Закат над Вестеросом

Робб повернулся в постели и посмотрел на Мирцеллу, лежащую рядом с ней. Еще совсем юное тельце, грудь только начала расти, а остальные части округляться. Кожа светлая, как и золотистые волосы, на щеках небольшой румянец. Их первая ночь прошла не так плохо, как думал Робб, хотя небольшой конфуз он все же испытывал, когда входил в нее. Впрочем, сама Мирцелла ничего не сказала, даже не плакала. Робб надеялся, что не причинил ей боли, потому что самому ему было неведомо, что чувствует женщина, когда вступает в тесную связь с мужчиной. Когда, после, он смущенно спросил свою невесту об этом, девушка лишь улыбнулась и сказала, что больно ей не было, напротив, она испытала удовольствие. Это немного успокоило Робба, но не до конца, поэтому он не был уверен, готов ли он этим заниматься еще, несмотря на приятные ощущения. После содеянного они немного поговорили, но недолго, потому что и Робба, и Мирцеллу клонило в сон. Хмурый и серый свет просачивался сквозь ставни. Робб хотел было встать нагим, но холод, пронзивший его тело, заставил его накинуть халат. Он приоткрыл ставни и выглянул в окно. Снег, шедший со вчерашнего вечера, похоже, не прекращался, судя по значительно выросшим сугробам. Замок только просыпался, но на дворе, во всю ругаясь, с лопатой ходил Миккен, убирая сугробы вокруг своей кузницы. Где-то заржала лошадь. Робб поежился. К сильному холоду примешивалась грустная мысль о вчерашних похоронах мейстера Лювина. Цепь вместе с гонцом отправилась в Цитадель, а ворон понес туда же просьбу выслать в Винтерфелл нового мейстера. Пока что придется обходиться помощью Калена и других слуг. Кто-то же должен содержать воронов и принимать письма. Сзади послышалось движение. Робб обернулся. Мирцелла повернула сонное лицо к юноше и улыбнулась. - Как вы спали, миледи? Мирцелла потянулась, слегка обнажив груди. - На удивление хорошо, милорд. Я давно не испытывала такого легкого чувства с тех пор, как приехала на Север. Робб улыбнулся, но Мирцелла, напротив, вдруг угасла. - Как скоро пришлют нового мейстера из Цитадели? Юноша отвернулся и посмотрел на Миккена, который препирался с Гейджем во дворе. - Не знаю. Винтерфелл далеко от Староместа, на это может уйти не меньше месяца. За это время нам придется довольствоваться помощью Каллена и Пея. Мирцелла задумчиво поглядела на Робба. - Мейстер Лювин был так добр ко мне. Он всегда уделял мне внимание, рассказывал о северных обычаях. Вы ведь тоже молитесь старым богам, милорд? Это ваши боги, боги вашего отца, и деда, и предыдущих Старков. Робб хмуро сдвинул брови и сказал, не оборачиваясь. - Мой отец живет на юге в тепле уже больше трех лет. Не знаю, до сих пор ли он предан старым богам. Но да, я им точно все еще молюсь. Мирцелла несколько минут молча изучала Робба, но тот этого не видел. - Почему вы так не любите своего отца? – спросила она наконец. – Из-за той ночи? Робб посмотрел на девушку через плечо, думая, что на это ответить. - Да, - наконец негромко сказал он. – Та ночь… Вы ведь наверняка помните ее, леди Мирцелла? Скажите мне, что вы помните. Это было грубо по отношению к ней, однако вопрос Мирцеллы задел его. Девушка откинулась на подушки. - Я помню… Помню, как ваш отец пришел к нам посреди ночи. Он разбудил Джоффа и Томмена. Вместе с ним был тот низкий человек, Петир Бейлиш, а также его солдаты и Золотые Плащи вместе с Яносом Слинтом, начальником городской стражи. Лорд Эддард сказал нам, что наша мать зовет нас к себе в палаты, потому что ей грустно и одиноко после смерти отца. Он… он соврал нам. Он приказал сиру Яносу отвести нас к матери, но на деле нас должны были отвести в другие палаты в башне десницы. Тогда к нам решил присоединиться сир Мендон, один из Королевской Стражи. Но мы даже не успели покинуть спальню, как в зал ворвались