«Здравствуйте, на связи главный страж справедливости, Ледибаг…»
— Маринетт, что это? — Адриан вынырнул будто бы из ниоткуда. Когда он успел подойти так близко, что девушка могла почувствовать его дыхание у своего уха. Маринетт была уверена, что всего секунду назад он шёл далеко позади. — Это? Ничего! — но злосчастный телефон уже оказался в руках у Агреста. — Отдай! Верни! Она попыталась выхватить его, но Адриан занёс смартфон высоко над головой. Дюпэн-Чен оставалось лишь подпрыгивать на месте, стараясь заставить его согнуть локоть. Маринетт с видео тем временем продолжала вещать:«С кем-то мы знакомы не понаслышке, кто-то знает меня лишь отдаленно… на самом деле, меня зовут Маринетт Дюпэн-Чен, я учусь в выпускном классе и едва вывожу аттестат, стараясь исправить свою поехавшую в край успеваемость…»
В какой-то момент она сдалась. Застыла на месте, с мольбой в глазах уставившись на Адриана, надеясь, что он одумается и прекратит это безобразие. Но парень не спешил. Слушал каждое её слово, записанное для блога GossipGirl. Сенсация, призванная заменить собой пост об Адриане Агреста. Громкая правда, которую «схавают» недалекие читатели.«В настоящее время я борюсь с кибербуллингом и взломом аккаунтов, исходящие от некоего хакера, которого условно называю «Бражником». Я получаю множество откликов от пользователей с благодарностями. Спасибо за ваши добрые слова. Но, знаете, с чего я начало? Как пришла к этому?»
Он смотрит на неё настороженно, недоверчиво. Будто бы на видео — не ее лицо, не ее голос. Под этим взглядом она робеет, чувствует себя маленькой и какой-то даже никчёмной.«Tales of LadyBug — один из самых популярных блогов во всем tamblr'е. Один из самых скандальных. Я не раз писала о том, как ненавижу наше общество и всех людей вокруг. Почему? Что ж… пожалуй, потому, что я сама довольно-таки никчёмна. У меня мало друзей. Двое? Трое? И те появились совсем недавно. Честно говоря, ли недавнего времени я их и вовсе не ценила. Моя реальность располагалась здесь, в Интернете. Я тут пряталась от собственных страхов перед обществом и кошмаров о жизни. Вы ощущали себя когда-нибудь жертвой? Нет, не обстоятельств, а именно издевательств, физических, моральных, истощающих изнутри и словно вырывающих душу? Я жила так практически год, терпя насилие. Во всех смыслах этого слова. Меня били, меня насиловали. Пытали, иногда».
Маринетт с видео сделала глубокий вдох, сдерживая слезы.«Так продолжалось около года, думаю… Мне не повезло стать жертвой маньяка. Но повезло выжить. Единственной из десятка, может, больше, таких же девочек. Но как я воспользовалась этим? Не ценила. Заперлась в комнате. Из-за своей малейшей неудачи винила во всем остальных. Когда обижали меня, я обижала в ответ. Ещё сильнее, ещё больнее. С Хлоей Буржуа, правда, не получилось. Та ещё сука. Но я ей благодарна: те эскизы, которые она украла у меня для конкурса, были говно. Прошу прощения».
Мерзко. Но, зато правда. И даже не та часть про Хлою, совсем нет. Маринетт сама, действительно, ничтожество. Девочка в маске. А под этой маской что?«Прежде чем жалеть меня, задумайтесь, много ли я сделала, чтобы заслужить вашей жалости? Спойлер алерт: ничего. Я прожигала все эти семь своих лет. Бесцельно довольно. Прогуливала уроки, по классике, писала гадкие заметки про людей, которые мне не нравятся, упустила действительно хорошего парня, которому не повезло обратить на меня внимание».
