопили сирены, включенные с самого начала нападения. Десантные модули, разорвав небесную гладь, ринулись в руины. Адамантиевые капсулы проламывали камень, устремляясь в глубь. Дитрих потерял их из виду, только краем уха улавливал как они прорывают каменные препятствия, несясь в чертоги еретиков — Туда, где влачили свое жалкое существование твари, посмевшие отвернуться от Владыки Человечества и продавших свои души Темным Богам. В темные недра порождающих кошмары, их не могли даже вообразить себе жители высоких шпилей. — Вперед! — крикнул Виктор, придерживаясь за уцелевшие перила. — Станер? — вежливо спросил Нордсайд магоса. — Конечно… — рука магоса устремилась под алый плащ. Короткая молитва святому Омниссии пару раз была прервана глухими толчками из-под балахона, — Слава Омниссии, мои обремененные слабой плотью друзья. Духи машины готовы помочь нам в нашей миссии. Дитрих почувствовал как повысилось сцепление подошвы его обуви с землей. Отряд принял более выгодное построение для спуска и двинулся в глубь неизведанной и непроглядной тьмы. От карт теперь не было толку: все коридоры смело ударной волной. Они погружались, улавливая на периферии силуэты фантомов, ползающих по картине разрухи и уныния. Мария более не могла выдержать подобное испытание для разума. Воительница Экклезиархии пустила струю огня перед собой, спровоцировав болезненный вопль тварей потустороннего мира. — Не надо… — прошептал Инквизитор. — аколит взяла себя в руки, но огнемет все же не опустила, удерживая ствол перед собой. — Ситуация паршива, — сказал Дитрих, тем самым привлекая взор инквизитора. — Потоки варпа здесь усиливаются и… — он на секунду умолк, пытаясь подобрать подходящее слово для этой ситуации. — Я бы сказал, что он здесь нестабилен. Нам надо поспешить! — Наш колдун прав. Мне тоже не по себе, — громкий бас касркина выдавал напряжение, — И дело тут даже не в этих нечестивых созданиях. — инквизитор скользнул взглядом, остановив свой взор на мужчине. — Мы тут как на ладони! — ответил он на немой вопрос. Твари варпа были угрозой, угрозой хоть и пугающей, но в настоящий момент весьма эфемерной, а вот шальная пуля еретика угроза реальная и намного смертельнее. Отряд, не сговариваясь, ускорился, от чего полуразрушенный мост затрясся. С грохотом, небольщие куски бетона сорвались в пропасть. — Фраг… — Виктор провёл взглядом падающие осколки моста. — Наверное больно с такой высоты падать… — Нет. — сказал Октавиан. — Все произойдет слишком быстро. Ты даже не заметишь, как станешь куском бесформенной биомассы. Словно в насмешку над его цинизмом, мост ответил скрежетом и новой порцией осыпавшегося фундамента. Такое понравится лишь безумцу. К счастью, отряд к таковым не относился. Почти сорвавшись на бег, они успели перебратся на другой конец моста. Здесь уже начиналась территория, покрытая туманом, что явно связан с варпом. Мария осторожно коснулась рукой переливающийся белесой пелены, наблюдая за тем, как очертания ее руки вмиг стали неразборчивыми. — Мерзкие еретики. — она нахмурилась — годы работы с инквизитором научили ее легче встречать угрозы варпа, но так и не научили подавлять то ужасное чувство омерзения, что охватывало ее целиком, стоило ей встретить проклятое колдовство. Дитрих сплюнул и поморщился. Маркус проследил за его взглядом и все понял. Перед ними стояла оскверненная статуя Императора. Некогда гордо смотрящая вперед голова была увенчана демоническими рогами, а за ними, словно нимб, на тонких прутьях арматуры держалась восьмиконечная звезда, ознаменовывая колесо разрушительной фортуны разрушений и осквернений. Свиток, на котором, по легенде был написан первый устав жизни порядочного гражданина, осквернили нечестивые тексты. Отвратные катехизисы и руны на демоническом языке, являвшимся «святым» для мерзких выродков, венчала рама из кожи праведных воителей Его. Глаза статуи горели прометеевыми камнями, славящимися своей долговечностью на шахтерских мирах. Мария сжала огнемет и еле слышно простонала от душевной боли. Маркус испепелял это богохульство взглядом полным ярости. Виктор и Октавиан молча смотрели на Инквизитора, ожидая приказа, гласившего об уничтожении мерзкого творения. — Дитрих, уничтожь этот еретический алтарь! — приказал инквизитор. — Да, повелитель, — псайкер сконцентрировался и быстро почувствовал опору под статуей. Для него все это уже легко и так привычно. Воздух наполнился ароматом озона. Фундамент покрылся распространяющейся трещиной, ушедший во все стороны. Затем, каменный предвестник ужаса и смуты, накренился. Ступни не удержали тело, отпустив его в непроглядную тьму. Святой поступок удовлетворил большинство членов отряда. Мария напоследок сожгла все следы ереси из огнемета. — Мы должны их покарать… — она нагнала уже ушедшего вперед Маркуса. — Да... — ответил он. — Проклятые ублюдки поплатятся за эту мерзость! Я лично настигну каждого и сожгу их из хэллгана, начиная с ног и рук и заканчивая головой… — У тебя не будет времени. — саркастично улыбнулся Виктор. — Ты у нас важная птица в свите Агента Трона, тебе придется срочно отправиться в путь, чтобы прикрыть очередное очко темных божков... — под конец фразы Виктор негромко засмеялся. Октавиан тоже издал негромкий смешок, но сразу