Не в службу

— Я вот думаю. Как же это он так просто выбрался, да ещё и незамеченным проскочил через лес и поле? Юра не смотрел на майора, заполняя бумаги. Никифоров в санчасти объявился как всегда неожиданно, потолковать за что угодно, только не здоровье. — Значит, плохо искали, — заключил он. — Значит, хороший солдат, — парировал Юра. — Обученный. Никифоров подался вперёд, проведя двумя пальцами по козырьку фуражки. Смотрите, кто у нас тут детектив. — В том-то и дело. Где ж он обучался? Не сказал бы, что в Канаде подготовка бойцов сложнее, чем у нас. — Вот у него и спросите. — А ты не знаешь? — А с чего вдруг я должен знать? Главное, не попасться, особисты те ещё любители зацепиться за слово; вытащишь кончик языка, они схватят и вытянут, методично закручивая в спираль. Никифоров поглядел на него внимательно, видимо, поняв, что расколоть на этот раз не удастся, откинулся в кресле и расслабленно спросил: — Ты меня за идиота держишь, Юр? Ну, я же вижу, что у тебя с тем пиндосом происходит. — Он не пиндос. — О как. — Америка и их вероятный противник тоже. — Да бог с ней, с Америкой, — тон у Никифорова стал эдак в десять раз проще. Юра позволил себе спокойно выдохнуть. — Я же о тебе переживаю. Вдруг увезёт тебя в Канаду. Вы меня все заебали с этой Канадой, хотел высказаться Юра, сжал губы и бесшумно выдохнул. Все заебали, что полкан, что Отабек, что Абрамов, что Мила, что сами канадцы. Только Джей-Джей не заебал, потому что мозгов хватило не заикаться о переезде в Квебек. Или Монреаль. Или Торонто. В Квебеке дороги такие же убитые, там будет привычнее. Было бы. Если бы Джей-Джей пригласил. С чего ему вообще звать Юру в Канаду, правда. Только если война действительно наступит, и он сдержит своё слово, захватив и Юру, и деда с собой. Вот что-что, а Джей-Джей своё слово держит даже тогда, когда этого не нужно. В тот раз, когда он вернулся из лесу — как вспомню, так вздрогну — помимо обнимашек Джей-Джей ни на что не претендовал. Юра сам его остановил, сам обнял, прижался ухом к сердцу, лишь бы в глаза эти не смотреть и спрятать горящие от смущения, радости и облегчения щеки. Накрыло до такой степени, что Юра решил полностью забыть о неприятной ситуации с женой, пообещав, что надаёт себе за это уже завтра. Переклинило обратно, стоило Джей-Джею боднуть его лоб своим, улыбнуться и повторить «мне в наряд, Юра». — И я не мылся, — добавил он. — Я, конечно, не против секса как способа примирения, но это не наш случай. — Это не способ примирения, — сказал Юра. — Тогда тем более. Мы не станем это делать, пока не помиримся. — То есть больше никогда? Джей-Джей рассмеялся. Следующие три дня всякий раз, когда Юра шёл через казармы, он натыкался на него, занятого то строевой, то покраской бордюра, то ещё всяким маразмом. Ведь чем бы солдат ни занимался, главное, чтоб он заебался, но заебать Джей-Джея было сложно. Джей-Джей подмигивал, улыбался, иногда просто смотрел, иногда невзначай задевал ладонью, проходя мимо, в последний раз даже отстал от строя, чтобы с невероятной скоростью подбежать, чмокнуть в ухо и встать обратно. Поехавший. Хорошо, что был уже вечер. Прямо как в самые первые дни, только без держания за руки. — Это Изабелла, — сказал Джей-Джей, заявившись в медпункт и сходу вручив свой телефон Юре. С экрана на него смотрела красивая брюнетка, которую Юра, если честно, предпочёл бы никогда не видеть, но было поздно: картинка задвигалась, и Юра не сумел подавить любопытство. Это было видео длительностью в полторы минуты, в течение которой Изабелла грозилась остаться женой Джей-Джея до конца дней своих, если он не компенсирует ее проебанные на него, мудака, годы имуществом или хотя бы деньгами. Я смогу так жить и встречаться с кем хочу, говорила она под одобрение рядом сидящих подруг, а ты нет. Так что не проси записать видео, где я якобы признаюсь, что ты мне больше не муж. Юра зыркнул на Джей-Джея, но тот лишь пожал