На этом месте Адриан опустил телефон. Маринетт тут же забрала его. И оба застыли, не зная, что им делать дальше. — Что это? — голос Адриана дрожал. — Что ты собралась с этим делать? — А тебе ли не все равно? — Маринетт принялась загибать пальцы. — Я же лицемерка, Адриан. Мне плевать на всех вокруг, кроме себя. Есть только мои проблемы. Ты был прав тогда. Чертовски прав. — Мне… мне не все равно, — в голове Адриана словно закрутились шестеренки, и все постепенно стало вставать на свои места. То, что она собиралась сделать… что за ребячество! — Мне тоже, — она пробормотала, едва разжимая губы. — Поэтому… я сделаю то, что должна сделать. Маринетт повернулась, чтобы уйти, но Адриан не позволил. Схватил ее за локоть так крепко, как только мог. В голове не укладывалось, эта дура хотела подставиться! Вместо него! Как всегда, забыв спросить мнение самого Адриана. Хотел ли он этого? Нет. Прозвучавшей звуковой дорожки было более, чем достаточно, но он даже не дослушал до конца. Что она ещё могла ляпнуть? Что ее могла ещё заставить ляпнуть эта сплетница, будь она неладна! — Никуда ты не пойдёшь! — но Маринетт ловко выкрутилась из его захвата и побежала в сторону развернувшейся неподалёку ярмарки, скрываясь в толпе. — Маринетт!!! Он ринулся за ней, но тут же потерялся среди снующего повсюду народа. Крики уличных продавцов, рекламирующих свои товары, заглушали собственные мысли. Он метался из стороны в сторону, но Маринетт словно сквозь землю провалилась. Убежала. Ха. — Нино! — голос осипший, но громкий. Он позвонил человеку, который, по его мнению, был единственным, кто мог помочь. Ляиф на той стороне провода что-то сонно пробормотал, явно разбуженный внезапным звонком. Отсыпался после бессонной ночи. — Маринетт! Она сбежала! — Куда? — послышался ленивый зевок, скрип кровати, что резко контрастировало с внутренним состоянием самого Адриана, у которого, казалось, сердце билось где-то в районе горла. — Это я и хочу узнать… она влипла опять куда-то. Я пытался её остановить, но… Нино что-то неразборчиво угукнул. В этот момент кто-то сильно толкнул Адриана в плечо, кинув в догонку «Смотри, куда прешь!». Парень выругался. — Можешь попробовать отследить её телефон? Возможно, она пойдёт в ТЦ «Карузель дю Лувр», но я не могу быть точно уверен. И поспеши, пожалуйста! — Делаю, что могу! — голос Нино звучал уже бодрее. Видимо, до него постепенно стала доходить вся серьёзность происходящего. Послышался звук включающегося ноутбука, и парень быстро-быстро заклацал по клавишам. — Жди, в общем! И он отключился. Адриан бессильно опустил телефон. — Черт! — и камешек, по которому со всей силы ударили ногой, громко покатился по брусчатке. Маринетт… что же в голове у этой бесконечно самоотверженной девчонки? Что ей вообще в голову ударило? Черт… он постоянно забывал, что речь идёт о сумасшедшей блогерше, что подняла с нуля целую компанию по возвращению его на тэмблер и практически вычислила, где он живет, по одному лишь мёртвому профилю. Маринетт и LadyBug… две совершенно разных картинки, что постепенно сливались в единую. Целостную. Не просто милая одноклассница, что посапывает на парте во время уроков, но девушка со своими страхами, тараканами, стремлениями. Отважная, во всех смыслах. Безумная… особенно, в отношении Кота Нуара, и него, Адриана. И, кажется, ему это начинало даже нравиться. Только не до такой степени, чтобы позволить ей вредить себе. И Адриан устремился к «Карузель дю Лувр», расталкивая всех на своём пути.***
Нино открыл программу отслеживания, которая была установлена уже очень давно и настроена на телефон Маринетт. Хоть бы она не отключила телефон! В выключенном состоянии он не будет отображаться на экране. И в таком случае Нино совершенно не представлял, что ему делать. Потому что это ходячий ужас: и как только у Маринетт хватало энергии после такого стрессового дня ещё и искать приключений на пятую точку? Они с Альей провалились в глубокий сон, как только добрались до своих кроватей. Кровати, если быть предельно точным. Они решили воспользоваться весьма удачным отъездом родителей Альи со всеми её сёстрами. И Сезер все ещё мило сопела в