Теперь я Волан-де-Морт?

      Наверное, ещё никто не пытался так подойти к проклятию Малфоев. Как я смутно помнил из маггловской жизни, существует искусственное оплодотворение. Теперь я знал из маггловских газет и научной литературы: «Карл Вуд возглавлял группу по ЭКО при университете Монаш, которая добилась первой в мире ЭКО беременности у человека в 1973 г. посредством искусственного оплодотворения. Оплодотворённая яйцеклетка была пересажена в матку, однако через несколько дней была отторгнута из неё естественным путём. Эта же группа получила первого в мире младенца, развившегося из замороженного эмбриона в 1983 г., первого в мире донорского младенца в 1983 г., первого в мире ЭКО младенца, полученного с помощью хирургии извлечения семени...»       Я наведался к ним, и они получили кое-какое воздействие и дополнительное финансирование. А часть их оборудования была скопирована на базе Пожирателей, где они после своей работы за деньги работали уже на меня под Империусом.       Спермой для эмбрионов и кровью для гомункулов обеспечил Люциус, яйцеклетки я позаимствовал у магглов. И сейчас по ускоренной технологии я выращивал эмбрионов и гомункулов. Они были омерзительны, и большая часть нежизнеспособна. Возможно, брака было бы меньше, но я ускорял их развитие Тёмной Магией, не ждать же мне девять месяцев? Особенно когда они не просуществуют и двух, после того как станут готовы!       Создать даже одного гомункула — непросто. Но Том был выдающимся Тёмным Магом с хорошей организацией — Пожиратели Смерти...       Я работал под маской Елены, и по приказу Тёмного Лорда мне ассистировал Розье. Точнее, я питал через него гомункулов, через его источник и общий концлагерь. А новички из недавнего набора помогали в меру сил — подай, принеси, не блюй, убери...       Всё логично — многие задаются вопросом, чем же занимается ученица Лорда? Вот, смотрите... А более секретное я Вам не покажу...       Розье воспринял это очень плохо: слушаться Елену, магглы не в клетке... Но увидев сотни гомункулов... Нет, страстью к Елене он не воспылал и прошлое не простил. Просто легилименция показала, что появилось какое-то... нет, не уважение, а признание...       Не зря создание гомункулов запрещено «Миланской конвенцией» 1518 года, а за ускорение их роста Тёмной Магией — сразу Поцелуй Дементора. Думаю, ещё никто не создавал так много гомункулов в такие сжатые сроки.       Если бы я это делал по старым технологиям до Статута, была бы куча жертв. Но зачем гробить женщину, когда нужна просто яйцеклетка? Возможность дефектов? Так числом возьмём, одна женщина — тринадцать яйцеклеток в год, тем более магглы их сносно собирают.       Интересно, а ведь можно получить и промышленную технологию производства стволовых клеток... Кому бы поручить разработку?       С эмбрионами было всё сносно. Зародыши поддерживались в вегетативном состоянии, с точки зрения медицины они на полном искусственном обеспечении: сердце не бьётся, искусственная вентиляция лёгких, мозг спит... Так что проклятие не пытается их убить, они не живут.       А вот гомункулы...       Сейчас я смотрел на одного из наименее дефектных.       Существо напоминало уродливого переломанного младенца Квазимодо цвета гнилого мяса и смотрело на меня красными провалами глаз. Легилименция говорила, что просто при существовании это создание испытывает боль. Так вот ты какой — гомункул. Подумать только, некоторые всерьёз пытаются прятаться от смерти, перемещаясь из одного гомункула в другого...       В истории погони за всё большей силой или бегства от смерти немало отвратительных страниц, которые лишь совсем чуть-чуть уступают крестражам. Запреты на многие темномагические ритуалы, честно говоря, справедливы. Эксперименты с гомункулами входят, на мой взгляд, в тройку лидеров. Иногда в страшных мучениях роженицы, жертвы безумных магов, производили на свет существ, кои не могли считаться не только людьми, но и живыми существами. К счастью, мне хватило ума совать это не в женщин, а в специальные пробирки и поддерживать их Тёмной Магией — только сегодня четыре гомункула превратились в... нечто, превысив все допустимые пороги мутаций... И были добиты... А потом мы долго использовали зачарованное пламя и особые кислоты на месте их смерти — чисто на всякий случай...       