плечами. Изабелла тем временем в секунду смягчилась во взгляде и подперла щеку кулаком. «Я тебя люблю, Джей-Джей, и желаю тебе счастья, правда-правда, ты же знаешь, что очень мне дорог, но будь добр, осчастливь и меня хотя бы раз в жизни». На этом видео оборвалось. — Боюсь спросить, а что это мне дало? — осведомился Юра, не спеша отдавать телефон обратно. — Ты попросил ее сказать, что вы не женаты? Гениально. — Попросил, но она не сказала. Это ли не доказательство? Глядите-ка, ещё один детектив. Или это заразно? Юра понимал, что нет, а ещё он понимал, что Джей-Джей не врал, лишь выдавал правду в каком-то собственном стиле. Юра просто ждал, когда Джей-Джей объяснится. Джей-Джей неведомым образом догадался, вздохнул и принялся рассказывать, как любил, как сделал предложение, как женился, как ушёл обратно в армию, лишь бы от тоски откосить. У нас тут пацаны ровно наоборот делают, вставил Юра. Раньше было круто, продолжил Джей-Джей, Изабелла поддерживала в любых начинаниях, но когда отношения подошли к официозу, то поставила крест. Не усидела без работы, пошла по карьерной лестнице вверх, аккуратно взяв Джей-Джея за руку и мягко предложив найти себе уже место в жизни, а не прыгать туда-сюда без работы, но при этом пропадая «по делам». Джей-Джей в конце концов нашёл и пропал в армии. Полгода спустя Белла просто не выдержала и сказала, что нахуй так жить. И если бы дело было только в этом, Джей-Джей бы попытался все образумить. Однако, он всего лишь согласился, и с чувством облегчения, что избавился от сосущей дыры в сердце, и с чувством разочарования, что не пытался ее заткнуть и впустую потратил и свои, и чужие годы. Я правда любил, признавался Джей-Джей, играясь с зажигалкой. Клялся. По итогу не вывез. — Даже ругаться с ней не хотелось. Да и никогда особо не ругались. — А вот в это я не верю. — Потому что с тобой в принципе сложно нормально разговаривать. — Джей-Джей, у меня в руке твой телефон, — который Юра не заблокировал, втихую листая чаты, обратив особое внимание на то, как вбит контакт Изабеллы. Без сердечка, окей. И в истории все довольно сухо. Но это мы ещё не зашли в галерею. — Я говорю правду. Что ты там делаешь? — Чего тогда приперся, раз разговаривать со мной нормально не можешь? — Объясниться. Что ты там делаешь? — повторил вопрос Джей-Джей уже настойчивей. — А тебе есть что ещё скрывать? — Юра прижал телефон к груди, не собираясь возвращать. — Знаешь, все выглядит так, будто ты решил сбежать от неё в другую страну. Джей-Джей хохотнул: — Если бы я так решил, то не стал бы сбегать в российскую армию. Да уж. Юра сам улыбнулся, надо же было такую дичь сморозить. Успокоившись неподвижностью Джей-Джея, он тихонько отодвинул телефон так, чтобы был виден дисплей, открыл галерею, чуть в голос не заржал при виде последней фотографии, где Джей-Джей пальцевал в объектив камеры на фоне того самого туннеля, закусил губу, пролистнул дальше, точнее, на ранее сделанные фото, и увидел своё лицо. Размытое, в профиль, с пучком на затылке и взглядом, устремлённым куда-то вверх. Юра листнул дальше на автоматизме, ещё раз наткнувшись на собственное лицо уже на фоне белой подушки. Он спал. Джей-Джей фотографировал его, пока он спал. Джей-Джей задействовал свою руку в некоторых снимках, то откидывая пальцем челку со лба, то едва касаясь ресниц, то задевая большим пальцем нижнюю губу. И все это, пока Юра дрых. — Смотришь фотки? — спокойно спросил Джей-Джей, скрестив руки на столе. Юре поневоле подумалось, что ему самому было бы неловко, но о ком мы говорим. — А ты на них дрочишь? — в тон ему поинтересовался Юра. — Ага, по ночам развлекаюсь под одеялом. Юра прыснул, только затем, чтобы замаскировать смущение. Не потому, что представил, а потому, что фотографии спящего себя в чужом телефоне попахивали чем-то более серьёзным и пугающим одновременно. Юра копался в галерее и контактах Джей-Джея вовсе не для того, чтобы обнаружить