Теперь я Волан-де-Морт?

      Мне снился странный сон: стою в комнате, в балахоне, и указываю на труп деревянной палочкой. Тело чешется. Такое ощущение, что кожа плавится, как воск. А внутри как будто куски айсбергов сталкиваются. От нелепости происходящего захотелось засмеяться, что я и сделал. Но от этого звука чуть не упал в обморок: любой суперзлодей за такой смех отдал бы душу. Осознаю, что это смех — не мой, чужой, и бегу к зеркалу. Лицо тоже не моё. Тело медленно меняет форму, превращаясь из гуманоида в человека. Причём своё тело я не узнаю  — лишь какие-то смутные черты. В голове калейдоскоп картинок. Куски внутри как будто сращиваются. Приходит боль. Я падаю на колени и кричу. Через мгновение я перестаю чувствовать себя собираемым конструктором. Теперь болит голова. И я понимаю, что это не сон…       Теперь я Волан-де-Морт! Точнее, не совсем. На меня обрушились чужие воспоминания. Том Реддл, он же Волан-де-Морт, перепробовал много способов достижения бессмертия, включая модификации тела. Похоже, часть из них нельзя было сочетать — например, крестражи и изменение тела. То ли огрызок его души из этого тела вышвырнуло, а вместо него притянуло случайную душу, то ли моя душа смешалась с той, что была в этом теле… Не знаю, что произошло, разбираться с этим буду потом, если это потом у меня будет, но сейчас результат очевиден — его память, рефлексы и возможности с моим сознанием. И это хорошо. Тело моё, и я себя контролирую. Правда, стоит задуматься — а что с крестражами? Они часть Реддла или меня? Всё ещё выполняют своё предназначение — уберегать от смерти? Или нет? Вроде бы эта магия завязана на душу... Пока я их не проверю, буду исходить из предположения, что я смертен…       Вопрос: что делать? Самый хороший вариант — плюнуть и бежать. Но не получится, я международный преступник. Мне везде не рады. Успел в молодости попутешествовать, везде навербовать наёмников… А маги — народ консервативный не просто так: сила поддерживается магическими источниками. На Британских островах три крупных источника: Хогвартс, Министерство Магии, Стоунхендж. Фон каждого источника уникален, и чем дальше они друг от друга, тем меньше у них общего. Использовать непривычный источник сложно. Как правило, это приводит к падению в разы скорости восполнения магической энергии и некоторому уменьшению резерва, пока находишься в неблагоприятном районе… Конечно, путешествовать можно, но не каждый день вести смертельную битву на месте, где ты сильно слабее: после того как исчерпаешь «запас маны», он будет восстанавливаться в десятки раз медленней. Сейчас я могу выкладываться полностью раз в два дня, а, например, в Индии — хорошо, если раз в тридцать дней. Именно поэтому, кстати, Турнир Трёх Волшебников, а не всех волшебников — источники Британии хоть как-то чувствуются до района Болгарии, что позволяет ученикам Хогвартса, Шармбатона, Дурмстранга хоть как-то соревноваться в одном турнире, а многомесячные промежутки времени между турами — полностью восполнить магический резерв. В моём случае это смертный приговор. Сбежав с островов, я вскоре ослабну. Чем моложе и слабее волшебник, тем проще ему привыкнуть к новому месту. Можно, конечно, и мне привыкнуть к другому фону… лет через двадцать… Но меня убьют раньше. Одно дело быть могущественным Темным Лордом с армией прислужников, а другое дело — беглым преступником, которого хотят убить и свои, и чужие.       Сдаться Дамблдору? А он поймёт и простит. Убьёт! В лучшем случае в Нурменгард к Грин-де-Вальду посадит. Реддл убил тысячи магглов и сотни магов лично, такое не прощают. Никто не поверит в раскаяние.       Привести аристократию к миру? Так я не всемогущ. Я их лидер, а не владыка. Метка — это маячок, опознавательный знак. А убить или поработить через неё нельзя. Пока аристократию я устраиваю — она со мной, взбрыкну — и они меня захотят убить. А крестражи, скорее всего, сгинули вместе с Реддлом. Если прежнего Волан-де-Морта убить при наличии крестражей было невозможно, то я исхожу из того, что без крестражей я вполне смертен.       