Я магией повернул сосуд, разглядывая существо, что прежде видел только на чёрно-белых гравюрах магических манускриптов, хотя Том знал технологию создания. Гомункул был жутким уродцем. Лишённое какой-либо растительности бесполое тело с неестественной... кожей? Голова без ушей. Казалось, что существо постоянно улыбается. От этого оно выглядело ещё более жутко. Посмотрев на часы, я направил палочку на маггла. Щипцами он взял флакон с кровью единорога, набрав пипеткой кровь, он открыл сосуд с гомункулом. Тот заволновался. Эти существа не обладали разумом, но что-то вроде животных инстинктов у них было. Почувствовав кровь, гомункул размером с котёнка жадно облизнул лицо длинным языком, покрытым язвами, и стал прыгать на стены колбы. Маггл капнул на него кровью, и тот успокоился: стал жадно ловить капли ртом. Затем он принялся облизывать себя. От нескольких капель крови гомункул сильно распух и стал походить на шар для тенниса с маленькими ножками, ручками и головой. Его довольная улыбка стала ещё более мерзкой...       А теперь взять парочку покрупнее на пробу, нарисовать на телах руны... особые руны. И убить, посмотрев на отклик ритуала. Пока лидируют два варианта: либо удар в сердце, либо перерезать горло.       Я не брезглив, но, возможно, Люциус был прав...       Впрочем, без гомункулов, созданных на основе волос и крови Люциуса, а также очень Тёмной Магии, зелий и ритуалов, мне было не обойтись. Магические ритуалы, творимые над этими уродцами, имеют сходство с ритуалом над телом Люциуса Малфоя. Гомункулов я могу создать много, а Малфоев мало... И они мне должны кучу всего, в том числе денег!       Кстати, надо бы набрать биоматериала от пары магов. Пока список возглавляет Сириус Блэк...       А теперь пора заняться более срочными делами...       К ритуалу исцеления Дианы Крауч всё готово, пора начинать. Но есть проблемы. Такой ритуал Лорд ни разу не проводил. Но он справлялся и с более сложными, так что я был почти уверен в успехе. Увы, попрактиковаться не на ком — болезнь очень редкая...       Я вроде бы просел в Тёмной Магии относительно оригинального Лорда и поэтому боюсь опозориться. Чтобы этого избежать, в ритуал добавлены дополнительные элементы, которые должны его усилить, а со стороны выглядят просто моей блажью...       Были мысли поручить это кому-то ещё, но я не стал. Оба Крауча любили эту женщину, и получится, что они мне будут обязаны. Кроме того, я должен показывать свою любовь к Тёмной Магии и убийствам, поэтому надо не просто проводить лично, но и пригласить посмотреть всех радикалов — Розье, Кэрроу, Мальсибера, а также Трэверса, Роули и Яксли. А Лестрейнджи будут мне ассистировать.       Кроме них тут был только один человек. Под маскировкой и прикованная цепями, в углу комнаты стояла Пандора Лавгуд. Мне будет очень интересно посмотреть, как это всё будет выглядеть «в астрале». Кстати, надо бы ей и гомункулов показать — у меня своя «видящая», живой детектор. И крестражи... Главное, не потерять. Кстати, она уже была свидетелем Поцелуя дементора — занимательно, я теперь хоть немного понимаю, что мне пытаются рассказать дементоры, описывая процесс поглощения души.       Я стоял в подземном помещении одной из наших баз — прямоугольный участок размером с поле для гандбола. На полу был рисунок из рун и геометрических фигур — Лестрейнджи заранее сделали. Кое-где в рисунках были фрагменты магических животных: пегас, фестрал, двурог, бумсланг... И даже один живой фестрал. В центре лежала бессознательная Диана Крауч. Рядом с ней к полу был прикован пленный аврор. По углам стояли Лестрейнджи, каждый около связанного, но в сознании, пленника-маггла. Периметр нашего «ритуального прямоугольника» был выложен барашками, живыми, но ненадолго.       Тёмные Ритуалы можно условно разделить на два типа. Те, в которых главное — объём энергии. Для этих обычно нужно много жертв (животных, магических животных, людей или магов). И те, в которых главное — ювелирная манипуляция. Последние требуют мало жертв. Но жертва должна подвергнуться определённому типу воздействий и умереть нужным способом. Ритуал блокады синдрома Корнера-Вернера был именно таким.       Ну что же, надо работать на публику...       — Сегодня, мои верные слуги, вы будете свидетелями выдающегося зрелища. Глупцы пытаются запретить Тёмную Магию, но сегодня Я, лорд Волан-де-Морт, наследник самого Салазара Слизерина, при помощи Тёмной Магии буду созидать! Тёмная Магия исцелит эту чистокровную волшебницу, которая иначе была бы потеряна! А платой за это послужат лишь жизни этих существ! – и много похожих слов, минут на семь.       