замолк увидев замершего инквизитора. Мужчина стоял перед куском бетона с изображенным на нём символом в виде демона, выглядывавшего из адского пламени. — Лакрус Сакрум… — прошептал он. — Мерзкая личина покровителя Несущих Слово, — Дитрих подошел к рисунку и со злостью плюнул демону прямо в глаз. — Я так и знал, что бунт подобного масштаба не мог произойти без участия этих уродов! — Значит, здесь будут падшие Астартес, — Мария предала огню жалкую попытку воссоздать рисунок иконы проклятого легиона. Дитрих уловил тряску в её руках, прекрасно осознавая её страх. Эти воители еще хуже обычных падших Астартес. Их фанатизм, вся дотошность, с которой они приносят страдания жертвам на алтаре проклятым сущностям, оскорбляли и одновременно пугали сороритас. Попасть на алтарь к таким ублюдкам! Что хуже: к ним или в Коммору? Этого Дитрих ни за какие Орлы и технологии ВКП узнать бы не хотел. — За мной! — крикнул инквизитор. Дитрих одернул застывшую на месте воительницу. Она встрепенулась, посмотрела на псайкера и снисходительно улыбнулась. Псайкер вернул улыбку, и они присоединились к отряду, неумолимо продвигавшемуся по чертогам тьмы. Дитрих повидал множество чудес за всю свою службу в свите инквизитора. От величайших городов, огромных кораблей, созданных как людьми, так и чужаками, до простых природных явлений. Это были чудеса, что навсегда останутся в его памяти. Подобно великанам они возвышались в круговороте воспоминаний, отталкивая в сторону все, что не могло заслонить их великолепия, но даже их величие сейчас померкло. Перед взором Дитриха была картина, что могла с легкостью стать наглядной угрозой опасности варпа и сил, что скрыты «По ту сторону реальности». Пробивший несколько слоев города-улья корабль разворошил внутри все, создав зрелище поистине сюрреалистическое. Словно огромный каньон, глубиной километров в пятнадцать и шириной в километра в четыре, разлом тянулся на запад до самого горизонта. В нем, словно в ювелирном разрезе, он видел улицы столь широкие, что по ним в ряд могли проехать машин пятьдесят и небоскребы, что раньше росли вглубь на сотни этажей. Но сейчас, на фоне этого зрелища, они казались игрушками, что нерадивый ребенок раскидал за собой. Они не видели неба, все пространство освещал проклятый туман со своими отвратительными чертами, вселяющих ужас в неподготовленных людей. Неожиданно псайкер почувствовал нарастающее давление, в невыносимой боли он схватился за голову и сгорбился, параллельно начав шептать литанию: Ментальную защиту вновь попытались прорвать демоны. Подобное поведение не осталось незамеченным для магоса. Жрец подошел к варп-творцу с занесенной для удара механодендритом. — Станер! Опять вы за старое… — остановил жреца инквизитор. — Дитрих способен справится с этой жалкой попыткой атаки на его разум. Магос не желал отступать. Пока говорил инквизитор, техножрец успел вывести несколько скальпелей и чан для хранения мозгов. Три зеленых визора выглянули из-под капюшона и уставились на Нордсайда. — Вы в этом уверены? — Да, фраг вас дери, смотрите сами. — инквизитор указал на Дитриха, уже встающего на ноги и подтиравшего дорожки крови, протянувшиеся из ноздрей. — При этом, вы каждый раз забываете, что на случай чрезвычайной ситуации есть «это»... — инквизитор извлек из одного внутреннего кармана небольшой пульт, на котором блестела ярко желтая руна. Это был экстренный вариант ликвидации Дитриха, если того взяли бы под контроль демоны. — Со… мной…. все…. впорядке…. — отдышался Дитрих убедившись, что смотревшие на него люди инквизитора все поняли и убрали оружие. Магос опустил свои механодендриты последними. Чан вернулся под плащ, а из спины показалась алебарда с лезвием в виде священной шестерни. На латеральной стороне красовался полумеханический череп, ознаменовывая презрение человечества к смерти и пути решения этого недуга. Инквизитор оставил свой хмурый взгляд. Гнев, которым его глаза переполнились и полыхали, был направлен не на псайкера, а на Темных Богов и их прихвостней, посмевших посягнуть на душу и разум его человека. — Вот… — рядом с Дитрихом остановился Маркус с протянутой рукой, державшей таблетку обезболивающего. — Она должна помочь. Мне она помогла пережить боль, когда хабгангстер всадил топор в спину…. — Спасибо. —псайкер благодарно улыбнулся. Таблетка переместилась в рот и продолжила свой путь по пищеводу распространяя дурманящий эффект по нервной системе, ослабляя воздействие боли на измученный демонами организм. К сожалению, от ментальной боли препарат не спасал. Шёпот вторгался в его разум. Он насмехался над сопротивлением Дитриха и обосновывал всю смехотворность, всю иронию его противостояния зову. Но псайкеру было плевать на него, это происходило далеко не в первый раз. Отряд медленно пробирался через настоящую разруху. Высоченные здания взгромоздились друг на друга, образуя непроходимые горы металла, камней и стекла. Потоки ускоряющегося ветра среди множеств окон и дверей, образовавших коридоры, колыхали метровые вымпелы с имперскими двуглавыми орлами. Сверху сыпался щебень, раздаваясь громким стуком удара о скопившийся мусор и камни. Звуки битвы громыхали уже ближе, но до боёв ещё только предстояло добраться. Иногда дрожью проходил отзвук