Трасса А7

Марко стоит посреди пустой площади, которая кажется ему смутно знакомой. Он оглядывается по сторонам и понимает, что проезжал ее сегодня (или это было много лет назад?) днем. Но тогда она была совсем другой: яркой, шумной, забитой людьми. Цветной. Сейчас площадь наполнена вязкой тишиной, в которой, стоит Марко расслабиться, становится слышен шелест. Шелест крыльев. Марко поднимает голову, зная, кого увидит перед собой. Черный человек стоит неподвижно, его силуэт дрожит и вибрирует, словно грозит вот-вот рассыпаться (на стаю птиц), но улыбку Марко видит так же хорошо, как и в прошлый раз. Марко шагает вперед. Еще шаг — и он внезапно оказывается лицом к лицу с черным человеком, хотя еще долю секунды назад был на другом конце немаленькой площади. Черный человек протягивает руку и аккуратно берет Марко за запястье, прежде чем тот успевает сказать хоть слово. Прикосновение одновременно обжигает и холодит, но оно не неприятно. Марко опускает голову, глядя на черные пальцы, спокойно лежащие на его руке, и в тот же миг все исчезает. Остается только шелест крыльев в ушах, складывающийся в два слога: «Мар. Ко».

***

Первые секунды после пробуждения Марко, казалось, слышал этот шелест — пока не осознал, что это всего-навсего гул телевизора из-за стены. — За такую цену и такая дерьмовая звукоизоляция, — пробурчал он вслух, переворачиваясь на живот и подкладывая руку себе под голову. Бурчал Марко только из вредности: за номер платил все равно не он, а компания, но нельзя же было никак не отреагировать на такое дурацкое и совершенно несвоевременное пробуждение. И наверняка еще и чересчур раннее. Марко нашарил под подушкой телефон, вытащил и, приоткрыв один глаз, посмотрел на экран. Вместо телефона из-под подушки высовывалась черная рука, обхватывающая пальцами его, Марко, запястье. Марко вскочил с такой скоростью, что кувыркнулся через изножье кровати и приземлился на пол, больно приложившись затылком. Потолок слегка покружился у него над головой и занял обычное положение: белый, с треугольником ламп ровно посередине, очень прочный и очень нормальный. Марко поднял правую руку и осторожно на нее посмотрел. Конечно, никаких пальцев у него на запястье не было. Были два пятна, которые при ближайшем рассмотрении оказались тонко выполненной татуировкой, изображающей два крыла. С тыльной стороны руки крылья соединялись изогнутой завитушкой с двумя четырехлепестковыми листами клевера посередине. Символ счастья, почему-то подумал Марко. Счастья привалит теперь. Вдвойне. Особенно с учетом того, что до вчерашнего вечера этой татуировки на его руке совершенно точно не было. Марко осторожно потер татуировку указательным пальцем, потом послюнил его и потер еще раз, но рисунок и не думал стираться. Сегодня же к врачу, мрачно подумал Марко. Надо позвонить Скарлетт и попросить, чтобы записала заранее, ко времени возвращения Марко домой. Он поднялся и вернулся к кровати в поисках телефона, который отшвырнул как змею, когда ему почудилась рука. Телефон лежал экраном вниз, нападать вроде не собирался. Но когда Марко коснулся экрана, пробуждая телефон от спящего режима, заставка оказалась совсем не той, которую Марко привык видеть. Он медленно положил телефон на кровать. Потом положил рядом с ним правую руку. Посмотрел. Сомнений не было — на заставке была именно его рука, знакомая Марко до последнего золотистого волоска. И на ней уже красовалась та самая татуировка, которую Марко впервые увидел сегодня утром. Скарлетт он так и не позвонил, только написал смску, что все хорошо и что будет ближе к вечеру. Думать о том, что крыша у него окончательно поехала, было слишком грустно, поэтому, углядев