Я говорил и в очередной раз думал о магии. Магия была очень странной. Я пытался уложить всё в систему, но не получалось. Например, убиваешь кого-то, чтобы напитать энергией заклинание. Это Тёмная Магия, раздел жертвоприношение. Вроде всё просто. Но почему же ритуал Кровной Защиты, когда мать жертвует собой для спасения ребёнка — Светлая Магия? Светлая Магия Крови? На основе человеческого жертвоприношения? Я бы счёл это бредом и пропагандой, но это было написано в старой книге, в которой я не сомневался, и остальное там точно правда. Неужели всё дело в мотиве? Ведь когда жертвуешь своей кровью для Игл Крови — это Тёмная Магия!       Для себя я придумал понятную аналогию для этого случая – если всё время идти на север, то настанет момент, когда, куда бы ты не пошёл, ты пойдешь на юг.       Да, Тёмная Магия может исцелять, хотя и весьма условно. Можно, например, Тёмным Ритуалом вылечить насморк, сломав себе ногу. Естественно, метод не прижился. А вот вылечить себе насморк, убив... какое-нибудь парнокопытное или несколько — этот вариант был одно время очень распространён.       Тёмная Магия всегда манила к себе тех, кто жаждал могущества. Казалось, вот он ответ на все вопросы – не хватает сил, убивай для усиления заклинания. И в принципе, это работало.       Только при практическом воплощении начинались проблемы – чем масштабней жертвоприношение для заклинания, тем тяжелее эту энергию собрать и контролировать. Заканчивалось это обычно большим бумом. Или извержением вулкана, цунами. А в случае небоевого заклинания бывало ещё веселее...       Учитель Тёмной Магии как-то рассказывал Тому Реддлу, не знаю только правду ли, что когда-то группа очень талантливых магов крови захотела стать бессмертными, и для этого они провели над собой Тёмный Ритуал своего авторства. Так появились вампиры. Формально, они бессмертные – никто не видел вампира, умершего своей смертью, хотя в Англии нет ни одного вампира старше четырёх веков. Они стали сильными и быстрыми. Из всей магии у них осталась только Магия Крови, в меньшей степени Магия Разума, Тумана и Превращений. За это они получили, помимо жажды крови, уязвимость к солнечному свету, огню, Светлой Магии, серебру и почему-то к осине.       Так что расслабляться на работе – плохая идея.       Закончив свою речь, я дал сигнал начинать.       Лестрейнджи начали читать слова заклинаний, периодически сжигая барашков и шкуру бурмсланга. Для непосвящённого это было бы абсолютно бессмысленным, но стоило только перейти на магическое зрение – с каждой смертью животного рисунки светились всё сильнее, искрили, а каждый сожженный фрагмент менял окрас рун. Сейчас они были белые, они были нарисованы специальным мелом, но они пройдут через всю гамму цветов и в конце должны стать чёрными.       Я применил легилименцию к прикованному пленному, а потом снял с него Чары Немоты.       — Будь ты проклят! Я вас не боюсь! – прокричал он мне. Пытался плюнуть в меня, но не доплюнул.       Нет, я не идиот, просто пленный должен быть в сознании: в ингредиенты ритуала входит... крик только что сошедшего с ума. Так что мы нашли из пленных аврора, он протянет нужное количество времени, ведь он должен сойти с ума только под конец ритуала. И я хочу применить своё ноу-хау: он сам сойдёт с ума, не от физической боли, а от наведённых галлюцинаций...       Движением палочки я влил в него ряд зелий (Болезненных Видений и Болеусиливающее) и запустил Пыточное Заклинание, а потом заклинание Усиливающейся Боли, столь любимое Долоховым.       Немного покричав от боли, аврор начал что-то высказывать мне.       — Вы никогда не победите! Вы за всё ответите! – и ещё что-то похожее.       Я сбрасывал ему по легилименции ощущение безнадёжности и тревоги – примерно то же, что делал во время ментального поединка с Дамблдором. Только здесь было намного проще, даже несмотря на необходимость фокусировать палочкой Фрэнка Лонгботома (проклятый бой в Косом. Засветил свою волнистую палочку с чешуёй змеи-Нагайны как палочку Елены!) поступающую энергию в рисунках и материалах для жертвоприношений.       Вообще, беседовать с пленным не обязательно, но тут же есть Пожиратели, а на них тоже надо произвести впечатление.       — Убейте тысячу человек, — эхом отзывался мой голос в помещении, — не оставляя свидетелей. Чего вы достигли? Кто узнает об этом? Кто будет бояться вас? Кто станет уважать и повиноваться вам? Но убейте одного и дайте миру увидеть! Повесьте его повыше, изрезанного как можно страшнее. Пусть истекает кровью. А затем... исчезните. И теперь — кто об этом узнает? Каждый. Кто будет бояться? Каждый. Кто станет подчиняться? Любой!       — Люди... — продолжал я. — У них сильное воображение. Убейте их тысячу — и вас возненавидят. Убейте миллион — и они встанут в очередь, чтобы сразиться с вами. Но стоит лишить жизни единственную жертву, как люди начнут видеть монстров и демонов в каждой тени! Прикончите дюжину, и остальные будут просыпаться с криком по ночам. И они не будут ненавидеть, они будут бояться.       — Это путь повиновения. Люди — лишь примитивные, болтливые животные. И нам выгодно, чтобы они такими и оставались...       Краем глаза я увидел одобрение во взгляде Алекто Кэрроу и Себастиана Розье. Это хорошо, каждый должен считать, что лорд Волан-де-Морт на его стороне.       Я кинул в пленного заклинание Болевого Шока и добавил Круциатус. Он уже бы давно потерял сознание, но ряд зелий не позволял ему этого сделать.       Я использовал заклятие "Капли Тьмы" и выжег его глаза, а потом вонзил в глазницы трансфигурированные раскалённые иглы. Конечно, я бы предпочёл это сделать быстрее, но как в зельеварении есть требования к толченым панцирям скарабеев и числу помешиваний, так и здесь есть требования к обработке материала и какие именно фигуры в этот момент напитывать магией. Так что ничего личного, просто бизнес...       Истерзанная плоть на краях глазниц опухла, бугрясь воспаленными шрамами.        — ...! — истошно орал матом маг. Главное, чтобы Беллатриса его не убила за оскорбление Лорда, но я её заранее предупредил – не надо. Для него Круциатус или Авада будет просто избавлением.        — Ты меня совсем не видишь? — спросил я и рассмеялся безумным смехом Тома Реддла, хотя, естественно, и без легилименции знал ответ. Ведь радикалы должны быть уверены: Лорду нравится лично пытать и убивать, он просто обожает потрошить лично! Владыка такой же как мы, только более одарённый...       — Мои глаза... их нет! – сказал он. А ты думал, я тут тебя тряпкой бить буду?       — Ах да, — сказал я, слушая заливистый смех Беллатрисы. — Если ты не присоединился ко мне, значит ты слепец и не нуждаешься в зрении.       Он попытался что-то наколдовать, но цепи держали надёжно – они и меня сдержат. А ещё мы его зельями напоили...       — Зачем вы это делаете? — Голос пленника возвысился, негодование пересилило даже страх за собственную жизнь.       — Что ты знаешь о... Тёмной Магии? – сказал я, как будто признаваясь женщине в любви, томно и с придыханием.       А сам достал Ритуальный нож. Лестрейнджи молодцы, барашков уже почти не осталось. Потом им надо убить фестрала, а затем заняться людьми...       — Тёмная Магия — это зло! – ответил он мне. — Слизерин умер и ты помрёшь!       — Каждый Тёмный Маг был всё ближе к бессмертию, я просто прошёл этот путь до конца. Ты не представляешь, что такое Тёмная Магия. Каково это — купаться в её объятиях... Видеть мерцающие огни... Слышать её голос... – говорил я, старательно пародируя безумца. Здесь только те, которых такое отношение к Тёмной Магии не напугает, и они под клятвой – они ничего никому не расскажут...       — Ты безумец! Просто безумец! — аврор попробовал плюнуть, собирая слюну во рту непослушным языком, но я под чарами ускорения оказался намного быстрее. Ритуальный нож тихо свистнул, рассекая воздух.       Человек выплюнул отрубленный язык вместе с криком.       — Теперь ты станешь вести себя потише, — буркнул я, ожидая, пока вопли не затихнут и сменятся влажным бульканьем сочащейся крови. — И будешь слушать внимательно. Можешь сопротивляться, корчиться, пробовать убежать... Твой мозг может быть охвачен невероятной болью, которую ты никогда не испытывал, но уши отключить ты не сможешь, мой друг. Тебе придется меня выслушать. И ощутить... все ощутить...       Время Круциатусов прошло. У Тома был богатый опыт в обращении с ножом. Нет, не в ножевом бое. Именно тогда, когда жертва не сопротивляется. Взяв нож поудобней, я начал резать.       