Настало и моё время для рефлексии. Впервые я осознал себя здесь 31 октября 1981 года, а раньше… уже не имеет значения.
Гражданская война казалась бесконечной, но мне удалось как-то выживать. В 1982 году меня посетила идея о способе нейтрализации моего главного врага — Альбуса Дамблдора. Я стал делать для него ловушки с не моими крестражами. Надеюсь, времени и сил он на них потратил больше, чем я…
Летом 1983 года Альбус Дамблдор уничтожил первый крестраж — кольцо Гонтов. Осенью — второй, порезвившись в пещере инферналов. И третий — Василиска из комнаты Салазара.
Пока Альбус вскрывал Тайники с крестражами, а Аластор Грюм подорвался на ожившем элементе фольклора магов-ацтеков, мне удалось хорошо подготовиться — к концу осени 1983 года выиграть генеральное сражение и захватить власть. Помня о судьбе своих предшественников и особенно Грин-де-Вальда, я решил действовать нестандартными средствами. Никаких массовых пыток, убийств и смешивания населения с дерьмом. Это только для тех, кто мне вооружённо противостоит. Материал… мир большой, найдём за границей тех, кто и так бы очень скоро умер. С виду всё очень прилично, да и сравнительно честно. Как ни парадоксально, чем-то напоминает общее благо. Обычно диктаторы предлагают населению смерть за диктатора, а в качестве награды — райское блаженство, но я предложил тем, кто со мной, жизнь в хорошо функционирующем государстве с огромным количеством прав и свобод и широкой социальной политикой. Вопрос, почему этого не предлагали остальные, я объяснил следующим образом.
Великий Светлый Маг не захочет убивать других ради своих целей. А если захочет — очень быстро потеряет Светлую Магию.
Общая Магия недостаточно могущественна, поэтому её пользователь не сможет создать и поддерживать своё абсолютное правление.
Тёмные Маги теоретически и могут, и хотят, но… эрегху. Вначале они могли бы стать адекватными лидерами, но им не хватает силы и опыта. А с приходом силы и опыта у Тёмных Магов конкретно протекает крыша, и они уже следуют какому-то искажённому видению реальности, что существует только в их сознании. А против фактов воевать бессмысленно.
Мне просто невероятно повезло: у меня оказалось достаточно сил и знаний от Тома Реддла, но при этом я почти нормальный и сумел из того, что есть, слепить нечто приемлемое. Технически это не совсем общее благо, да и при его создании я думал только о своей пользе…
Все хотят погреться в лучах Волан-де-Морта, а вместо этого попадают в его тень. Даже мне небезопасно выглядеть слишком охочим до власти, не скрывать своего стремления к ней. Мне не нужны никакие положительные качества, но хотелось бы, чтобы остальные думали, что они у меня есть. Так что приходится казаться славным, честным и скромным, постоянно применять тонкое искусство — быть благонамеренным, но хитрым, демократичным и — неискренним. Насчёт того, что я доверил службу магам с сомнительной лояльностью — Снейпу или Элисону… Бывшие враги могут стать лояльнее друга, ибо им есть, что доказывать. Тем более я никому не доверяю: я держу людей в потёмках, в состоянии неустойчивого равновесия, никогда не раскрывая подоплёку своих действий. Пребывая в неведении относительно того, что я хочу предпринять, они не смогут обеспечить себе защиту. Наглядным примером являются блуждания Альбуса по ложному следу. Надеюсь, когда туман рассеется, для него будет слишком поздно…
Также одним из орудий является репутация — краеугольный камень власти. И сейчас у Альбуса огромные проблемы с репутацией.
Но главное не в этом: я стараюсь не делать того, что за меня могут сделать другие.
Главным своим учителем я считаю всех Тёмных Лордов прошлого, особенно Грин-де-Вальда. Сколько раз один и тот же сценарий повторялся в истории: агрессивный лидер предпринимает решительные действия, которые вначале приводят к усилению власти. Постепенно он достигает вершины, но затем всё обращается против него. Его многочисленные враги объединяются. Пытаясь сохранить власть, он начинает метаться, но этим только истощает свои силы, что приводит к неизбежному краху. Причина повторения этой схемы в том, что агрессивный человек редко способен полностью владеть ситуацией. Он не может заранее обдумать больше одного — двух ходов, не видит последствий того или иного своего активного действия. Он вынужден всё время идти на поводу у врагов, число которых непрерывно растёт. Это наряду с непредвиденными последствиями его собственных импульсивных действий приводит к тому, что в итоге его агрессивная энергия обращается против него самого.
Главное, чего я добиваюсь на политической арене — всегда быть нужным. Чем больше на меня полагаются, тем большей силой я буду обладать. Нужно, чтобы счастье и процветание других людей зависело от меня — и число проблем уменьшится. Главное, не обучать их всему, что я знаю, так, чтобы они не могли обходиться своими силами.
Я изменяю Хогвартс и Министерство Магии в направлении всё большей свободы чужими руками. Новый мир стал до такой степени терпимым и толерантным, что теперь мы терпимы к нетерпимости. Даёшь права и лекарство оборотням! Магглы на легальной службе у магов! Давайте лечить платёжеспособных магглов! Теснее сотрудничать с маггловским правительством, ибо мы «Патруль времени». Обыватели, не забудьте пособие. И вот сюда можете прийти поработать. Жертвоприношение неразумных разрешено всем! Например, рогатого скота. Только учти: взорвался у себя дома — сам виноват. Не хочешь? Так не практикуй Тёмную Магию. У нас свобода, только учти — твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека!
Обычно диктаторские режимы просто издают догму, в которую надо верить, ибо догма не имеет связи с реальностью либо не проходит проверку свободной конкуренцией. Но вот теперь моё устройство общества оказалось самым выгодным. И я открыт к предложениям — государство и общество для меня лишь средства уменьшения проблем. Населению должно быть комфортно, свободно и счастливо. Примерно эти же правила озвучил Чарльз Нотт, когда инструктировал слуг, что держат в его доме нескольких из моих подросших Рогатых Змей.