топота величественных машин, сокрушающих друг друга могучими ударами. Ревели реактивные двигатели боевых птиц, сбрасывавших на землю смертоносные грузы. Несущие колонны уже устали жаловаться своим скрипом, выдерживая удары молота Императора и богомерзкого крозиуса предателей. Еще один шаг и рухнула здоровенная башня, утянув за собой несколько сооружений Администратума. То тут то там, люди инквизитора улавливали еретическую символику. Из дыр выглядывали острые лучи разломанной звезды Хаоса, с насаженными на них телами праведных слуг Его. Из некоторых кусков фундамента просматривались лица демонов. Они словно готовились вылезти из заточения и, сокрушив преграды материальных преград, схватить то, что считают своим. Чудовищный рык, напоминавший смесь львиного рёва и собачьего лая, раздался откуда-то из-за развалин. — Дитрих! — приказал, не поворачиваясь Нордсайд. Псайкер обратил свой взгляд в поток Эмпирей. Везде он замечал, как на них уставилось тысячи ярких глаз, переполненные множеством эмоций. В каждом взгляде читался гнев, зависть, жажда и отчаяние. В центре же происходило целостное скопление, водоворот в океане варпа, мощное воссоединение энтропии и созидания. Такой дуализм природы поражал саму суть мироздания. Оно напоминало эмбриона, только уже с сформировавшейся душой. Словно примарис, готовый выйти из своей инкубационной капсулы, чтобы устремиться в бой во имя лорда Робаута Жиллимана и его прародителя Императора. Вокруг стояло несколько душ служивших конденсатором и маяком для призыва потусторонней сущности. Дитрих заглянул глубже. В ноздри ударил запах пепла и трупный смрад. Он чувствовал скорбь по великой потери, лишения дома и болезненного чувства скорби от предательства. Всюду отражался ультра-голубоватый цвет. Везде парили призрачные огни и летали осколки с древнейшими фресками, иероглифами и катехизами. Над всем возвышалась пирамида из центра которой извергался магический поток, мощной волной поднимаясь ввысь и уходя в бесконечный небосвод. Это явление заворожило Дитриха. Он сам не заметил, как двигался к пирамиде. Колдун с широченными глазами осматривал огромные скопления информации, которые он так жаждал получить. Везде складировались чертежи, электронные носители информации и даже целые СШК. Он крутанулся на месте и заметил, что сзади на буксировочных мостах стоит древнейший корабль, способный взлетать с поверхности планет без всяких проблем. И он вспомнил, что все это дело рук его творения. — «Да! Мое колдовство приведет Империум к светлому будущему! Знание не может нести вреда, им вредит только сам человек…» — Верно, — раздался вибрирующий голос, сотрясая все плато, — Ты колдун! Иди же в мою кабалу и мы достигнем величайших свершений и открытий! Дитрих встал перед пирамидой. В её золотистых вратах отражался его преобразованный лик. Мало того, что он смог обойти ненужные дары мутации, он смог воссоздать процесс позволивший стать ему полноценным Астартес, не смотря на его возраст. — С таким телом я покорю всю галактику, нет! Всю вселенную! Ведь теперь я величайший колдун Империума! Он протянул руки к взывавшим к нему вратам. Те в свою очередь медленно разошлись, явив ему полноценный замок для его путешествий. Тут все было именно так, как он и представлял. Каждый девайс придуманный им лично, в мозговом штурме, но так и не созданный, был воплощен тут в рабочем состоянии. Радостный Дитрих побежал к венцу своих задумок. В центре на постаменте, в лучах магических кристаллов, парила клетка способная пленить и подчинить генералов армии демонов. Все это было лишь мечтой, до этого дня. Рука потянулась, чтобы посмотреть на экране всех плененных демонов. Но тут её прожгла жгучая боль. Ладонь залило кровью. Сейчас Дитрих смог это увидеть, так как керамитовая броня исчезла, открыв руку испещренной рунами. Татуировка наполнилась мощью слепого гнева. Она прожгла в предплечье жуткую рану и оттуда хлынул поток крови и расплавленной меди. Ручей излился на пол неведомым потоком. Рана расширялась за счет постоянно вращающегося внутри механизма крови. Внутри нескольких колец этого ужасного создания кузницами медного дворца накопилась ярко-красная энергия. И затем она вырвалась и упала в мешанину вышедшую из руки. Постепенно жидкая масса начала сходиться вместе и приподниматься. На латеральных сторонах образовались руки, а на апикальной рогатая голова. И уже субстанция приняла облик багрового демона. На его спине шла дорога острых костяных лезвий. На коленях и локтях сверкали впаянные символы вечно безумного в своей ярости Бога Крови. Рога отродья сверкали от покрывающей их меди. В правой руке тряслась, от еле сдерживаемого гнева, двухлезвийная секира. В левой руке зазубренный клинок из сплава меди и черного, как копоть, металла. На груди демон носил медную кирасу, а на ногах медные тассеты и набедренники. На плечах раскачивались паулдроны. На шее покачивалась медная цепь, посередине которой висел костяной рог. Демон топнул. По плитке на полу побежали трещины. От жара горячей крови, что капала с его оружия, покрытие пола почернело и потрескалось еще больше. Воздух наполнил нестерпимый запах железа. — Да как ты посмел, кусок колдовского мяса, так пренебрежительно оставить наш договор! — рявкнуло