Отделять полоски мяса от рук и ног. Пронзать ударами художника податливую плоть, освобождая кровь. Рассекать сухожилия коленей и плеч, паха и лодыжек. Вырезать узоры, фигуры и руны на животе и груди. Медленно сдирать кожу. Проводить глубокие борозды на ягодицах и пояснице.       Резать, резать, резать, резать...       И на протяжении всех действий я говорил и скидывал ему образы легилименцией. Не только картинку — все тактильные ощущения, запах, коктейль отчаяния... Не обращая внимания на крики и хрипы, невнятные мычания и судорожные подергивания.       Что я говорил и транслировал пленному? В основном то, что ожидают услышать от Тёмного Лорда. Говорил, что его ждёт, не забывая дополнять легилименцией, а зелье делало видения для него почти реальными...       Говорил о тьме, которая часто пугает детей. О тех кошмарах, которые изобретает разум ребенка. О страшилищах и паучьих богах, о ведьмах с руками-ножницами (Дсонакавы из Северной Америки) и извивающихся змеях. О лицах без глаз в небе, дементорах, лицах с влажными губами, похожими на огромные животы, плывущих, чтобы высосать весь свет мира — сначала счастье, потом душу... И показывал Поцелуи дементоров снова и снова, в том числе транслировал ощущения того, кого казнят.       Я говорил об ужасах, мучащих людей. О жажде нанести вред себе из религиозных побуждений. Когда слепая вера разрушает душу, или это делают извращения в родной семье.       О боли, для которой всегда найдется причина.       И продолжал резать, резать, резать.       Я говорил о кошмарах жизни. Ножи во тьме и насилие на свету. Говорил о мясниках и мародерах, монстрах и чудовищах, среди которых многоглавые великаны почти добряки. Говорил об огне, надвигающемся со всех сторон, и показывал Адское Пламя, о зыбучих песках, забивающих глотку, о затянувшейся петле виселицы... И показывал, у Тома большой опыт, а кое-какими воспоминаниями поделились мои соратники.       И резал. Резал. Резал...       Он бы уже давно умер, но Мастеру Крови легко не давать ему истечь кровью. То, что я делал, больше всего напоминало старый маггловский способ казни – смерть от тысячи порезов.       Я махнул рукой. Беллатриса убила фестрала. Новая энергия разлилась по рисунку, причудливыми волнами она соединялась с энергией, идущей от пленного.       Я говорил о Сумеречном Пламени, говорил о дементорах и Антипатронусах, собирающихся в огромные тучи, затмевающие небо. Говорил о бродящем безумии, которое приносит милосердный Круциатус, о ранах от Тёмной Магии, что невозможно исцелить. О яде василиска.       Об ужасе и кошмаре, страхе и яде.       Даже Том Реддл давно так не выкладывался ради единственного пленного, а для меня это вообще первый случай столь протяжённых и разнообразных пыток.       Я очень устал, разрушая плоть человека и не давая ему умереть, подсовывая ему жуткие образы легилименцией, искусственно удерживая его от безумия. Насколько я понял ритуал, чем ужасней пытка и качественнее крик свежего безумца, тем качественнее исцеление, а мне рецидив не нужен – пойдут слухи, что Лорд "сдаёт", не смог обработать Диану качественно. А я почти как политик — репутация очень важна. Кроме того, я давно хотел замерить поступление некроэнергии от пыток, в том числе без магии, так что после ритуала и замерю... Просто из набранного вычту все поступления от использованных мной заклинаний.       Я рубил и терзал, и рассекал кости. Пленный уже совсем не походил на человека. Алекто Кэрроу смотрела на меня так, как обычно Беллатриса. Себастиан Розье улыбался мне одной из коронных всепрощающих улыбок Дамблдора.       Тут я почувствовал – скоро даже я не удержу жертву от безумия. Больше всего это напоминало ощущение неотвратимости приближающегося полового акта... По моему сигналу Лестрейнджи синхронно добили четырёх пленников-магглов, которых пытали в меру своих сил. Новые потоки энергии устремились к пленному.       — Нет! Это не может быть правдой! – невероятно, но человек ещё держался.       И я начал скидывать ему свои воспоминания.       Он увидел орду акромантулов, восьминогого ужаса, как они волна за волной, полностью неуязвимые, буквально затаптывают авроров...       На ассоциацию о бездушности увидел он озеро с инферналами, ждущими своего часа...       