Не в службу

Юра стоял возле кафе, то и дело напоминая себе, что просьба прийти с псиной начисто отметала вариант встречи непосредственно внутри заведения. Виктор мог запросто отказаться или закидать шквалом вопросов, выдавая справедливые подозрения, но он лишь, напротив, обрадовался попытке Юры наконец преодолеть свой подростковый страх и может даже наконец подружиться с собакой. Юра воодушевления не разделил. Он не то что бы боялся собак, но надеялся, что Виктор просто оставит ее на поводке, и ему не придётся контактировать с ней все время. Никифоров подошёл в гражданском так, будто бы и не договаривался ни о какой встрече, и стукнулся с Юрой во время своей прогулки с псом. На что Юра в первую очередь обратил внимание, так это на руки в чёрных перчатках, и как те небрежно держали поводок, видимо, убежденные в отсутствии какой-либо агрессии у животного. Серое пальто будто удлиняло и без того высокую фигуру Виктора, и в целом его вид с иголочки заставлял выглядеть по-спортивному одетого Юру рядом малолетней шпаной, но никто из них по этому поводу не парился. Поздоровавшись, Юра первым делом опустился на корточки, аккуратно поприветствовав того, из-за кого они тут собрались. — Зовут-то как? — Катсу, — дружелюбно ответил Никифоров. Юра удивленно вскинул взгляд, спросив, что имя значит. — Понятия не имею. Японца хотел. — Как из Хатико? — Наверное. — А я думал, Мухтар какой-нибудь, — протянул Юра, глядя в умные глаза. Поднялся. — Зайдём? Виктор окинул взглядом семейное кафе. — А ты сильно голоден? — полюбопытствовал он. Юра помотал головой. — Давай прогуляемся. И неспешно двинулся, оставляя Юру сцепить зубы и покорно шагать за ним. Благо хоть погода располагала, сухая и безветренная, сочная обилием желтого и красного на фоне сгущающейся вечерней серости. Они завернули на небольшой сквер, где Катсу радостно упорхал шуршать сугробами листьев, этим заставив Юру наконец вздохнуть спокойно. Тропа между пока ещё живых деревьев была облагорожена тротуаром и скамейками, на одну из которых с наслаждением уселся Виктор. — Благодать, не правда ли? Спокойная, размеренная жизнь. Хотел бы себе такую? — участливо спросил он, не поворачивая головы. — Нет. Не знаю, — смешался Юра, не ожидавший таких вопросов. — А вы? — Ты, — поправил Никифоров. — В гражданском разрешаю. Абсолютно точно нет. Как говорит твой дед, он хотел бы тебе такую. — Как говорил мой дед — я твой дед, — машинально пошутил Юра. — Не разговаривали мы с ним об этом. — Успеешь тут, когда надо за бойцами следить, да? — Виктор усмехался. — Шутки шутками, а дед обидеться может, что ты внимание на своего ненаглядного променял. — Потому что не наглядная? — хмыкнул Юра. Ему отчасти стало даже легче, что ходить вокруг да около не пришлось. — Это отдельная тема, — подумав, сказал Виктор. — И на повестке стоять не должна. Сам знаешь, почему. — Потому что стоять другому положено, — огрызнулся Юра. Виктор рассмеялся, покачав головой. Появившийся осторожный ветер трепал его волосы, не встречая ограничений в виде привычной фуражки, заставляя Юру залипнуть, задумавшись о том, что гражданка шла Виктору ничуть не меньше офицерской формы. В обычной одежде тот не терял своей представительности, напоминая разве что доморощенного интеллигента, тем не менее не лишенного предрасположенности к озорным выходкам. Дремучая, восхитительная в своей привлекательности смесь. Юра уже встречал подобную. Джей-Джея назвать интеллигентом было сложно, да что там, язык бы не повернулся, но его неожиданно спокойные реакции и вдумчивый подход к происходящему временами сущему бесу приятно удивляли Юру, привыкшего ко взрывам и