подушку, в то время как Нино чах над программой, раздраженно скидывая вызов за вызовом от истерившего Адриана. — Итак, три, два, один… Он скрестил пальцы, когда экран монитора озарился темно-синим сиянием симпатично спроектированной карты Парижа. Бегунок в левом краю монотонно крутился, уведомляя о загрузке системы. И… Загорелся красный кружочек, показывая передвижения их нерадивой подруги. — Вот вы и попались, мадемуазель, — иронично хмыкнул Нино, попутно набирая номер Бертрана. — Будете знать, как бегать от белобрысых принцев. Героиня Парижа тем временем уже находилась прямо у «Карузель дю Лувр», как и говорил Адриан. Действовать нужно было быстро. — Месье Бертран? Это Нино. Маринетт опять попала в передрягу… нет, на этот раз она одна, но у меня есть её координаты. Ага, высылаю вам. Красная пульсирующая точка «зависла» на втором этаже торгового центра. И что она там делает? Неужели… встречается с хакером? Просто так, сама попалась в очередную ловушку, после всего пережитого? — Скиньте ей кто-нибудь номер чувства самосохранения, авось, поможет, — Ляиф несколько раз громко стукнул по столешнице и только потом вспомнил, что шуметь ему не следовало. На звук практически тут же приплелась проснувшаяся Алья. Увидев своего молодого человека за ноутбуком, она обречённо простонала. — Только не говори, что опять что-то случилось с Маринетт, пожалуйста, — она легонько хлопнула себя по щеке, прогоняя остатки сна. — Она не могла потерпеть до завтра? — С Маринетт ничего не случилось. Пока, — Нино недовольно скривился. — Нам нужно быть вместе с ней… где это? ТЦ? — Алья уже была готова сорваться с места, но парень схватил её за руку и опустил обратно на стул: — Там и так будет предостаточно народу. Без нас разберутся. — Но там же Маринетт… — Там будет Адриан. Они разберутся, — он держал её крепко, пока девушка пыталась отчаянно вырваться. — Ты точно пытаешься меня успокоить? Эффект обратный, — прошипела Сезер, стукнув Нино по запястью, из-за тот издал недовольное «ай!». — Да все будет хорошо, вот увидишь, — удостоверившись, что Алья больше не рвётся никуда идти, он заметно успокоился. Алья была предвзята по отношению к Агресту — оно и понятно, принимая во внимание, что она всеми своими силами желала защитить свою подругу от всех несчастий. Но Нино был в нем уверен. Какие бы сложные времена в своих отношениях сейчас ни переживали Маринетт и Адриан, последний никогда не навредит Дюпэн-Чен. На него можно положиться. Скрепя сердце, Нино надеялся, что у них все получится.***
Рождественская мелодия «Mon beau sapin» сменилась на хит Мэрайи Кэри «All I Want For Christmas Is You», стоило Маринетт зайти в раздвижные двери огромного торгового центра, расположенного прямо в центре Парижа. Какова ирония — нет, это совершенно не то, чего так жаждала девушка. Все, чего она желала — это оказаться сейчас дома. Возможно, помочь отцу на кухне. Либо украсить наконец рождественское дерево. Или… Таких «или» было очень много. В этом не было никакой тайны: пожалуй, любое времяпровождение было сейчас лучше того, что ей предстояло. Засилье туристов и шанс быстро докупить необходимое после работы, ТЦ сиял всеми цветами радуги; Маринетт ощутила, как огромный поток народа подхватил её и увлёк за собой куда-то в сторону экскаватора. Как бы она ни старалась, у неё не получалось выбраться из толпы, поэтому, ничего не оставалось, кроме как просто поддаться течению. Её преследовал легкий предрождественский мандраж, созданный общей атмосферой дорого украшенного здания с высоченными потолками и толпами людей. К привычным притворным улыбкам жителей Парижа Маринетт уже успела привыкнуть уже давным-давно, но тут было что-то совершенно другое. Девушка пригляделась. Этот блеск в глазах окружающих… блеск, который невозможно подделать. Они были счастливы. Счастливы, что находились именно в этот момент в этом самом месте. И хотя до Рождества оставалось еще добрых две недели… хотя чудо ещё не настало, само ожидание этого чуда, подготовка к нему — самое ценное, что существует в этом светлом празднике. Рождество придёт быстро и пронесется мимо на невозможных скоростях, и глазом не успеешь