Аврор увидел результаты последних экспериментов – выведения химер, воздействий крови магических существ на людей, а в особенности результаты выращивания гомункулов для снятия проклятия с Малфоев. Людей, искаженных и неправильных, изуродованных так, как не могли исказить маггла никакие мутации и радиация. Люди, у которых были щупальца и клешни вместо рук, фасетчатые глаза, множество лишних фаланг, глаза на руках, ногах и в других неожиданных местах. Он видел людей, покрытых рунами, от которых болели глаза...       — Это неправда! Это не может быть правдой! – возопил он мысленно, пытаясь выгнать образы из головы.       — Ты сам в это веришь, слепец? – спросил я. – Это реально! Присмотрись... Разве ты не видишь, что они настолько ужасные, что это не может быть вымыслом. Эта правда, ведь именно они обитают в этом мире... просто ты их еще не встретил...       Лишь вопли отчаяния были ответом. Аврор осел на пол, бормоча что-то...       А потом он зашёлся в диком и простом крике Страха. Крике, которым можно было испугать баньши...       И дамба рухнула, стены сопротивления пленного не устояли, многоголосица видений завладела мозгом, слова проникли сквозь уши и запустили цепкие когти в сознание человека. Крик достиг своего невыносимого кульминационного момента, и тогда я, преодолевая ножом липкую муть крови, вонзил нож в его сердце.       Все руны стали угольно-чёрными, а тело человека стало превращаться в чёрную кляксу, которая воспринималось в магическом зрении чем-то средним между Антипатронусом, дементором и Обскуром.       — Я — лорд Волан-де-Морт, жертвенной кровью, жертвенной болью, жертвенным разумом, жертвенной жизнью исцеляю эту женщину от синдрома Корнера-Вернера!       А теперь самое сложное... До этого места бы дошла половина Внутреннего Круга...       Облако не хотело слушаться. Облако не хотело лечить. Оно хотело... растворять... Желательно всё... Словно груз на вытянутых руках держишь. Медленно облако подплыло к лежащей без сознания женщине. Одна ошибка – и Крауч останется без матери. Две ошибки — и облако начнет крушить всё подряд, хотя Пожиратели наверняка отобьются или, на крайний случай, сбегут.       Но нет, Тёмное Облако приблизилось вплотную, и от Дианы к нему устремились Тёмные Жгуты. В облако просто всасывалась какая-та чернота...       Да, примерно так и лечат Тёмные Проклятия: подобное к подобному. Но обычно всё намного проще...       Когда облако втянуло всю черноту из Дианы, оно захотело втянуть её целиком. Но я не позволил: такое ощущение, что управляешь одновременно Адским Огнём и Сумеречным Пламенем, приказывая им оставить добычу. Это как засунуть пьянице в рот выпивку, но велеть не глотать.       Сначала Облако оставило Диану Крауч в покое и отплыло в сторону, а потом словно вытащили пробку из ванны: оно стало водоворотом втягиваться внутрь самого себя и исчезло.       Всё было закончено: ничего кроме остаточных следов Тёмной Магии, правда очень сильных, особенно на Диане Крауч, не говорило о произошедшем.       Магии во мне осталось довольно много – треть наверное, но я очень устал.       — Эдвард, проверь Диану, — приказал я, стараясь выглядеть невозмутимым и не уставшим.       Эдвард стал махать вокруг неё палочкой. Потом поднёс амулет, затем порезал себе руку. Что, не сработало что ли?       — Твоё заключение, Эдвард? – сказал я.       — Мой Лорд… Она… здорова, — ответил он.       — Ритуал блокады прошёл удачно? Её жизни ничего не угрожает? – уточнял я.       — Милорд... Нет блокады. Она просто здорова. И следов того, что у неё был синдром Корнера-Вернера, нет! – с восхищением воскликнул Лестрейндж-Старший.       Походу я перестарался... Но это даже хорошо: расскажу ей, что вылечил её светлой магией...       Быстро проверяю женщину сам: да, всё верно.       — Узрите же истинную мощь лорда Волан-де-Морта! – сказал я.       Конечно, не воскрешение мёртвых, но тоже внушительно.       Хорошенько проехавшись по ушам всем, сдав Диану Эдварду на поруки и позвав Барти Крауча-Младшего в качестве посетителя к ней, я отправился домой отдыхать.       Почему она выздоровела? Это мои заслуги или Волан-де-Морт просто не пробовал никого серьёзно лечить? Второе вернее...       Немного отдохнув, я замерил поступление некроэнергии. Много... Вероятно, ритуал «грязный».       Ладно, пока слуги обследуют тело и подкидывают зверски убитого аврора в людное место (надеюсь, желающих воевать со мной после этого станет меньше. Замять не получится, кое-где за границей уже печатается правдивое заключение о причинах смерти...)       