this one's for you

- Так что... мы заблудились, - говорит ему Кларк, сидя на капоте Ровера. Она слышит, как Мэдди фыркает изнутри автомобиля, и звук эхом расходится из открытых окон. – Ты заблудилась, – говорит она. – Я даже не знаю, куда мы едем. Кларк закатывает глаза, не скрывая своей улыбки. Мэдди в задней части Ровера, так что здесь нет никого, кто бы мог ей высказаться насчёт этого. – Что не помешало тебе сказать мне, когда нужно повернуть, – поддразнивает она в ответ. Кларк держит кнопку на радио зажатой во время их диалога, на всякий случай, если Беллами может слышать их. Она хочет, чтобы он услышал Мэдди, чтобы знал, что она здесь не одна. Мэдди знает все о нём, всё о них, и слушает, как она говорит с ними каждый день. Она просто, казалось, не заинтересована говорить с ними сама. Что Кларк понимала. Мэдди слышала все эти истории о людях в небе, но всё, кем они были для неё – персонажи из сказки перед сном. Кларк знает, что они полюбят Мэдди, и сердце Мэдди также потеплеет, как только она привыкнет к такому большому количеству людей. Но пока они не доберутся сюда, всё, что у неё есть, это изображения, что Кларк описывает ей. Так что Кларк держит кнопку, чтобы Беллами по крайней мере мог услышать голос Мэдди, пока она говорила с Кларк, а затем продолжает рассказывать, что они увидели за время их первой поездки вдали от острова. О том, что ни один из них не чувствовал себя более счастливым в течение многих лет, и только нахождение друг друга и первая поездка в Ровере перевешивают это. Кларк потребовалось ещё полторы недели, чтобы, наконец, начать чувствовать, что она твёрдо держит контроль над Ровером, Мэдди и её повышение водительского стажа стало ещё одной частью их рутины. И тогда они решили разбить эту рутину, упаковали трёхдневный запас еды в машину, чтобы проверить, какой ущерб нанёс Праймфайя по тому месту, где находится бункер, в котором её мама и Маркус, Миллер и Джексон, Октавия и ещё тысячи других людей живут чуть меньше трёх лет. Это хорошо, что они взяли так много запасной еды для того, что должно было быть однодневной поездкой. Потому что, опять же, они заблудились. Всё просто выглядело одинаково: сгоревшие деревья здесь, опалённые камни там, хрустящие ветки и грязь повсюду. Она рада, что взяла ещё и радио. Она не хотела бы, чтобы он волновался, если она пропадёт на день. Кларк откидывает голову назад к лобовому стеклу, глядя вверх на ночное небо. Там звёзды пробиваются сквозь тьму, и она надеется, что одна из них вовсе не звезда, а станция, которая позволяет её друзьям оставаться в живых. – Я не хочу, чтобы ты волновался. Я уверена, что смогу вернуть нас обратно на остров, если мы не найдем бункер. Мы ездили вокруг достаточно, чтобы я смогла запомнить небольшие ориентиры. И, – добавляет она, превращая улыбку в ухмылку, – Ровер по-прежнему в целости. Она решает не упоминать царапины и вмятины, которые случайно появились на нём за последние полторы недели. Всё его беспокойство обратилось бы к драгоценному Роверу. Нет, это не так - её сознание бунтует. Он бы больше волновался, что она убьётся, съехав со скалы или въехав в дерево или что-нибудь ещё. Кларк качает головой, фокусируясь обратно на радио, на Беллами. – Я думаю, что мы найдем его завтра, я буду держать тебя в курсе. Скажи остальным, какой крутой я водитель, – прощается она. Соскользнув с капота, она бросает ещё один взгляд на небо, пытаясь представить его там слушающим её. Она тихонько открывает задние двери, забираясь внутрь настолько бесшумно, насколько может, предполагая, что Мэдди уже уснула, и закрывает их снова. Она давно запомнила, что Мэдди быстро засыпает и спит как убитая, пока Кларк её не разбудит. Но движение тёмной кучи одеял в углу говорит ей об обратном. – Ты ещё не спишь? – слишком темно внутри, чтобы увидеть что-нибудь, поэтому Кларк открывает одну из дверей, впуская лунный свет внутрь. – Беллами действительно так сильно заботится о Ровере? – она отвечает вопросом на вопрос. Кларк двигается ближе к Мэдди, хватая одно из одеял, которые они взяли из особняка. – Мне нравится дразнить его, потому что он всегда был тем, кто должен был вести Ровер куда угодно, – объясняет она. – Но я уверена, что он просто сойдет с ума, если мы пострадаем, потому что я тоже врежусь в дерево. – Тоже? Кларк улыбается в темноте. – Он случайно врезался в дерево перед Праймфайей, – а потом мы попали в засаду, не упоминает она. – Это может быть опасно, если ты не знаешь как водить его, поэтому я хотела так много практиковаться, прежде чем мы уехали. Судя по той малой части лица Мэдди, что Кларк может видеть, она бы сказала, что та выглядит почти задумчиво. – Мне нравится Ровер. – Да, мне тоже, – соглашается Кларк. Мэдди поворачивается так, чтобы лежать на спине, всматриваясь в потолок так, будто если она достаточно приглядится, то сможет увидеть звёзды сквозь него. – Мне нравится... – она делает паузу. – Тебе нравится...– подталкивает её Кларк. – Мне нравится, как я чувствую себя, когда мы в Ровере. Я не думаю, что смогу спать из-за этого, – признается она. – Я не знаю, как сказать это. Breik au? Но Кларк понимает сразу, хотя и почувствовала, как дрогнуло сердце. То же чувство, что она ощутила, когда она нажимала на эту педаль впервые и каждый следующий раз после. Такое же чувство, которое не утихало с тех пор, как они покинули остров. Она не совсем уверена, что это за слово на языке Мэдди, но... – Свобода, – говорит Кларк. – Ты чувствуешь себя свободной. Свободной от Праймфайи, свободной от особняка, свободной от острова. Точно так же Кларк чувствовала себя, когда делала те первые шаги из челнока на Землю. – Свобода, – повторяет Мэдди, медленно пробуя это слово, так же, как она делает всякий раз, когда Кларк говорит ей какое-то новое слово. Она поворачивается обратно на бок так, что Кларк могла видеть мерцание её улыбки в лунном свете. – Мне нравится чувство свободы, – говорит она зевая, перед тем как снова спрятаться под горой одеял. – Должно быть, Беллами тоже нравится, – сонно бормочет она. В настоящем времени, не в прошедшем. "Ему нравится. Вы с ним заслуживаете всей свободы, что мир может предложить", - вот, что она хочет сказать. Вместо этого Кларк обращает своё внимание на открытую заднюю дверь, пытаясь услышать любой звук, что убедит её снова закрыть дверь для их безопасности. Но нет даже никаких жуков, жужжащих в ночи. Они единственные, кто здесь находится, и Кларк не может заставить себя запереть их внутри, как делают они по ночам в особняке. Так что она осторожно толкает другую дверь ногой, и ветерок проникает внутрь. Она знает, что после этого возврата в особняк насовсем не будет. Укутавшись собственными одеялами, Кларк поворачивается лицом к Мэдди, даже хотя она слышит её ровное дыхание, сигнализирующее о том, что она спит. – Мне тоже это нравится, – наконец шепчет Кларк и закрывает глаза, ощущая дуновения воздуха на лице.