моргнуть. И хотя все мысли Маринетт должны быть о другом, она просто остановилась на месте, вглядываясь в сверкающую огромную люстру на потолке, и каждой клеточкой своего тела впитывала эту необыкновенную волшебную атмосферу. Питалась ею, заряжалась, и это было… восхитительно. Губы сами собой растянулись в широкой улыбке. Как раньше она могла игнорировать это чувство? — Привет, — чья-то рука легла на ее плечо. Маринетт оглянулась и встретилась взглядом с светло-голубыми глазами, похожими на две маленькие льдинки. — Ледибаг? Перед ней стояла невысокая девушка с идеально уложенными в свободную косу светлыми волосами. Какой-то необыкновенной внешности. Маринетт сравнила бы ее… с призраком? С привидением? Страха от осознания того, что перед стояла никто иной, как GossipGirl, девушка, сделавшая столько плохого другим и принесшая столько неприятностей непосредственно самой Дюпэн-Чен, совершенно не было. Скорее, присутствовало лишь какое-то недоумение, потому Маринетт представляла её себе совершенно по-другому. И это лицо… да, точно, Маринетт была на сто процентов уверена, что эта девчонка училась в её классе. Вот только почему-то она совершенно не помнила её имени… — Да, — Маринетт неуверенно кивнула, позволяя новой-старой знакомой увести её в сторону, туда, где толпа становилась немного реже. — Как ты меня нашла? — Я заметила тебя, как только ты зашла в торговый центр, — тут же подхватила это обращение на «ты» девушка. — Проблема была лишь в том, чтобы подобраться поближе. Меня, кстати, зовут Дженнифер. Только сейчас Маринетт смогла уловить легкий акцент в речи девушки. Возможно, американский. Вопрос о том, как она смогла узнать в неприметной Маринетт саму Ледибаг так и остался висеть в воздухе. Если отбросить все предубеждения, на первый взгляд Дженнифер производила довольно-таки приятное впечатление. Но нельзя было забывать, для чего они встретились здесь. — Пойдем присядем… например, вот сюда, — словно прочитав мысли собеседницы, предложила «Сплетница». Очень кстати кто-то освободил столик прямо у них под носом. — Так… что у тебя есть для меня? Маринетт включила видео у себя на телефоне, и Дженнифер подвинулась поближе, вслушиваясь в слова. По выражению её лица было сложно понять, что у неё на уме. Маринетт предпочитала и не знать. — Что ж, сойдёт, — Сплетница удовлетворенно кивнула головой и уже была потянулась рукой, чтобы ухватить телефон Маринетт, как та отпрянула: — Не так быстро, — оборвала она резко. — Сначала пост про Адриана. Дженнифер сморщилась, будто съела дольку лимона. — Что ж, ладно, хорошо, — она наглядно продемонстрировала Ледибаг, как удаляет ту запись. — Довольна? То, каким тоном был задан вопрос, не пришлось Маринетт по душе. «Вот и открывается постепенно твоё внутреннее «я», гадюка», — зло подумала она, пока отправляла своё видео той по мессенджеру. Но что с этим делать? Дюпэн-Чен ещё не знала. Однако, она поклялась себе, что обязательно заставит эту девушку поплатиться за все совершенное ей и одуматься. Но пока… пока, этот союз, возможно, был выгоден им обеим. Маринетт наделялась, что ей удастся получить больше информации о Бражнике. А Дженнифер… наверно, она просто испугалась. Испугалась той каши, которую сама же заварила, и пыталась найти хоть какую-то подстраховку, хотя бы в лице своего противника. — Получила. Отлично, — сухо констатировала Дженнифер, поднимаясь со своего места. Снова натягивая свою притворную улыбку, она протянула Маринетт руку для рукопожатия. — Буду рада сотрудничеству. «Не могу сказать того же самого», — подумала Дюпэн-Чен, но ответила на рукопожатие. Да, именно такие люди и вызывали у неё наибольшее отвращение, пожалуй. Дженнифер уже было собралась уходить, как по обе стороны ей на плечи легли руки людей в форме. — Просим вас пройти с нами, — смотря на блондинку сверху вниз прошепелявил упитанный полицейский. Его напарник достал из-за пазухи наручники и угрожающие тряхнул ими у девушки перед носом. — Что? На каком это основании? — Дженнифер попыталась вырваться, ещё не до конца понимая, что происходит. — Мадемуазель Дюпэн-Чен, — с другой стороны появился следователь Бертран и, как