А все лояльные психи и дегенераты в моей стране… Добро пожаловать на войну вне нашей страны. Хотите — умирайте и убивайте, хотите — возвращайтесь домой с награбленным, но дома куролесить нельзя.
Нелояльные… Если не буйные — чудите как хотите. У нас свобода слова, допустимо даже шествие с плакатом Дамблдора. Но если начинаете заклинания пускать в моих слуг… Тюрьма обществу тоже нужна. Если будете себя хорошо вести в тюрьме — выйдете оттуда, ни разу не увидев дементора. И навык в магии крови подкачаете.
Получилось неплохо. Только вот Альбус… Он напоминал мне чёрную дыру, что удерживает своим притяжением моих врагов.
Начался 1984 год, зима. Альбус уничтожил крестражи в доме Малфоев и в Гринготтсе, доведя счёт до позорных в футболе 5:0.
Что дальше? Невиллу скоро уже четыре года будет в июле! Ждать, пока Альбус, ученик Фламеля, у которого есть Философский камень, умрёт от старости… чрезвычайно оптимистично. Как и надеяться, что я смогу победить хозяина Бузинной Палочки, что без Бузинной Палочки скрутил Грин-де-Вальда. А у меня до сих пор преобразование в Обскура толком не получается. Грустно это.
Кое в чём я стал понимать чистокровных. Это такое удовольствие — сидишь дома, у места силы, и пьешь. От переполняющей тебя магии чувствуешь себя прекрасно — как любитель позагорать на пляже. И совсем не хочется ни строить нелояльных магов, ни промывать мозги магглам, которые считают, что «магов нет».
Но надо. Я думал о своём вероятном бессмертии и о смерти Альбуса Дамблдора.
Наша первая встреча с Дамблдором состоялась под домом Краучей. Я искупался в крови дракона, обвешался защитными артефактами, втрое усилил себя ритуалом. Загнал Альбуса в место, где его ждали. У меня было больше войск, у меня были Рогатый Змей и Обскур, оба этих персонажа считались в Магической Англии сказочными существами, причём Обскур из его сестры, к которому он обязан испытывать определённый пиетет. Это было первое и единственное сражение в гражданской войне, где мы массово использовали акромантулов. Ну кто мог ждать массового появления на стороне Сам-Знаешь-Кого тропических пауков с острова Борнео? Спасибо тебе, Хагрид. Я всерьёз надеялся убить старика прямо там.
Всё сложилось удачно: мои противники ждали боя, но не такого масштабного и без меня. Том Реддл много лет бегал от Альбуса, и никто — ни мои слуги, ни сам Альбус не ждали, что я буду там, нарушив традицию избегания Альбуса. К этому никто не был готов ни морально, ни физически. Уверен, я поймал долькоеда без усиливающих ритуалов и только с тем допингом, что был у него в карманах. Снейп мне донёс потом — такого даже Аластор Грюм не ожидал, а это действительно показатель.
Я весь бой пытался сделать старику хоть что-то, а он умудрялся прикрывать своих и несколько раз отправить меня в нокдаун. Как это ни парадоксально — это была самая результативная для меня встреча: я хотя бы увидел кровь старика.
Моё избиение в Министерстве было ожидаемо — врагов слишком много, но даже так Альбус умудрялся выделяться. К счастью, никто не ждал у Тёмного Лорда фамильяра-феникса, как у великого Светлого, и мне удалось вовремя уйти.
Следующая встреча была много хуже, я с тех пор всегда таскаю с собой еду. Тот поединок, когда я оказался в картине, закончился очень быстро. Мы даже не успели разойтись, оба встретились совершенно случайно, но старика я задеть не сумел.
Казалось, Освенцим дал мне силы. Что бы Альбус ни готовил — ему это не переплюнуть. Сил у меня тогда было много больше, чем надо. Уверен, сотой части этой силы хватило бы, чтобы убить Дамблдора. Но он был как шмель, по которому я стреляю из пулемёта, при этом умудрялся больно жалить.
К счастью, его приспешники талантами Верховного Чародея не обладали и полегли практически все. Но с Альбусом мы отрубились почти синхронно, только я, в отличие от него, успел переломить ход боя.
Очередная наша случайная встреча у Малфоя прошла в формате игры в прятки. Если бы это произошло много раньше, когда у меня не было наработок по бессмертию, или много позже, когда у меня уже будет завершено бессмертие, я бы попробовал ударить в спину, но… Зачем начинать десантную операцию в Японию в 1945 году, когда скоро будет готова ядерная бомба?
Проанализировав поступки Дамблдора, я пришёл к выводу, что его невероятная эффективность является следствием двух причин — сочетание несочетаемого и мышление, как у маггла. Ведь волшебник в нужной ситуации будет искать заклинание, а Альбус сначала изменит условия боя, а потом уже применит заклинания, чтобы добиться цели.
Такому не стыдно и поучиться, а поучившись, и применить.
Но пора прекращать думать о старике и начинать делать своё бессмертие. Пора.
Бессмертие для меня не цель, а лишь средство. Я хочу минимизировать свои риски. От несчастных случаев — вроде последствий ДТП, злоупотребления алкоголем, я защищён полностью. Но есть два критерия риска, которые у меня общие со всеми.
Риск в меньшем — смерть от старости. Она маловероятна, но для людей неизбежна. Риск в большем — насильственная смерть в результате разборок «кто есть кто в магическом мире». Или в маггловском — ядерная бомба даже для меня представляет угрозу.
Настал этот день, который я приближал, как мог. Общаясь с Мозгами, сидя под хроноворотом, убивая материал, разглядывая в астральном зрении причудливые узоры, бесконечно пытаясь понять устройство своего фамильяра — Нагайны, я понял — я готов. Сегодня я либо стану бессмертным, либо буду вынужден признать одно направление совершенно бесперспективным.
То ли в силу моей квалификации, то ли в силу объективной реальности, все пути вели в область Тёмной Магии. Исключением являлся Философский камень, но это для отшельника-одиночки, а не для того, кого полмира хочет убить.