Кажется, придётся играть суперзлодея. Никаких кардинальных изменений. По крайней мере сразу. И разобраться в ситуации.       Какие у меня возможности? Один из сильнейших магов. Такой один на страну. В активе — магическая мощь, знания и умения, рефлексы. Мозг хорошо запоминает и быстро работает — побочное следствие ментальной магии. Хотя некоторая отстранённость и безэмоциональность есть. Палочка хоть и слушается, но не так хорошо, как прежнего владельца. Надо исправлять ситуацию. Также имеется организация Пожирателей Смерти. Человек сто. И два десятка внутреннего круга особо доверенных. Не стоит забывать, что Волан-де-Морт был не только могучим боевым магом, но и обладал навыками в тактике и стратегии.       Что против меня? Дамблдор. Старше меня. Сильнее. Опытней. Побеждал Тёмных Лордов, пока я в школе учился. Вдобавок — сидит на сильнейшем источнике магии островов и имеет в наличии фамильяра-феникса, что умеет плакать исцеляющими слезами и способен перемещаться, даже игнорируя защитные чары. Что будет в случае нашего боевого столкновения? Он меня разотрёт. Прежний Волан-де-Морт встречался с ним два раза. Один раз убежал после десятка заклинаний под прикрытием живого щита из магглов, второй раз — из магов.       Орден Феникса. Человек двести разной степени готовности. Два десятка особо ценных сотрудников Ордена. Вроде Лонгботтомов. Сотни фанатов долькоеда и пушечного мяса из недавних выпускников Хогвартса. Аврорат — двести человек. И около тысячи сотрудников Министерства. К счастью, в основном офисный планктон с палочками. По-настоящему боевых магов в стране немного. Вспоминались личности вроде Амелии Боунс или Аластора Грюма.       Может, заавадиться? Да нет, лучше поживу.       Так, пора заняться делом. Встаю с пола. Подбираю палочку. Какой позор! Лили наверняка смогла бы сбежать или прирезать меня кухонным ножом, пока я валялся в неадеквате и выл. Вот был бы смех: Тёмный Лорд придушен домохозяйкой. Хорошо, у неё шок, и она баррикадируется в детской. А сколько времени я был в мыслях? Сорок секунд? Нормально. Теперь мне нужен план. Вдох-выдох. Бежать нельзя — Волан-де- Морт шел сюда с конкретной целью. Надо врастать в роль Темного Лорда. Ну или сооружать себе крест и идти на Голгофу.       Палочка направляется на тело Джеймса. Трансфигурирую тело в камень и сую в карман. Зачем? Пригодится! Из воздуха трансфигурирую фальшивое тело Джеймса. Что там с ощущениями? Магию творю рефлекторно, а затраты на невербальные чары уровня ЖАБА ниже скорости восстановления резерва, даже при колдовстве с неподходящей палочкой.       Поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Направляю палочку на дверь. Даже не заклинание — просто желание и кроха магической энергии. И дверь открывается.       Лили Поттер стояла перед детской кроваткой, закрывая ребёнка собой. У неё не было в руках палочки. Она была молода и красива. Понятно, почему она приглянулась Северусу. Выделялись яркие зелёные глаза и необычные волосы: густые, длинные, не рыжие — скорее тёмно-красные.       — Пожалуйста, — произнесла она, — только не Гарри. Пожалуйста, я сделаю всё что угодно!       Женщина в панике. Слышала мой смех и вопль. Однако убивать ни её, ни ребёнка я не собираюсь. Во-первых, клятое пророчество. В магию я теперь верю — я могу творить огонь и молнии. Но память Тома подсказывала, что пророчества вещь очень мутная. Во-первых, я не верю в неотвратимые пророчества, а, во-вторых, вдруг убийство Гарри запустит цепь событий, которые приведут к падению Темного Лорда? Вдруг я убью пацана и повторю путь Реддла?       Я исхожу из того, что умею убивать, но не умею воскрешать. Не будем рубить сгоряча. Посмотрим, пригодится ли Лили для меня. Конечно, любовницы не выйдет: убийца мужа, псих и маньяк. Наверняка Снейп попробует меня убить, если буду ухлёстывать за Лили, а он тоже нужен. Да и порочащая меня связь — местные чистокровные будут против, ни к чему мне сейчас проблемы на ровном месте. Да и мало радости от любовницы, которая смотрит на тебя как на собственную смерть.       