Не в службу

— Уже майор. Поздравляю. А чего без собаки? Никифоров улыбнулся одними губами, опустив взгляд. И где там Абрамов волчьи глаза увидел. Собак Юра не любил. Как-то случилась ситуация с одной из них, короткая, но довольно неприятная. Юра торопился на пару, собирался на ходу, точнее на бегу с пирожком в зубах и рюкзаком на плече, пока его не сбили с ног. С очень грозным лаем. Юра навсегда запомнил этот напугавший до усрачки оскал зубов, находившихся в критичной близости от его лица. Вот, собственно, и вся история. К слову, собака разрывать его не спешила и явно не собиралась, но на тот момент Юре было не до размышлений. Поэтому Юра не любил собак. Лучше кошки. Они поменьше, да и на людей не кидаются, за некоторым исключением. А псину, накинувшуюся на Юру, и вовсе обучали этому в какой-то военной части, выделив то ли взвод, то ли целый батальон кинологов. Никифоров не был кинологом. Более того, он даже не служил в той части, пса ему предоставили в качестве презента после визита горячей точки. Вот нахуя мне эта информация, орал Юра, уже придя в себя и в ужас от осознания, что псина и вправду могла впиться клыками в его череп. Никифоров извинялся за себя, за собаку, приговаривая, что ей всего-ничего и команды толком выполнять не умеет, а инцидент был следствием обычной реакции на бегущего человека. — Намордник надевать надо, раз не можете на поводке удержать. — Все военные собаки умеют снимать намордник самостоятельно, — поведал Виктор и протянул руку. — Виктор Никифоров, капитан. — Вижу, что не полкан, — огрызнулся Юра, что Никифорова почему-то позабавило. Не следовало бы ему так разговаривать с офицером, но тогда Юра и думать не думал о службе в армии, прикидывая места работы на гражданке. Так бы и остался, если бы не вмешался дедушка, наблюдавший за представлением из окна. Дед Коля испугался и серьезно намеревался грохнуть эту собаку, однако Никифоров его заболтал до такой степени, что дед радостно пригласил его на чаек, вдохновлённый рассказами молодого капитана, отслужившего в горячей точке. Юра продолжил свой маршрут до колледжа, оставив их беседовать, а вечером узнал, что Никифоров на районе был проездом в поисках новой квартиры. Полномочия военным, вашу мать. А ещё у Виктора был исключительный талант заливать в уши. Ну служил и служил, даже ранение получил, его и отправили в более спокойное место. — А где служил? — рассеянно спросил Юра. Дед Коля пожал плечами: — Не сказал. И в какую часть переводят, не сказал. Скорее всего, из ФСБ. Партизанит, зараза. Но раз молчит, значит так надо. У служивых порядки такие. Даже спиртом не разболтаешь. Кто бы сомневался. Юра стряхнул капли воды с вымытых рюмок, убрал их подальше. — Деда, тебе же нельзя. — А кому можно? — добродушно отозвался тот. — Мы по чуть-чуть. В таких разговорах без ста грамм никак. Юра покивал, все равно усадил в кресло и достал тонометр. — Юра, а ты служить не хочешь? Хотя нет, тебе там делать нечего. Вдруг чуть что... Кому мне потом квартиру оставлять? Юра облегченно выдохнул. Давление в норме. — Деда, ну давай без этого. Дед Коля молчал и, кажется, засыпал. Юра аккуратно уложил его на диван, подложил подушку и накрыл пледом. А потом пошёл думать. Вот и додумался. — Как там на границе? — спросил Юра. Никифоров поудобнее устроился на стуле, вальяжно закинув ногу на ногу и умудрившись в таком положении выглядеть строго. Юра плохо представлял себе его в боевых действиях, улыбался тот больно уж беззаботно и разговаривал достаточно мягко. Юра поражался тому, как Виктор при этом себя держал: уверенно, без лишних движений, не сомневающийся в значимости своего присутствия, непринуждённо спокойный в своей собранности. — Такие вопросы целесообразно задавать погранцам. — Но вы же особый отдел. Вы всегда обо всем в курсе. Никифоров важно кивнул: — Работа у нас такая - всегда быть в курсе, — и все-таки ответил: — Пока тихо. А ты на границу не смотри, Юра. Проблема, к