Самым простым вариантом являлось сливание себя с источником магии. Тогда я стану чем-то вроде Морфина Гонта, почти несокрушимым стражем Кольца, но…
Я не буду живым в полной мере. Есть, пить, спать, трахаться — не нужно. Сверхголем. Я не смогу далеко отходить от Источника Слизерина. И главное — если кто-то заткнёт источник магии, пусть даже временно, я умру. Человек-магия как электрический ток: существует, только пока движутся частицы.
Вторым вариантом являлось дистанционное управление телами-марионетками, причём и число, и сила марионеток ограничена. Убийство тел-марионеток на меня не влияет. Но я-основа по-прежнему смертен! Более того, сигнал, которым я буду управлять телами, уязвим — его можно «перебить помехами». Сгодится для рядовой операции, но не как способ бессмертия.
Перспективным выглядел метаморфизм, примерно как Философский камень. Но лишь внешне! Метаморфизм давал абсолютную свободу в самотрансфигурации высокого уровня, но если думать в маггловских терминах, это власть над фенотипом, а не над генотипом. Ты можешь превратиться в льва — но львят не сделаешь. Метаморфизм давал лишь внешнюю сторону. Нет, ты всю жизнь можешь выглядеть молодым, если захочешь, но смерть от старости тебя рано или поздно настигнет. Если человек-анимаг обретёт анимагическую форму мушки дрозофила, он не умрёт за месяц в анимоформе. Верно и обратное: в кого ни превратится метаморф — умрёт от старости как человек.
Нет, в магии, особенно в Тёмной, полно способов продления жизни. Но они временные. Например, можно стать чем-то вроде вампира, питаясь жизненной энергией людей, убивать доноров, чтобы жить. Но… способ вызывает привыкание, и эффективность жертв с каждым разом всё меньше. Есть способ, как убивать других и гипотетически жить вечно, но тогда магия практически перестаёт работать… Тёмный Лорд без магии может быть либо мёртвым, либо в тюрьме. И все подобные методы не защищают от отрубания головы. Смертельный удар и есть смертельный удар, просто в то время как я был магглом, голову мне было прострелить намного проще, чем сейчас.
Том Реддл видел путь к бессмертию в крестражах. Заманчиво. Перспективно. Выйти за рамки одного человеческого тела! Но крестражи имеют ряд принципиальных недостатков, с которыми в сумме мириться невозможно.
Первое: крестраж — это самопожертвование. А я не мазохист! Если очень надо, я готов пожертвовать своими ногтями, волосами, даже кровью, но пожертвовать душой… Спасибо, я пас.
Второе: крестраж это необратимое решение. Кровь или волосы восстановятся. Но душа — нет. Если бы можно было пожертвовать частью души, а потом бы она восстановилась за какое-то время, то тогда можно было рассмотреть вероятность и рискнуть.
Третье — крестраж можно уничтожить. Если бы крестраж был совершенно не уничтожаемым, это одно. Но крестраж является мало того что ресурсом невозобновляемым, так ещё и исчерпаемым!
Если добавить к вышеуказанному то, что в результате сотворения крестража полученная неполная душа не выводит эрегху совсем, то становится очевидно — это не мой путь. Без мозгов человек даже в идеальном месте не выживет.
Перспективным выглядело переселение в другое тело, но в этом случае нужно заранее притащить тело в ритуальный круг и осуществлять… для простоты назовём это переселением души и духа. То есть от внезапной смерти это не спасало. Кроме того, вселившись, я становился ограничен магией нового тела — много меньшей, чем моей. Вероятность скрутить, не повредив мага сильнее меня (если такие здесь есть, кроме Альбуса), крайне невысока. Вишенкой на торте служил тот факт, что захват чужого тела, если твоё бессмертие уже не обеспечено крестражем, может закончиться твоей гибелью, причём независимо от соотношения сил донора и реципиента, даже если тот дал добровольное согласие и не просто не мешает, но и помогает.
Более-менее приемлемым вариантом являлось только создание филактерии — душа целиком погружалась в предмет или человека. После этого ты бессмертен, пока цел сосуд. Но едва уничтожили сосуд — ты мёртв, хоть душа и осталась неповреждённой. И эрегху по-прежнему не выводится, а совсем без Тёмной Магии и убийств обойтись я не могу.
Другие способы бессмертия были ещё хуже. Напоминали они какую-то извращённую фармакологию: вылечим сердце, но откажут почки. Огромное количество побочных эффектов, риск и прочее.
Я верил — решение существует.
В математике есть термин «неопределённость». Вроде бесконечность делить на бесконечность, ноль делить на ноль.
В магии тоже есть аналогичные элементы. Их можно структурировать в две группы — родная кровь и добровольная жертва. Тому Реддлу удалось сделать невозможное — несколько крестражей, не только благодаря своему таланту, но и за счёт того, что в новом ритуале он сплавил свою кровь и свою добровольную жертву, используя смерть жертвы-человека просто как «искру».
Добровольная жертва в магии приживалась очень плохо — магия это нечто среднее между искусством и наукой. Очень сложно что-то делать, когда после первой же картины автор умирает. Очень сложно что-то обобщать или анализировать в дальнейшем, если учёный умирает после первого опыта.
С родной кровью было легче. Дело в том, что хороший маг крови уровня Эдварда Лестрейнджа или Чарльза Нотта, не говоря уже обо мне, может использовать свою кровь с намного большей эффективностью, чем чью-то чужую. Причём никакими играми вроде трансфигурации и метаморфизма тут не поможешь, хотя можно идти путём Крэбба и Гойла — раскачать массу тела естественным способом, чтобы крови было больше.
Но кровь близкого родственника с коэффициентом родства одна вторая — отца, матери, родного брата, сестры, своего ребёнка, намного более эффективна, чем использование крови постороннего. Зверства совсем не обязательны — магия крови это не ритуальное жертвоприношение, смерть донора не обязательна, можно вместо ложки своей крови использовать две ложки крови родного ребёнка. Правда, проблема диссонанса крови разных людей остаётся, но всё равно — намного лучше чем абы что.
