Яркое солнце врезалось в мои глаза. Я нахмурила брови и раскрыла их. Передо мной предстал грязный пол. Поднявшись и осмотревшись по сторонам, до меня дошло, что я лежала на полу в классе. Похоже, близнецы оставили меня тут.
Я посмотрела на наручные часы, было 6:34 утра. Ну что ж, нужно идти домой. Смысла оставаться сейчас в школе, совсем нет. Но мне было сложно идти. Боль отзывалась на каждый шаг, стиснув зубы, я до хромала к двери выхода из класса.
— Учитель? — Удивилась я. Почему он так рано пришёл?
— Дженни? — В его голосе так же были слышны нотки удивления. — Почему ты уже здесь?
Он посмотрел на мой вид и произнес:
-Близнецы.
Я кивнула.
— Пойдем со мной. — Он пошел дальше по коридору, а я последовала за ним.
Мы спустились на первый этаж и возможно, мне показалось. Но что-то было не так, в голосе и походке учителя. По моей коже пробежался холодок.
Мое тело кричало, что нужно бежать, но уже было поздно. Мы свернули за угол и учитель остановился. Достав ключи, он открыл дверь, и мы вошли туда. Это была комната отдыха.
Тут находилось два дивана и несколько кресел. На журнальных столиках стояли не убранные вчера кружки с кофе. Атмосфера была дружелюбной, но страх не отпускал меня. Никогда раньше меня не обманывало предчувствие плохого. В этот раз было так же. Я не ошиблась.
— Будешь какао?
Учитель подошел к шкафчикам. Я села на диван к нему спиной, я не могла его видеть, но чувствовала каждой частью своей кожи.
— Да, спасибо.
Я услышала щелчок чайника и стук кружек. Мое сердце то ускорялось, то сбавляло темп.
Руки сильно вспотели. Я уже начала готовить себя к худшему.
Я отвлеклась и не заметила, что учитель протягивает мне кружку. Я, слегка кивнув, приняла кружку и немного отпила. Учитель Чон сел напротив меня и не сводил глаз. Мне было очень неприятно от этого. И я хотела скорее выпить этот чертов какао и уйти восвояси.
Но какая-то тяжесть охватила меня. Голова начала немного кружиться, я поставила кружку и прижала руку ко лбу.
— Хм, а Ким Мина и остальные разливали всегда. Какая ты молодец, Дженни.
Я посмотрела на учителя. Он спокойно сидел и наблюдал за мной. Я судорожно начала пытаться встать, но все попытки были побеждены сильной слабостью, охватившей мое тело.
— Дженни. — Учитель встал и подошел ближе. — Все хорошо?
В ответ же я не могла произнести ничего, будто язык онемел.
— Наконец-то подействовало. — Он склонился ко мне и положил на диван, аккуратно сняв с меня кроссовки.
Сказать, что я была в истерике, ничего не сказать. Его рука прошлась по моей шее, спускаясь ниже, она расстегивала пуговицу за пуговицей. Вскоре, он распахнул мою рубашку и поцеловал шею. Его поцелуи были нежны, но до потери пульса отвратительны. Мне хотелось кричать, звать на помощь. Но я не могла. Ничего не могла.
Слегка приподняв меня, он одним движением расстегнул мой лифчик и снял его. Из моих глаз лились слезы, мне было страшно, понимать, что ждет меня дальше.
Руками он сжал мои груди и, проведя большим пальцем по соску, поцеловал меня в губы. Это был мой первый поцелуй.
Я почувствовала, как вторая его рука, спускается ниже по животу. Вот он проводит по моему бедру. По коже пробегает новая волна мурашек, его рука раздвигает мои ноги и забирается под юбку.
Я зажмурила глаза. Глаза — это была единственная часть моего тела, которой я могла двигать.
Он отстранился от меня и спустился чуть ниже. Задрав мою юбку, он облизнулся и стянул с меня трусики.
Боюсь, что на этом мой рассказ будет окончен. Описание того, что сделал со мной учитель Чон, приносит мне только боль, которую я хочу забыть как можно скорее. А воспоминание о нем возбуждают во мне злость, отчаяние и месть. Одно скажу точно — это было отвратительно. Больше в своей жизни я никогда не подпускала к себе мужчин.
***
Возможность двигаться вернулась ко мне после того, как учитель закончил со мной.
Я хотела умереть. В моей голове каждую секунду звенело: « Нужно умереть, умереть, умереть, умереть, умереть…»
***
Мне сорвало голову. Я не чувствовала никакой боли, ни боли внизу живота, ни в ребрах, ни в руках. НИГДЕ. Я была свободна.
Я перевела взгляд в сторону и увидела свою мать. Лужа крови, что была вокруг неё, подсказала мне, что она мертва. Я посмотрела в другую сторону от меня. В моей руке лежала разбитая бутылка, она была в крови. А в голове начали всплывать образы.
« Я захожу домой, пьяная мать кричит на меня», « Я хватаю бутылку и ударяю её по голове», «Бутылка разбита и легко проходит в живот матери», « Я громко смеюсь, смотря на кровь, что вытекает из тела мамы», « Сажусь рядом с ней и целую её в лоб».
Что я чувствовала? Сначала страх, но с каждой минутой страх переходил в радость. Свободу. Да, я могу. Могу быть свободной! Я смогла дать отпор!
Тогда моя голова была как в тумане. Я танцевала и пела рядом с телом матери. То останавливалась и начинала плакать, прося прощения.
Придти в себя я смогла лишь к 6 вечера. Со стеклянными глазами, я встала и пошла в свою комнату. В моей голове была лишь месть. Все, в чем я нуждалась, была месть. Мои мысли были далеко от меня. С этого началось мое безумие и свобода. Иногда я спрашивала себя, счастлива ли я, что все вышло именно так? И знаете, я никогда не сомневалась в своем ответе.
