***
— Арман, тут дело о пожаре, как раз твой райончик, — кто-то из коллег размашисто бросил тоненькую папку на его стол, и все бумаги, что находились внутри, выпали и рассыпались по полу. Бертран, опустивший взгляд в свою кружку с кофе, медленно поднял голову. Бессонные ночи давали о себе знать: мозг работал примерно процентов на сорок, а голоса коллег эхом отдавались откуда-то издалека. Следователя Бертрана не очень любили в участке. Мужиком он был в принципе неплохим, но чересчур серьезным и преданным исключительно своей работе, что, учитывая специфику его работы, автоматически прибавляло к характеристике его скромной персоны ещё скрытность и асоциальность. Его нельзя было отнести к числу приятелей, с кем можно хлебнуть пива вечером пятницы, он скорее был похож на сварливого начальника, который при любом удобном случае заставит батрачить до седьмого пота. Поэтому тут работала тактика «лучшая защита — это нападение»: Армана закидывали таким объемом работ, чтобы у того просто не было возможности вспомнить о своих коллегах и подчиненных. — Боже, Жак, что это? — Бертран устало зевнул, прикрывая рот кулаком. — Какой ещё пожар? Что это за дичь? Жак рассеянно покосился на Армана. Вид у него конечно был тот ещё: по смятому вороту рубашки и густой щетине на щеках сложно было сказать, когда тот вообще в последний раз ночевал дома. — Забей, верни на место, — Жак потянулся за раскиданными бумажками. С пожаром он мог разобраться и сам, а Бертран совсем уже повернулся на этом своём расследовании, качаемого дела Дюпэн-Чен. Но Арман оказался проворнее, несмотря на свой весьма потрёпанный вид: свесившись с огромного кожаного офисного кресла, он нагнулся, подхватил пару бумаг, и настороженно (Жак ненавидел, когда он так делал) уставился на одну из них. — Ого, какие люди! — Арман присвистнул. — Это с какого перепугу Агресты стоят тут в графе «пострадавшие»? — Да черт их знает, — Жак пожал плечами. — В собственниках значатся. Папочка подгоняет сыночек активы заранее. Бертран не верил в свою удачу. После того прошлого провала, у него появилась возможность снова проникнуть к Агрестам, да и ещё и вполне законно. Разумеется, он не мог упустить такой возможности. — Отлично. Берусь за это, — Арман улыбнулся, и от этой улыбки у его коллеги мурашки побежали по спине. Вот уж точно, трудоголик. — Что сгорело-то? — Что-то типа… компьютерного клуба? Как же его там? Ваир? Ивар? Точно, вспомнил! VR! Понятия правда не имею, что это такое вообще… Арман посмотрел на Жака, как на умственно отсталого, но комментировать не стал. — Ясно… значит, разводят глупеньких подростком на деньги… мило-мило, — лишь пробубнил он себе под нос, находу заталкивая в потертую сумку все свои вещи. — Пам-па-пам, время найти виноватых! — Лучше бы жену себе нашел, — отозвался Жак, но этого замечания следователь уже не слышал: спешил на всех порах в сторону парижского метро, в уже хорошо знакомый квартал Маре. По дороге он по диагонали ознакомился с материалами дела, набросал парочку вопросов, заранее готовясь к тому, что, скорее всего, снова будет разговаривать не с месье Агрестом лично, а с его секретарем. Нет, Арман, разумеется, был не против такого исхода, потому что Натали, с какой стороны ни посмотри, все же была собеседницей получше несговорчивого модельера. Но как же его бесил сам факт того, что, если у человека есть деньги, он почему-то считает, что простые смертные просто не стоят того, чтобы до них снизойти. Потратить время. Открыть свой поганый рот и пробормотать парочку слов вежливости. Ладно, тут Арман, конечно, преувеличивал. К манерам Габриэля Агреста у него, как ни странно, претензий не было. Он же не хотел попасть на штраф за проявление неуважения к сотрудникам правоохранительных органов. Следователь вполне был готов к очередному прохладному приему, но в этот раз его встретили за горячей чашкой ароматного чая, что было весьма кстати, учитывая подобравшийся декабрьский легкий морозец. «Так вот в чем разница между тем, когда приходишь в дом Агрестов с обвинениями, и тем, когда берёшь у них свидетельские