чудище. — Я не позволю тебе меня обмануть! Секира разрубила постамент на две части. Не отставая, меч угодил в гору других техно чудес. Кровавый воитель влетел в кучу артефактов, чтобы начать рвать и метать с удвоенной ненавистью. Жар от его крови сжигал свитки и плавил электронные носители. После его когтей оставались черные следы и множество трещин. — Нет! — Опомнился Дитрих и кинулся на демона, выхватив психосиловой меч. Демон отразил удар и приготовился одним ударом убить нападавшего, но тот тоже не был лыком шит. Псайкер отразил удар и выхватил второй меч, гиперфазовый, созданный Магосом, по технологиям Некрон. Тот клинок разорвал нематериальный металл и прошелся по бедру демона. Воитель Кхорна откинул меч и отвел голой рукой лезвие, отдав при этом её на растерзание мечу ксеносов. Пси-меч уже не смог остановить секиру. Медная рукоять влетела Дитриху в нос и отправила человека в полет. Только психическая сила помогла пережить попадание в голову такой силы. Он откинул меч и выхватил волкитный пистолет. — Стой на месте! Ты не сможешь сохранить свою оболочку после этого выстрела! Это измерение принадлежит мне! Я здесь хозяин! Демон встал на месте и напрягся. Его разрывали сомнения. С одной стороны он понимал, что все это происходит лишь в голове его контрактника, но в том то и проблема, что с другой стороны его разум тоже являлся вселенной, где он смог материально воплотиться. Он мало в этом что-то понимал, но тем не менее задумывался о риске распада. Его ждало возвращение в варп. А дальше псайкер мог заточить его в одну из самых ужасных тюрем, которую способен создать пытливый ум Дитриха. — Ты наивный глупец! Оглянись! Это все сплошной обман! — взревел демон. Но Дитрих не реагировал, по прежнему держа демона на прицеле. Стояли они не долго. Вдали раздался крик новорожденного демона. Демон Кхорна рассыпался в кроваво-медную кашу и отправился обратно в тело колдуна. Псайкер усмехнулся и обратил свой взор на разрушенные сокровища. Среди обломков постамента лежала целая тюрьма для высших демонов. Шкатулка инкрустированная эльдарскими камнями гудела, сдерживая мощь озлобленных на пленителя демонов. Среди многогранных световых отражений, Дитрих не увидел себя, нет. На него смотрел космический десантник. Но это был не имперский десантник и не десантник Хаоса. Его броню покрывал красновато-рубиновый цвет, нанесённый очень давно. На наплечнике отображалось белое солнце с пустым ядром. На левой руке приделан нартециум очень странной комплекции. Дитрих видел такие лишь в виде изображений в имперских архивах. Когда он попытался рассмотреть Астартес поближе, то тот исчез. На его месте уже стоял сам Дитрих в просперианском балахоне. Он не был Астартес. На него смотрел обычный человек. Дитрих возмутился. Он попытался скинуть балахон и украшения, но тех не оказалось на месте. Он вовремя остановился, потому что чуть не вырвал с нитками аквилу со своего кителя. Окружение приняло вид тумана и разошлось в разные стороны, вернув материальный мир. Он вновь был окружен обеспокоенными компаньонами с готовым к бою оружием, как и в прошлый раз, направленным в его сторону. Инквизитор серьезно взирал прямо в его глаза. Старческий лоб нахмурился, а губы поджались. Дитрих схватился за голову и растер виски. Наваждение тумана полностью ушло. Он протер глаза и снова обратился к своим товарищам. Все по-прежнему. За исключением, что Инквизитор держал свой пульт наготове. — Эээ… все нормально, это я… — Дитрих сложил руки аквилой и произнес несколько молитв. Все сразу же опустили оружие и вздохнули с облегчением. Не изменился только магос. Он задержался на две секунды, а потом вновь все так же методично и аккуратно собрал оборудование, приготовленное для сервитуд Имперпитус. — Хвала Императору, что тебе удалось преодолеть искушение ниспосланное отродьями Хаоса, — облегченно выдал инквизитор и развернувшись двинулся дальше. Все последовали его примеру. Дитрих прошел несколько метров, но потом остановился. От него не могла уйти незамеченной одна маленькая деталь. Практически все участники операции, кроме инквизитора, резко стали опасаться его и чувствовали к нему некое подобие вражды. Он их понимал, самому доводилось видеть как множество псайкеров становились марионетками Хаоса. В горле застряла его популярная шутка, которую он высказывал, выходя из подобных ситуаций победителем, что «теперь господин инквизитор обязан отвезти меня на райский мир, чтобы залечить нервы после такого испытания». Но что могло с ним произойти? Что он мог такого сказать во время транса, что они приняли это высказывание за его личное, а не за попытку демона внести в их ряды смуту? — Дитрих… — позвал вновь инквизитор, — Расскажи мне, что ты видел? Это как-то связано с целью еретиков? — Я видел великое множество технологий давно ушедших эпох, и непосредственно мне выпала роль того, кто вернет человечеству надежду на светлое будущее. — псайкер нагнал своего повелителя и, поравнявшись с ним, продолжил. — Я допустил слабость, и в моем щите веры возникла брешь, которой и воспользовались Темные Силы. Император Всемогущий, да прости меня, своего раба, что поддался собственной слабости, — псайкер сложил руки в молитвенном жесте, но спохватился и продолжил — Это лишь догадки, но линии судьбы подсказывают, что богомерзкие отступники проводят ритуал! Они наверняка хотят принести в жертву души всех сражающихся на поверхности планеты, чтобы усилить слуг Великого Врага и превратить планету в новый оплот предателей. От такого заявления побледнел почти весь отряд. Мария сжала свой огнемет и на всякий случай попыталась еще раз прокрутить бак с горючей смесью. Рука в латной рукавице сжала аквилу на цепочке. Девушка поцеловала символ веры и прочла малую литанию, чтобы Император даровал ей сил и храбрости в предстоящем бою со злом. — Мы практически добрались до места ритуала. Потоки варпа подсказывают мне, что они расположились в том полуразрушенном цеху, — псайкер указал на полуразрушенное строение в километре от них. — Нам нужно спешить.***
Проведя небольшую проверку своего снаряжения, готовый к бою отряд приближался к месту проведения еретического ритуала. Потоки потусторонней силы, струившиеся в этих нечестивых руинах, с каждым шагом становились все сильнее и сильнее, обжигая ноздри запахом крови. Настолько, что сквозь туманную дымку виднелись увенчанные острыми когтями демонические лапы... Неожиданно одна из них вырвалась наружу, но беспомощно схватила лишь пустой воздух и взамен ей показалась зубастая пасть. Дитрих проткнул полуорганический глаз психосиловым клинком, разлив потоки ихора и испорченной крови. Они выглянули из-за угла. Взгляду открылось непристойное действо, подходившее к своему апогею. Мерзкие врата, скованные из черного металла, со следами ржавчины от литров крови, пульсировали и разрывали под собой землю. Темное дитя вырывалось наружу, получив огромное количество энергии от развернувшегося в его честь богомерзкого пиршества, переполненного вакханалией, мерзостью и нездоровым развратом. Над сборищем еретиков, на возвышенности из сломанной статуи, стояло целое скопление колдунов в оскверненной броне, сокрытой синеватыми табардами, что под действием незримой силы развевались словно по ветру. Над ними парила восьмиконечная звезда, концентрирующая энергию для ускорения прихода нечестивого апостола. — Станер… — обратился к техножрецу инквизитор. — Сканируй то, что видишь, а затем вышли это бравым космодесантникам... пускай пришлют подкрепление сколько смогут... Нас слишком мало… — Сканирую... — из нескольких сканеров вырвалось тусклое свечение. — Готово. Двадцать человек и шесть космических десантников... Пересылаю данные и координаты ордену Космических Десантников «Железные Стражи». — Дитрих, тебе предстоит защитить нас от выстрелов, сможешь продержаться до прилета помощи? Маркус, ты — устрани культистов, сделай это так быстро, как это возможно. — Да, господин... — ответил псайкер, проверяя твердость своего барьера, сконцентрировав его на своей ладони, а затем прижав к обрушенной колонне. — Как скажете... — Маркус, переключив несколько рычагов на своем шлеме продолжил. — Сыграем в тир по еретикам, ага? — Но что делать мне, господин инквизитор? — спросила шепотом Мария. — Прикрывай наш тыл. Мало ли чего... — Нордсайд саркастично улыбнулся. — А теперь... Начали! — сказал он махнув ладонью вперед. Из темноты их укрытия, сквозь силовой барьер, вылился лазерный дождь, стремительно соприкоснувшийся с телами окруживших богохульный алтарь еретиков. Каждый луч отправленный хелганом, дотронувшись голой кожи, заставил ту сперва на долю секунды почернеть, а затем, разогрев кровь и воду, разорваться вместе с плотью, вырывая огромный шмат мяса с громким хлопком! Отгремело с сотню точных выстрелов, что прошлись по культистам, разорвав их тела и отправив на корм к демоническим сущностям варпа — оставались лишь защитники Тёмного Апостола и он собственной персоной. — Наконец-то рабы Трупа-на-Троне явились. — обратился к ним апостол. — Сегодня вам доведется стать свидетелями того, как этот жалкий мир перейдет во власть Темных Богов! — неожиданно апостол направил взгляд на псайкера. — Ты! — апостол указал крозиусом на Дитриха. — Я чувствую в тебе великую силу, а еще я вижу твой страх! Ты боишься того, что уготовила тебе судьба... — он громко расхохотался, слушая как болтеры его охраны тут же заревели львиным рыком, выпуская масс-реактивные снаряды по силовому полю. — Но ты можешь изменить свою судьбу и избежать скорой кончины. Присоединяйся к нам и прими покровительство Темных Богов. Каждый болт, выпущенный еретиками, встречал перед собой незримую преграду, о которую, разрываясь, отбивал глухой звук, словно по наполненному водой латексному пузырю. Псайкер, концентрируя все свои силы, даже не мог услышать слов богомерзкого еретика, что пытался очаровать того лживыми обещаниями. — Сейчас он все примет… Разбежится и прямо к тебе в объятия прыгнет! — Виктор более не желал нагло улыбаться и шутить. — Станер, чтоб у тебя гайки заржавели, когда там прибудет этот дроппод? Нарастающий гул, что механикусу удалось различить среди выстрелов, криков боли и грохота, был очень похож на звук падающего с орбиты огромного модуля. Без точного визуального изображения, Станер точно не мог сказать, сколько оставалось до прибытия помощи. — Очень скоро, я слышу рев двигателей. Они несколько мощнее обычного, но в рамках нормы... «Рев двигателей? Чертова железка, а точнее