В погоне за эффективностью и процентами КПД маги нашли неожиданное решение — чем выше степень родства донора крови с твоей, тем лучше. Сын или дочь — это половина от эффективности твоей собственной крови. И поднять это никак нельзя, разве только… Инцест. Кровь потомка тебя и твоей дочери можно использовать уже с КПД три четверти. Теоретически, ничего не мешает вывести «более чистую линию», асимптотически приближающуюся к единице. Кровь другого человека будет почти как твоя! Можно использовать своих потомков, как возобновляемых батареек в магии крови. Правда, близкородственные браки вредны и в магическом мире — слабоумие, уродство и склонность к болезням никто не отменял, не говоря про то что нормальный маг рано или поздно умрёт, а в роду останутся одни батарейки… Думаю, это и произошло с Гонтами.
Погоня «за идеальной батарейкой», как я думаю, была одной из причин становления идей чистоты крови. Но мне это неинтересно: моя проблема не в нехватке магии, когда надо защищаться от многих других семей магов с примерно теми же возможностями, а в собственной смертности.
Соединение родной крови и захвата тела даёт интересный результат. Можно переселиться в своего потомка. К сожалению, успех по-прежнему не гарантирован. И нужен перенос либо в момент рождения, либо в рунном круге. Не верю, что Альбус известит меня о попытке нападения, и если я проиграю, даст мне пару часов на переселение в тело Дельфи.
Это бы осталось для меня любопытным казусом, если бы не жена Рудольфуса.
Очень сложно было не смеяться. Потом у меня был предметный разговор с её семьёй и самой Изабеллой де Торквемада.
Рудольфус женат на самой вдове самого Торквемада, Тёмного Лорда Средневековья.
Идея средневековых Ромео и Джульетты была следующей: завязать родную кровь — собственного ребёнка, с добровольной жертвой — своей смертью. Как надоело жить в старом теле или прижало — самоубиваешься и оказываешься в теле заранее обработанного собственного уже подросшего ребёнка. И никаких рунных кругов, ингредиентов по миллиону и многоступенчатых сдерживающих барьеров! Конечно, способ имел ряд несовершенств: во-первых, вероятность удачного переноса колебалась от 0 до 90% в зависимости от совместимости родителей плода, магия ограничена новым телом, сильное проседание окклюменции сразу после ритуала пометки тела и переселения в новое тело. Есть ещё ряд мелких недостатков вроде того, что брак для создания нового сосуда надо заключать практически сразу после достижения половой зрелости и прочие мелочи.
Самому Торквемаде не повезло: его то ли внезапно убили, то ли самый первый перенос оказался неудачным. Изабелле везло больше: четыре удачных перерождения подряд.
Последнее, четвёртое, было в тело тринадцатилетней Изабеллы. По расчётам лучшим на совместимость оказался Рудольфус Лестрейндж — у остальных шанс интеграции с сосудом был не больше 17%.
С одной стороны, у Изабеллы был безумный риск — пять из шести, что умрёшь. С другой стороны, надо было связаться с вероятным сторонником Тёмного Лорда, а Волан-де-Морт, по слухам, безумен.
Но какое дело Тёмному Лорду до жены его слуги? Тем более вскоре окклюменция восстановится до прежнего уровня. Да и если Тёмный Лорд вдруг узнает… Что с того? Я же никого убивать из его слуг не собралась, даже род душить не планируется. Первый ребёнок будет абсолютно обычным и достанется Лестрейнджам, из которого те вырастят наследника.
А потом… Понимаете, род Торквемада хиреет… Давайте одну из девочек отдадим роду Торквемада… А у вас другие дети будут. Это в принципе хоть слегка необычно, как в маггловском мире взятие мужем фамилии жены, но вполне укладывается в рамки нормы среди закидонов чистокровных. А когда Изабелла одряхлеет или окажется в безвыходной ситуации — самоубийство и перерождение в теле своей уже подросшей дочери.
По результатам её легилименции и весьма специфического последующего разговора, её план был признан вполне приемлемым и не угрожающим ни мне, ни моим слугам. Лестрейнджи получат много детей и потеряют только одного — да и то не совсем потеряют. И знать им об этом не обязательно. Оставался риск, что меня водят за нос, но я буду держать руку на пульсе. Было принято решение не мешать.
В благодарность Изабелла пообещала назвать старшего сына моим именем. Я не против.
На мой взгляд, Изабелла должна была вести себя иначе, но стресс от смерти, от переселения, падение окклюменции с уровня Снейпа на уровень Рудольфуса, да ещё и переезд к Тёмному Лорду… Это не говоря про то, что её два из четырёх переселений были непростыми — попала взрослым сознанием в ребёнка-младенца и к совершеннолетию её это уже конкретно достало, так что её нынешние закидоны — проблемы её и её мужа.
Переселение в собственных детей меня не слишком заинтересовало — это не решало проблему собственной внезапной насильственной смерти. Тем более меня могут обнаружить в новом теле и убить два раза, пока я беспомощен. Но сама концепция, что выстраивалась — соединение родной крови и добровольной жертвы в одном процессе мне приглянулась.
Проблема способа Изабеллы заключалась в том, что ты переселяешься только через акт собственного самоубийства (жертва) и только в одного ребёнка, а потом надо делать ещё один функциональный сосуд.
Но даже если я решу эти проблемы, есть огромный минус, причём не говоря о потере детей и возможном сопротивлении самих детей и матери: кто-то другой может сделать это же, украв мою технологию. Я хочу быть единственным бессмертным, а не создателем расы бессмертных. Одного бессмертного Тёмного Мага мир выдержит, а вот миллиарды таких, как я, — нет.
Что есть у меня, что уникально? Воскрешающий Камень и наследство Тома Реддла — пять «крестражей».
Плодом моих, благодаря хроновороту, продолжительных усилий, а также работы с Мозгами из Отдела Тайн и их последующей ликвидации (новых наделают, технология известна, оборудование уже вытащили из архива, теперь это законодательно можно. Даже убивать не обязательно — достаточно очень свежего трупа мага) стала система, от которой Герпий Злостный бы в гробу перевернулся. И Альбус тоже, как только там окажется.
Вкратце система звучала так: маяк, который не крестраж, версия два, дополненная и улучшенная.
Я осуществляю правильное жертвоприношение оставленного мне Томом Реддлом в наследство крестража. В результате оболочка крестража разрушается, а вся содержимая в нём сущность переселяется в новый сосуд.