сир Барристан и сир Меррин. Они заявили, что лорд Эддард обманщик, и на самом деле королева никого из нас не вызывала. Более того, она велела никого не впускать в башню. Тогда ваш отец стал говорить неприятные вещи о нашей матери. Что-то наподобие: «Она отравит весь Малый Совет, но не признает лорда Эддарда протектором государства и что он должен взять нас под свою опеку». Тогда я не понимала, о чем он говорит, но теперь я знаю, что моя мать и в самом деле была очень жестокой, хоть и заботилась о нас. После этого там завязалась битва, а Янос Слинт и Золотые Плащи взяли нас с Джоффом и Томменом за плечи и повели к башне десницы. Я очень сильно испугалась, а Джоффри кричал, что их всех обезглавят и вздернут, что они все изменники и потакают узурпатору. Вскоре нас нагнал сир Мендон Мур, но Золотые Плащи окружили его и убили, когда спускались по лестнице. Они сделали с ним что-то… плохое, потому что он громко кричал перед смертью. После этого мы напоролись на отряд Ланнистеров, однако подоспели еще стражники, и их всех убили. Нас заперли в каких-то покоях в башне Десницы и не выпускали до утра. Несколько раз, прежде чем заснуть, я слышала звуки битв и крики. Под утро, когда мы проснулись, нам сказали, что мы отданы под опеку лорда Старка. А дальше… - Достаточно, - прервал ее Робб. – Вы только что перечислили все причины, по которым я больше не могу считать лорда Эддарда своим отцом. Он обманывал, лгал и убивал, чтобы завладеть вами, когда король Роберт еще не испустил дух. Такой поступок достоин разве что подлого вора, но никак не лорда Винтерфелла и обладателя имени Старк. Мирцелла ничего не ответила. Она молча теребила угол одеяла, пока Робб думал над словами, только что им произнесенные. Отрекся от отца… Такое вообще возможно? Формально, наверное, нет, однако в душе… Его мать отнеслась к этому не столь эмоционально. Она прочла про себя письмо, присланное лордом Эддардом, и уверяла Робба, что у отца есть веские причины на такой поступок. Робб тогда не желал слушать, однако сейчас… Сейчас, быть может, он бы и прочитал то письмо, но оно сгорело в огне, как сгорела и жизнь матери. Единственный источник – сам лорд Эддард, но Робб не будет писать ему на эту тему и спрашивать отца об этом. Ни за что. В последний раз взглянув на двор, Робб отвернулся и сказал. - Надо одеваться, миледи. Сегодня с утра Берик Дондаррион уезжает со своей армией на север, к Стене. Мы должны его проводить. Мирцелла кивнула и собралась уже вылезти из постели, как в дверь постучали. - Войдите! – сказал Робб. В комнату вошел Кален в серой шубе и черном кожаном жилете. На его жидких усах и шерстяных наплечниках осели кусочки снега. В палаты ворвался порыв холодного ветра, но Кален моментально прикрыл дверь. Серый медвежий плащ был ему слегка великоват, и мужчина, худой и высокий, мог спрятаться в нем, как в мешке. В руках стюард держал письмо. - Что случилось? Кален печально посмотрел на Робба. «Что-то не так» - подумал он. - Письмо из Королевской Гавани, милорд. Ваш младший брат, Рикон Старк… - Ну? – поторопил стюарда Робб. - Он… Он был убит в Красном Замке. Не сразу до Робба дошло, о чем говорит Кален. Какая-то неразборчивая речь, тарабарщина… Но это было лишь мгновенье, а в следующую секунду юноше кто-то будто закатил знатную оплеуху. Он пошатнулся и схватился за подоконник. У Мирцеллы округлились глаза. Она вроде как хотела что-то сказать, но передумала. - То есть как – убит? – голос Робба прозвучал откуда-то издалека. Он не был уверен, что сказал именно это. - Застрелен, милорд, - Кален сконфуженно переминался с ноги на ногу. – Стрела вошла глубоко в плоть. Ваша сестра, леди Арья, обнаружила его спустя считанные минуты после убийства. Робб отвернулся от стюарда, от Мирцеллы, ото всех. Комната исчезла, перестала существовать. Рикон, младший