Приключения во вселенной трансформеров прайм

— Теперь я Найтэвенджер.       На что моя подруга усмехнулась. Вдруг мне в голову закралась шальная мысль:  — Кроме тебя никто ведь не знает о том, что я жива?       Она поняла меня мгновенно:  — Хочешь устроить представление?       Я кивнула. Наши глаза загорелись мстительным огнём.       Через некоторое время мы были на месте. На поле боя трансформеров. С небольшим сюрпризом.       Когда бойня началась, Даркфаер внезапно появилась среди них. Ударив двух ботов, она снова исчезла. Трансформеры остановились и начали дико озираться по сторонам, силясь понять, что это было. Тем временем в роботов полетел камень, попавший точно в затылок Мегатрону. Тот потёр место, куда приземлился валун. Внезапно среди десептиконов послышался голос Оптимуса. Только… Он был странный?  — Я придурок… Ик… Кажется, не надо было пить столько сверх заряженного… Это вызвало волну смеха у десептиконов, трое из которых согнулись пополам. Автоботы, пока пытались понять, что происходит, вдруг осознали, что Оптимуса кто-то перекрасили в коричневый с голубыми точками. Последний долго не мог понять, почему над ним смеются. А поняв, засмущался. Тем временем у десептиконов происходило нечто. Шлем Мегатрона разрисовали ромашками, а весь остальной корпус васильками на оранжевом фоне. Десептиконы, как ни старались содержаться, всё-таки хохотали и не могли остановиться. Тут послышался голос напуганной Арси:  — Помогите! Меня преследуют клубничные тортики и пирожки! Кибертронцы уже все были на земле, хохоча во всё горло. Даже Прайм не смог сдержаться. До их аудиосенсоров долетело " Я не хочу мыться! Ну дани, я же чистый! " голосом Нокаута.       Мы с Даркфаер лежали в тени деревьев, готовясь к очередной волне мести. Конечно, все эти фокусы проделывали мы вдвоём. Я перекрасила Мегатрона, а Даркфаер Прайма. Причём, как оказалось, моя подруга неплохо копирует Оптимуса и Нокаута, а я — Мегатрона и Арси. В итоге получилась истерика среди всего кибертронского населения Земли. Кстати, я заметила, что у автоботов пополнение. Молодой бот ворнов эдак тринадцати. Это соответствует нашим тринадцатилетним подростком. Что ж, нашли себе поддержку, ничего не скажешь.       Когда трансформеры унялись, мы приступили ко второму этапу. А именно — я хотела показаться всем разом на оптику. А для этого придётся сделать тишину, чтобы я могла высказаться. И привлечь внимание на одно место, где буду я. Для этого…       Боты снова приготовились атаковать друг друга. Всё ещё слышались смешки. И вдруг где-то сбоку в небо вырвался столб огня. Однако, повернув голову, они ничего не увидели. Вернув головы в прежнее положение, все отшатнулись от середины поля. Там стоял предакон. И не какой-нибудь там, а Даркфаер. Мегатрон усмехнулся:  — Возвращаешься в свой репертуар? А как же твоя настырная подружка? Она ведь умерла, и её ничто не вернёт!       Вдруг Оптимус вмешался испуганно-радостным голосом:  — Я так не думаю, Мегатрон.       Даркфаер трансформировалась в робоформу и указала манипулятором на холм. И лица лидера десептиконов и его подчинённых, а так же фейсплейты автоботов начали вытягиваться. На холме они мгновенно различили черты фемки. Такие знакомые черты…       Я стояла и смотрела на это зрелище. Потом начала спускаться с холма, глядя по сторонам серебристой оптикой. На меня смотрели как на ужас. Свой ужас. Который есть у каждого. Спокойным, кажется, остался только этот подросток. Он смотрел на меня совершенно спокойно, очевидно не понимая, что во мне такого, что на меня все смотрят.       Тихо спросил у своего соседа:  — Кто она такая?       Я услышала и ответила:  — Твой ночной кошмар.  — Эй! Я, вообще-то не к тебе обращался! — вскипел юнец.  — Тогда в будущем тебе придётся учитывать то, что у меня достаточно острый слух. — парировала я.  — Да я тебя…       Он понёсся на меня, попутно стреляя из своих бластеров. Я легко уклонялись: мне даже было лень достать катаны. Бот остановился, тяжело дыша. А я стояла и снисходительно улыбалась. Он снова хотел напасть, но его оттащила рука Уилджека:  — Не стоит, Смоукскрин.       И тут Мегатрон буквально взорвался:  — Как ты выжила? Ты же умерла на глазах у всех! Я сам видел, как потухла твоя Искра!       Твоя оптика была не жёлтого цвета! Это точно была ты! Почему ты здесь?!       Я повернулась к Мегатрона с очень умным лицом:  — Хороший вопрос. Я думаю, что на него может ответить любой автоботы, не считая Уилджека и Смоукскрина.       Мегатрон заорал на Оптимуса, который, судя по всему, тоже слабо понимал, что здесь происходит:  — Прайм! Как ты это объяснишь?!  — Я не знаю…  — Тогда мне прийдется объяснить, — негромко сказала я и включила запись моего голоса: — «Я всесильный демон, которого по идее невозможно убить». Теперь понятно? Или все забыли об этом дне? Уж ты, Оптимус, должен был его запомнить! Или у тебя настолько плохая память на посещение медотсека Рэтчета? Ммм? Мегатрона я не виню — он об этом не знал. Ровно как и о том, что у меня сегодня День рождения или День активации. Повторной активации.       Все меня слушали затаив дыхание.  — И кстати, объясните мне, что это такое? — я подняла над головой четыре какие-то штуки.       И Мегатрон сказал:  — Я знаю, что это такое. Это Омега-ключи. Они нужны нам! Отдай их!       На что я преспокойно ответила:  — Нет. Я отдам их тому, кто мне приглянётся.       И я неспешно ушла под удивлённые взгляды трансформеров.