Это признано совершенно невозможным, но я не просто ломаю крестраж, я осуществляю ритуал с попутным человеческим жертвоприношением, фокусируя через уникальный Воскрешающий Камень (Камень вызывает души для разговора, а у меня… используется для фокусировки в «грязных» ритуалах) остатки не совсем обычного «крестража» и погружаю в особый сосуд — своего потомка.
Неполноценное содержимое «крестража» Тома для меня бесполезно, но, следуя логике, — я его наследник. Оказавшись в моём потомке, ошмёток сущности Тома Реддла получит недостающий функционал. Система «Жертва мага — жертва Тома — Жертва оболочки крестража — родная кровь», получив управляющий пинок от самого лучшего Тёмного Мага мира посредством легендарного Воскрешающего Камня заработает. К волшебству я уже привык, но здесь будет чудо.
Нет, крестраж не реинкарнируется. Он даже не станет полноценным крестражем — у него не будет запредельной прочности, он не сможет сам подчинять людей, не будет обладать самосознанием. Просто бывший «крестраж» Тома в теле моего потомка сможет служить маяком для моего возвращения, в этом направлении копируя свойства оригинального крестража.
Родная кровь… Подошли бы родная мать, отец, братья и сёстры, да дети. Из того, что есть, остаётся только Дельфи.
При этом никаких негативных последствий для носителя нет! Её убивать не надо! А насчёт хранения… память Реддла подсказывала вероятные труднодоступные места для хранения, после поцелуя дементора, чтобы не убежала… Но как показывает опыт — всё это ерунда. Пусть сосуды живут своей жизнью, так они будут в большей безопасности.
Новые «почти крестражи» скоро будут готовы к использованию. А если сломаются?
Более того, отныне ресурс является восполнимым. При смерти временного носителя «моей сущности» находящаяся в нём сущность идёт к основе. А поскольку само первоначальное вместилище уничтожено, наибольшим сродством обладаю… я. После воссоединения со мной сущность хранится как бесполезный груз во мне, но может быть в любой момент соответствующим ритуалом вживлена в нового моего потомка. Увы, пока подходят только дети — во внуках и правнуках слишком мало родной крови.
Таким образом, чтобы убить меня, надо убить моих детей-сосуды, и, пока я не успел вложить сущность в других своих детей, убить меня. Жаль, пока число маяков будет ограничено пятью — больше Том мне наследства не оставил. Но с другой стороны — они же постоянные! В смысле, сосуды непостоянные, но сама система — вечная!
Сам ритуал архисложен и очень демаскирующ — но лишь на первом этапе, когда уничтожается «крестраж» из наследства Тома. А вот в самом носителе дополнительная сущность практически необнаружима и не может быть никак изъята. Даже поцелуй дементора просто заберёт душу носителя, но не дополнительный довесок. Даже если носитель создаст свой крестраж, он лишь повредит свою душу, но не довесок.
Концепция была практически совершенна, осталось дело за малым — проверить, работает ли.
Я стоял рядом с источником Слизерина вместе с материалами. И магом, который сегодня умрёт. Из крестражей я выбрал оригинальный дневник Реддла. Во-первых, в нём больше всего «сущности» и с ним работать проще, а начинать надо с простого. Во-вторых, он наименее ценен как предмет-основа и даже его напрасная потеря не критична.
Ребёнок у меня только один — Дельфи.
Малышка спала. Не волнуйся — всё должно быть хорошо. Некоторые отцы убивают детей или бросают, не платят алименты, а я… думаю, как сделать нас ближе. Если получится — я буду тебя беречь. Кроме того, я прикинул варианты… В тебе будет половина сущности Тома Реддла, пусть та и останется в неразумном вегетативном состоянии. Возможно возникновение особой связи между нами, за которую бы твоя мать продала душу. А я ещё и во время ритуала в Освенциме использовал твою кровь! Связь может получиться двухсторонней! Одна душа, одно тело, общая кровь… Уверен, нам даже одна и та же волшебная палочка подойдёт! Если получится — а в успехе я уверен, ты сможешь быть со мной хоть на постоянной мысленной связи, если один не будет закрываться окклюменцией. А если будет нужна подсказка на экзамене или сверстники будут обижать — просто мысленно спроси, попроси или уступи тело временно порулить. Объёмы магии и навык, конечно же, будут твои, но с моим опытом и знаниями в твоём теле я размажу любого из тех, кто тебе не нравится. Правда, как объяснить нашу связь… Очень скоро она начнёт интересоваться вопросом: почему только я слышу голос своего отца? Варианты ответа? Я тебя очень люблю? Понимаешь, дочка, я Бог и слышу твои молитвы? Если совсем ничего не придумаю, придётся что-нибудь из этого сказать.
Да и не может не получиться — успех гарантирован. Я всё шесть раз проверил. Это сперматозоидов у меня десятки миллионов за раз, а дети — ресурс более ограниченный. А насчёт самого риска… Ты же дочь Беллатрисы! С такой матерью и таким отцом ты бы в любом случае выросла добровольцем, я просто ускорю процесс!
Ритуал был долгим и сложным. Маг-материал страшно мучился, я работал, а ребёнок просто спал. Настал нужный момент после полутора часов истязания. Маг сгорал заживо, но не от огня, а от переполняющей его магии. Потом я ударил новым, заказанным у гоблинов и доработанным мной ритуальным клинком в дневник-«крестраж», что был зафиксирован на груди мага. Обе оболочки получили фатальные повреждения.
Теперь один из узких моментов. Если я не прав — «крестраж» погиб напрасно. Но нет: странная дымка устремилась к ребёнку.
Теперь вторая точка развилки: если я не прав, ребёнок может умереть. Может случиться пшик или рванёт.
Дым стал входить в тело малышки, что ещё не умела сидеть. Никаких признаков дискомфорта ребёнок не показывал.
Отлично. Нынешнее фаер-шоу и дымовые завесы только в первый раз — при смерти носителя сущность перейдёт ко мне тихо и незаметно. И не окажет на меня никакого воздействия, просто будет лежать грузом.