показания. Интересно», — он проводил задумчивым взглядом молчаливую домработницу и с удовольствием вгрызся в свежеиспеченное печенье. Во рту у него не было ни крошки с, пожалуй, вчерашнего обеда — если можно было так назвать бургер и пару пончиков, схваченных им второпях в ресторане быстрого питания. — Не ожидала вас снова тут увидеть, — сказала зашедшая в гостиную Натали, минуя приветствия. «А я вас — очень даже», — не без скепсиса подумал Арман, окинув взглядом секретаря. Холодная и собранная, одетая с иголочки, как, впрочем, и всегда. Габриэль подбирал персонал в точности под себя — таких же безжизненных кукол. Интересно, они были способны хоть на какие-то эмоции? Вслух ничего такого он, конечно же, не сказал. По протоколу не положено. — Я тоже очень рад встрече, — он приторно улыбнулся, так, что аж самому противно стало, и указал на стул напротив себя. — Присаживайтесь, пожалуйста. Не стесняйтесь. Это тоже едва ли соответствовало протоколу. Но, увидев выражение лица Натали, он едва ли мог отказаться от такого удовольствия: наблюдать эту внутреннюю борьбу в глазах женщины. Ему было любопытно, победит ли хотя бы раз она настоящая. Однако, нет — напротив него снова сидел оловянный солдатик, не сломленный, не мёртвый и не живой. Жаль, что в Академии, где учился Арман Бертран, учили вести дела исключительно с людьми. — Насколько я знаю, мы должны подписать несколько документов, — она выложила на стол доверенность, подтверждающую, что она обладает этим правом. — О том, что мы разрешаем проведение следственных действий… — Не хотите сами посмотреть на место преступления? — прервал ее мужчина. И застал врасплох. — Что, простите? — Натали удивленно вскинула брови, не понимая сути вопроса. — В вашем заведении вечером произошёл взрыв, да будет вам известно. Неужели месье Агреста не интересуют подробности? — Месье Агрест — человек занятой, — заметила секретарь. — Поэтому нас интересует лишь работа оценщиков ущерба и, непосредственно, ваши действия по поиску виноватых. — Вы хотя бы знаете, где это? — А это имеет значение?! Арман приподнял руки вверх, признавая поражение. — Понял. Понял, — он передал через стол все документы для ознакомления. — Только не надо, пожалуйста, кричать. Натали промолчала. Сделала вид, что внимательно все читает, но по движению её глаз Арман быстро понял, что это маленькое происшествие явно выбило её из колеи, а на мертвецки бледных щеках застыл злой румянец. Было заметно, как это тяжело для неё — сохранять обладание. Бертран даже почувствовал себя неловко. — Вы употребляете успокоительные? — задал он очередной вопрос. Натали подняла на него взгляд, не предвещающий ничего хорошего. — Я… не то, чтобы интересуюсь. Но интересуюсь, да. «Отлично поставленная речь следователя! Молодец, Арман!», — он мысленно отвесил себе оплеуху. — Да, употребляю, — ледяным тоном прошипела Натали. — У меня крайне нервная работа. Ещё вопросы? «Уйма», — так и было написано на лбу у следователя. Он просто ждал разрешения, чтобы их задать. — Например, почему вас не волнует ничего, кроме ущерба, нанесённого непосредственно предприятию. Это был взрыв. Вдруг, теракт? Или кто-то не любит вашего босса столь сильно, что не боится оказаться и за решёткой ради этой маленькой мести? А может, есть пострадавшие? — на каждый вопрос он загибал по пальцу на руке. — Ну, и самый главный, решающий, так сказать: почему все эти вопросы задаю я, а не вы? Я ведь не являюсь заинтересованным лицом. — Мне кажется, вы суете нос не в своё дело, — Натали одарила его убийственным взглядом. Так, что у Бертрана по рукам пробежали мелкие неприятные мурашки. Но он его стойко выдержал. — Очень даже в своё, — он сжал руки в кулаки так сильно, что побелели костяшки. — Не думайте, что, раз тот осмотр не дал никаких результатов, то дело закрыто. Даже не надейтесь. Он забрал подписанные документы с всевозможными разрешениями, встал и слегка поклонился в знак прощания. — А вот вам, Натали, — успел он бросить перед тем, как за его спиной закрылась дверь. — Я советую больше совать нос в свои дела. Женщина