решению вопросов через нервы, да и на повышенных тонах. Это всё характер, напоминал себе Юра, где тут интеллигенция, в остальное время Джей-Джей не изменял себе в непринужденности, мимолетных затеях и водопаде безобидных подколов. Дико он вёл себя, только когда хотел Юру, а хотел он Юру всегда. Юру положил ногу на ногу. — Катсу, заканчивай свои дела, — негромко выкрикнул Виктор, обернувшись. — Давай, друг, мне ещё Юру угощать. — Я могу и сам, — нахмурился тот. Никифоров поднялся со скамьи, медленно разматывая поводок и глядя Юре в глаза: — Уверен, не у меня первого возникла такая мысль. Виктор привёл его в паб, о существовании которого Юра узнал впервые. Он, естественно, посещал бары на пару с Отабеком, познакомившим его с праздным образом жизни, тогда как сам такую и близко не вёл. Был даже марафон клубов, едва ли не вытянувший из Юры остатки морали с количеством пойла, блядей и недоносков, мнящих себя королями мира, на деле неспособных и пальцем шевельнуть. Даже вусмерть наклюкавшийся Юра обходил всю эту грязь стороной, раз и навсегда решив, что беспорядочные связи не для него. Интерьер заведения, в котором Виктор на данный момент перебрасывался словами с чинно одетым мужчиной, напомнил Юре спортбары с минимальным количеством свободного места и максимальным набором экранов. Только в отличие от подобных себе, паб уверенно излучал неуловимую изысканность, в данный миг обслуживая безупречно ухоженных женщин и до абсурда вежливых мужчин. Юра мысленно помотал головой. Такой феномен считался абсурдом только в армии. Пока он вступал в полемику сам с собой, Виктор уже успел отдать своего пса на попечение все тому же мужчине, предположительно управляющему заведения и очевидно своему знакомому, и повёл Юру в сторону от столиков к лестнице, которую тот заметил только сейчас. На втором этаже места оказалось значительно больше, и связано ли это было с отсутствием экранов и людей или же более высоким потолком, Юра так и не понял. Уют дружеских посиделок первого этажа плавно перетек в деловой полумрак, расставив столы зигзагом. Виктор занял стол почти в конце и углу, сняв пальто и поправив чёрную водолазку с высоким горлом. Юра подметил наличие перегородок между столами у стены, один из которых выбрал Никифоров, и снимать куртку не торопился. — Сваришься, — предупредил Виктор, уже изучая меню, выданное официантом, появившемся словно из ниоткуда. — Ты весь этаж забронировал, что ли? — нервно пошутил Юра, все-таки стянув куртку. Темно-зелёный свитер из тонкой ткани тотчас пропустил воздух, заставив распрямить плечи. Виктор вопрос проигнорировал, заказав у не успевшего отойти официанта стейк и, к изумлению Юры, виски с яблочным соком. — Как насчёт составить компанию? — улыбнулся Никифоров с видом устоявшегося провокатора. — Пить с особистом — дело сомнительное, — протянул Юра, тем не менее, поразмышляв, что алкоголь бы сейчас ему не повредил. Да и обстановка с приглушённым светом так и призывала расслабиться. Юра смутно догнал, что это первый спортбар, в котором находиться было даже приятно. — Ты не боишься, — без тени сомнений сказал Виктор, отбросив пачку на темно-дубовый стол и закурив. — Тебе просто интересно, Юра. — Что именно? — спросил Юра, непроизвольно проведя аналогию пепла с цветом его волос. Виктор ответил пространно: — Чем все закончится. Юра приложил силы скрыть дрожь, уставившись в меню. Остановился на стейке. Кутить так кутить. — Как особиста, меня интересует лишь то, как ты умеешь пить, — продолжил Виктор. Теперь он привычно улыбался. — Обещаю, дедушка не узнает. Никифоров показал себя как человека с исключительным интеллектом и такой