возле своей машины смутно знакомую фигуру, Марко не на шутку обрадовался и мгновенно переключился на гнев. — Какого хера, ты! — выпалил он, быстрым шагом подходя ко вчерашнему «господину». «Господин» был одет примерно так же, как вчера, разве что шарф сменил. Или не сменил — вчера Марко не так уж пристально его разглядывал, чтобы быть полностью уверенным в том, что запомнил. Если он вообще теперь мог быть уверенным в том, что помнит. И помнит ли. Не продолжая, Марко ухватил «господина» за лацканы пальто и хорошенько тряхнул. «Господин» не сопротивлялся, даже улыбаться не перестал, и от этого злость Марко куда-то улетучилась. — Я тебя засужу за преследование, — уже не так уверенно сказал он, не убирая руки от лацкана. — И за похищение. И… — он подумал. Ткань пальто оказалась неожиданно приятной на ощупь. Марко машинально погладил ее и, осознав, что делает, отдернул руку. — И за харрасмент, — буркнул он, поджимая губы. «Господин» улыбнулся. — Я тебя не похищал, Марко, — сказал он. — Не преследовал. Не усыплял и татуировку тебе на руке не набивал. Дай взглянуть, кстати. Марко отпрыгнул. — Даже и не думай, мудила, — с угрозой сказал он. — Только попробуй подойти, я тебя так уделаю, мало не покажется. «Господин» поднял руки, показывая, что даже и не думал подходить. — Тогда сам посмотри, — сказал он. — Я могу даже отвернуться, если хочешь, чтобы ты не боялся, что я на тебя брошусь. Марко поколебался. В голове пронеслись сцены из фильмов, где крутой герой командовал злодею принять какую-нибудь извращенную позу, чтобы спокойно сделать нужное. Правда, у крутого героя при этом, как правило, был пистолет. И еще, как правило, крутой герой после этого все равно получал по башке. Марко на всякий случай отошел еще на шаг и задрал рукав куртки. — Ну, смотрю, — буркнул он. — И что я должен ув-в… Марко поперхнулся, увидев, как клевер на его руке медленно наливается зеленым. Татуировка становилась цветной прямо на его глазах — как будто ее заливали краской. И все бы ничего, но это происходило прямо на его собственной, мать ее так, руке. — Да что за херня творится, — жалобно сказал Марко. — Я сбрендил, а ты — мой глюк, да? «Господин» покачал головой. — Иногда реальность бывает гораздо более странной, чем самая бредовая галлюцинация, — мягко сказал он. — И гораздо более увлекательной, чем наркотический трип. Хочешь убедиться? — Да иди ты в жопу, — простонал Марко, снова пытаясь стереть с руки татуировку. Следующий вопрос вырвался из его груди почти помимо воли, Марко сам опешил, услышав, как говорит: — Убедиться — как? «Господин» отлепился от машины и махнул рукой, приглашая Марко сесть. В его же собственный автомобиль, между прочим, но таким жестом, как будто он принадлежал не Марко, а этому «господину». — Поверить не могу, что я это делаю, — бухтел Марко, выезжая с гостиничной парковки. — Надо сдать тебя в полицию, как я и собирался. «Господин» на сиденье рядом только улыбался и периодически командовал, куда поворачивать. В конечном итоге они оказались перед старинным зданием, которое Марко сначала принял за вход в метро, но уже через секунду понял, что это был въезд в старый тоннель под Эльбой — городскую достопримечательность Гамбурга, посещать которую в планы Марко не входило даже с учетом того, что ему выделили свободный день. — И чего? — недовольно спросил он, заплатив за въезд и заглушив мотор, когда они въехали в лифт для автомобилей. «Господин» улыбнулся и прижал палец к губам. Марко не прекращал бурчать, пока они спускались, пока дверь открывалась, пока он заводил мотор и трогался с места, пока они ехали первые десятки метров по узкому тоннелю, облицованному тускло-белой