лишь молчаливо отвела взгляд, словно не обратила внимания на его слова. Почему-то этот факт больше всего кольнул Армана. Он всем своим нутром ощущал, что до Натали ещё можно было достучаться, что ещё не все потеряно. Можно было назвать это интуицией следователя, детектива, неважно, как. Арман увидел в Натали зацепку, которая может стать ключом к разгадке. Когда это произойдёт — одному Богу известно, но ради цели Бертран был готов сколько угодно биться об этом каменную стену, при условии, разумеется, что это принесёт результат. Он устало вздохнул, и изо рта вышел маленький клубок пара. Быстро же наступил в этом году декабрь. Работа сильно изматывала, заставляя забыть смотреть иногда по сторонам. Осень прошла мимо мужчины, так же будет и с зимой, Рождеством, и кучей праздников. На самом деле, было бы удобно: моргнул — и вот уже наступило лето. Жаль только жизни, которая проходит в гонке за чем-то призрачно хорошим. Хорошее же не зависит от времени года. Хорошее всюду. Должно быть, по крайней мере. Полностью погрузившись в свои мысли, Арман случайно наступил на крышку люка, хотя обычно старался обходить их стороной: в Париже службы не тратили слишком много усилий, чтобы запаять люк покрепче, ведь всегда шёл расчёт на то, что совсем скоро придётся его открыть. И Бертран ощутил ногой какой-то странный толчок. Словно нечто рвалось вверх из низов канализации. Мужчина моргнул. Показалось, что ли? Ему следовало начинать спать больше 4-х часов ночью. Но толчок повторился сильнее, снова и снова, и теперь движение люка было вполне заметно глазу. Бертран, чувствуя себя последним дураком, встал на четвереньки, склонился над крышкой и прислушался. — Там есть кто-нибудь? — спросил он. В ответ послышалось какое-то невнятное бормотание и копошение. Следователю показалось, что он смог различить пару девчачьих голосов внизу. — Подождите, сейчас открою! И он принялся раскручивать бесконечные болтики, что заняло у него в общей сумме порядка десяти минут, так как делать ему это пришлось голыми руками. Наконец, последний шуруп с железным клацаньем покатился по асфальту, и люк был открыт. Под ошеломлённым взглядом Бертрана, оттуда с ловкостью опытного паркурщика выбрался темнокожий парень, отряхнулся, и подал руку сначала одной девушке, внешне напоминающую латиноамериканку, а затем и второй. И мужчина изумленно присвистнул, узнав в последней гостье подземелья знакомую ему Маринетт Дюпэн-Чен. Маринетт, в отличие от своих друзей, выглядела из ряда вон плохо; судя по всему, длительное нахождение под землей повлияло на неё не самым лучшим образом: она была вся белая, как призрак, и тяжело дышала, без сил укладываясь прямо на холодную дорогу. — С этого дня я точно бросаю курить! — громогласно заверил всех вокруг парень, рыская по карманам. — Вот последнюю закурю… месье, у вас случаем не найдётся зажигалки? И сигареты, потому что мои, кажется, отсырели, когда мы пробирались по канализации. — Мне кажется, кто-то ещё не дорос, — цокнул языком следователь, но все же протянул парню свой портсигар. — Мадемуазель Дюпэн-Чен, может, объяснитесь? Маринетт испуганно посмотрела на Армана, только признав в мужчине старого знакомого, и замялась, не зная, что сказать. Она вообще была не уверена в том, что Бертрану стоит знать об их похождениях. — Месье следователь, — пролепетала она, едва разжимая губы. Её подруга услышала это обращение и будто бы воспряла духом, ослепительно улыбнувшись. Сезер даже представить себе не могла, что им так повезёт. — Месье, с превеликим удовольствием, — перехватила инициативу Алья. — Только, может, переместимся в ваш офис? Мы, признаться честно, слегка замёрзли, смертельно устали и чертовски проголодались. Арман усмехнулся. Итак, Маринетт — далеко не самый крепкий орешек, если сравнивать с остальными двумя. За этими явно нужен был глаз да глаз. — Ну, хорошо, ребятки, — он резво стукнул себя по коленям, поднимаясь на ноги. — Думаю, у меня дома будет удобнее. Расскажите все в спокойной обстановке. — И вы хотите, чтобы мы так просто пошли к вам… домой? — вскинул бровь Нино. — Дядя, а не слишком ли много вы на себя берёте? «Вот же сосунок», — на губах Бертрана заиграла улыбка. Ему нравился их настороженность. — Дядя сейчас заберёт у тебя из рук сигарету и выпишет штраф за курение в общественном месте рядом с частной территорией. Уяснил? — Вопрос снят, — хмыкнул Нино, примирительно приподнимая руки и туша ботинком сигарету. Откуда ему было знать, что вопросы курения не входили в компетенцию следователя?***