братик. Когда Робб видел его в последний раз, ему было почти пять. Он любил бегать со своим лютоволком, как его звали? Лохматик? Что-то вроде того. Имя, весьма неподходящее для лютоволка, но оно нравилось Рикону и смешило его. Он часто носился во дворе, играл с детьми прислуги, сражаясь на деревянных мечах, даже пробовал стрелять из лука, каждый раз радуясь, когда попадал в мишень. Робб проводил с ним немного времени – но он помнил его. - Мне очень жаль, милорд, - проговорил стюард. - Убийцу нашли? – спросил Робб, не оборачиваясь. - Об этом ничего не сказано в письме. - Ладно, - Робб тяжело вздохнул. – Скажите поварам, чтобы они поторопились. Лорд Берик отъезжает до полудня, я хочу накормить их и снабдить дополнительной провизией до Стены. Стюард откланялся и вышел. Робб подошел к гардеробу и вынул свой камзол со стальными заклепками и тканевые бриджи. Мирцелла с сожалением глядела на него. - Мне жаль вашего брата, милорд, - тихо проговорила она. – Я не знала его, но уверена, он был хорошим. Робб хмуро натягивал на себя бриджи. - Был, - ответил он. Чуть помолчав, он добавил: - Я знал, что отец не сможет его защитить. Он никого не может защитить.

***

Бран поглядел в темно-бронзовые глаза жреца. - Мне снятся сны, - сказал он, поглаживая жесткую шерсть лежащего рядом Лета. – Разные сны. Сны про богов и людей, про будущее и прошлое. Про грядущую зиму. Все они необычны, и некоторые сбываются. - Сбываются? – переспросил Торос из Мира. Бран кивнул. - Я видел, как черная тень пробралась на Север. Она покрыла Белую Гавань и близлежащие деревни, а после пошла по устью Белого Ножа, неся за собой смерть. Я слышал крики и мольбы. Люди взывали к богам, и к старым, и к новым, но боги их не услышали. Через некоторое время тень добралась и до Винтерфелла. Она предстала пред ним темной тучей, и с неба полился черный дождь. В это время все находились в замке – все, кроме матери. Она стояла под дождем и съеживалась, угасала. Спустя месяц в Белую Гавань пришла болезнь, погубившая множество жизней, в том числе и жизнь матери. Торос задумчиво покачал бокал, в котором плескалась прозрачная крепкая жидкость, которую некоторые люди называли водкой. Он пригубил немного, поморщился, и спросил: - И что же твои сны говорят о моем боге? О Владыке Света? Бран поглядел на жреца. - Ваш бог… реален. Он силен и справедлив, в чем вы уже убедились, воскресив лорда Берика из мертвых, - Торос изумленно поперхнулся напитком. – Да-да, я знаю и об этом. Я видел это. Вернее, наполовину видел, наполовину чувствовал. Лагерь, солдаты Ланнистеров и боль, пронзившая вашего лорда… Он умер, и вы воскресили его. Но это единичные случаи. Ваша вера не распространена в Вестеросе, здесь мало красных жрецов, а жрецы – вены бога, его кровь и плоть. Благодаря жрецам боги видят мир, и благодаря им же могут творить свои дела. Владыка Света знает, что Иные идут, но он не может обратить свой взор на Стену, ведь на Стене нет его вен. Езжайте на Север, Торос, и будьте там, когда они придут, иначе Стена падет. - Иные? – в голосе жреца слышалось недоверие. – Вы знаете что-то о них? - Я слышу их, - негромко молвил Бран, поглаживая спящего лютоволка. – Слышу Мертвых. Они идут, идут далеко на Севере, в землях Вечной Зимы, за многие мили от последних селений одичалых, там, где не растет ничего живого, нет ни вод, ни деревьев, лишь снег и твердая, как камень, земля, где дуют холодные ветра и никогда не ступала нога человека. Мертвые далеко, но они идут, и идут быстро. Их армия немногочисленна, но она будет расти с каждым убитым существом, будь то человек, зверь или птица. За ними наблюдают старые боги – наблюдают молча. Старые боги слишком стары, чтобы бороться с Иными. Торос посмотрел на Брана исподлобья кустистых бровей. - Дерзить богам – большой грех, мой