нельзя?! Двигатели много у чего есть, включая торпеды! Стоп...» — раздался собственный голос в голове Дитриха. Когда очередной масс-реактивный снаряд соприкоснувшись с силовым полем, разорвался и руки псайкера уколола подозрительная, жгучая боль. Алая кровь потекла с его ладоней, орошая каменную пыль от разорванной взрывами колонны, а в голове раздался мерзкий демонический смех. Громко хохоча, Морокей, демон с которым Дитрих заключил контракт, произнес лишь одну фразу: «Это и правда торпеда!» Послышался приближающийся свист и рев двигателей. Дитрих, запаниковав, направил так много энергии в барьер, как только был способен - барьер нерушимой коркой покрыл всю группу и буквально разрезал пол, закрывая капсулу силового поля... И в тот же миг модуль пробил крышу цеха! Десантная капсула сотрясла поверхность, едва не разорвав барабанные перепонки ударной волной. Пять аппарелей раскрылись, пустив охладительную дымку и покрыв изморозью малые границы периферии. Толщу пара пронзили красные огни пяти пар глаз. Рабы Темных Богов схватили оружие и с фанатичным воплем кинулись в сторону космодесантников примарис. Мгновение и шипящий звук выпускает плотную струю всепрожигающей плазмы! Тут же встретив на пути керамитовую плиту силового доспеха, эта огненная река с лёгкостью пробила себе путь насквозь, выбрасывая наружу выжженные внутренности и кипящую кровь, что смешалась с расплавленным скелетом брони! Оказавшиеся совсем рядом астартес-предатели тут же встретили на пути клинок окружённый силовым полем! Меч, пробив свой путь сквозь плоть, титановые кости и керамитовую броню, тут же разрубил тело врага на кривые ошметки, ринувшись вверх, отрезая голову в шлеме. С разрядом молнии, что пробил воздух, взметнулся багровый каскад жидкости, что вперемешку с ошметками плоти, орошила землю. С громким хрустом каменной плитки под титаническими золотыми сапогами, могучий силуэт в светло-сером силовом доспехе вынырнул наружу, а вместе с ним и дымящийся ствол мельтагана, что был готов выплюнуть новую струю раскаленной плазмы. За его спиной, словно по мановению палочки дирижера, проявились в потоках пара ещё четыре боевых брата, чьи руки сжимали иссиня-черные болтеры и клинки искрящиеся силовыми молниями. Сквозь пробитую дропподом дыру в потолке на этих великих воинов опустились золотые лучи солнца, что отражаясь от полированных кантов, словно рисовали благочестивые нимбы... и видя это, оставшиеся в живых трое еретических астартес, попятились назад. — Проклятый еретик! — силовой меч устремился в сторону апостола. — Твоим злодеяниям пришел конец! Апостол гордо стоял и злобно улыбался... даже когда поток лазерных лучей, устремившихся в его сторону, столкнулся о колдовское защитное поле, дарованное Хаосом, он не отвел взгляда от космодесантника, что обратился к нему с таким дерзким заявлением. Сдавленно рассмеявшись и похлопав в ладони, громкий бас фанатика проносится по цеху: — Ты всего лишь сделаешь меня единым с моими покровителями, жалкий глупец! — он указал пальцем в сторону астартес. — Но после твоей бесславной кончины на этом проклятом Богами мире, твой Император тебя не спасет... Пока лично я вместе с ангелами великих защитников рода людского буду наслаждаться зрелищем того, как твою душу пожирают собравшийся здесь нерожденные! — сказав это, апостол обернулся огромной тенью, и та переместилась в центр ритуального круга, и затем снова приобрела человеческий облик. — Дитрих! Какова стадия ритуала?! — прокричал Нордсайд, подталкивая псайкера, что на миг потерял себя. В тот же миг, там, где стоял тёмный апостол, раздался громогласный хлопок, а в след за ним поднялся багровый вихрь пламени, что жадным потоком взвился до самого потолка, растекаясь по камню раскаленной магмой. Все, кто был в цеху, уставились в этот аморфный сгусток энергии, и не сводили взгляда своего с места ритуала. В ноздри Дитриха ударил кислый запах, вскоре сменившись запахом озона. Аморфная масса, казавшаяся почти жидким огнем, окрепла и стала обретать форму, формируя шерсть, черные рога и красные мускулы лап. Обсидиановые когти тут же вцепились в покрытый пеплом и кровью каменный пол, а масса, лишь обретающая свой законченный облик, поднялась вверх, демонстрируя развитые и рельефные формы своего будущего тела... что в конце концов раздулась и с громким, влажным хлюпом, разорвалась, позволяя огромным кожистым крыльям с хлопком распахнуться, окропив все помещение кровью! — Э-это демон-принц! — послышался возглас Марии сзади. Его стальные мускулы, покрытые надувшимися от гнева венами, словно хотели разорваться, крылья, что могли бы смести одним махом целую армию солдат — широко распахнуты, словно готовясь поднять своего владельца в воздух... Грудь и ноги покрыты красно-золотой броней, что вся была устлана черепами, мелкими и гигантскими, орков, людей, эльдар и тиранид — почти каждая раса галактики успела настрадаться под копытами этого монстра... Что же до прочего, его голова, украшенная массивными рогами, имела на себе большую особенность — пылающий шар, что наполнялся завихрением умирающих душ, что остались от погибших культистов. Громко рыча, демон сорвался на столь громогласный рёв, что от его голоса дрогнул камень и посыпалась пыль с потолка, будто