сожалению, идёт изнутри. Это он про инцидент со старлеем. Стало быть, допрашивать пришёл. Юра вкратце рассказал все то, что ему следовало знать, удивившись отсутствию блокнотиков и прочих бумаг, которые у особистов использовались в обязательном порядке. Никифоров выслушал не слишком внимательно, медленно кивнул, побарабанил пальцами по столу. — Эту версию я уже слышал. Зачем одно и то же повторять, ну? — Говорю, как было, — насторожился Юра. — Ты всегда присутствуешь на стрельбах? — Нет. — Чем вызвана халатность старшего лейтенанта? — Не заметил. — Почему канадский солдат отреагировал раньше всех? — Он испугался, — ляпнул Юра, едва не шлёпнув себя по губам. Никифоров засыпал его вопросами, не давая и секунды на подумать. — Так ведь все испугались? — Он мне не говорил, — честно ответил Юра. — Подбежал и отшвырнул гранату. — Прям вот так вот взял и отшвырнул? — Ну да. — Герой, — оценивающе протянул Никифоров. — Соображает. А то бывали случаи, грудью закрывали. Юра сдержал нервный смешок. Разорванное тело Джей-Джея перед глазами возникло слишком уж красочно. — Как у него с физухой? — Вроде нормально. Это надо у сержанта спрашивать, — усмехнулся Юра. — И до него доберусь. Вот сейчас немного не по себе стало. Не за Отабека, а в целом от изменившегося голоса и колючего взгляда. Что ни говори, Никифоров мастак палить. Юра был готов пересмотреть высказывание Абрамова, ведь глаза реально волчьи, особенно когда они смотрят в упор так, что свалить хочется, прямо с места и в окно. Как Джей-Джей. Отбитый Джей-Джей, который один раз выпрыгнул в окно в одних штанах, стоило майору постучаться. Хорошо, хоть первый этаж, однако Юра все равно переживал, чтоб не отбил себе ничего. Этот мог. Юра тогда еле успел пригладить волосы и застегнуть халат, усевшись и спрятав ноги под стол. К счастью, замполит кроме таблетки от изжоги ничего не спросил, пожаловался на еду в столовой, а Юра все нервно ёрзал, с усилием заставляя себя не поглядывать в окно. Джей-Джей вполне мог потопать в казарму, одежду захватить успел, да и был риск столкнуться с майором на выходе. Но Джей-Джей, конечно, остался, переждал в кустах, пока майор уйдёт, благодаря темноту, даже не удосужился нормально одеться. — Зайди нормально, — проворчал Юра, подойдя к распахнутому окну. — Отбой скоро, я в казарму, — донеслось из кустов. — Вот и пиздуй тогда. Джей-Джей подтянулся на руках, явно собираясь обратно влезть через окно, посмотрел вправо, влево, потянулся целовать. — Грохнешься сейчас! Джей-Джей заулыбался. — Не-а. Дышал Джей-Джей тяжело, весь напряженный, и Юра не вытерпел более пяти секунд, отлип от его губ, помог ему взобраться. — Оденься нормально и бегом марш. — Сейчас, — выдохнул Джей-Джей и поцеловал снова, глубоко, сильно. — Может по-быстрому? — Не может, — отрезал Юра, стукнул кулаком в плечо, посмотрел в глаза его сумасшедшие и притянул к себе ближе. — Давай. — Как я сейчас со стояком побегу? — Подумай о чем-нибудь неприятном. Хоздвор, например. Или о себе. Джей-Джей нисколечки не возмутился: — Я делаю тебе приятно. А на хоздворе мы целовались. Ещё варианты? — Ты сейчас опоздаешь. — Похуй, — сказал Джей-Джей, а взгляд стал совсем темным. Юра тогда не стал думать, подвинул его к стене и опустился на колени, услышав резкий вздох. Джей-Джей запрокинул голову назад, зашептал на своём французском, зарываясь в волосы Юры, в один момент больно схватив так, что Юре пришлось подняться. Впился в губы, облапал задницу, забравшись под халат. На бедре было мокро. — Смазка, — объяснил Юра, встретив вопросительный взгляд Джей-Джея. — Осталась. Не мог же я перед замполитом... Если и была грань, отделяющая разум от инстинктов, то у Джей-Джея она разбилась вдребезги, позволив ему повернуть Юру к себе спиной, нагнуть, собрать смазку членом и трахнуть. Юра мог только опираться на стол, материться и думать о том, что окно они вроде как и закрыли, но дверь точно была не