Перерожденный

Глава 5

      Проснулся я от громкого звона будильника. Зевая, слез с кровати и, несколькими простыми упражнениями прогнав остатки сна, отправился в душевую. Приняв душ, я, ожидая пока волосы высохнут, распаковал и разложил по местам вещи.       Даа, хорошо жить одному, не представляю, как остальные впятером ютятся в не такой уж и большой спальне. Кровати, прикроватные тумбочки и большой пятисекционный шкаф занимали все свободное пространство комнаты, оставляя узкие проходы между собой. Надеюсь, девочки не переменят свое решение, и домовики уберут все лишнее из комнаты.       Дождавшись, когда волосы высохнут, я оделся, причесался и отправился в гостиную. Гостиная факультета представляла собой очень большую круглую комнату с высоким потолком, расписанным под звездное небо. Под высокими арочными окнами стояло множество письменных столов, перед несколькими каминами расположились удобные кресла с синей обивкой, а прямо напротив прохода к женским спальням в нише находилась мраморная статуя Ровены Рейвенкло.       Осмотрев пока еще пустую гостиную, я направился к одному из кресел и, сев в него, принялся ждать. Постепенно помещение заполнялось проснувшимся народом, кто-то читал, коротая время, некоторые старшекурсники куда-то уходили из гостиной по своим делам. Наконец последними появились первокурсники, и старосты повели нас в Большой зал. Путь, которым нас вели, отличался от вчерашнего и был значительно короче, так что, когда мы пришли в Большой зал, там из первокурсников присутствовали только хаффлпафцы. Впрочем, через некоторое время присоединились и слизеринцы, а вот красно–золотые появились только к середине завтрака, приходя мелкими группами по двое-трое, а то и вообще поодиночке. Видимо старосты львов наплевали на свои обязанности и отпустили малышню в свободное плавание, так сказать.       В отличие от вчерашнего вечернего изобилия, завтрак состоял из овсянки, тостов, тыквенного сока или чая. Овсянка и тосты оказались приготовлены выше всяких похвал, а вот к мерзкой гадости по какому-то недоразумению именуемой тыквенным соком я даже не прикоснулся, предпочтя чай. Ну что поделать, не люблю я тыкву. Пока пил чай, успел более подробно рассмотреть преподавателей. Вчера я бросил только несколько взглядов на них и, не увидев в их составе расхождения с каноном, на этом успокоился, да и усталость брала верх, а сейчас же они проходили мимо, и грех было не воспользоваться случаем.       Дамблдор был такой же, как в книгах — высокий старик с длинными волосами и бородой, одетый в фиолетовую мантию с вышитыми на ней звездами и полумесяцами. На носу у него были надеты знаменитые очки-половинки, а вот бубенцов в бороде не было. Помона Спраут была копией актрисы, игравшей ее роль, единственным расхождением был возраст — здесь она, как и МакГонагалл, выглядела лет на тридцать пять — сорок. Филиус Флитвик был похож на самого себя из фильмов, кроме первых двух. Никакого полугоблина не наблюдалось, наоборот, за исключением маленького роста, больше ничто в облике профессора чар не выдавало его не совсем человеческое происхождение. Хотя, может и не было у него в предках гоблинов, а такой маленький рост обусловлен чем-то иным. Рождаются же у обычных людей карлики.       А вот когда появился Снейп…       — И как такое существо можно любить? — пронеслась у меня мысль.       Нездорового землистого оттенка лицо с поистине впечатляющих размеров шнобелем, обрамленное черными сальными волосами, свисающими длинными патлами, маленькие черного цвета, постоянно бегающие глазки, тонкие бледные губы, искривленные в ухмылке. Одет он был в черную развевающуюся мантию, и, пройдя между факультетских столов к преподавательскому, обдал завтракающих учеников таким прискорбно едким амбре, что некоторые первокурсники стали, судя по их виду сдерживать из последних сил рвотные позывы.Судя по торжествующей ухмылке, проявившейся на лице Снейпа после того, как он сел за стол преподавателей, произведенный эффект был им явно запланирован. После этого я перестал думать о Снейпе как о гениальном ученом, который вследствие увлеченности и/или занятости может позабыть о внешнем виде. Преподаватель зелий этим своим проходом показал всем свое истинное лицо — говнюк обыкновенный. Не знаю, каков он как зельевар, но что-то мне подсказывает, что преподаватель из него, как из дерьма пуля.       