ни в чем не бывало, уселся за столик рядом с Маринетт. «Сплетница» вперила разъярённый взгляд в сторону своей несостоявшейся союзницы, которая, в свою очередь, вид имела весьма и весьма удивленный. Маринетт непонимающе смотрела на Бертрана, не решаясь спросить, что он тут делает. Поэтому она молча глотала ртом воздух, в то время как внутри неё разворачивалась настоящая буря: кажется, что-то пошло не так. Но в какой именно момент? Как следователь нашёл их? — Ты! Привела за собой копов! — Дженнифер осуждающе показала пальцем на Маринетт. Всего пара мгновений — и она, борясь с тисками полицейских, что-то быстро-быстро начала печатать на телефоне, пока коллеги Бертрана не выхватили его у неё из рук. Но Дженнифер в ответ лишь гаденько усмехнулась, и Маринетт поняла — та успела опубликовать в своём блоге то видео. В следующий момент произошло несколько событий: краем глаза Маринетт уловила маленькую чёрную фигурку человека на верхнем этаже. Кто-то из людей громко ахнул, и толпа стала сгущаться, двигаясь в сторону выхода и растаскивая всех, кто попадался ей на пути. Раздался оглушительный выстрел, и краска сошла с лица Дженнифер, как и его мерзкая улыбка. Девушка поднесла к губам руку, стирая ярко-алую кровь, стекающую вниз по ее подбородку. Она словно не понимала, что только что произошло. Рассматривала свои испачканные пальцы удивленно, не веря своим глазам. — Дженнифер! — Маринетт кинулась вперёд, к ней, но кто-то решительно остановил ее, заставляя отвернуться от страшной картины и прижимая к себе изо всех сил. — Не смотри, — прозвучал голос Адриана над ухом, когда он закрыл ей глаза своей ладонью. — Сука, снайпер! Вызывайте подкрепление, ловите его! — крик Бертрана, растерянный, испуганный. Он совершенно не был готов к такому повороту событий, приведя с собой лишь пару полицейских. Он снял с крепления на ремне брюк рацию и быстро-быстро затараторил: — Эвакуировать гражданских из центра! У нас стреляют! Повторяю, у нас стреляют! За это время в голове Маринетт не пронеслось ни единой мысли. Все произошло настолько быстро, настолько неожиданно, что казалось каким-то страшным, глупым видением, кошмаром наяву. Но руки Адриана крепко-крепко обнимали её, внушая иллюзию безопасности. И Маринетт уткнулась ему в плечо, зажмурившись. — Она мертва? — пролепетала она безжизненно. — Без сознания. Пока, — ответил Адриан, не переставая поглаживать её по спине. — Пойдём, выведу тебя отсюда. Она брела за ним бездумно, не понимая, куда и зачем. В толпе людей дышать было сложно. Но все вели себя довольно-таки организованно, спокойно выходя из здания. Лишь когда морозец полоснул по разгоряченным щекам, Маринетт осознала, что они на улице. — А теперь ждём, — Адриан остановился, но все ещё не отпускал её руку. — Этот мужчина... — Месье Бертран? — Как скажешь, — Агрест вздохнул. — Он попросил подождать его здесь. О чем ты вообще думала, Маринетт? А вдруг, стреляли бы в тебя? Девушка закусила губу, не отваживаясь поднять взгляд. «Ну, давай, ещё отчитай меня прямо здесь», — думала она разочарованно. Прежде всего, это разочарование она испытывала именно по отношению к самой себе. — Я не могла оставить это, как есть. Ты не понимаешь! Она написала про тебя какой-то бред и говорила, что опубликует сегодня… — Маринетт, да очнись ты уже! — он тряхнул ее посильнее. — Это было смертельно опасно. Никакие сплетни, тем более, обо мне, не стоят твоей жизни! — Даже если бы эти сплетни разрушили бы твою жизнь? — она набралась храбрости, чтобы посмотреть ему в глаза. И отпрянула, увидев, сколько в них беспокойства, и одновременно облегчения, потому что с ней ничего не произошло. Он… волновался? — Ну что, детки, — окликнул их Бертран, не спеша выходя из центра и почесывая репу, — у нас труп. Не подскажите, с каких это пор у нас на школьниц охотятся профессиональные снайперы? Разумеется, ни Маринетт ни Адриан не нашлись, что на это ответить. — Значит так, мы пока остаемся здесь и ждём скорую. Нужно разобраться ещё с кучей формальностей. Маринетт и тебя, парень, отправим по домам в сопровождении полицейских… — Я пойду вместе с Маринетт, — тут же возразил Адриан. — Дома