заперта. Джей-Джей кончил ему на поясницу и все равно долго обнимал сзади, дыша ему в шею и шепча свой обыденный бред про то, как ему крышу рвало от него, Юры. В этом был весь Джей-Джей, и это, по правде, сбивало с толку самого Юру. Глупые подкаты, широченная улыбка, моя принцесса, как ты сегодня прекрасна, хочу целовать тебя пять часов, а потом потемневшие глаза, растрепанные волосы, ни намёка на улыбку и дёрганье на кушетке, у стены или на столе, называемое сексом. Юра не улавливал момент перемены настроения, не успевал, иногда даже не хотел, но принимал и ловил кайф уже в процессе, потому что да, Джей-Джей всегда умудрялся сделать ему приятно. — Юра, ты слушаешь? — Никифоров пощёлкал пальцами. — Похоже, я тебя утомил. — Никак нет, — Юра рассеянно захлопал глазами. — Виноват, отвлёкся. — Да оставь ты официальщину! Не чужие же люди. Почти родня, можно сказать. — Из-за того, что живем по соседству и не общаемся? — С твоим дедушкой нет-нет да пересекаемся, — возразил Виктор. — В последнее время его на улице пару раз встречал. Когда ты дома не ночевал. Ничто не предвещало беды, пока не прозвучала эта фраза. Юра застыл и весь оставшийся вечер не мог расслабиться, задаваясь вопросами. Кто мог настучать? Знал Отабек, знал Абрамов Кирилл и пара-тройка солдат из шестой роты, которым Джей-Джей раздавал сигареты и бежал потом в медпункт. С другими он не торговался по совету Отабека, в части о них говорили чисто прибаутками, никто больше не мог рассказать. Юра собрал волосы, быстро закончил с работой и последовал в казарму, решив, что разберётся на месте и уж точно сразу определит дятла. Дорофеева в канцелярии, к счастью, не обнаружилось, старшина был занят своими делами, поэтому Юра попросил Отабека построить ему роту. — Какие люди, — присвистнули в строю. — Принцесса заскучала и решила прийти сама? Юра даже не стал подходить. — Рядовой Леруа, выйти из строя, — Джей-Джей сделал шаг вперёд. — Язык зачесался, смотрю? Так давай почешем с пользой. Не знаешь, как это делается? — Догадываюсь. — А вот нихрена. Упор лёжа принять. Щас будем зализывать твой талант. Бойцы дружно засмеялись. Кирилл с Отабеком переглянулись, с улыбкой покачав головой. — Чего случилось-то? — спросил Отабек, пока Джей-Джей отжимался. — Не привили кого-то? Юра все раздумывал, как бы сведения донести, чтоб было и завуалировано, и предельно ясно. В голове позорно крутилось лишь одно слово «крыса», которое можно было прочесть по глазам, чем Юра и занялся, внимательно оглядывая каждого солдата. Все держали его взгляд с трудом, только Отабек был спокоен — привык, да и Джей-Джей — тут уже сам Юра не выдержал. — Рядовой Леруа упражнение закончил, — отчитался Джей-Джей. Юра таки подошёл к нему, потянулся рукой, застегнул пуговицу у воротника, затянул болтавшийся поясной ремень. — Второй месяц у нас служишь, а до сих пор не научился форму носить? Джей-Джей помотал головой: — Только снимать. Юра наконец заглянул ему в глаза и завис. Тут никакой крысы и не надо было, если бы Отабек не вмешался: — Точно, Леруа укладывается в сорок секунд. Какой вздор, Бека, он намного дольше может, и не один раз. Так, о чем мы вообще говорим. Джей-Джей, твою мать. — Сержант Алтын и рядовой Леруа, за мной в бытовку. После рассказа Юры Отабек озадачился не меньше, начав перебирать каждого, кто потенциально мог где-то расколоться. Джей-Джей тоже старался вникнуть в серьезность ситуации, но удавалось с натяжкой, потому что он все время отвлекался на Юру, так и норовя засосать прямо при Отабеке. — Ты не думал, что он просто тебя развёл? — зато мысли у Джей-Джея имели резон. Отабек подхватил: — Именно. Сам знаешь, работа у них такая, ходят, слухи собирают, потом подлавливают. Из поколения в поколение не меняются. Может и зря переживаешь. Юра перевёл взгляд с одного на другого. Заулыбался: — Реально спелись. — Но для профилактики Леруа лучше пока воздержаться от походов в санчасть, — припечатал