Северус Снейп просил прежнего Волан-де-Морта пощадить Лили. Темный Лорд учел просьбу своего слуги, но для него это имело очень низкий приоритет, примерно как если бы машина слегка притормозила, увидев голубей на дороге. Разлетятся —хорошо, задавит — ну и черт с ними.       Однако я решил серьезней отнестись к просьбе Северуса, по крайней мере пока не пойму, насколько она ему нужна. Но просто уходить я не собираюсь — мне нужен контроль за Лили и Гарри. Если вдруг ребенок будет представлять угрозу, например покажет невероятный магический дар, то я приму меры. Необязательно его убивать или устраивать лоботомию, на мой взгляд лучший способ избавится от врагов — лишить их мотива сражаться. Жаль только с имиджем маньяка-убийцы это будет очень сложно.       Пока я вглядывался в испуганное лицо невооруженной женщины, я пришел к выводу, что лучшее решение — плен. Однако чтобы запутать Орден Феникса и не прослыть чистоплюем среди своих маньяков, лучше сделать всё тайно. Отпускать её нельзя — конец имиджу. Да и не ясно насколько она нужна Северусу, вдруг до неё доберется Дамблдор и перетянет на свою сторону? Хорошо, что смерть Лили сымитировать очень просто.       Вероятно, на моем лице отразилось, что я принял решение.       На миг она замерла, её глаза слегка расширились от удивления, и я услышал, как в гробовой тишине она сделала глубокий вдох. Лили не надеялась всерьёз, что её просьба как-либо подействует.       — Всё что угодно! — повторила она. — Только не убивайте Гарри!       — Хорошо, — прервал я её.       Она упала на пол, но не потеряла сознание. Попробовала встать. Я ей помог. Из-за спины Лили на нас смотрел Гарри.       — Хорошо? — спросила Лили.       — Я не стану убивать тебя и твоего сына, но ты должна будешь поклясться с этого момента служить мне верно и не предавать меня. Поклясться жизнью своей и своего сына, причём я подстрахуюсь: клятва убьёт тебя до того, как ты сумеешь меня предать, даже при попытке разглашения информации.       Взмахи палочкой и кругом в воздухе странные узоры, и мы вдвоём в странной фигуре. Это очень редкая магия: тут нужно и искреннее намерение с двух сторон, и ночь Самайна, не более одной такой клятвы за десять лет — Реддл искал способы контроля Пожирателей и нашёл в том числе это. Но один раз в десять лет — это даже не смешно. Хотя супруги Лестрейндж под этим обрядом (однако и без него они служат добровольно и самые преданные слуги). Том хотел наложить это на Люциуса Малфоя в прошлом году, но тот никому не доверяет рефлекторно, и клятва не легла. С тех пор Реддл называет того «мой скользкий друг».       — Согласна на таких условиях? — на самом деле это кабала. Да ещё и формулировка не очень — за эксцесс исполнителей я не несу ответственности. Но в любом случае я не собираюсь её убивать. Хотя пункт о самозащите от Гарри я добавлю.       — Я, Лорд Волан-де-Морт, не убью твоего сына, но ты должна будешь поклясться с этого момента служить мне верно и не предавать меня. Поклясться жизнью себя и своего сына.       — Я… я клянусь… жизнью Гарри… И своей. Верно служить вам, — её голос с каждым словом был тише. — Клянусь… его жизнью и своей, что никогда не предам вас.       — Повторяй за мной. Обещаю никогда, никому, ни при каких обстоятельствах, включая, но не ограничиваясь, телепатию, легилименцию, веритасерум или аналогичные препараты и вещества, не разглашать конфиденциальную информацию, касающуюся Лорда Волан-де-Морта, которую я получу сейчас или позже, устно, письменно или в любой другой форме, за исключением случаев, когда это будет соответствовать прямому приказу Лорда Волан-де-Морта, и даже в этом случае только с запрошенного заранее явно выраженного согласия Лорда Волан-де-Морта. А также действием и бездействием быть верной Лорду Волан-де-Морту.       Она повторила за мной слово в слово.       — Я клянусь не убивать твоего сына в обмен на твоё служение на оговоренных условиях. Однако я имею право на самозащиту адекватными средствами.       Нас покрыло красное свечение. Клятва легла.       — Что дальше? — спросила она.       Я посмотрел ей в глаза. Окклюменцию она совсем не знала. Вошёл в сознание. Прочитал, где её палочка и вещи для неё и ребенка. Призвал всё это и положил себе в карман, используя чары расширения пространства.       — Мы переезжаем, — сказал я. — Но сначала дай руку.       Тёмная метка легла штатно. Я чувствую, что Пожирателей стало на одного больше. И новый Пожиратель совсем рядом со мной. Ужас на лице Лили был неописуем. Взмах палочкой — Лили и Гарри трансформируются в статуэтки и отправляются в очередной карман, который получает чары расширения пространства. Второй взмах — и из воздуха трансфигурируются тела Лили и Гарри. Зачем? Мне надо тут задержаться, а женщина в обморочном состоянии и карапуз — не лучшая компания.       Том Реддл любил устраивать засады на месте терактов. Но я хотел максимально запутать следы. Кроме того, предатель сказал, что Поттеры доверились старому другу, а не Дамблдору или Аврорату. Так что я не ожидал мгновенной реакции правоохранителей или Ордена Феникса. Самое время организовать первую в этой жизни уже мою ловушку…       Представляю метку. Ищу Питера Петтигрю. И Лестрейнджей. Вызов. Через несколько секунд появляется коротышка. И Лестрейнджи.       — Мой Лорд…       — Время дорого, Хвост. Отправляйся в Лондон. Явка 19. Ты будешь живцом для ловли Блэка. Лестрейнджи помогут подготовить тебе ловушку. Идея: Блэк — предатель, предал Поттеров, захотел убить тебя, но ты убил его и втираешься в доверие Дамблдору. А Блэк станет нашим пленником.       Я смотрю в глаза и сбрасываю образы по легилименции. Если Рудольфус Лестрейндж внимательно запоминает, то Беллатриса Лестрейндж смотрит на меня с обожанием, а Хвост со страхом.       — Идите. Время дорого, — приказал я. Три хлопка — и я снова один. Творю несколько Тёмных заклинаний и чары помех — чтобы невозможно было понять, что произошло. И накладываю на себя мощные скрывающие чары. Жду.       У неволшебников-террористов есть такой момент: в здании происходит взрыв. Чуть позже, когда набираются зеваки или прибывают экстренные службы, происходит другой взрыв, посильнее, что обеспечивает больше жертв.       Сейчас я ждал под маскировочными чарами. Хотелось кое-что проверить. Только список ожидаемых лиц был весьма мал. Кто-то из друзей Поттеров.       Через несколько минут появляется Сириус Блэк. Плачет над телами Джеймса, Лили и Гарри. Долго плачет, полностью отдавшись отчаянию. Я пытаюсь подчинить его сознание. Нет, не Империус, чары тоньше. Вскоре я смог обойти фамильный амулет. Окклюменции этот растяпа, видимо, не учился, а ведь сильный маг. Я внушаю ему безысходность, отчаяние, тоску. Главное, не перестараться, а то самоубьётся… Прилетает Хагрид и начинает его утешать. Мощные невербальные чары удерживают Хагрида на месте — хоть он мне не противник, но удерживать полувеликана с магическим сопротивлением, обрабатывая Блэка, непросто. На Блэка падает мой Империус. Тот сопротивляется. Но амулеты его нерабочие, а я обрабатываю его уже несколько минут. Воля Блэка подчиняется мне, хотя бы на пару часов.       — Авада Кедавра! — говорит Сириус Блэк, направив палочку на Хагрида.       Полувеликан падает мёртвым. Блэк пытается сбросить чары. Но у него не получится: не тогда, когда я указываю на него палочкой, стоя в двух метрах. Я трансфигурирую тело Хагрида в камень и забираю себе — интересно, если сделать качественного Зомби-Хагрида, он сможет убедить Арагога присоединиться ко мне?       Блэк садится на мотоцикл. Я рядом. В люльке. Накладываю маскирующие чары на мотоцикл. Взмахи палочкой развеивают трансфигурированные из воздуха тела. Затем я творю заклятие Адского Пламени на дом. В теле Волан-де-Морта сотворить это заклятие просто, а вот контролировать уже намного сложнее. Дом превращается в магический костёр. А говорят, кирпичи не горят! Даже если какие-то улики я оставил, то после темномагических чар, заклятий помех и Адского Пламени никто ничего не поймёт. Блэк под Империусом колдует Чёрную метку над домом. Я с Сириусом Блэком улетаю на мотоцикле. Лондон ждёт.