Остальных преподавателей я не узнавал, наверное потому, что в книгах им внимания особо не уделялось, за исключением, пожалуй, Трелони, которая на завтраке явно отсутствовала, впрочем, вчера я заметил закутанное во множество каких-то тряпок и сверкающее огромными очками нечто. Как бы то ни было, пока я разглядывал преподавателей, старосты раздали расписание. Взглянув на свой экземпляр, я не поверил своим глазам. Или у волшебников появились мозги, или в Запретном Лесу сдохло что-то поистине гигантских размеров, потому как в расписании стоял только один предмет под названием «Подготовительные курсы». В каноне то перваков сразу заставили колдовать, а поинтересоваться, умеют ли они палочку правильно держать, как-то не удосужились.       Тем временем завтрак окончился, и мы под конвоем Пенелопы сначала вернулись в башню Рейвенкло, где по ее подсказке взяли только письменные принадлежности, а потом пошли на первое подготовительное занятие, которое у нас должен был вести декан. Вскоре после того, как мы вошли в нужный класс и расселись, прозвучал удар колокола, и в помещение вошел Флитвик. После процедуры знакомства, не занявшей много времени, профессор прочитал нам короткую лекцию о технике безопасности. А затем началось собственно то, зачем мы и пришли — Флитвик начал нас учить правильно выполнять жесты волшебной палочкой. Сначала маленький профессор взмахом своей палочки заставил появиться на доске схемы движения для простейших жестов, а потом, когда мы по его указанию перерисовали их, раздал нам муляжи палочек, и началась практика.       Как оказалось, совершать правильные взмахи палочкой это целое искусство. Пока мы совершали попытки, профессор наблюдал за нами и при необходимости, а она возникала очень часто, поправлял. Самое интересное было в том, что чистокровные не демонстрировали каких-то признаков домашнего обучения и мучились наравне со мной. Так и прошли отведенные две пары, и мы, после очередного удара колокола, возвестившего об окончании наших сегодняшних мучений, отправились назад в башню под предводительством подошедшего к концу урока Роберта Хиллиада.       Когда я поднялся в спальню, то обнаружил, что домовики удалили все лишние предметы из комнаты. Устало подумав, что теперь надо будет как-нибудь обзавестись столом, стулом и удобным креслом, я оставил все лишнее в комнате и спустился вниз, где мы, то есть первокурсники, собравшись, организованно отправились на обед. Придя в Большой Зал, я заметил, что хаффлпафцы строят такие же гримасы, что и мы, и также морщатся при попытке что-нибудь сделать одной из рук, а вот гриффиндорцы и слизеринцы не проявляли никаких признаков усталости. Похоже, и МакГонагалл, и Снейп не очень-то заставляли своих подопечных выполнять задание, скорее всего, просто прочитали им лекции и, показав жесты, отправили отрабатывать их самостоятельно.       После обеда я, несмотря на сильное желание вернуться в свою спальню и тупо завалиться на кровать, отправился в библиотеку, в компании направляющихся туда же пары семикурсниц. Оказавшись в вотчине мадам Пинс, я, после того как выслушал какие кары обрушатся на мою голову в случае порчи книг, взял весьма объемный фолиант о теории магии и, устроившись в укромном уголке, принялся читать. Из библиотеки выбрался только к ужину — зачитался. После ужина все первокурсники в сопровождении старост отправились по своим гостиным, и мы в том числе. Ну, а дальше вечерний душ и теплая постелька.       