Интересно, почему, когда ты думаешь, что ничего хуже в твоей жизни быть не может, случается нечто настолько экстраординарное, чего ты не мог представить даже в самом страшном своём кошмаре? Этот день в школе Адриан Агрест запомнит надолго. И нет, даже не из-за косых взглядов, которые нет-нет, да то и дело врезались в затылок, вызывая резкую мигрень. Не из-за поста в каком-то тупом блоге, который вот уже не первую неделю собирает сплетни со всех уголков их школы. И даже не из-за отсутствия Нино (который, черт возьми, так был нужен сейчас, именно в этот момент), а вместе с ним ещё Альи и Маринетт. Последняя, между прочим, пыталась предупредить о какой-то сплетнице и всеми правдами и неправдами обещала ему помочь, поэтому, пожалуй, отсутствие всей троицы (которые были, кстати, в курсе насчёт этой истории с Бражником) все же несколько выбило Адриана из колеи. Ладно, что уж тут говорить: это очень переживал, хоть и пытался не придавать этому большого значения. Но была ещё пара факторов. Во-первых, утром к нему на завтрак заявился отец, обещая самолично забрать сына из школы. Вид у него был ещё более недовольный, чем обычно. Но не в этом суть. Адриан и так в этот день стал эпицентром внимания, а если сюда припрется ещё и Габриэль Агрест собственной персоной, то ещё большей шумихи избежать не получится. Во-вторых, за эту неделю ему уже второй раз приходит повестка с требованием посетить полицейский участок. Ощущая себя каким-то малолетним бунтарем, он, несмотря на все свои «фи» в сторону блога GossipGirl, не мог не подивиться её осведомленности. Правда, первый раз допрашивали его совершенно не по делу об убийстве, а просто задали пару вопросов о матери. Это была, по сути, ежегодная процедура, которую он проходил с легкой руки своего отца, чтобы дело о пропаже Эмили Агрест не закрыли. Вторая повестка пришла буквально этим утром, из-за несчастного случая на каком-то из дочерних бизнесов отца. По этому вопросу Адриан тащиться в полицейский участок не собирался — и без него разберутся. Ну, и в-третьих, этот больной ублюдок Куффен, отличающийся от остальных преподавателей явным непрофессионализмом и предвзятостью, залепил ему оценку «15» в триместре, хотя за всю свою жизнь Адриан никогда не получал ниже «18». И хотя это событие на фоне всех остальных казалось каким-то незначительным, нервировало оно его, пожалуй, больше всего. Агрест пытался избавиться от ощущения, что Куффен смакует сегодняшнюю ситуацию (ему с трудом верилось в то, что взрослый человек следит за каким-то дурацким подростковым блогом), но у него это никак не получалось. За этот урок он спросил у своего ученика трижды «Как у тебя дела?», и раз пять вставил в свою реплику обращение «наш несчастный Адриан». Адриан считал, что его терпение заслужило особой награды, потому что кулаки так и чесались раскрасить эту самодовольную физиономию с едва зажившими следами от пирсинга. — Адриан, дорогой, я надеюсь, ты не обращаешь внимание на все эти глупости, которые пишут в Интернете? — за его столик в кафетерии приземлилась воздушная Хлоя. Адриан едва выдержал её приветственные «обнимашки» и поцелуй в щеку. Он тут же привычно вытер следы помады с кожи. — Не-а, — парень покачал головой. — Хотя, признаться, было бы круче, если бы окружающие придерживались той же точки зрения. — Пф, людишки, — блондинка презрительно скривилась. — Да чтобы тебя вызвали в участок… что за бред вообще? — Это правда, — спокойно возразил Адриан, и Хлоя на мгновение замерла. — Про вызов в участок — это правда. Додуманная, конечно. — Да как они смеют! — кажется, на возглас девушки обернулись буквально