Теперь надо проверить. Анализ ребёнка показал что-то на грани моей чувствительности. Потом я попробовал войти в её сознание. Усилие воли — и я во сне ребёнка. Как не трудно догадаться, она во сне сосёт грудь Беллатрисы.
Отлично, односторонняя связь за счёт «родства душ» есть. Но за счёт моего ритуала в Освенциме, где я использовал её кровь, должна быть двусторонняя связь.
Я закрываю глаза и представляю картинку. Усилие воли — и ребёнок её видит. Малышка начинает ворочаться — возвращаю ей прежний сон, разрываю связь.
Дальше ещё несколько простых проверок, в частности моих, которые доказывают, что эрегху я по-прежнему вывожу с прежней скоростью.
Так, теперь пора поговорить с Беллатрисой.
Жена просто бесценна — пришёл в середине дня, сказал «Дорогая, тебе надо поспать» — легла спать, и я ей ещё сонных чар добавил, чтобы успеть провести ритуал.
Разбудив Беллатрису, предложил ей вместе поиграть с ребёнком (Беллатриса разницы не заметила), а я начал второй этап проверки — собственно, моё бессмертие.
Нет, кидаться под Аваду глупо. Меня просто надо ввести в состояние клинической смерти. Потом я либо сам очнусь, если бессмертен, либо меня пробудит Беллатриса, если я всё-таки смертен и ритуал лишь дал мне связь с ребенком, не даровав бессмертие.
В этот раз всё было иначе, чем в Освенциме. Я не видел света. Я чувствовал себя в своём теле. Но казалось, что могу выйти из тела и уйти, но как привидение — что-то держит меня в этом мире. Чувствовал, что просел в магии, но по-прежнему могу что-то наколдовать. Хороший эксперимент, главное, вовремя ограничить — усилием воли я вернулся в тело и вышел из состояния клинической смерти.
Беллатриса почти не удивилась. А я думал…
Бессмертие это хорошо, но меня можно сунуть в тюрьму навечно… Однако где найти такую тюрьму? Я могу сам освободиться, или мне помогут. В любом случае, звездиться не надо.
И беречь свой сосуд. Ещё надо сделать новые… С запасом. Пусть «крестражей» у меня в наследстве только пять, хотя теперь уже четыре, но детей можно сделать и с запасом, чтобы если один из сосудов уничтожат, можно было сразу перенести сущность в новый.
Дети… Чем их больше, тем лучше — будут интриговать между собой за расположение. А я буду идеальным отцом — на тебе денег, иди погуляй. Как деньги закончатся, приходи (чтобы все сосуды не уничтожило одним ударом). И обижать детей не планирую — чем лучше и дольше они будут жить, тем лучше для меня, а то мороки с перекладыванием сущности много.
На автопилоте я сюсюкался с Дельфи (она ела погремушку), заговорил с Беллатрисой:
— Наша малышка такая маленькая и беззащитная! Я наложил на неё кое-какие защитные чары. Нам нужна служба безопасности для защиты ребёнка.
— У нас ещё есть Невилл, Повелитель. С ним нужно тоже что-то придумать.
Невилл бесполезен, ибо он не родная кровь и не может быть сосудом, да и не стал бы я его делать сосудом в свете пророчества. Хоть и почти уверен, что пророчество — бред. Но специально убивать пацана я не планирую.
— Я и ему защиту поставлю. Белла, я тут подумал… Волшебники просто обязаны править миром. Но этого можно добиться, не только убивая магглов! Статистика говорит, что в среднем у каждой маггловской женщины четыре ребёнка. Даже богомерзкие предатели крови — Уизли, имели шестерых детей. Чистокровные обязаны быть лучше! Я хочу много детей, дорогая. И всех от тебя, — сказал я, улыбаясь.
Надо поискать зелье, чтобы Белла сразу четверых родила — ни больше, ни меньше. А потом нарожаем запасных… Как я раньше не понимал — семья это самое главное! Дети — ключ к бессмертию! Вот сейчас использую хроноворот, чтобы к этому моменту оказаться с зельем.
Беллатриса посмотрела на меня как-то странно. Потом позвала домовика следить за ребёнком и начала заваливать меня на кровать в соседней комнате.
— Повелитель, я иногда забываю, как вы помешаны на чистоте крови, — прошептала она, стягивая с меня одежду.
Всё-таки Альбус был прав. Сила любви это именно то, что нужно.
Прелесть в том, что наша связь — это связь душ, что нельзя заблокировать. А за счёт того, что у них ошмёток души в вегетативном состоянии, они не смогут на меня влиять!
Я напряжённо думал. Бессмертие есть, пусть и весьма условное. На мой взгляд, я получил силу крестражей, но не их слабость.
Оставался вопрос с одряхлением тела. Метаморфизм может сделать лишь муляж нового тела, костюм.
Но решение уже найдено. Самопожертвование. Феникс. Он убивает сам себя, чтобы возродиться молодым.
Маг тоже так может. Проблема в том, что маг умрёт и не возродится.
Но не я теперь. Я совершаю акт самоубийства понарошку — убиваю сам себя нужным способом, но имею как минимум один функциональный сосуд. Магию не обманешь — если настоящая смерть сосуда является тем двигателем, что вернёт сущность мне, то моя смерть понарошку лишь омолодит моё тело. Именно это мне и нужно.
Теперь надо разметить путь в будущее — программу работы на века вперёд. Просто родная кровь, ограниченная ребёнком, это мало. Надо двигаться дальше — к внукам, к правнукам… В чём проблема диктаторов? Их интересы не совпадают с интересами общества. Умирает либо диктатор, либо общество. Значит, надо срастить свои интересы с интересами общества. Как это сделать? Заставить? Тогда ты болезнь, что лечат. А вот если попробовать симбиоз… В клетках человека есть органоиды — есть гипотеза, что они когда-то были свободно живущими бактериями. Но ныне они часть клетки, часть организма, и никто не хочет избавиться, допустим, от своих митохондрий.