собственные фото. Он ожидал, более того, надеялся на компромат, на непоколебимое свидетельство того, что Джей-Джей хранит фото жены, пишет ей, звонит ей, пишет стихи в заметках, в общем, неопровержимое доказательство того, что является пиздаболом. После того, как Отабек аккуратно сообщил Юре, что пора бы уже перестать маяться, при этом донеся информацию об отсутствии фоток Изабеллы в тумбочке Джей-Джея, Юра все равно подозревал. У тех, кого девушка ждёт на гражданке, стабильно имеется распечатанный портрет, уверял Бек, у Леруа мы все проверили — нет. Даже в карманах. Не аргумент, ответил ему Юра, для чего нам телефоны. Тумбочка солдата проверяется в любое время прапорщиком или капитаном, а с телефонами надо быть осторожнее, и вообще, Юр, не ты ли тут всех на уши поставил, когда Леруа исчез? — Я надеюсь, теперь ты перестанешь злиться и думать, что был в качестве любовника на полгода. Большое спасибо, Джей-Джей, что высказываешь мои мысли вслух. — На пару месяцев, — поправил Юра, вернув ему телефон. — Всего на пару месяцев. Джей-Джей не спешил брать телефон, не сводя взгляда с Юры: — Ладно, — с неуместной улыбкой выдал он. — Недостаточно, я понял. Завтра все улажу! — и вскочил со стула. — Что уладишь? Так, стоять! — Юра натурально растерялся, малость испугавшись невесть откуда появившемуся энтузиазму, обошёл стол и остановил Джей-Джея. — Что ты опять надумал? Стоп, пока не поздно, возьми и раздумай. Прямо сейчас. — Я ещё не решил, — Джей-Джей почесал бровь указательным пальцем, оперся плечом о косяк двери, делая вид, что задумался. — Цветы, песни, еда, сладкое - уже было. Надо хорошо подумать. А утром жди сюрприз! — Иди нахуй со своими сюрпризами. — Разрешите выполнять? Юра начинал терять самообладание: — Ещё раз сюда приблизишься... — Буду, — перебил его Джей-Джей без тени улыбки. — Каждый день буду приходить. Пока не простишь. Я тебя давно уже простил, идиот, в тот самый момент, когда увидел живого и потрепанного после туннелей. — Я пожалуюсь твоему командиру. — Я буду сбегать. — Залетишь. — И тогда ты придёшь меня спасать, — тут уже без улыбки не обошлось. Юра смотрел на его лицо, борясь между желанием вмазать кулаком и вмазаться губами. Борьбу прервал неожиданно постучавший в дверь капитан Дорофеев, явившийся за таблетками от горла. Юра успел усесться за стол, подвинув Джей-Джея ближе к дивану, поздоровался с зашедшим капитаном, который при виде рядового вздернул брови: — А ты чего здесь? Никак заболел? Через полчаса отбой, давай топай. — Да за пять минут дотопаю, товарищ капитан. — Так, ты мне давай тут не это самое, — заявил Дорофеев. — Да, — согласился Юра. — Понял, — сказал Джей-Джей. Юра еле сдержался от смеха, словив такой же искрящийся взгляд Джей-Джея, и, быть может, именно это, а возможно и мысль о том, что Джей-Джей сейчас выйдет за дверь, и все, больше сегодня он его не увидит, и подтолкнуло Юру совершить рецидив. — Товарищ капитан, у Леруа после того инцидента наблюдаются ухудшения, — начал он, глубоко вдохнул и выдал: — Ему необходимо в лазарет. Дорофеев опасливо глянул на обалдевшего Джей-Джея. — Что, все так плохо? Юра не дал Джей-Джею сказать, принявшись заливать про плохую реакцию на ранних этапах, слабость и недомогание на последующих, и отключку — на конечных. Долго заливать не пришлось, Дорофеев махнул рукой, приказал Джей-Джею принести предметы личной гигиены из казармы и не показываться ему на глаза как минимум два дня. Лазарет встретил пустыми кроватями и в целом приятной обстановкой. Джей-Джей водрузил личные вещи на тумбу, выбрав кровать ближе к окну, пока Юра наблюдал за ним у дверей и спрашивал себя, кто его за язык тянул. Джей-Джей от вопросов воздержался — естественно, чего тут спрашивать, и так все понятно — только одаривал хлестким взглядом время от времени. Вот будет прикольно обломать его ожидания и запереть его в лазарете на ночь. — Я на самом деле себя не очень хорошо