лорд. Они все слышат. Бран покачал головой. - Если бы они слышали наши молитвы, они бы не допустили смерти матери, мейстера Лювина, Рикона и всех остальных. Жрец отпил немного водки, поставил бокал на стол и осторожно сел на край кровати, положив руку на ногу юноши. Лето поднял голову, но не зарычал, слегка оскалив зубы. Бран успокоил волка. Он знал, что Торос не причинит ему вреда. - Боги немилосердны, мой лорд. Ни к женщинам, ни к мужчинам, ни к малым детям. У них на каждого есть свой план, своя судьба. Кому-то было суждено умереть в молодости, а кто-то доживет до самой старости. В этом все боги схожи – и мой, и твои, и те же Семеро, и многие-многие другие. Они знают предречение человека, его судьбу и дальнейшую жизнь, и творят ее. Поэтому не дерзи богам, а усердно молись, и они пошлют свой знак. Бран хотел было ответить, но тут в дверь постучали. - Войдите! В дверь вошел один из стражников. - Мой лорд, Тороса из Мира вызывает лорд Берик к себе в палаты. Торос посмотрел на Брана своими бронзовыми глазами и похлопал по ноге. - Молитесь, мой лорд. После жрец встал и, надев свою портупею, вышел вместе со стражником.

***

Шум наполнил стены крепости. Рыцари гоняли оруженосцев, те, в свою очередь, носились то в кузницы, то в конюшню, то в Чертог, то еще куда. Каркали вороны, сидящие в клетках и на крышах, ржали кони, стоящие в стойлах, кто-то громко смеялся, двое подвыпивших воинов скрестили тренировочные клинки, то и дело валясь на снег. Робб в этом балагане далеко не сразу нашел Берика. Он стоял в своей палатке, разговаривая с Торосом и еще каким-то лордом. - … Нам предоставят покои в Черном Замке, а также в ближайшей к нему крепости справа – Дубовом Щите. На две тысячи человек этого вполне хватит. Продовольствия на год, к тому же чем-то поделятся Черные Братья. - У нас плоховато с одеждой, милорд… - Знаю-знаю, не… А-а, лорд Старк, - Берик поклонился, остальные спустя мгновенье последовали его примеру. – Рад, что вы навестили нас перед отъездом. Надеюсь, мы не сильно вас побеспокоили. - Нет, что вы. Вы идете на защиту Стены, для меня честь предоставить вашим людям кров. Я отправлю с вами несколько повозок с припасами до Стены в знак доброй воли. Берик вновь поклонился. - Благодарю, милорд. - И еще одно, - Робб достал из внутреннего кармана письмо. – Раз уж вы едете в Черный Замок – передайте пожалуйста это письмо моему сводному брату Джону Сноу, он брат Ночного Дозора. Я бы отправил ворона, но мы похоронили нашего мейстера накануне вашего приезда, а больше никто в замке толком с воронами обращаться не умеет, вот я и решил попросить вас об услуге. Берик взял письмо и кивнул. - Конечно, лорд Робб, я передам вашему брату, как только прибуду в Черный Замок. Робб отблагодарил лорда Дондарриона и вышел на морозный воздух. Через час армия отправилась в путь. Солдаты стройно шагали рядом, смеясь и распевая песни, чтобы хоть как-то спастись от давящего холода. Перед самым отъездом пришел Ходор с Браном – брат подошел к жрецу Торосу из Мира и сказал несколько слов, Робб услышал лишь: «Помните, Торос, будьте у Стены…». После того, как армия скрылась за Зимним Городком, стражники закрыли ворота, и Робб направился к своим палатам, намереваясь немного передохнуть. Он думал о тяжелой жизни обычных вояк и о том, как им предстоит холодное путешествие до еще более холодной Стены. Бедняги даже не обладают приличной зимней одеждой, а у самого Робба не так много рабочих рук, чтобы сшить достаточно. Надо поставить подмастерье шить грубые плащи, иначе половина армии лорда Берика замерзнет насмерть еще до нападения. Сзади послышались громкие шаги, и Робба нагнал Ходор с Браном на плечах. Брат посмотрел на юношу. - Робб, нам надо с тобой поговорить, - сказал Бран. - Поговорить? – слегка удивился Робб. – О чем? - О моих снах.