же щедростью, недоумевая, почему Юра заказал всего один коктейль, но не настаивая. Его компанейский характер совершенно не вписывался в образ офицера из особого отдела, и уж тем более солдата, отслужившего в горячих точках. Юра каждый третий глоток напоминал себе, кто перед ним сидит, что, однако, не мешало ему искренне наслаждаться беседой со взрослым мужчиной. Цепляя взглядом его тело, плотно обтянутое водолазкой и улыбку, Юра в первую очередь задумался: а Джей-Джей тоже будет таким через лет десять, двадцать? Со шквалом баек и опыта за спиной, морщинками у глаз, до тошноты выверенными движениями и взглядом, повидавшим уже многое. — Человеческой природе присуще восхищаться тем, что может запросто разрушить. — И опьяневшими разговорами. Юра перевёл взгляд на лицо Виктора, молча интересуясь, к чему это было сказано. Глаза Виктора казались совершенно трезвыми. Или Юра уже окосел, потягивая второй коктейль. Никифоров не спешил продолжать. Откинулся на спинку дивана, уставившись куда-то поверх Юры, повёл кистью, держащей стакан с виски, разбавленным соком и подтаявшим льдом. Любопытно, как ведёт себя Джей-Джей за роксом виски. Или рюмкой водки. Что он пьёт, и пьёт ли вообще? Любит ли долго гулять, или же сидеть в подобных заведениях? Юра задумывался об этом с иррациональным ужасом, не вспомнив ни одного момента вне воинской части. — Занятный тип этот Леруа, не находишь? — спросил вдруг Виктор. — Ненаглядный? — уточнил Юра. — И ведь влияние какое. Только два месяца здесь, а ты уже и не помнишь, о какой жизни мечтал до встречи с ним. — Как будто ты знаешь, о чем я мечтал. — А ты сам знаешь? — оживился Виктор. — О чем мечтаешь, Юр? Учиться дальше, или прозябать в этой богом забытой части? — Я бы попросил, — достаточно вежливо перебил Юра. — Я, можно сказать, влезаю в твою личную жизнь, но тебя задевают только слова о месте твоей работы. Что для тебя там представляет такую ценность, Юра? Полкан Михалыч, который со дня на день уйдёт в генштаб? Майор Темников, которому положить на всех и вся, пока не запахнет деньгами? Может, капитан Климов, которого хлебом не корми, дай настучать на своих сослуживцев? А, или чепочница Бабичева, которая ищет мужа не в том месте? Солдаты и офицеры, которые на тебя слюни пускают? — Мимо, — спокойно ответил Юра, чувствуя, что уже на грани. Выдали только руки, которыми он, не зная куда деть, быстро собрал волосы в хвост. — Есть на что пускать, — сказал Никифоров, обойдясь без красноречивых взглядов и какого-либо намёка на флирт, просто констатируя как данность. — Одна половина части жалеет Леруа, другая же жаждет оказаться на его месте. — Не буду спрашивать, откуда такая осведомленность. А ещё — бред всё это. — Ты своей власти ещё не осознаёшь, Юра, — улыбнулся Виктор так, словно всё понимал. — Тебе бы перед людьми повыше крутиться, а не перед изголодавшимися солобонами. Глядишь, и поспособствовали бы мечтам твоим. — Опытом делишься? — Юра не смог не съязвить. Виктора вопрос нисколечки не задел: — Мудростью. — Хочешь предложить что получше, вербуй, — устало произнёс Юра. Не хотелось шерстить в прошлом и признаваться в том, что амбиций в свои годы не осталось. У него не было мечты служить родине, справляясь о самочувствии солдат и время от времени прививая. Спустя месяцы он и думать забыл о мечтах, обретя первого в своей жизни друга. Настоящего. Ещё через пару лет — любовь. Настоящую?.. Кому какое дело было до его мечт? — На точках бы выдержал. — Виктору было. — Только надо оно тебе? Ковыряться в органах раненых и считать трупы, коих ещё больше. — Да что ж вы все из меня фиалку делаете, — раздраженно бросил Юра. — Я