тот треснул ещё больше, нежели от падения капсулы. Огненная сфера на его голове, поглотив эссенцию жизни погибших, воспылала ярче прежнего, покрывшись множеством тонких линий черного цвета, что с каждым мгновением расширяли свои границы, выпуская потоки пламени все дальше и дальше. «Портал? Черт-черт-черт! Надо схлопнуть его раньше, чем тот откроется!» Человек сосредоточился в попытках нащупать нити, удерживающие чужеродную материю в этом мире. Проникнув по ту сторону фантомной реальности, псайкер, обретя монструозные лапы, ударил по черным нитям приложив всю силу воли, коя у него была... и когти отскочили, словно ударившись о сталь! С болезненным хрустом рука, словно испещрившись тысячей трещин, потекла кровью, болезненно оторвав псайкера от созерцания фантомного мира. «Похоже, у меня нет выбора» — с небольшой толикой расстройства подумал Дитрих. — Инквизитор! — он крикнул, обернувшись к слуге Золотого Трона, взиравшего на то, что прорвало грань между двух миров. — Докладывай… — спокойно ответив, инквизитор смотря в лицо исполинскому демону. — Мне не закрыть этот портал, не прибегнув к высшим мерам… — доложил псайкер. — Ты в этом уверен? — сказал инквизитор. В его голосе сквозило неприкрытое напряжение. — Да, — ответил Дитрих, с отвращением отмахнувшись от пальцев хищника. — Уходите... все уходите. Инквизитор медленно повернулся к своему подчиненному. Его глаза были наполнены серьезностью. Древний агент сложил руки в жесте аквилы и поклонившись в знак уважения, добавил: — Благодарю тебя за службу, Дитрих… — он приложил руку к сердцу. — Прошу, не дайте пасть прекрасному Империуму, которому я посвятил всю жизнь, мой славный господин… Да направит вас свет Императора… Повернувшись в сторону демон-принца, псайкер сконцентрировал множественные разрозненные мысли в одну единственную — мысль о победе, мысль о последнем долге человека перед лицом неумолимой смерти! С громким стуком ударив каблуком своего крепкого ботинка о землю, он, проведя всю свою психическую силу через живот в руки, раздвинул пальцами границы меж имматериумом и материумом, ныряя в этот мир всем своим естеством!***
— Черт! — Дитрих, превозмогая жгучую боль в глазах, ушах и деснах создал пси-купол покрывающий его тело тонкой мембраной. По ту сторону реальности, мир был совершенно отличным от всего, что можно было видеть: ни пола, ни стен, лишь дымчатые их отражения, сплетенные из сотен тысяч нитей тлеющих тусклым светом. Испаряясь, некоторые из них, словно туман, обрастали зубами и когтями, что со злобными глазами, светящихся белым светом с красным отблеском, ринулись вперед, желая схватить псайкера. И не сумев преодолеть барьер, тут же с визгом отлетали прочь, обожженные светом его души. Неожиданно ухо облизал язык, усеянный костяными зазубринами. Дитрих напрягся и, воспользовавшись варп-рывком, отпрыгнул на десяток метров, приблизившись вплотную к сущности демон-принца, находящегося в реальном мире. Тот, окруженный куполом из чистой тьмы, словно в насмешку, даже не обращал внимания на присутствие человека в столь необычном месте. Изучая, Дитрих заметил, как души погибших людей на планете, медленным вихрем скапливались здесь, напитывая и расширяя разлом реальности, что поглотит этот мир. Пространство вокруг него искажалось, искривлялось и становилось все менее и менее реальным, превращаясь в чистое явление агрессивного пространства варпа. Ладони псайкера, ухватившись за десятки нитей, образующих разлом, ловко стали спутывать их воедино, стремясь сузить разлом так сильно и быстро, как это возможно... и это было замечено. Несколько мельчайших, но крайне острых осколков, словно выплюнутые гигантским монстром, вонзились ему в бок, пробивая себе путь сквозь плоть, кости и кровь глубоко внутрь. «Нельзя сдаваться!» — кричал про себя псайкер, чувствуя адскую агонию своего смертного тела. Удерживая на руках нити разлома, и словно насмехаясь над бренным телом человека, Дитрих всеми силами сплел последний из узлов этого пагубного заклятья... и остался лишь последний штрих. Штрих, что убьет псайкера, но в замен на его бессмертную душу закроет этот богопротивный портал! Сконцентрировавшись и глубоко вдохнув, он расправил руки по обе стороны от себя, отстреливая из них несколько цепей, что крепко вцепились в грани теневого барьера... Сжав звенья меж пальцев и дернув их на себя, чувствуя чудовищное сопротивление демона, Дитрих, сжал зубы до хруста, а затем, собрав последние силы своей души, выплеснул их вместе с последним кличем в своей жизни: — Жизнь… За Терру! — крикнув, псайкер сомкнул руки.***