***

- Это те самые сны, о которых ты говорил мейстеру Лювину? – хмуро спросил Робб. – Которые якобы предсказывают будущее? - Не якобы, Робб. Они и в самом деле предсказывают. Робб было подумал, что Бран шутит, однако тот держался крайне серьезно, и на шутку это похоже не было. - Я видел смерть матери, видел дело отца, видел даже смерть Рикона. Тогда почему же не предупредил нас, хотел спросить Робб, но сказал другое: - Возможно, Бран, я не спорю. Брат поглядел на него осуждающим взглядом. - Ты не споришь, но и не веришь. Мейстер Лювин хотя бы прислушивался к тому, что я ему говорил. - Ладно, - Робб решил, что сейчас самое лучшее – просто выслушать Брана. – Говори. Мальчик облокотился на подушки, и взгляд его затуманился. Лето рядом с ним слегка поерзал. - Я видел Вестерос, - начал Бран. – Я летал над ним, и видел его общим планом, и в то же время мог наблюдать всех и каждого по отдельности. Я видел Сансу и Арью в Красном Замке, Джона на Стене, тебя в своих палатах и Мирцеллу. Вы все занимались своими делами, но вдруг разом заплакали. Все вы, и из глаз у вас лилась кровь. Не понимая, что происходит, я обратил свой взор к небу, и увидел темную, крохотную фигурку, покрывшую своей тенью весь Вестерос. Из рук у него выходили нитки, и нитками этими он правил вами, словно марионетки, а вы плясали и плакали кровавыми слезами. А я наблюдал, и тоже плакал, потому что не мог вам помочь. С Севера дул ледяной ветер, тень правила вами, словно марионетками, а я плакал. Вдруг рядом со мной очутился ворон, и у него было три глаза. Бран замолк, глядя на Робба. Он понял, что должен что-то сказать. - И что это означает? Мальчик пожал плечами. - Я не знаю. Зеленые сны трудны объяснить. Ты понимаешь, что они сбылись, лишь тогда, когда они осуществляются. Я понял, что мой сын о черной туче в Винтферлле сбылся, когда мать слегла с болезнью. Поэтому-то я и не могу предсказывать будущее. Я могу видеть его в… своеобразной манере, но не могу рассказать. Робб хмуро погладил Лето по загривку. - А что за трехглазый ворон? - Этого я тоже не знаю. Но он часто появляется в моих снах, и говорит мне разные вещи. - Какие, например? - Он говорит, что я должен идти за Стену. Вот это номер. - За Стену? – Робб покачал головой. – За Стеной есть лишь холод и одичалые, Бран. Тебе нечего там делать. - Одичалые не одни живут на том Севере. Робб нахмурился. - Белые Ходоки? - Те, кто их создал, - поправил Бран. – Дети Леса. - Дети Леса давно мертвы… - Почем ты знаешь? – перебил его брат. – Ты был за Стеной, Робб? - Я – нет, зато братья Ночного Дозора были, и никто из них не видел Детей Леса. - Со многими братьями ты общался, Робб? – брат был непреклонен. Робб слегка помялся. - Нет, - нехотя признал он. – Не со многими. - Вот видишь, - Бран поцеловал Лето в лоб. – Робб, я должен поговорить с Джоном. Мне нужно пройти через Стену. Нет, это уже было чересчур. - Бран, не забывай, ты – из дома Старков, и ты унаследуешь владения… - Винтерфелл унаследуешь ты, - перебил его брат. – Мне же достанется какой-то замок где-нибудь на Севере, и я стану лордом. - Это почетная судьба, Бран. - Не для меня. Робб вздохнул. Бран очень сильно напоминал ему кое-кого. - Ты прямо как Арья себя ведешь, ей богу! - Робб, я хочу поговорить с Джоном. - Я пошлю ему ворона. - Нет, лично. Робб тяжело вздохнул. Что же с ним такое? - Ладно, я позову Джона сюда. Бран кивнул. - Спасибо. Робб, ничего не ответив, поднялся и вышел из комнаты. Разговор ему не понравился.