Мой план очень прост — уйти от концепции пяти носителей, превратив всех своих потомков в носителей. Волан-де-Морт — это маг-человечество. Дочка, хочешь — выходи за маггла. За оборотня. За гоблина. Хочешь — не выходи замуж. Рожай побольше. Чтобы у меня были внучки! Не предохраняйся. Волан-де-Морт за свободную любовь. Хочешь, я тебя с Барти познакомлю? И убивать никого не надо: буду скрещивать своих потомков с не своими потомками, пока все в мире не станут моими потомками. Для чего?
Чтобы сделать каждого своего потомка носителем моей сущности. Да, количество сущности, что у меня есть, невелико, но её суммарное число будет оставаться прежним и вполне достаточным для поддержания моего бессмертия. Ещё бы процесс переноса сделать автоматическим, а то миллиарды ритуалов никакой Тёмный Лорд не выдержит! А с точки зрения биологии, если залезть достаточно далеко в прошлое, все потомки одного организма могут выражаться только двумя цифрами — либо ноль, либо всё, что есть.
Волан-де-Морт — человек-человечество, для удаления которого нужно убить всех людей. Хотя почему людей? Я очень толерантен — если мою сущность в состоянии вместить восьмиглазое неизвестно что, то пусть оно и вмещает.
И свободу их ограничивать я не буду — делайте что хотите.
Можете даже меня попросить — могу и помочь. А насчёт того, что Богу полагаются жертвы… Не напрягайтесь, я сам возьму. А культовые сооружения мне не нужны.
А чтобы меня не засадили в клетку, надо лишить их мотива и стать намного сильнее. Но в этом мире рост резерва мага не наблюдается. Что есть от природы — твоё. Умей пользоваться, чем есть. Или добро пожаловать в магию крови или ритуальные жертвоприношения. Если пацифист — ищи себе источник магии, будешь быстрее восстанавливать то, что у тебя есть.
Путей к силе я вижу два — использовать для колдовства больше, чем одно тело — тела носителей, или Дары Смерти. Но два из трёх Даров у Альбуса. Вряд ли он их отдаст, а когда проиграет — заминирует или испортит.
Но у меня есть Воскрешающий Камень! Я научусь приносить в жертвы чужие души и смогу собрать свои Дары Смерти, используя трофейный Воскрешающий Камень как самоподъёмный кран.
Он правда тоже в некотором роде «крестраж»… Разработаю для него особый ритуал для интеграции его свойств в себя. Или пока не сделаю свои Дары Смерти, хотя вернее их называть Дары Смертей, буду обходиться четырьмя сосудами. Только делать надо аккуратно. Используя концепцию пренебрежимо малого риска для не моего населения, я наберу материал. Пятидесяти человек в год мне хватит на работу, благо во времени я не буду ограничен: я бессмертен и у меня хроноворот.
Но это планы на дальнее будущее. На ближнее — я должен избавиться от Дамблдора. А то вдруг он разберётся в ситуации и убьёт меня, пока я не успел разойтись. А сосуды… Думаю, старик сможет убить полдесятка детей или найдёт добровольца. Проклятый старик… Надо его остановить, ибо я хочу жить.
Как? Я уже всё перепробовал. Ловушки на Альбуса не выявили его слабых сторон и не убили его. Остаются только заложники. Заложники… И ведь ещё надо найти что-то на роль крестража!
Мой взгляд упал на Невилла, который бродил по дому, пытаясь накормить травой Лупоглазку. Та то убегала, то улетала. Карапуз трёх лет, хотя из-за веса на вид лет шести, что-то лепетал. Надо было ему что-то нелетающее дарить… Вот как дочери — Дельфи стала счастливой обладательницей маисового полоза, в просторечии — немагической змеи под названием мексиканский уж. Пусть со змеёй та не разговаривала, но смотрели они друг на друга с пониманием. Подрастёт — Рогатого Змея подарю… Но это лирика.
Что сделать крестражем? Нужно, чтобы Альбус подумал — это может быть крестраж Лорда? Я смотрел на Невилла и думал. Ну не Лупоглазку же крестражем делать? Альбус не поверит. Антиквариат? А вдруг оригинал у Альбуса? Самому взять оригинал? Так Альбус поймёт — новодел.
Хотя… Чем не план? Троянский конь — отличная идея! Том Реддл убил родителей Невилла и сделал своего потенциального врага крестражем. Поэтому немного изменился характером. Альбус Дамблдор обнаружил ребёнка в доме Лестрейнджей. Несмотря на огромное количество охраны и защиты, Альбус вышел в неравный бой, где героически погиб.
Надо будет разработать способ своего воскрешения на крайний случай, если тело будет полностью уничтожено. Технологии самовоскрешения у меня пока нет. Воскрешать будет, если придётся, Барти. А Белла пусть настоящий сосуд сторожит. И интенсивно крутит хроноворотом — девять месяцев чтобы за неделю прошли, одного сосуда мне мало. Как родит, надо, пока Альбус жив, раскидать детей по разным местам. Эдварда лучше убрать из дома Лестрейнджей — он хранитель Фиделиуса. Как и беременную Изабеллу с ребёнком — во избежание.
Надо подготовить ловушку, армию сторонников. Прикрыть место от ядерной реакции, благо я уже представляю, как переделать артефакты Дамблдора, что тот дал Элисону. В конце Альбуса буду ждать я с Невиллом. И много-много заложников в доме, чтобы старик не использовал площадные атаки. И попробовать старика закидать магглами, на которых нарисованы взрывные руны. Может, начнёт их спасать и проиграет, как Флитвик. А если не начнёт? «Фальшивый герой! Цель оправдывает средства! Любитель общего блага!»
Невилл… «Сила, о которой не знает Тёмный Лорд», «Отметит как равного себе». Нет, в крестраж, пусть и чужой, я тебя превращать не стану. Надо будет провести ему небольшую операцию — изъять из позвоночника позвонок, превратить это в крестраж и вставить назад. Или что-то типа этого. После ликвидации Альбуса, если Невилл выживет, я просто проведу обратную операцию, извлеку позвонок и уничтожу крестраж. Пацану сделаю протез.