подождут. Бертран скептически уставился на парня. В гуще событий он не успел его разглядеть, но сейчас… — Вау, Адриан Агрест собственной персоной, — Бертран поднял брови. — И с вами мы уже тоже встречались. Знаете, меня действительно удивляет, почему наш полицейский участок обеспечивают работой одни и те же проблемные подростки. — Мы не «проблемные», — Адриан стиснул челюсти, сдерживая поднимающуюся злобу. Только что у них на глазах застрелили девушку, а этот… как его там? Бертран ещё смеет выкаблучиваться перед ними. — И, если можно, мы пойдём домой. Арману не особо пришёлся по душе тон молодого человека, но он вынужден был признать, что малой прав. — Хорошо. Эй, ребят, проводите детишек. Ага. Не, насколько я помню, тут недалеко, — он кивнул двум дежурящим рядом полицейским. — Пешком минут 20. Парню вообще в другую сторону, но он упрямый. Жандармы, которые должны были проводить их до дома Маринетт, оказались весьма немногословны. Создавалось впечатление, что все их умения сводились к жесткому взгляду, которым они буравили каждого бедолагу, которому не повезло пройти мимо них. Под таким «присмотром» Маринетт и Адриан не решались заговорить. Хотя им и было, что обсудить. Это ощущение недосказанности, которое шлейфом тянулось за каждым из них вот уже на протяжении нескольких недель, сейчас казалось наиболее тяжёлым. Хотелось выговориться, открыться. И именно сейчас они почувствовали острую необходимость в этом. Будто бы настал наконец-то момент открыть все карты. — Мам, пап, я дома, — Маринетт ввалилась в пекарню, и родители, которые ещё не закрыли дверь, ожидая, видимо, свою блудную дочь, кинулись к ней с распростертыми объятиями. Мадам Дюпэн-Чен заметно напряглась, завидев на пороге, помимо дочери, ещё двух полицейских, но когда она заметила Адриана, её взгляд смягчился, а на губах заиграла легкая приветственная улыбка. — Ну, наконец-то, — Сабин облегченно вздохнула. — Уже и не знала, где тебя искать. Звонила Алье, она так и не смогла мне ничего внятно объяснить… что случилось с тобой? Мы так волновались… по новостям передавали о выстрелах в ближайшем торговом центре… — Мадам, о единичном выстреле, — отрапортовал один из полицейских. — С вашей дочерью все хорошо. А мы пойдём, у нас полно работы. — Оставайтесь на чай! Мы вам так благодарны, что вы привели к нам нашу дочь живой, — предложил месье Дюпэн, но, увидев, как рьяно крутит головой Маринетт, которая была совершенно не согласна с таким положением вещей, остановился. — Ну, работа есть работа, мы вас прекрасно понимаем… И полицейские ушли. Пока родители закрывали пекарню, Маринетт села за один из столиков для посетителей, вытянув ноги. — Ну и ну, — пробормотала она как-то грустно. — Что за ужас… Адриан опустился на соседний стул, повторяя движение Маринетт. — Ты… маленький разносчик неприятностей, — беззлобно бросил ей Агрест. Выглядел он не менее уставшим: под глазами залегли тёмные круги, а кожа сильно побледнела. Он и так был довольно худой, а при специфическом освещении в пекарне Дюпэн его черты казались ещё более заострёнными, чем было на самом деле. Маринетт поймала себя на том, что бессовестно пялится. — Я не знала, что все так обернётся… какой бы сукой ни была эта Дженнифер… она не заслужила такого, — Маринетт искренне сожалела о произошедшем. Этот Бражник… он просто устранил свою пешку, без всякой жалости, как только возникла опасность для него. Дженнифер ведь все могла рассказать полиции. — Я рад, что ты не пострадала, — единственное, что сказал на это Адриан. — Когда ты убежала, я очень испугался. Я не понимал, что ты собираешься делать. Сразу кинулся за тобой, а от тебя и след простыл. Почему ты убежала? — Боялась, что ты не позволишь мне завершить начатое, — Маринетт пожала плечами. — Я хотела помочь тебе. Дженнифер мне отправила пост, который она собиралась опубликовать о тебе, и я… не знаю. Я как подумала, чем это может для тебя обернуться… — И чем же? Что там было такого? В его голосе явно прозвучали нотки интереса… но Маринетт не хотела ему это говорить. Одновременно и боялась, как содержимое может повлиять на состояние Адриана, и переживала за то, что может