все, кто не таращился на них до сего момента. — Я сейчас же позвоню отцу и… — Забей, — Адриан с нажимом опустил руку Буржуа, в которой та уже зажала свой смартфон. — Это пустяки и вообще обычное дело. Пусть остальные говорят, что хотят. — Неужели, тебе плевать? — Хлоя подозрительно на него покосилась. — Именно. Уголки её губ поползли вверх. Наконец-то, ему плевать. — Значит, общение с этой замухрышкой все же пошло тебе на пользу. А я волновалась, — Хлоя довольно цокнула языком. — Общение с кем? — удивился Адриан, прежде чем до него дошло, о ком говорит блондинка. — Боже, Хлоя, сколько раз я тебе говорил не называть её так… — Как будто от этого что-то изменится, — Хлоя пожала плечами и зачерпнула из тарелки лист салата. Это несколько развеселило Адриана. Ох, знала бы Буржуа, сколько у них было общего с Маринетт. Начиная с веганских замашек и заканчивая полнейшей невосприимчивостью к другим людям. Так странно. Ещё совсем недавно, он радовался как ребёнок, когда сидел за одним столом с Дюпэн-Чен, а теперь снова сидит рядом с Хлоей… и все ещё скучает по Маринетт. Как бы ему хотелось, чтобы Хлоя взяла что-то, кроме салата, чтобы ему не приходилось ловить вьетнамских флешбеков по тому беззаботному времени. — Как хорошо, что она сейчас с этим панком… как там его? Куртцбергом. Они отлично сочетаются, тебе так не кажется? — продолжала болтать Буржуа. — Точно, — Адриана словно посетила эврика. Он и забыл, что Маринетт сейчас довольно близко общалась с этим парнем. Возможно, он и мог знать, где она сейчас. А заодно и где Нино с Альей… От этой мысли он почувствовал острый код ревности. Было жутко неприятно, что Натаниэль мог знать, где в этот момент находятся его друзья, а сам Адриан был ни сном, ни духом. Однако он сам в этом виноват. Позволил себе забыться в глупой подростковой обиде. Да, с полным на это правом. Но сделал бы так Адриан Агрест, заново оценив ситуацию на холодную голову? Едва ли. Это было совершенно не в его стиле. «Что же ты сделал с собой, а?» — прошептал противный голос где-то на окраине сознания. И так они стояли на чашах весов: его задетая гордость и его настоящие чувства, запрятанные в глубине души. — Я пойду пока спрошу у этого… как ты его назвала? Куртцберг? — Адриан встал с места, подхватив поднос. — Боже, да как ты вообще его фамилию запомнила? — Это долгая история, — Хлоя хмыкнула. — Стоп. Ты серьезно собираешься сейчас к нему? Не пущу. Девушка схватилась за край его пиджака, и Адриан всерьёз испугался, что сейчас уронит все содержимое своего подноса на пол. — Что ты творишь вообще? — Адриан попытался высвободиться из её цепкой хватки. — Отпусти! Хлоя нехотя разжала пальцы. — И когда ты уже наконец поймёшь? — в ее голосе прозвучали нотки обиды. Девушка сложила руки на груди и высоко задрала нос, пытаясь сделать вид, что ей все равно. Адриан извиняюще пожал плечами. В тот момент, когда его настоящее «я» перевешивает гордость, становится намного проще дышать. Словно камень с души падает — так приятно и легко. Все это время он словно был подмят под огромным осколком скалы, и вот — ему удалось освободиться. И как объяснить это Хлое? Хотелось хохотать во весь голос и раздавать улыбки в ответ на опасливые взгляды учеников, которые имели несчастье зайти утром в Интернет. Но на это не было времени, да и ситуация не позволяла. Вспоминая предыдущее приключение Ледибаг, которая решила спасти всех и вся в одиночку, Адриан опасался, что в этот раз все могло быть намного хуже. Красная макушка нашлась совсем неподалёку. Так как парень обычно старался держаться поодаль от остальных, за его столиком были свободны парочка стульев. Не спрашивая разрешения, Адриан рухнул рядом, заставив Натаниэля на мгновение потерять дар речи. — Чем обязан? — прохрипел Куртцберг, когда ему наконец-то удалось проглотить макароны, которые он имел неосторожность отправить в рот несколькими секундами ранее. — Ты должен знать, где сейчас находится Маринетт, — также игнорируя приветствие и светские разговоры о погоде (а также все правила приличия в целом), выдал Агрест. Нат