Избранная

— Определённо нет, этот цвет не твой, и, вообще, это бал, дорогая, а не хэллоуин, чтобы пугать народ! Неужели так трудно хоть что-то нормально сделать напоследок?! Тебе что, совсем на всё наплевать?! — вместо приветствия заявила о себе недовольная Полли. — Это классика. Чёрный — цвет на все случаи жизни. И да, тебе тоже привет, — Бет с лёгким укором смотрит на подругу, мысленно упрекая её за прямолинейность. — Я с тобой полностью согласна, но посмотри сама: этот стиль явно не для балов, а для похорон или важных приёмов — да, однако, я сейчас не настолько разочарована, чтобы убивать, так что первый вариант пока отпадает, — отвечает Полли. — А ещё, скорее всего, там не будет Принца Гарри, поэтому ты можешь со спокойной совестью снимать этот ужас. Немедленно! В конце-то концов, ну за что ты мне такая?! — трагически вздыхает она. Аннабет смотрит на подругу, весь вид которой говорит о том, что если она не сделает в точности всё, как говорит Полли, то её будут ждать большие неприятности не только на вечеринке, но и прямо сейчас, чего она абсолютно точно не желает. Бет вздыхает, и, повинуясь велению подруги, покорно берёт заранее подготовленное для неё платье. Набравшись терпения, она усаживается за стол с косметикой, готовая на все девять кругов ада ради дальнейшего спокойствия. Спустя пару часов Полли, наконец, отодвигается от стола и осматривает результат своей работы. — Ну-у-у... сносно. Хотя, чего-то тут всё-таки не хватает, вот только... — она задумчиво осматривает свою работу в поисках изъяна. Наконец, её осенило. После коротких поисков подруга с горделивым видом садится перед Чейз и с напускной торжественностью протягивает ей маленький кулон. — Что это? — поинтересовалась Бет, всё своё внимание обращая на кулон. Несмотря на его невероятно аккуратный вид, украшение казалось ей... старинным, и было в этом что-то такое, что завораживало Аннабет. Странное ощущение, что это не просто подвеска, а что-то намного более важное и значимое. — Это подарок от моего дяди, он работает археологом, и сейчас они на раскопках в Греции. Этот кулон описывает какую-то сцену из «Илиады», вроде, или что-то типа того… я просто помню, что тебе нравится Рим, Греция, мифы и всё такое... — Римляне и греки отличаются друг от друга, хоть у них и много похожего, однако не стоит их сравнивать между собой, — в Чейз вдруг просыпается её страсть к мифологии, на что её собеседница со скучающим выражением лица закатывает глаза. — Ну да ладно, это не так важно. Спасибо большое, мне правда он очень нравится. Пока Полли поправляет свой наряд, девушке удается немного изучить интересный подарок. На медальоне был изображён воин, держащий в руках голову Медузы. Бет было достаточно секунды, чтобы распознать героя — это был Ахиллес. Её сразу же захлестнули воспоминания о лекциях мистера Бэйкера: Бет так нравилось слушать рассказы об этом поразительном герое... именно с него, наверное, и началась её любовь к Греции, а позже и к мифологии в целом. Девушка не раз перечитывала мифы о Геракле и Олимпийских богах. Их мир казался ей ближе, чем её собственный. Аннабет хотела сражаться, путешествовать, спорить с несносными Богами Олимпа, и конечно же, быть героем, чтобы о ней писали поэмы, а её образ увековечили в величественных памятниках Афин… Внезапно, эта мысль ни на шутку развеселила её. Она представила на секунду свою статую — бедная девочка, едва удерживающая копьё в руках, шлем, спадающий ей прямо на нос, и та самая жуткая жвачка на хитоне — и её накрыло безудержным смехом. Полли аж подпрыгивает от неожиданности, поворачиваясь к подруге: — Кажется, я нашла ключик к твоему, казалось бы, зачерствевшему сердцу, —заразительный смех Бет передаётся и ей, и теперь они вдвоём истерически смеются, развалившись на диване. Спустя несколько минут главный стилист и визажист, вспомнив, сколько сил она потратила на Чейз и как легко всё испортить, резко прерывает их ребячество и заставляет Аннабет встать и покрутиться вокруг своей оси, дабы убедиться в отсутствии урона, причинённого поневоле образу девушки. Удостоверившись, что всё осталось на своих местах, она с огромной гордостью поворачивает девушку к зеркалу, чтобы та до конца осознала, насколько безупречно и ослепительно выглядит сейчас. Чейз смотрит в зеркало... и будто теряет дар речи. Из зеркала на неё смотрит необычайной красоты девушка: длинные золотые волосы спадают каскадом на её тонкие плечи, платье, на которое она сначала особо не обратила внимания, теперь кажется Аннабет воплощением нежности и лёгкости. В один миг нежно-розовый становится её любимым цветом, и ей вдруг хочется, чтобы всё в её доме приобрело такой оттенок, начиная от ложечек из маминого чайного сервиза и заканчивая стенами и окнами. Казалось, даже её жизнь вместо привычного серого начинает окрашиваться в этот необычайный цвет. Однако, самое интересное начинается, когда взгляд девушки перемещается на лицо. Оно превосходит все ожидания, будто сорванное с обложки какого-нибудь глянцевого журнала: длинные густые ресницы, мягкие тени в тон платью, идеальные брови и светло-коралловая помада. Всё в нём было идеальным. С губ девушки невольно слетает восхищённый вздох. — Это... как? — поражённо выговаривает Аннабет. — Это великолепно! То, что ты сотворила со мной... невероятно! Я не знаю, как тебя благодарить! — радостно восклицает девушка, обращая взгляд на светящуюся от гордости подругу. — Всё-таки все эти туториалы на ютубе не прошли даром, ты выглядишь потрясающе! Ты точно станешь королевой бала! Ах да, точно, ты же это не любишь. Вот, что ты любишь, — Полли указывает девушке на маленький кулон у неё на шее и, давясь смехом, проговаривает, — Теперь, мисс Афродита, вы готовы завоевать школьный Олимп!