Если Невилл не сработает, можно будет попробовать Гарри Поттера потом. Седьмой «крестраж», только надо заранее перепрятать родственников-магглов Лили. И придумать для Лили объяснение… Понимаешь, Альбус Дамблдор сошёл с ума из-за Тёмной Магии и захотел Гарри Поттера сделать своим крестражем. А я его защищу. Безвозмездно. Хотя до этого не должно дойти.
Пора. Работа не ждёт. Кто же победит? Безумный Тёмный Маг, Альбус Дамблдор, или избранный, Невилл Лонгботом — дитя пророчества?
А после того как всё подготовлю, настанет время моего усиливающего ритуала. Конечно, безмерно слабее, чем у Освенцима, но посильнее, чем у Дома Крауча. Жаль только гоблины не успеют вовремя все клинки сделать…
Примерно неделя спустя. Штаб Ордена.
Альбус Дамблдор сидел в кресле и думал. Похоже, его враг решил забаррикадироваться в доме с крестражем и ждать, когда он за ним явится.
— Меры безопасности беспрецедентные. Огромная армия. Уже подключенные каналы от Министерства и Стоунхенджа. Нас там явно ждут с минуты на минуту, — говорил Роберт. — И ещё… Там много магглов-заложников.
Заложники это плохо. Вряд ли ему удастся уничтожить крестраж, не допустив случайных жертв.
Что делать? Отказаться от своей цели? Так Волан-де-Морт убивает людей каждый день. Сколько он убьёт их за вечность? Что лучше — ужас без конца или ужасный конец?
Допустить смерть случайных людей? Во время Второй Магической он был одним из немногих, кто выступил против совместного удара по Дрездену — одновременной бомбардировки с маггловских самолётов, совмещённой с магическим ударом «Столп Огненный». Он всегда считал, что это глупо — за преступления, совершённые неизвестно кем, убивать неизвестно кого.
И что ему делать? Надеяться, что кто-то другой уничтожит крестраж? Его враг ставит его перед выбором — либо попытаться сломать крестраж, либо попытаться спасти людей. С точки зрения философии, если приходится выбирать между одним злом и другим, не стоит выбирать вообще. Но, во-первых, этот путь уже занят Фламелем, а во-вторых, если он не попытается уничтожить крестраж, значит, сделает именно то, чего хочет Волан-де-Морт. А если попытается уничтожить крестраж, он опять сделает именно то, что хочет Волан-де-Морт.
Вечность в руках мага, что собирает из людей самодельные живые щиты — это не та участь, которую он бы хотел хоть кому-то.
В очередной раз он получил вопрос, на который нет ответа. В шахматах есть термин — цугцванг, когда любой ход ведёт к ухудшению положения. Вот у него в последнее время вся жизнь такая…
Примечание автора.
Внимание, стёб. Как пройдет битва у дома Лестрейнджей?
Альбус Дамблдор идёт — а там огромная армия. Тысячи магов. И место закрыто от ядерных взрывов.
Маги пробуют колдануть в Альбуса, но тот лишь по-доброму улыбается. Вскоре прилетает сова с громовещателем: «Маги, что служат волан-де-Морту! Ваши палочки отключены за неуплату!»
Альбус проходит дальше. Вторая армия. Големы, мертвецы, инферналы, великаны…
Альбус направляет палочку на горло и говорит: «Сонорус! Исполнить приказ 69!»
Големы, на которых никто изнутри не заметил маленькую надпись 'from Hogwarts with love', 'made for Death Eaters', начинают драку с болванчиками Сам-Знаешь-Кого, и Альбус проходит вперед.
Дальше его ждёт армия оборотней, пусть и без магии.
Альбус достаёт из кармана палку и кидает со словами: «Шарик, служить!»
Оборотни начинают драться за палку.
Альбус идёт дальше, говоря под нос: «С Люпином было сложнее».
Дальше Альбуса ждёт толпа вампиров. Они кидаются на него, обнажив клыки.
Один взмах палочки — и вампирам он не интересен.
— Что ты с нами сделал? — спрашивает главный вампир.
— Всего лишь заменил жажду крови на жажду секса, — с улыбкой сказал Дамблдор, проходя мимо начинающейся оргии.
Он входит в дом, и в него бьют миллионы молний нескончаемым потоком. Помолодевший Альбус отворачивает мантию, смотрит себе на грудь и говорит: «И вместо сердца — пламенный мотор. Наконец-то кардиостимулятор нормально заработает: хоть аккумулятор подзарядился».
Вот он доходит до Волан-де-Морта.
— Тебе не победить! Стань моим слугой! — кричит Волан-де-Морт.
Альбус делает знак. Синхронный удар от Невилла и Беллатрисы убивает Волан-де-Морта.
Какой же этот слабак был глупый! Неужели он не предусмотрел, что я навёл его на эти мысли, его руками сделал грязную работу, ибо великому светлому негоже самому себе делать «крестражи»… а вот присвоить себе чужие…
— Папа! — его кидается обнимать его первый сын, по функционалу почти крестраж, Невилл. Жаль, мать не одобрила, пришлось организовать её смерть…
Но с новой женщиной таких проблем не будет.
Беллатриса, мать его дочери Дельфи и ещё пятерых детей, смотрела на него с обожанием.
Но он смотрел на мёртвого Волан-де-Морта.
— Глупый малыш Том. Как говорил мой добрый друг, Грин-де-Вальд: «Непросто быть богом в жестокое время. Быть выше, чем верность, любовь или честь». Но у этого мира может быть только один Бог, а у Бога не должно быть ни отца, ни матери, ни братьев, ни друзей. А вот дети и женщина — вполне приемлемо.
— Ты такая бездушная сволочь! — сказала Беллатриса с оттенком наслаждения. — Возьми меня прямо здесь и сейчас! У меня словно месячные начались!
Его взгляд скользнул по глазам Беллатрисы, с лёгкостью преодолевая её окклюментивную защиту.
— Как я поняла во время секса с Волан-де-Мортом, бессмысленно поддерживать то, что не стоит само.
Альбус снимает свою разноцветную мантию и выворачивает её наизнанку. Теперь его одежда — чёрная снаружи.
— Это точно, — ответил Альбус, принимая облик Волан-де-Морта и сжигая тело неудачника. Ибо Волан-де-Морт победил, да здравствует Волан-де-Морт.