Чуть отдохнув, я применил легилименцию к Пандоре Лавгуд, которая под маскировкой наблюдала этот ритуал в "зрении Лавгудов".       Всё было очень странно. Какие-то светящиеся геометрические фигуры, смутно напоминающие мозгошмыгов, роящиеся, привлечённые красной дымкой, пульсирующей в такт сердцебиения пленного...       Черная дымка, поглотившая пленного была похожа на процесс Поцелуя Дементора под зрением Лавгудов.       Когда пленный умер, воздух в зрении Лавгудов немного колыхнулся, как запруда у старой мельницы, а потом... Она описывала мне какие-то оттенки, которые выложили нечто и унесли вдаль предсмертный вопль пленного. По её словам, "Куда-то за грань вечности... И нечто услышало зов и пришло... А когда еда закончилась, ушло..."       Покрывшись липким потом, я вылез из головы Пандоры Лавгуд.       Да нет, она просто сумасшедшая. Или скажу мягче: она просто неверно интерпретирует увиденное. Нет никакой живой Тьмы. Просто стальные опилки можно убрать из сена магнитом, поэтому и высосало Тёмную Магию с Дианы. На крайний случай, я могу поверить в то, что призвал животное из другого мира. Со специфическими аппетитами... Вроде бы раньше примерно этим занимались демонологи, прежде чем их окончательно истребили?       Может найти или создать существо, которое питается некроэнергией? А если отъестся или размножаться начнёт?       Кстати, я хотел ещё кое-что проверить...       Вскоре я оказался на тренировочной площадке Лестрейнджей. На максимум выкрутил защиту полигона. Во всех подробностях вспомнил, как я исцелял Диану, взмахнул палочкой и применил заклятие Антипатронуса.       Из палочки стал валить дым. Я ждал, когда он соберётся в Антипатронуса-фестрала, но вместо этого он принял форму Обскура. Это не было Обскуром – просто Антипатронус в виде Обскура. И был он явно мощнее прежнего фестрала...

POV Аластора Грюма.

      Аластор Грюм в очередной раз проклинал всех. Изменения в программу авроров и орденцев удалось продавить только благодаря личному знакомству с Дамблдором! Раньше было 12 часов в день, теперь 14 часов и один выходной в месяц вместо двух! Зелий пусть больше пьют, сопляки. Заодно потренируются их варить. Пока вы спите – Тёмные Маги тренируются!       Аластор уже давно говорил, что нужно для тренировок выдать каждому аврору по маховику времени. «Столько маховиков нет!» — отвечали ему. Так сделайте. Ну ничего, Альбус ему по секрету сказал, что скоро министром станет глава Аврората Скримджер, а тогда главой аврората сделают его! И он уж себе-то разрешение на маховик выпишет!       Аластор и без легилименции знал, как к нему относятся – выживший из ума старикан. Но он не сумасшедший!       После встречи с Рогатым Змеем Волан-де-Морта, которые якобы вымерли в Европе несколько веков назад, он всерьёз засел за литературу по исчезнувшим чудовищам. Лично допросил пару историков и профессора Кеттлеберна – они здесь не при чём.       Он тренировал новые заклинания со своими подчинёнными – на него смотрели как на идиота. Даже Кингсли! Неблагодарные! Вот выскочит на вас из-за угла Фиолетовая Хумтуза, а вы против неё заклинаний не знаете! Что за Хумтуза? Говорят, они ещё во времена Древнего Шумера вымерли.       И пусть в лицо ему этого никто не говорил, он не сомневался – ему никто не верит! Они бы даже его в оставку отправили, "на заслуженный отдых", но явно после войны...       Если вы ищете Тёмных Магов и не находите, тут два варианта: либо вы плохо ищете, либо они хорошо прячутся...       Ну ничего. Ему хватает полномочий устраивать внезапные проверки. И вот сейчас авроры, вяло ругаясь, обследовали лондонское метро. Здесь стали пропадать люди... Аластор был уверен – это всё Волан-де-Морт! И они найдут улики, лучше ищите салаги! И постоянная бдительность!       — Аластор... Здесь ничего нет... А через полчаса нам на плановое дежурство, ребятам бы чуть-чуть поспать, — сообщил ему Кингсли Бруствер.       — Зелий выпейте. Только третий день не спите, вред для здоровья начинается только после седьмого подряд приёма зелья Бодрствования.       Ладно... Они опять ничего не нашли. И пусть прямых улик нет, они вернутся сюда ещё раз... С подкреплением, оформленным как внеплановая проверка...       И маги аппарировали.

      POV Существа, сбежавшего из лаборатории Пожирателей и бывшего некогда боггартом.