плиткой. А потом в какой-то момент Марко замолчал, глядя даже не на дорогу перед собой, а на стены тоннеля по сторонам и над ними. Плитку сменило стекло, разбитое на равные участки толстыми металлическими фермами. Вода за стеклом оказалась неожиданно прозрачной, насыщенной тем голубым цветом, который бывает в бассейнах или океанариумах. Марко сбавил скорость, и без того невысокую, и полз по тоннелю, поглощенный тем, что видел. По сторонам тоннеля вздымались громадные водоросли, медленно и царственно колыхающиеся в струях течения. Между водорослями мелькали стайки разноцветных рыб, то и дело пускающиеся врассыпную, когда появлялся хищник покрупнее. Марко даже рот открыл, разглядывая все эти чудеса, и совсем потерял счет времени. Только мельком бросив взгляд на приборную доску, он понял, что по тоннелю они проехали уже километров десять — хотя ширина Эльбы в этом месте никак не могла быть такой. Да и нигде не могла быть. Марко посмотрел на «господина», но тот, предугадав его вопрос, прижал палец к губам и кивнул вперед, мол, смотри. Марко послушно посмотрел. И от неожиданности нажал на педаль тормоза так резко, что если бы они ехали чуть быстрее, непременно улетели бы головами в лобовое стекло. Прямо перед ними на стекло величаво заползала огромная улитка. Она поводила рожками и, кажется, прилагала неимоверные усилия, чтобы вскарабкаться по скользкой стенке. Взобравшись так, что Марко стало видно ее целиком, улитка остановилась передохнуть — и вот тут стало понятно, какая она на самом деле огромная. Тело улитки закрывало обзор от одной фермы до другой, а рыбы, каждой из которых могло бы хватить на семейный обед, рядом казались совсем крохотными. И все-таки улитка до мелочей повторяла тех малявок, которых держала у себя в аквариуме одна из сестер Марко, когда они все были детьми. Может, поэтому Марко не испытывал ни капли страха, а только восторг. — Вот не знал, что такие монстры водятся в Эльбе! — радостно сказал он. Улитка отдохнула и продолжила свой путь на другую сторону тоннеля. «Господин» кивнул Марко в знак того, что им стоит последовать ее примеру. Только когда стекло снова сменилось плиткой, он подал наконец голос: — В Эльбе такие монстры не водятся, Марко. Точно так же, как и татуировки не появляются на теле сами собой всего за одну ночь. — Ты хочешь сказать, что я таки тронулся? — вяло спросил Марко, заезжая в лифт. — Нет, Марко. «Господин» развернулся к нему, и Марко уставился на него. Страха все еще не было. Как и мыслей о ненормальности происходящего — хотя как раз это должно было испугать Марко больше всего. Но — не испугало. Наоборот. — Огромные улитки не водятся в той Эльбе, которую видят люди-без-снов. Последние слова «господин» произнес быстро, так что они слышались одним целым. — А я, значит, человек-со-снами, — передразнив его интонацию, сказал Марко. «Господин» кивнул. — Ну охренеть теперь, — буркнул Марко себе под нос, странно польщенный. — Я, что ли, избранный? Или как там оно называется. «Господин» неожиданно рассмеялся — со вкусом, громко и совершенно беззлобно. — Нет, Марко, ты такой не один, — сказал он весело, когда Марко уже почти решил обидеться. — Но тех, кто умеет заглядывать внутрь реальности, не так уж и много. Вернее, тех, кто это умение не потерял с возрастом. Огромные улитки не водятся в Эльбе. Но, въезжая в этот тоннель, ты уже был готов увидеть что-то, что идет вразрез с твоими обычными представлениями о мире. И — увидел. «Господин» хохотнул. — Улитка, кстати, была довольно внезапной, — добавил он, посмеиваясь. — Я думал, там будет дракон или какой-нибудь синий кит. Марко смущенно дернул плечом, так и не поняв, польстили ему