чувствую в последнее время, — на полном серьезе сказал Джей-Джей, когда Юра уже был готов претворить свой план в жизнь. Юра немедленно подошёл к его койке, заставив его сесть. Потрогал лоб, шею, помог снять китель, уложил прямо так, в майке и штанах. Говорил же, говорил, что не надо ему в наряд вот так сразу целых три дня. Юра отчаянно затупил, не доложив полковнику, весь расклеившийся после объятий Джей-Джея, которого на тот момент и не надеялся увидеть. Если бы дошло до поцелуя, Юра бы его ни за что не отпустил. — Я сейчас, — сказал Юра, быстро собрал волосы в пучок и подорвался с табурета. Вернее, попытался - Джей-Джей крепко ухватил его руку и усадил обратно. — Что? Что такое? Джей-Джей присел, пододвинувшись к изголовью, нахально оскалился. — Полагаю, игры можно заканчивать. Весь взгляд его так и говорил: «мы ведь оба знаем, зачем ты меня сюда притащил», и Юре не хотелось этого признавать вслух, но он был прав. — Для тебя это игра, значит. — Не цепляйся к словам. — Да иди ты в жопу! — взорвался Юра, встав и чуть ли не опрокинув табурет. Джей-Джей дернулся, сразу же сев на край. — Я тут парюсь о твоём здоровье, обеспечиваю, блядь, отдых от нарядов, отмазываю от командира, выпрашиваю у полкана разрешение, чтобы тебя, идиота, найти в сраных туннелях, сам хожу, как идиот, места себе не нахожу, ты в курсе вообще, что нам о трупе сообщили? — Юра понимал, что его круто повернуло туда, где болело, и на этом остановился, хотя слова требовали выйти наружу. Я сам чуть не умер, господи, Джей-Джей, а ты тут мне про жену, мне положить на твою жену, когда ты можешь в любой момент задохнуться. На этот раз Джей-Джей наконец освоил искусство чтения мыслей и без слов схватил Юру за руку, опрокинул на себя, слепо ткнувшись губами. Юра задумался, можно ли задохнуться, когда так долго целуешься, отстранился, глотнув воздуха, открыл глаза и пропал. Джей-Джей смотрел на него со смесью возбуждения и неуместной нежности, нарисованной на улыбающихся губах. Юра знал, что Джей-Джей повторит эту улыбку, когда будет глубоко внутри него, взъерошенный, с мелкими каплями пота на висках и над приоткрытыми губами, Юра задрожал, осознав, что не чувствовал его три недели. Джей-Джей был возмущён этим не меньше, поэтому не позволил Юре просто встать и удалиться в кабинет за смазкой и презервативами, а пошёл вместе с ним, зажимая его у каждого дверного косяка, психанул, подхватил под бёдра, усадил на рабочий стол, пока Юра вслепую шарил в задвижке, вспомнил про ключи. Конечно, я закрыл санчасть, пробормотал Юра, достал ленту презервативов, оторвал один, Джей-Джей молча полез обратно и оторвал ещё два, три, четыре. Первый они чуть не использовали на столе, но Юра настоял на кровати, чувствуя, что сегодня будет немного по-другому. Было медленно. Фантастически медленно, с тягучими поцелуями, плавными движениями, от которых сладко тянуло внизу живота и с губ вырывалось восторженное «ещё», а иногда даже и «блядь, сделай так ещё раз», но все лучше, чем тревожно проносящееся в голове «живой, родной, никуда больше не отпущу». В Канаду тоже не отпущу. Джей-Джей перефразировал его абсурдные мысли, когда после четвёртого раза Юра с трудом сдвинул ноги и услышал не менее абсурдное «я увезу тебя с собой». — Ты под кайфом, — осторожно сказал Юра. — И я никуда с тобой не поеду. — Тогда я буду сильно скучать. Юра заулыбался: — Что-то ты быстро сдался. — Есть ещё вариант остаться, но я слишком измотан, чтобы думать об этом сейчас. Через минуту напряженного хода мыслей в голове Юры Джей-Джей отрубился, мерно засопев. Юра не хотел думать сейчас, возможно ли это и если да, то с какими трудностями можно столкнуться. Остаться. Он хочет остаться. Юра повернулся набок, положив руку на грудь Джей-Джея и зацепившись глазами за татуировку кленового листа. Чертов патриот, он не бросит родину. И я не брошу. А как без него, уже сейчас — не знаю. Видимо, мы хорошенько ебанулись.