он подумать о ней, когда узнаёт, что она всего лишь на мгновение, но действительно поверила в написанное. — Надеюсь, ты об этом никогда не узнаешь, — Маринетт усмехнулась. — Впрочем, это уже не имеет никакого значения, потому что пост о тебе уже удалён… а вся школа завтра будет знать о том, кто скрывается за маской LadyBug. Повисла неловкая пауза. Родители, как назло, очень «удачно» испарились, желая дать возможность поговорить им без лишних свидетелей. И Маринетт была за это благодарна. Но, когда настал наконец момент, она совершенно не знала, с чего начать. — Прости меня, — вдруг сказал Адриан, нарушив тишину. — Прости меня за то, что так вёл себя с тобой. Это было ужасно. — Прости меня, — вторила ему Маринетт, — за то, что так относилась к тебе. По-хамски. Даже несмотря на то, сколько ты сделал для меня. Я была несправедлива, и я действительно… очень сожалею об этом. И даже несмотря на это все, ты раз за разом приходишь мне на помощь. — Ты изменилась. Маринетт покачала головой. — Не так сильно, как мне того бы самой хотелось. Я знаю, что не достойна этого… но если есть хотя бы маленький, самый малюсенький шанс, — она сглотнула, заливаясь краской. В этот момент ей казалось, что самая сложная вещь в мире — это продолжать говорить, — снова общаться с тобой… наладить наши отношения… черт! А Адриан, облокотившись о столик, лишь лукаво посматривал на неё, улыбаясь, и совершенно не собирался ей помогать. Вот же кошара! — Не важно, под каким именем я знала тебя тогда, я всегда восхищалась тобой. Ты мне очень нравишься, как человек, Адриан. Правда. Честное слово. Надеюсь, ты простишь мне все гадости, которые я тебе говорила по своей глупости… по своей… — Как человек? — он усмехнулся, явно ожидая услышать от неё что-то другое. Маринетт не думала, что может покраснеть ещё сильнее. — Ты меня вообще слушаешь? — возмутилась она, стараясь придать своему лицу наиболее строгое выражение и надеясь скрыть за этой маской своё бесконечное смущение, когда слова едва-едва собираются хоть в какие-нибудь простые предложения, то и дело расползаясь, словно жуки, в разные стороны. — О-о-очень внимательно, — заверил её парень. — Так что? Они смерили друг друга взглядами. Казалось, что воздух между ними можно было, как масло, ножом резать. Маринетт зажмурилась, уверенная, что абсолютно точно пожалеет, если сделает это. Но ещё сильнее она пожалеет, если не решится. Она наклонилась к нему поближе и быстро чмокнула в щеку, желая всем сердцем провалиться сквозь землю. Потому что, ей казалось, когда она откроет глаза, то её сердце банально не выдержит выпавшего на её долю напряжения и просто разорвётся в дребезги. Не позволив Маринетт отстраниться, Адриан притянул её к себе, ища своими губами её губы. Легкий, воздушный, едва ощутимый поцелуй, который заставил девушку позабыть обо всем на свете. Какой-то сон, иллюзия, потому что в реальности… Боже, как такое вообще могло произойти в реальности? Она не верила. Но, словно движимая каким-то природным рефлексом, она отвечает ему на поцелуй, неловко, неумело (хотя, кажется, что тут уметь?), и это абсолютно новое, непривычное ощущение. Приятное? Сложно сказать. Потому что мозг совершенно не успевает его обдумать и просто сдаётся, удаляясь. И Маринетт тоже не понимает, почему, но ей хочется больше, ещё больше. — Адриан? — она отстраняется, хватая ртом воздух, пытаясь отдышаться. — Думаю, я получил ответ на свой вопрос, — он счастливо смеётся, нежно целуя её в лоб. Кажется, тоже не верит, потому что прижимает Маринетт к себе, не желая отпускать, словно боится, что она убежит. Не в силах бороться с собой, девушка тоже рассмеялась. Это неведомое доселе чувство облегчения, даже лёгкости, невесомости, потому что ни один из её страхов не сбылся. И теперь, теперь все будет лучше, проще. Маринетт заряжена силой и готова хоть сейчас пойти горы свернуть — осталось из выпутаться из крепких объятий парня только, и все пучком! Но выпутываться-то и не хотелось. С этого дня они будут «сворачивать горы» вместе, и никому из них не придётся противостоять своим кошмарам в одиночку. Ведь для этого-то и нужны друг другу люди, не так ли?