или наоборот, и выехал из лифта. Выехал на ту же сторону Эльбы, где они заезжали в тоннель — хотя должны были оказаться на противоположной. Возле служителя, открывавшего перед ними шлагбаум, Марко остановился, высунулся из окна чуть ли не по пояс и долго объяснялся в любви тоннелю, его строителям, инженерам и вообще всем, кто имеет к тоннелю отношение, в том числе и к этому самому служителю лично. Уже потом, отъехав на приличное расстояние, Марко благодушно сказал: — Ладно, герр Большой-Большой Секрет, объясни мне, почему этот чувак смотрел на меня так, как будто я собираюсь его съесть. Что, нет не только улиток в Эльбе, но и сам этот тоннель тоже не существует? — Тоннель существует, — в голосе «господина» слышалась улыбка. — Но он полностью облицован плиткой. Марко задумчиво покивал, даже не особо удивившись. Правая рука отчаянно зачесалась. Зуд перешел в жжение, тут же сменившееся ледяным холодом, а потом приятной прохладой — как будто Марко опустил руку, точнее, только ее часть, в ручей с быстрым течением. Марко быстрым движением закатал рукав и уставился на руку. На коже текли, перекатывались друг через друга и постепенно застывали волны со стилизованными барашками на гребнях. Марко зачарованно понаблюдал, как новая живая татуировка устраивается на его руке, прекращая двигаться и становясь просто рисунком, и потом тронулся с места, не глядя на «господина». — И что еще ты можешь мне показать? — с любопытством спросил он. — Все, что ты сам захочешь увидеть, — ответил «господин». Марко покосился на него. Отсветы уличной рекламы и светофоров скользили по салону машины, но лицо «господина», казалось, обходили стороной. — А если я захочу увидеть стадо слонов, синхронно садящихся на шпагат? — спросил Марко. «Господин» кивнул. — А Дикую Охоту сплошь из американских политиков? Снова кивок. — А… Марко задумался. — А стаю птиц, танцующую в небе? — неожиданно для самого себя спросил он. На «господина» Марко уже не смотрел, но готов был поклясться, что его улыбка стала только шире. — Я ничего тебе не показываю, Марко, — негромко сказал он. — Все, что ты увидишь, зависит только от тебя самого. — А где сослагательное наклонение, ты, подозрительный тип? — спросил Марко, тоже растягивая губы в улыбке. — Уже не сомневаешься, что я соглашусь на всякие грязные предложения? Вместо ответа «господин» поднял руку и указательным пальцем ткнул во что-то перед ними. Марко наклонил голову, высматривая это что-то, и ахнул, чуть не въехав в зад затормозившей перед ними машины. — Отличная шутка, — с угрозой сказал он. — Но больше я на это не пове… Над улицей, распахнув громадные крылья, проплыло нечто чудовищно-изящное, с плавными и хищными очертаниями. — Дракон, говоришь, будет, — пробормотал Марко. — Аке-ей. И что дальше? — Мы сейчас едем по А7, — невпопад ответил «господин». — Еще чуть-чуть — и выедем из Гамбурга. — Тебя подбросить куда-то? — непонимающе спросил Марко. Ему внезапно стало очень обидно. Как ребенку, которому пообещали, что завтра будет Рождество, а наутро оказалось, что день самый обычный и надо снова идти в школу. — До развилки, — непонятно ответил «господин». Марко не стал спрашивать, до какой именно, мстительно решив, что если они проедут нужную, то кое-кто сам виноват. Они молчали. Магнитола негромко наигрывала: «Малыш, твоя жизнь перевернулась с ног на голову». Трасса стелилась под колеса, убегая назад бесконечной темно-серой лентой. Марко разочарованно сопел. «Господин» все еще задумчиво улыбался, но уже, казалось, собственным мыслям. — Домой — направо, а мне останови здесь, — неожиданно сказал «господин». — Ты дебил? — осведомился Марко. — Здесь запрещена остановка. Раньше