же сказал, что ты бы выдержал. Но правда, зачем? Столько перспектив. Остаться в городе, зато с дедушкой под боком, либо улететь в Канаду, где картина ещё живописнее. Юра эту Канаду уже ненавидел. Виктор тем временем продолжил: — Но если тебе по душе в солдатиков играть, то можно и подумать. — О чем конкретно? Виктор не отвечал прилично. Словил воспоминание, уносясь куда-то за пределы паба, города, страны, в пекло боевых действий, а может, в посиделки с товарищами, вливая в себя столько алкоголя, чтобы эти действия забыть. Сколько их у него полегло? Скольких похоронил? — Был такой солдатик. Рядовой, всё восторги ловил от оружия, танков, пушек, БТР. Солдат был совсем зелёный и возмутительно жизнерадостный. Этим он своих товарищей раздражал, этим же он отвлекал их от будней, напряженность которых временами достигала апогея. Солдата не пугали трупы, но приводили в оцепенение выжженные солнцем открытые пространства. Солдат мог долго разглагольствовать о долге, чести, и постепенно товарищи проникались к нему уважением. Солдат не бросался словами, и спас целый взвод за секунду до своей гибели. Красиво, Юра? Восхищаешься? — Героически, — нашёлся Юра, потому что понятия не имел что сказать. Виктор хмыкнул: — Этот герой резал людей как баранов. Кровь из порванных артерий выплеснулась перед глазами так явно, что Юра забыл вдохнуть. Виктор ничего не заметил, пребывая в своих флэшбэках, и Юру впервые с момента их знакомства пронзило полноценное осознание. «Служил в горячих точках». Юра не знал, какой ад прожил этот человек, но то, что он знал запах смерти, а возможно и то, что убивал сам, было так же ясно, как и остекленевший взгляд напротив. Страшно не стало. Юра просто вдруг отчетливо понял, что они жили в совершенно разных мирах и мотивы выбора чужой жизни его касаться не должны. Он задал лишь один вопрос: — Ты его знал? Никифоров достал сигарету, похлопал по своим карманам то ли в поиске зажигалки, лежавшей на столе, то ли приводя себя в чувство. — Нет. Из другого батальона парень был, — скупо затянувшись, Виктор наконец вернул ясность взгляду. — Так о чем это я. Завербовать туда проще, чем кажется. Из ваших пацанов, например, точно подошли бы Алтын и Леруа. Юра подумал, что ослышался. — Объясню, — продолжил Виктор. — Алтын амбициозен, только вот не от хорошей жизни вертится. Со своей родины к вам сбежал. Таких, как он, там подавляющее большинство. — Не сбегал он, — твёрдо опровергнул Юра, посчитав важным заступиться за честь друга. Виктор только рукой махнул: — Не суть вообще. Морально он всегда готов сорваться. Что по поводу Леруа… — А он не наш пацан, — криво улыбнулся Юра, размышляя, заказать ещё коктейль, закруглиться или попросить водки. — Что по поводу Леруа, — с нажимом повторил Никифоров. — Так это опыт. Водки. Определенно. — Какой ещё опыт? Виктор от прямого ответа ушёл: — Можно только догадываться, на что способен боец с отличной физухой и лучшими показателями, которому хватает духу и дурости схватиться за гранату, в любую миллисекунду угрожающую превратить его в куски мяса, пережить ночь в подземном городе с отравленным воздухом… — Он оттуда вышел, — перебил Юра, чуть не прикусив язык: надо же было так проговориться. — В лес. — И провёл ночь там, — кивнул Виктор. — Отморозил почки на стылой земле, зато никем не замеченный. — Грелка, — не сдавался Юра. Виктор не отрывал от него волчьих глаз. — Подумай хорошенько, Юра. Не мое дело, с кем ты свою койку делишь, но тут уже вопрос не только о твоей безопасности. И я бы не спешил доверять ее человеку, у которого оружие как продолжение руки. Быть может, эти руки уже знают, как убивать?