      Впервые оно себя осознало в странной комнате, скованное странным рисунком.       Несмотря на отсутствие тела в человеческом смысле особь была в какой-то мере разумной, хотя на звериную хитрость и память предков оно рассчитывало намного больше. Оно знало, что не в той ситуации, когда можно бунтовать. Оно ело и ждало. И слушало. Странно, оно было одно, совсем одно...       Память говорила – маги должны выглядеть не совсем так. И магия у них странная, и были они странно беспечны – ни на ком не было специфических щитов против него. И что у них в руках? Это не посохи, не жезлы, не скипетры... Но это работало! Да и руны были другими... И не было пирамид! Где они теперь убивают друг друга? Где же тогда находятся сильные маги, которых следует избегать?       Существо не спешило. Оно собирало информацию, хотя не знало этого слова. Оно уже собиралось бежать, но передумало: рано. Периодически видело сильного мага – возможно этот сумеет справиться с ним и без специальных чар, тем более оно немного сковано, надо ждать... Существо видело вероятности на несколько секунд вперед и знало, что если оно попытается вырваться – тюремщики вызовут подмогу.       Однажды оно почуяло мощный магический всплеск. Очень мощный. По опыту предыдущих поколений оно знало – это значит, что все сильные маги заняты.       И тогда оно сбежало. Очутившись на свободе, оно стало пробовать магию на вкус. Оно было в незнакомой местности. Оно ощутило несколько десятков точек силы и три большие точки силы. А больше всего существо удивило число людей. Их было много, очень много! Некоторые из них даже летали без магии в стальных коробках!       И пусть магов среди них мало, но мир явно изменился. Возможно, и неволшебники теперь представляют угрозу... Или в случае открытой охоты они позовут на помощь своих хозяев — магов.       Первым желанием существа было поесть. Для этого нужна разумная, лучше человеческая, плоть и магия. И плоти много, и магии – чем больше, тем лучше.       Но голод был терпим – оно не стало нападать на всех сразу.       Существо обратило своё внимание к трем источникам магии, оно просто чувствовало их, как некоторые животные чувствуют север.       В принципе, пойдёт любой из трёх... Но около одного источника было очень много людей, вот туда и надо направляться. Опыт предыдущих поколений говорил – если среди сотни исчезнет десяток, все будут искать, а если среди ста тысяч пропадёт десяток, никто и не заметит...       Существо сделало свою призрачную псевдоплоть максимально разреженной и залезло под землю. Как вода, оно шло на глубине между частицами грунта, не обращая внимания на голод – незаметность важнее.       Через три дня оно очутилось в месте, которое люди называли Лондон. Точнее, в Лондонском метро. Это было идеальное место!       Роскошная сеть туннелей, где можно прятаться, благо ты можешь становиться невидимым для магглов и скрывать всё тело в толще грунта. Пропажа нескольких неволшебников никого не удивила, благо существо было осторожным и тщательно выбирало жертв.       С магией было хуже. Оно боялось подходить к Министерству Магии, ибо чувствовало на самых глубоких его этажах опасные вещи. Приходилось довольствоваться крохами, на которых едва удавалось расти...       Но потом маги стали искать его. Их было много, но искали они бестолково. И ни на ком не было специфичной защиты специально против таких, как оно!       Оно уже хотело закусить глупыми охотниками, но увидело среди искателей одного, со странным поисковым артефактом, одноногого, который имел специфические щиты и кидал, в том числе, специальные заклинания поиска, рассчитанные на таких, как оно. И пусть это всё было кривым, словно он не понимал, что надо делать и повторял как услышанное от кого-то, это было проблемой. Во всех вероятностях будущего оно не успевало с ним справиться, прежде чем он вызывал подмогу. И среди подкрепления был один, у которого сначала не было защиты, а потом она появлялась почти мгновенно! И у него в руках было нечто странное... Но существо знало — таких быть много не может...       Что же делать? Бежать ещё дальше? Без еды загнёшься надёжней, чем от врагов. Начнёшь есть – сбегутся маги. Существо знало, как надоедливы маги – убить нескольких легко, но придут новые. А всех ему не победить. И тогда в дело вступил инстинкт.       Гнездо... Нужно гнездо... Здесь достаточно магии, детям хватит... Но их надо будет защищать...       Если бы Волан-де-Морт прочитал те же книги, что и Аластор Грюм в последнее время, то он бы знал, что они сотворили особо опасное чудовище. Первоначальное название этого чудовища утеряно, но в Древней Мексике когда-то давно таких называли Тлаулипутцли...