нельзя было сказать? Развилка, на которой Марко должен был свернуть с трассы А7, приближалась неумолимо и очень быстро. И внезапно Марко понял, что это и есть тот самый рубеж, на котором ему предстоит решить, пойдет ли он завтра в школу или помчится к камину за подарками. Только ему самому. — Хоть бы представился, — сказал Марко, проносясь мимо поворота. Они нырнули под очередной мост, и «господин», улыбаясь, ответил: — Роберт. — Очень приятно, Роберт, — серьезно сказал Марко, понимая, что только что, проехав прямо по той самой трассе А7, совершил один из самых серьезных поворотов в своей жизни. Возможно, главный. И… ничего особенного не произошло. Мотор уютно урчал, по сторонам дороги проносилась Люнебургская пустошь, а Роберт сидел неподвижно и смотрел прямо перед собой, не говоря ни слова. Марко время от времени поглядывал на него искоса, но Роберт не менял позы, не моргал и, кажется, даже не дышал. Через час такой поездки Марко уже почти готов был остановиться на обочине и проверить, точно ли рядом с ним живой человек (хотя и довольно странный), а не внезапно оказавшаяся на его месте ростовая кукла. После громадных улиток и дракона Марко нисколько бы не удивился. — Направо, — неожиданно сказал Роберт. Марко вздрогнул и кинул машину со средней полосы в крайнюю левую, еле успев к повороту. — Ты всегда вовремя предупреждаешь об остановках или поворотах? — ядовито спросил он, переключая передачу и вклиниваясь перед фурой. Фура ожесточенно замигала фарами в зеркалах, но быстро отстала и пропала. Не отвечая на, в общем-то, риторический вопрос, Роберт наклонился и сделал чуть погромче. — Там пульт есть, — все еще ядовито буркнул Марко. — Позови меня, когда увидишь молнию, — напел Роберт, покачивая головой в такт музыке и вытягивая губы смешной трубочкой. Марко с трудом оторвал от него взгляд и сосредоточился на дороге. Когда они въехали в Ганновер, солнце уже начинало клониться к закату, и оранжево-красные лучи отражались от оконных стекол, заставляя Марко морщиться и жалеть о том, что он не взял с собой солнечные очки. Весь город казался залитым этим ярким светом, как будто горел — но без запаха дыма, треска и воплей испуганных жителей. — Ну и куда дальше? — спросил Марко, притормаживая на перекрестке. — Куда тебе хочется, — просто ответил Роберт. Марко посмотрел вперед и подпрыгнул на сиденье, вцепившись в руль с такой силой, что ему даже на миг стало больно. Боль доказывала, что он не спит. И что он на самом деле видит, как из переулка перед ними выворачивает длинный красно-белый автомобиль с огромными, похожими на велосипедные, колеса и чем-то типа котла позади. Из котла вырвался громадный клуб белого пара. Автомобиль двигался в полной тишине, отчего казалось, что Марко смотрит старинный немой фильм, почему-то оказавшийся цветным. Марко сглотнул. Звуки вернулись. Зазвонил колокол — громко, тревожно; зазвучали крики позади них и откуда-то сбоку. Марко вытянул шею, провожая взглядом пожарный экипаж. Что он именно пожарный, Марко не сомневался — или же те длинные трубы, которые он успел заметить по бокам автомобиля, были какими-нибудь турбоускорителями. — Это постановка какая-то? — спросил Марко. — Реконструкция? Он прекрасно понимал, что продолжает цепляться за рациональность просто по привычке, хотя сам ничуть не хотел, чтобы это объяснение было правдой. Не глядя на Роберта и не дожидаясь ответа, Марко выкрутил руль и направился вслед за пожарными. Теперь он смотрел по сторонам гораздо более внимательно, не упуская из виду и красно-белый экипаж впереди — благо, тот двигался настолько медленно, что Марко, привыкшему к гораздо большим скоростям, трудно было