this one's for you

Все на грани в ту же секунду, как только их пытаются разделить. Это начинается тогда, когда Макрири тянет Беллами и Рейвен подальше от остальных, и когда оставшихся пытаются заставить покинуть комнату. Их уговаривают, принуждают и в конечном итоге с ними приходится драться, после чего они оказываются заперты в соседних камерах, каждый покрыт синяками и преисполнен полыхающей решимостью. Они чувствуют, как корабль отделяется от кольца, чтобы направиться к Земле. – Ну, прошло неплохо, – иронично замечает Мёрфи, когда их оставляют в их камерах, заставляя практически каждого закатить глаза. Беллами поднимает руку, чтобы потереть переносицу, и понимает, что его очки исчезли, пали жертвой битвы. – Чего вы ещё ожидали от кучки психопатов, которые слишком уж много знают о нас? – спрашивает Рейвен, сидя на полу, вытянув перед собой больную ногу. И это как раз тот вопрос, на который ни у кого ещё нет ответа. – Думаете, они поймали частоту бункера? – спрашивает Харпер, следуя примеру Рейвен и усаживаясь на пол. Он тоже так считал. Возможно, бункер пытался связаться с ними, и экипаж Элигия проснулся и услышал Октавию, старающуюся сообщить им, что они выжили. Но прежде чем Беллами хотя бы решился высказать такую надежду, раздался звук шагов, эхом отражающийся от металлического пола, становясь всё громче, приближаясь. Беллами сразу готов защищаться, он боится, что это Шармейн, намеревающаяся пытать кого-либо, или Винсон, собирающийся сделать что похуже. Вместо этого они слышат смех. – Вот чёрт, – они слышат чей-то голос у входа к камерам, перед тем, как появляется Зик с блеском в глазах и слегка вприпрыжку, – вы, ребята, чокнутые. Камеры Монти и Беллами смежные, поэтому, когда Зик направляется туда, где стоит Монти, Беллами движется тоже, и они оказываются так близко друг к другу, насколько позволяет тюремная решётка. – Серьёзно, – продолжает он, все остальные наблюдают за ним стоя или сидя в собственных камерах, но, тем не менее, прислушиваясь, – я никогда бы не подумал, что цыпочки смогут надрать больше задниц, чем парни, но, чёрт возьми, вы, ребята, привнесли в последний час больше веселья, чем я видел за последние сто лет. И хотя "чересчур" - это именно то, с чем Беллами отождествлял Зика после всех взаимодействий, которые у них с ним были, он также видит в нём настоящий, искренний азарт, и тот снова слишком сильно напоминает ему Джаспера. – Сказал тот, кто только что проснулся от криогенного сна, – саркастично отзывается Рейвен с другого конца комнаты, будучи совершенно не впечатлена. Зик делает шаг вперёд и остро улыбается. – Ну, тогда действительно не было много происшествий, а что же сейчас? – не остаётся в долгу он. Он смотрит туда, откуда пришёл, наверняка проверяя, может ли кто-нибудь подслушать их разговор. И затем, когда горизонт оказывается чист, поведение Зика резко меняется, заставляя всех привстать со своих мест. – Мы направляемся к зелёному куску земли, что раньше был частью Соединённых Штатов. Будем там через пару дней. Он мешкает. – Макрири хочет последить и посмотреть, смогут ли наши сканеры что-то уловить до того, как мы приземлимся. То замешательство привлекает внимание Беллами сильнее, чем всё, что мог произнести Зик. Октавия, думает Беллами снова, уже с большей уверенностью. – Как вы узнали, откуда мы? – спрашивает Харпер, её голос пропитан подозрением. Макрири подтвердил многое, когда расспрашивал Беллами и Рейвен. Зик закатывает глаза. – Это определенно не самая большая ваша проблема прямо сейчас, – он уклоняется от ответа, но также и не отрицает. – Так в чём же она? – спрашивает Монти, возвращая Беллами к насущной проблеме – они заключённые на явно вражеской территории. – Если наша самая большая проблема не в том, что группа незнакомцев, кажется, знает о нас всё, в чём же она тогда? – Побег был бы моим главным приоритетом, если бы меня держали в плену, – предполагает Зик, скорее серьёзно, чем в шутку. – И что потом? – Монти продолжает так же агрессивно, таким его Беллами видит всякий раз, когда его друзьям угрожают. – Нам нечем себя защищать. Что мы можем сделать против тех, кто может запросто нас схватить? Лицо Зика темнеет, и он отвечает мрачным тоном, становясь совершенно противоположным тому, что они видели до сих пор, смотря прямо на Беллами. – Валите отсюда, чёрт возьми. Бегите и не оглядывайтесь, потому что как только они поймут, что вы не дадите им то, чего они хотят, вы мертвы. Зик протягивает руку в камеру Беллами, но тот не смотрит на то, что ему предлагают, вместо этого удерживая взгляд Зика. Зик пожимает плечами, ухмыляясь почти беспомощно. – Я понимаю, что у вас, ребята, нет причин доверять мне, но я не хочу, чтобы кто-нибудь умирал. Я подписывался на приключение, а не на убийство. – Учитывая всё, что ты сказал, не похоже, что ты вообще на что-то подписывался, – замечает Рейвен. Зик снова пожимает плечами, не нарушая зрительного контакта с Беллами. – Не все такие плохие, как вы думаете. Некоторые из нас не такие отъявленные преступники, какими вы их считаете. Я бы сказал, что мы больше похожи на, – он намеренно останавливается, и блеск возвращается в его глаза, – правонарушителей. Это слово сразу цепляет Беллами. – Это не то, как это выглядит, ладно? – обещает Зик. – Поверь мне, как один правонарушитель другому. Снова это слово, почти как сигнал. Он смотрит на Зика, ответы, которых Беллами не может понять, мелькают в его глазах. Взгляд этих глаз опускается на всё ещё протянутую руку. Беллами смотрит вниз и видит в его руке очки, которые чудом уцелели. Беллами понимает, что это - одно из самых странных предложений мира. Им нужна помощь, если все семеро собираются выбраться живыми. И если их выбор – преступный лорд, милитарист, серийный убийца или адреналиновый наркоман? Беллами берёт свои очки у адреналинового наркомана. Возможно, он не всё им рассказывает, но сейчас Зик ближе всех к союзнику.