усмехнулся, вскинув брови, и, как ни в чем не бывало, продолжил свою трапезу. Адриан отступать не думал, и продолжал буравить его взглядом. — Ничего я тебе не должен, — наконец сдался Нат, осознав, что есть в такой обстановке невозможно. — Почему я вообще должен тебе что-то рассказывать? Если бы она хотела, сама бы тебе все сказала. — Если бы она мне все сказала, я бы даже не посмел тревожить вашу царскую персону, — Агрест откинулся поудобнее на стуле, явно позаимствовав тон и манеру поведения у Хлои. — А она… в силу некоторых обстоятельств… решила промолчать. — Значит, так тебе и надо, — Нат развёл рукам, мол, извини, брат, но я ничем не могу тебе помочь. — Так что тут я бессилен. — Боже, неужели так сложно просто сказать? — взвыл Адриан. — У меня есть серьезные опасения полагать, что в этот самый момент с этой придурочной может происходить какая-то очередная дичь, а ты строишь тут непонятно кого! Нат покосился на Адриана, как на душевнобольного. На памяти художника, это был первый случай, когда он видел Агреста в такой ярости с того момента, когда он к ним перевёлся. — Как ты её назвал? — Как есть, Куртцберг, — Адриан сделал вдох, стараясь успокоиться, потому что с каждой секундой мозг рисовал ему все более страшные картинки. Боже, ему не верилось, что он бросил её разбираться со всем этим одну. — Дай подумать, — Нат почесал макушку. — Она звонила вчера и сказала, что её не будет сегодня в школе. — И это все? Натаниэль подумал ещё. Замялся, будто бы сомневаясь, стоит ли об этом говорить Агресту. Наконец, решился: — Она звонила поздно вечером. Связь была плохая. Словно она ехала в метро… не знаю. — Супер, — Адриан понял, что информация, полученная от Натаниэля, настолько же бесполезная, насколько ещё более пугающая. «Ладно, спокойно, Агрест. Теперь ты уверен на 100%, что она снова влипла во что-то… и, скорее всего, ввязала в это ещё и Алью с Нино». — Она была одна, или..? — Я слышал на заднем фоне какие-то голоса, — Натаниэль покачал головой. — Но не могу сказать, с кем она тогда была. «Точно ввязала с собой Алью и Нино», — мысленно заключил Адриан, сдерживая цунами беспокойства, что грозило обрушиться на него в любую секунду. — Агрест, с тобой все в порядке? — Нат озадаченно уставился на него и протянул руку с явным намерением измерить температуру. — Ты бледный какой-то. — Потому что пиздец, — выдохнул он обречённо, чувствуя, загнан в тупик. Потому что ни черта с ним не в порядке. Но он хотя бы цел-жив-здоров, в то время как с остальными такой уверенности быть не могло. Скорее всего, ему все же придётся наведаться в полицейский участок. Но как быть с отцом? Уму непостижимо. Придётся сбежать у него прямо из-под носа. Адриан постарался не думать о том, как он потом будет разгребать последствия своих же действий. — Слушай внимательно, — Адриан показал пальцем на Ната, затем понял, что это неприлично, и быстро спрятал руки под стол. — Маринетт, вполне вероятно, сейчас находится в беде. Попробуй до неё дозвониться, покарауль ее в школе, у дома, вдруг появится… — А ты? — Натаниэль не стал спорить. В конце концов, за такое время он уже успел понять, что иногда у Маринетт отказывали тормоза. Да и вела она себя в последнее время довольно странно. — А я… наведаюсь в полицейский участок. Знаю, что они в первую очередь позвонят её родителям… и знаю, что она меня за это по головке не погладит. — А откуда ты знаешь, что она в этот самый момент не сидит дома, попивая горячий шоколад? Знаешь, простыть ведь может каждый, — заметил Нат. Но Адриан был непреклонен в своём плохом предчувствии. — Что, вчера вечером её голос был сильно простуженным? — Нет, но… — Больше, чем уверен, что она сегодня не появлялась ночью дома. Наврала, что осталась у кого-то ночевать… Адриан замолк. Да, а он ведь раньше и не догадывался об этой стороне Маринетт. Считал её вечно витающей в облаках мечтательницей, которая и шагу лишнего не сделает из дома… ему так казалось. Но сейчас, кажется, он стал её понимать чуточку лучше. Маринетт сама пошла в тот отель, ведомая призрачной надеждой спасти кого-то