Пользователь не в сети

      Отодвинулся стул, издав недовольный резкий скрип, послышалось бряцание раскрутившихся шурупов, и Макс, заняв своё законное место рядом с Кимом, щёлкнул у одноклассника перед глазами пальцами, привлекая его внимание.       Ким рассеянно моргнул и отпрянул, так как это застало его врасплох, но озадаченность на лице быстро сменилось меланхоличной грустью, с которой он уже минут пятнадцать пялился на парту сзади, где слегка вычурно (но довольно стильно) накрашенная блондинка о чем-то заливисто щебетала принцу всея школы — Адриану Агресту.       — И что она в нем нашла? — расстроенно пробормотал парень, подпирая щеку кулаком. Вид у него был обреченный.       Макс, за последнюю неделю уже успевший привыкнуть к этому режиму «Ромео» (или, вернее сказать, режиму «Тибальта»?), лишь безразлично дернул плечом:       — Вероятно, тоже самое, что и все остальные, — спокойно ответил он. — Богатый, умный и симпатичный, да ещё и характером вышел. Здорово же.       Ким посмотрел на Макса, как на предателя. Тот сделал вид, что этого не заметил.       — Меня больше интересует другой вопрос: что ты нашёл в Хлое?       Ким в тот же момент мечтательно улыбнулся (Макс при этом невольно отпрянул: то было жуткое зрелище), представляя, видимо, все самое хорошее, что было в Хлое Буржуа, причём процентов на девяносто нафантазированное.       — Она… клевая.       Макс цокнул языком, явно оценив богатый словарный запас своего товарища.       Но, неожиданного для него (да и чего уж тут скрывать, для себя тоже), Ким продолжил:       — А знаешь, она ведь хоть и кичится статусом своего папочки, и поступает порой действительно подло, Хлоя умная и старательная.       Макс вопросительно вскинул брови, как бы спрашивая: «Мы точно говорим об одном человеке?»       — С тех пор, как Адриан к нам перевёлся, она занимает третье место по успеваемости, после него и тебя, прикинь? И даёт списывать Сабрине.       — Разве не наоборот?       — Не-а, сам видел, — Ким мечтательно вздохнул. — Красивая, умная, богатая, с шикарной фигурой с 200к подписчиков в инсте. Ну и что, что не повезло с характером? Не бывает идеальных людей…       Макс покрутил у виска, всем своим видом показывая, что он думает о томных рассуждениях влюблённого громилы.       А если подумать, действительно, что мы знаем о Хлое Буржуа?       Адриан, терпеливо кивая на очередное чертовски умное (нет) замечание блондинки относительно злобного вида месье Куффена, пытается сосредоточиться на китайском, который он снова не успел сделать из-за того, что уснул раньше 2-х часов ночи. Хлоя это замечает и немного грустно поджимает губы, замолкая.       Впрочем, заминка длится всего мгновение. Собравшись с мыслями, она набирает в легкие побольше воздуха и продолжает щебетать, будто бы ни в чем ни бывало.       Забавно, когда никто не видит, что творится у тебя на душе. Это же не написано на лбу, неправда ли? А каждый из нас слишком увлечён самим собой, чтобы потрудиться поставить себя на место другого человека. Хлоя даже не пытается, потому что знает, что сие усилие никогда не окупится.       Наверно, она слишком скептично настроена в отношении окружающих, но дочь мэра почему-то считает, что ведёт себя со всеми так, как они того заслуживают. Взять, например, Сабрину. Она серая мышка, которой нужен ведущий. Быть на втором месте, и именно этим выделяться — то, что ей нравится. Хлоя взяла над ней шествие с самого первого дня учебы, и это именно то, чего так жаждала Сабрина. Разве можно сказать, что Хлоя ведёт себя в отношении неё по-свински?       