Отабек. — Вот тут я с ним не согласен, — вставил Джей-Джей. — Учения скоро, там неделю проведём, не меньше. — Почему я решаю вашу личную проблему? Юра оперся обеими руками на гладильную доску, склонил голову виновато: — Ладно, родной, дальше сами. Спасибо. Отабек кивнул, вышел из бытовки, оставив их наедине. Джей-Джей не спешил двинуться с места. — Родной? — переспросил он. Юра сам к нему подошёл, приподнялся на цыпочки. — Родной, — и клюнул в губы. — Ты заебал ревновать. — Я не виноват, что тебя все хотят, а достался ты только мне. — Я сейчас уйду. — Ну, подожди, — Джей-Джей схватил его за руку чуть выше локтя, прислонился подбородком к виску. Сказал куда-то в макушку: — Надо подумать, что с этим делать. Каковы могут быть последствия. — Не знаю и знать не хочу, — Юра поднял голову, легонько двинул носом по подбородку. — Отпусти. — Я тебя не держу, — Джей-Джей и вправду хватку ослабил, Юре стоило лишь двинуть плечом. — Соскучился по мне. — Лучше предотвратить беду. Полкан наш мужик не такой категоричный, а вот от этого Никифорова все можно ожидать. — Ты ушёл от ответа. — Ты меня и не спрашивал. Джей-Джей вдруг засиял, заправил выбившуюся светлую прядь за ухо, поцеловал там несколько раз. Ты вроде подумать хотел, напомнил Юра, жмурясь от щекотки. — Придётся в лазарет. Юра все же стукнул его по затылку, легонько, но ощутимо, чтобы даже не думал себя калечить. Не буду за тобой ухаживать, обойдёшься. — Тогда выходи почаще из медпункта. — Ещё гениальные идеи будут? — нет, ну а смысл? Все равно уединяться нельзя будет, да даже словами перебрасываться. — Я тебя целыми днями не вижу, так хоть посмотрю, если пересечемся. — Просто будешь смотреть? — Не хочешь? Предлагай своё. Юра хотел предложить поцеловаться наконец, но Отабек их прервал, заявив о приближении капитана. Разговоры о тайных встречах на серьезных щах казались полной нелепицей, чем Джей-Джей поспешил поделиться, признавшись, что об этой чепухе он на самом деле думает. Ну знает особист и знает, чего морочиться, он здесь не по этим делам и в трусы твои, Юра, заглядывать не станет, тем более, если вы знакомы. Он офицер, он в горячей точке служил, копать — его работа, но не эта вот лабуда с чужим бельём, ему это нафиг не сдалось. Так что сиди на попе ровно, Юрочка, и ни о чем не беспокойся. Джей-Джей говорил быстро и оттого не совсем внятно, но Юра все равно охуел, незаметно для себя расслабился и допустил мысль «действительно, чего это я». Никифоров может и создавал впечатление человека, который способен сыграть на нервах, но вряд ли он занимался раскопками скелетов людей разных мастей для серьезных обвинений и шантажа. Тем более сержанта. Позже Юра понял, насколько сильно Джей-Джей ошибся, насколько он был неправ в том, что видел в людях только хорошее, игнорируя их природу и наивно полагая, что особистам нет дела до таких мелких вещей. Правильно Отабек говорил, что этот слой военного населения никогда не менялся. Отабек во многом оказывался прав. Ведь даже если особист не станет докладывать о происходящем наверх, он сам таких дел наворотит, что ты раз и навсегда пожалеешь о содеянном. Никифоров следил за порядком в части, подмечал технические неполадки, страшно бесил прапорщиков, развлекал анекдотами офицеров и даже перекуривал с солдатами, общаясь с ними практически на равных. Юре до полного расслабления не хватило совсем чуть-чуть, когда Никифоров заглянул к нему весь такой веселый и жизнерадостный, начал задавать стремные вопросы о том, нашёл ли Юра себе пару, собирается ли жениться и все такое. А то вон, столько женатых бойцов в части оказалось, те же канадцы, тот же герой Леруа, представляешь, Юра? Юра охрип. — Кто женат? — Ну вот этот гранатомёт, Жан-Жак Леруа, — небрежно бросил Никифоров, неотрывно следя за реакцией Юры внимательным взглядом. Волчьим. — Только непонятно, почему в личном деле не указано, ведь они уже давно... Юра пытался дослушать, но его оглушило.