сдерживаться и не давить на газ. Хотя очень скоро он привык еле-еле нажимать правой ногой — вернее, перестал обращать внимание на скорость, ведь посмотреть было на что. По тротуарам медленно прохаживались люди, как будто вышедшие из того самого фильма, откуда был и пожарный экипаж: мужчины в котелках и со смешно торчащими усами, женщины в платьях с длинными, подметающими пол юбками, оттопыренными сзади. — Турнюры, — подсказал Роберт. Марко машинально кивнул, только после этого сообразив, что ничего не спрашивал. — Хватит читать мои мысли, — сказал он, наперекор смыслу своих слов улыбаясь во весь рот. По идее, он должен был испугаться: если не тому, что внезапно оказался в прошлом, то хотя бы тому, что впереди явно творилось что-то страшное. Чем дальше они проезжали, тем в большее смятение приходили люди на тротуарах. Уже никто не прогуливался туда-сюда, кто-то стоял неподвижно, глядя туда, куда они ехали, женщины заламывали руки, мужчины деловито крутили усы и всем своим видом показывали, что всех спасут вот прямо сейчас. А когда запах дыма проник и внутрь автомобиля, в котором сидели Марко и Роберт, на тротуарах уже никто не оставался в спокойствии. Люди бежали в ту же сторону, лишь немного отставая от машин. Колокол зазвонил как будто прямо у них над головами, и Марко резко нажал на тормоз. — Ну, чего сидишь! — крикнул он Роберту и выскочил наружу, не заботясь о том, чтобы даже заглушить мотор. Отсюда уже было слышно, как ревет пожар — огонь охватил одно из зданий, возвышавшееся над остальными на этой улице и стоявшее особняком. Хорошо, что так, отстраненно подумал Марко, подбегая к пожарному экипажу. А то бы огонь перекинулся и на остальные дома. Пожарные — все примерно одного роста и почти на одно лицо, высокие, крепкие парни с немного квадратными лицами — уже разматывали рукава. У подбежавшего Марко ничего не спросили, только один из пожарных, окинув его быстрым взглядом, стянул со своей головы каску и нахлобучил на него. Каска немедленно сползла Марко на глаза. Он нетерпеливо отодвинул ее назад и занял свободное место, ухватив ладонями толстый ребристый шланг. Холодная резина толкнулась под ладонями и мерно запульсировала — струя воды ударила прям в центр пожара. Марко что-то закричал, еле удерживая шланг, который вырывался из его рук, извивался и шипел, словно огромная змея. Или это шипел пожар, изо всех сил сопротивляющийся напору воды — сопротивляющийся, но постепенно уступающий свои позиции. Пожарный впереди сделал шаг вперед, сзади в спину ощутимо толкнули, и Марко, чуть запоздав, тоже шагнул. Потом еще раз. Постепенно они продвигались все ближе к горящему зданию — а жар, исходящий от него, становился все слабее. Внезапный порыв ветра окутал их паром и дымом, Марко закашлялся и зажмурил глаза, которые немедленно защипало до слез. Дальше он шагал, уже не открывая глаз, только по слуху определяя, что пожарные неуклонно выигрывают эту схватку. Наконец шланг в его руках последний раз дернулся и замер. Марко осторожно приоткрыл один глаз. Прямо перед ними — казалось, до него оставалось не больше пары шагов — возвышалось черное здание с провалами окон, из которых все еще шел дым. Кто-то похлопал Марко по плечу и вежливо отодвинул в сторону. Марко машинально снял каску и отдал, не глядя, вытер со лба пот. Пожарные деловито разобрали топоры, багры, еще какие-то страшновато выглядящие штуковины с боков экипажа и нестройной толпой исчезли в здании. Глядя им вслед, Марко так и застыл с поднятой ко лбу рукой. Голос подошедшего Роберта вывел его из задумчивости: — Победили дракона? Марко взглянул на него, потирая лоб и ответил вопросом на вопрос: — А ты заметил, что все