Громкий взрыв, треск стекла, противный писк в ушах... и чувство погружения глубоко в пучину морской бездны — все что осталось из чувств Дитриха в этот миг. Открыв глаза свои, ему открылась бездна, что пристально всматривалась в его душу. Розовое око, окруженное салатовым огнем, распространялось так далеко и было так близко одновременно, что словно бы смотрело на него отовсюду — куда не брось взгляд, всегда упрешься в этот черный кошачий зрачок. Мимо псайкера, словно в насмешку, проплывали души, лица которых застыли в предсмертной немой агонии... проходя насквозь тело человека, те издавали протяжный вопль, противно бьющий прямо в голову, словно кувалдой. Дернув ладонью, пытаясь ухватить одну из проплывающих душ, Дитрих ощутил дичайшую боль, что каленым железом ударила его в тело! Дернувшись и увидев свою правую руку, ему открылся вид на демона, напоминавшего мелкую, но крайне озлобленную обезьяну. Она с жадным видом пожирала его пальцы, раз за разом ударяя руку радужными молниями. «А ну не тронь его!» — раздался противный голос Морокея. Разряд некой энергии, струящейся через тело псайкера, тут же ударил в морду демона, отчего его фантомная оболочка тут же распалась в пыль и улетучилась куда-то вдаль. Расслаблено выдохнув, Дитрих кинул взгляд туда, откуда его выбросило: разлом был закрыт, а место почти разрушено взрывом... Множественные ураганы мелких душ, сгорающих в агонии — ничто иное как души умерших еретиков, пылающих в агонии. Улыбнувшись от некого удовольствия, Дитрих на краткий миг прикрыл глаза свои ладонью, что источала дымчатую кровь в окружающий его океан прозрачной материи... как вдруг раздался громкий свист. Не успев дале помыслить о его причине, Псайкер тут же ощутил удар, а вслед за ним — громкий звук разрыва одежды и мышц! Распахнув свои глаза, он осмотрел свой живот, куда словно по шутке судьбы, вонзился адамантовый кусок перчатки с оскверненной статуи Императора Человечества. Беззвучный стон сорвался с его губ, а из рта и носа тут же потекла кровь, что обращаясь дымом, стала заполнять окружение псайкера, медленно погружая того в красный туман... и сквозь багрянец, демонические когти и зубы пронзили лицо Дитриха, словно пытаясь сорвать с него кожу. Саркастично улыбнувшись самому себе, Дитрих прикрывает глаза и, потеряв всякую волю к сопротивлению, просто отдался своей судьбе. «Это конец…»***
— Прошу, не дайте пасть прекрасному Империуму, которому я посвятил всю жизнь, мой славный господин… Да направит вас свет Императора… — бросив эти слова в пламя пожара, Дитрих буквально испарился из материума в бледно-розовой дымке. Эти тяжелые слова словно эхом отбились в голове Нордсайда. Ему тяжело было поверить в то, что такой верный слуга и напарник, который практически стал ему сыном, уйдет столь бесславной, но воистину героической смертью святого мученика. Но, сантименты могли подождать более удобного момента, ему было нельзя взять и начать праздник в честь очередного безымянного героя Империума, точно не в этот момент времени и не в этом месте. — Инквизитор, вас приказано срочно эвакуировать. — басистный голос, искривленный воксом, вырвался из под шлема астартес, спустившихся сюда. Выведенный из некого транса, Нордсайт только сейчас заметил титанического роста героя Империума, что встал перед ним спиной, закрывая своим телом от возможных снарядов и осколков. Неразборчиво пробурчав что-то про себя и кивнув, он поднял ладонь вверх и провернув её по часовой стрелке, тут же опустил вниз, давая сигнал ко сбору всей группы зачистки к нему. Мария, Стокер, Маркус и прочие — тут же прервали все свои дела и стремительно скрылись за спинами космических десантников примарис. «Дитрих, безумный ты сукин сын... Твоя жертва дорого обойдется тварям по ту сторону барикад. Я обещаю тебе это, твоя жизнь не будет отдана напрасна! Я исполню твою просьбу, отдам все, что у меня есть, лишь бы не упасть в грязь лицом перед твоей светлой душой.» — подумал Инквизитор. Отступая, группая покинула цех, лишь слыша, как демоническое отродье, воплотившее собой алчность и греховность человеческой души, князя демонов, пытается сдавленно хохотать, прежде чем завыть протяжным воплем, что прошелся эхом далеко за пределы комплекса. Специально для эвакуации, был предоставлен целый тандерхок, спустившийся с орбиты, где зависло судно ордена Железных Стражей. Погрузившись, инквизитор сразу же стал следить за комплексом через множественные сенсоры и видеокамеры... и зрелище это было изначально обыденным. До одного момента. Стоило кораблю оторваться от земли и подняться всего лишь на пару миль, как вдруг в сердце цеха произошел чудовищный взрыв! Оглушительный хлопок и неумолимая ударная волна с грохотом ударилась о корпус машины, едва не перевернув её кверху дном! Чудом уцепившись за поручень и не упав себе на шею, Нордсайд взглянул в инфопанели судна ещё раз. Снизу словно разверзлась огненная бездна: взрыв, подобно от ядерной торпеды, расколол здание и пожрал его стены, подняв в воздух чудовищное облако черного и густого дыма, а вместе с ней и пламя, выстроившее грибной силуэт... Внезапно, из ядерной пыли, словно в шутку судьбы, вырвалась гигантская огненная лапа, когти которой, цвета обсидиана, стремительно догоняли тандерхок! Вслед за лапой, из черного дыма вынырнула и расплывчатая, туманная морда демонического князя, что озлобленным взглядом смотрел прямо в душу Нордсайда, всем своим видом выражя лишь одно — жажду крови. Но в тот же миг откуда-то снизу, вырвались две бирюзовые цепи, что пронзив кисти демона, резко дернули того вниз, приковав к земле... а затем и вовсе стали втягивать его обратно. Вопя и рыча, демоническая сущность уменьшалась в размере, пока полностью не исчезла в пожарище. «Мощный у тебя уход из нашего мира, Дитрих... покойся с миром, и надеюсь, что обретя покой, ты наконец-то увидишь Императора, бога нашего и повелителя наших душ.»