от Бражника — хакера, который преследовал её. Нино рассказывал ему, насколько рискованной была та авантюра, но Маринетт, пусть и боялась, старалась держаться смело. Да, именно, она была смелой, но эта смелость раньше спала глубоко-глубоко внутри неё, и проявлялась лишь в её постах от имени Ледибаг. Теперь же она вырвалась наружу: Маринетт раскрылась, как человек. И как бы Адриан ни злился на неё за прошлые промахи, он не мог не признать, что она изменилась… в лучшую сторону, постепенно превращаясь из Интернет-героини в героиню настоящую. — Ты-то сам как? — Нат резко отступил от темы. — Ты прямо звезда обсуждений. — Мне не привыкать, — отмахнулся Адриан. — Так что сосредоточимся на более насущных вещах. Идёт? — Идёт, — Нат протянул ему кулак, заставив Агреста застыть от неожиданности. — Ну же, бей давай. Все так делают. — Вот пацан, — рассмеялся Адриан, почувствовав облегчение. Словно они — команда. Да никогда! Слишком уж близко этот панк подобрался к Маринетт. В голове Куртцберга витали те же мысли, но вслух никто ничего, конечно же, не сказал. Между собой они разберутся позднее.***
— Ну, и о чем ты хотела поговорить? — Лука снял очки и устало потёр переносицу, протяжно зевнув. — Со мной. Отчаянно. Пытается. Связаться. Чертов. Бражник! — Дженнифер с грохотом ударила смартфон, полученный от Куффена же для связи. — Что за дичь ты мне подсунул? — Спокойнее, Акума, — примирительно сказал Лука, успокаивающим жестом приглашая сесть гостью напротив. — С чего ты взяла, дело связано с опубликованным материалом? — С того, что звонки начались после того, как был опубликован пост об Адриане Агресте, — она сложила руки на груди, не переставая прожигать своего собеседника обжигающе ледяным огнём голубых глаз. До этого момента он ни разу ей не звонил лично. Только слал смски, в основном хвалебные. Либо с какими-то уточнениями. Но что бы звонил? Ни-ког-да. — Ты же не согласовала с ним тему? — решился предположить Лука. — Сомневаюсь, что сам факт несогласования мог так задеть его. Из чего я делаю вывод, что дело в самом содержании. Разъярённая Дженнифер не была больше похожа на ту молчаливую малышку, с который привык иметь дело Куффен. Тут на кон была поставлена её собственная жизнь, и оттого все ее холёное самообладание дало толстую трещину. Луке это даже нравилось. — Откуда ты узнал это? Об Агресте, — допытывалась девушка. Каждое слово, произнесенное ей, было словно заряжено током высокого напряжения. — Из моих собственных… источников, — Лука потянулся через учительский стол и забрал из рук Андерсон смартфон. — Продолжай публиковать… с боссом я договорюсь сам. — «Договорюсь сам», — передразнила его девушка. — А как же моя безопасность? «Ты никогда не была полностью защищена, маленькая ты дрянь», — так и рвалось из уст Луки, но он ничего не сказал. Он и так собирался крупно её подставить, не стоило заранее подливать масла в огонь. — Опубликуй весь материал. Сегодня вечером, — у них больше не было времени растягивать эту маленькую игру. — Сообщу об этом сейчас же Ледибаг и компании. Посмотрим, как они выкрутятся. Дженнифер выругалась. Это значит, что не только у этой троицы меньше времени, это значит, что у неё, у Дженнифер его меньше. А она-то надеялась сделать все без лишней спешки… — И только попробуй что-то выкинуть, — Лука показал пальцем сначала на девушку, а потом провёл им по горлу в угрожающем жесте. — Я все сделаю сам. Материал должен быть опубликован. Он посмотрел на вибрирующей во входящем вызове смартфон и, бросив напоследок взгляд на Андерсон, вышел из аудитории, чтобы поговорить. Дженнифер подавила в себе желание выйти за ним и подслушать, о чем же он говорит с Бражником. Не это сейчас важно. Важно то, что она получила лазейку. Что ж, новости про сына модельера пришлись по вкусу аудитории, но не особо приглянулись начальству… хорошо. Куффен пригрозил, что материал должен быть опубликован обязательно. Но он не уточнил, какой… — Маринетт, прости, я этого не хотела, — она вытащила из кармана брюк телефон, на этот раз не рабочий, а свой. — Но своя шкура важнее…