пожарные на одно лицо? Роберт удивленно приподнял бровь. — Они такие, — Марко помахал рукой в воздухе, подбирая слова. — Как будто из коробки с игрушками. Я, когда мелкий был, мечтал о здоровущей пожарной машине с пожарными. Она стояла в витрине игрушечного магазина возле школы, и после уроков мы часто бегали глазеть на игрушки. Она стояла в самом центре одной из витрин. Блестящая такая, красная. И пожарные. Марко кивнул в сторону дома и замолчал. Дом вздохнул, выпустив еще один клуб дыма из окон, как-то свернулся, треща балками — Роберт дернул Марко за перемазанный рукав, оттаскивая в сторону, пока их обоих не накрыло кусками черепицы или черт знает чем еще. Марко нетерпеливо отмахнулся от него, во все глаза глядя на дом, который уже и на дом не был похож вовсе. Часть дома со скрипом оторвалась и вытянулась в сторону, длинная и неожиданно тонкая по сравнению с остальным зданием. Кровля просела по обеим сторонам, черепицы наехали друг на друга и снова раздвинулись, когда кровля снова взмыла вверх, распахиваясь двумя огромными крыльями. Одно из окон моргнуло, загорелось тем же оранжево-красным светом, которым горели отблески заходящего солнца, когда Марко с Робертом только въезжали в Ганновер. Только посреди этого окна прорезалась темная щель зрачка. Огромный дракон из кирпича, бетона и дерева потянулся посреди улицы, чудом не задев соседние дома, присел, как кошка, и неожиданно легко взмыл вверх, в мгновение ока оказавшись на недосягаемой высоте. Марко и Роберт пригнулись от ударившего им в лицо ветра. Вывернув голову, Марко смотрел, как дракон, поворачивая во все стороны шею, оглядывает окрестности. Потом дракон наклонил голову и снова посмотрел на Марко. Долю секунды они глядели друг на друга, а потом дракон хлопнул крыльями и взмыл еще выше. Еще секунда — и вот уже на фоне облаков было видно только небольшое черное пятно, как будто над ними пролетает обычная птица. — Ох-ре-неть, — восторженно сказал Марко, провожая птицу взглядом. Невесть откуда взявшиеся пожарные пробежали мимо них, дружно погрузились в экипаж, и тот, издав на прощание громкий гудок, покатили прочь. — Нам бы тоже пора, — еле заметно улыбаясь, сказал Роберт. — Я знаю тут хорошенькую гостиницу, где мы можем получить не только мягкие постели, но и отличный ужин. Или ты хочешь ехать дальше? — Дальше — это обязательно, — Марко фыркнул. — Но завтра. Слишком много впечатлений для одного дня. Да и поздно уже. Ай, блин. Он зашарил по карманам в поисках телефона. — Скарлетт уже, наверное, всех на уши подняла, — объяснил он Роберту. Тот покачал головой. — Не переживай, она ждет тебя только ближе к вечеру. — А сейчас, по-твоему, утро, что ли? — хмыкнув, сказал Марко и выудил наконец телефон из кармана. На экране равнодушно светились цифры: ноль, девятка, ноль и семерка. — Сбились часы? — пробормотал Марко. — Или нет? Он посмотрел на Роберта. Роберт улыбнулся и снова покачал головой. — Вот и зашибись, — довольно сказал Марко, небрежно засовывая телефон обратно. — Где там твоя гостиница, показывай. Гостиница действительно оказалась очень уютной, хотя Марко сначала было непривычно без яркого электрического света, мерцающих плазменных экранов на стенах и прочих атрибутов гостиничного быта. Но заморачиваться по этому поводу он не стал, тем более что горячее мясо в горшочке, поданное миловидной девушкой в полосатом переднике, оказалось невообразимо вкусным, а постель, пахнущая лавандой и чем-то еще, непонятным, но таким же приятным и успокаивающим, — чудовищно мягкой. Настолько мягкой, что стоило голове Марко оказаться на подушке, как он тут же провалился в сон, даже не успев пожелать доброй ночи своему попутчику.