Хлоя ненавидит людей, которые вешают на других ярлыки. Маринетт Дюпэн-Чен, будучи личностью весьма и весьма заурядной (не считая её псевдоскетчей в тетради, они в какой-то мере неплохи), почему-то считает, что имеет право судить людей по одной ей известным критериям, где объективностью даже не пахнет. Возможно, именно поэтому Хлоя и Маринетт не сошлись, потому что во взгляде полукровки при их первой встрече явно читалось: «ты тупая блондинка, прожигающая деньги богатого папочки». Что ж, Хлоя решила оправдать возложенные на неё ожидания. Плохо, что ли?       Адриан Агрест появился в её жизни семь лет назад, когда месье мэру Парижа понадобился новый костюм ко Дню взятия Бастилии. Тогда большеглазый мальчик произвёл впечатление взрослого не по годам человека, очень вдумчивого и разумного. Он мало говорил, но всегда внимательно слушал, растягивая губы в очаровательной полуулыбке. И именно она Хлою и испугала.       Адриан очень боялся не понравиться людям. В отличие от юной Буржуа, у которой никогда не возникало и тени сомнения в том, что ее все обожают, сын известного модельера был на удивление не уверен в себе. Взрослые вокруг этого не видели, а Хлое это так сильно бросилось в глаза, что она не выдержала, подошла и спросила его об этом напрямую.       — Что? — взгляд Адриана стал жестче. — О чем ты говоришь?       При этом пугающая полуулыбка впервые за этот вечер исчезла с его лица, оголив живые эмоции.       — Ты и так достаточно хорош собой, тебе не за чем волноваться, — Буржуа поучительно подняла вверх указательный палец. — Таким, как мы, с самого начала уготовано место под солнцем. Мы особенные.       Адриан некоторое время смотрел на неё в оцепенении, не зная, что ответить. Он не был готов к подобной теме. Отец четко дал ему указания, как себя вести, но заносчивая дочка мэра совершенно не входила в планы месье Агреста.       — Сначала нужно что-то сделать… чтобы быть особенным, — неуверенно пробормотал мальчик себе под нос, словно бы говорил об этом в первую очередь себе, а не своей собеседнице.       — Мы родились, мне мама так сказала. А мама всегда права, — заявила Хлоя безапелляционно, так, что Адриану больше ничего не оставалось, кроме как пожать плечами.       Говоря откровенно, в первую очередь Хлоя обратила внимание на внешность. Потом стала подмечать детали. Но шли годы, и её мнение оставалось неизменным: Адриан был исключительным. Была ли это какая-то врожденная аура, талант, неважно — природа не обделила его ничем. Адриан стал первым, кого Хлоя была готова поставить в один ряд с собой. И пока до сего момента единственным.       Другие могли бы назвать это девчачьей влюбленностью. Хлоя не привыкла мыслить такими категориями, они были слишком мелкими для неё. В ней жило ощущение неизбежности; она была фаталисткой и вбила себе в голову, что не важно, что случилось и что случится, они с Адрианом будут вместе. Возможно, не из-за каких-то высоких чувств, а из-за необходимости. Возможно, им так будет просто удобно. Это неважно. Важен лишь результат.       А потом в жизни выросшего мальчика, теперь видного парня, известной модели, стали появляться другие люди, которые не были достойны и его мизинца. Дурень Ляиф, который только и делал, что пропадал в своих компьютерах ночи напролёт, его сумасшедшая подружка с ужасными манерами, и главный враг — абсолютно ничем непримечательная девчонка, будто бы сбежавшая из подросткового нереалистичного романа, Маринетт Дюпэн-Чен, которую Хлоя терпеть не могла. Возникло такое ощущение, что Агрест просто решил подарить свои чувства самым обездоленным, просто потому, что ему стало жалко замарашку.       Да, Хлоя верила в судьбу. Но ещё она никогда не забывала одну всем известную поговорку: «На Бога надейся, да сам не плошай».       Стоит ли говорить о том, что Хлоя просто так этого не оставила?