По этому сценарию прошел весь сентябрь. Каждый день после завтрака мы отправлялись на занятия к Флитвику, где отрабатывали жесты палочкой, а после обеда расходились кто куда. Я же все свободное время проводил в библиотеке, читая различные книги по теории магии и пытаясь в ней хоть сколько-нибудь разобраться. Дело было в том, что в книгах не содержалось почти никакой конкретной информации, девяносто процентов текста это были либо пространные философские рассуждения, либо оскорбления в адрес конкурентов. И так во всех книгах, что удалось найти в библиотеке. В книге «Теория магии» Адальберта Уоффлинга, что я купил в Косой Аллее, не было ничего о магии как таковой, зато имелись в наличии очень часто повторяющиеся призывы автора, при выполнении заклинаний выкрикивать слова как можно громче, при этом энергично взмахивая палочкой. На ум сразу пришел Рон Уизли из первого фильма, размахивающий руками как ветряная мельница и орущий: «Вингардиум Левиоса». Когда же я уже подумывал обратиться за помощью к Флитвику, мне попался весьма потрепанный экземпляр книги авторства некого Гарри Сандерсона издания 1789-го года. В ней оказалось больше конкретной и нужной информации, чем во всех предыдущих.       Магия оказалась не так проста, как выглядело на первый взгляд, и стало понятно, почему нас так долго заставляют разучивать жесты палочкой. Проще говоря, волшебник, произнося заклинание, указывает, Что должно произойти, а выполняя жест КАК. То есть слово указывает тип воздействия, а жест — силу, глубину, продолжительность и так далее. Наиболее важное значение при сотворении заклинания играет синхронность произношения слова/слов и выполнения жеста/жестов. Чем она выше, тем больше кпд заклинания, который также зависит от четкости выполнения жеста. Громкость же произношения не играет никакой роли, можно произносить слова заклинания шепотом или же вообще в уме, а можно выкрикивать их во все горло, все равно результат будет один и тот же.       Еще одним важным моментом, освещенным в этой книге, была классификация магии по способу выполнения заклинаний. Автор делил ее на вербальную, невербальную, безжестовую и беспалочковую. С пониманием первых двух проблем не возникло, а вот безжестовая магия оказалась интересным зверем. Оказалось, что если много, около нескольких сотен раз подряд выполнить одно заклинание, то его структура отпечатается в ауре мага, и после этого его можно будет скастовать с помощью только лишь мысленного усилия без необходимости произнесения слов или выполнения жестов. Единственное, что для этого необходимо, так это волшебная палочка, без которой, за некоторым исключением, созданное заклятие подействует в первую очередь на своего создателя, то есть если наколдовать, к примеру, Оглушающее, то оно тебя же и оглушит. Список исключений из этого правила, к сожалению, не прилагался.       — Хорошо, что я не догадался пробовать наколдовать без палочки что-то кроме Люмоса, и хорошо, что он, судя по всему, оказался исключением, — подумал я в тот момент.       Про беспалочковую магию было сказано только то, что это возможность выполнять заклинания без помощи проводников и что она доступна лишь магам с огромным резервом и хорошим контролем над магией.       — Ну да, это логично, — размышлял я, — ведь приходится создавать заклинание на некотором расстоянии от тела, чтобы самому не огрести, потому и необходим хороший контроль, а также большой резерв, а то сдается мне, что большая часть энергии при касте без палочки просто тратится впустую, бесполезно рассеиваясь в пространстве.       Эту догадку я проверил тем же вечером на примере палочкового и беспалочкового Люмоса. Если без палочки он держался чуть больше пары минут, то вот с ней расход энергии совершенно не чувствовался. А ведь до этого я и не обращал внимание на то, что с палочкой колдовать куда легче, не зря же ее называют то проводником, то концентратором. Но все-таки не стоит бросать практиковаться в беспалочковой магии. Главная польза от нее это развитие ядра, а здесь, в Хогвартсе, упражняться в этом можно значительно чаще. Собственно, свои тренировки я и не прекращал и в процессе их заметил огромную скорость восстановления магической энергии в нем по сравнению с тем уровнем, какой был в доме Дурслей. Если там к моменту моего отъезда для полного восстановления требовалось около полутора дней, то здесь чуть больше часа. Как я узнал из все той же книги Сандерсона, магическое ядро почти не генерирует собственной энергии, а поглощает и перерабатывает в подходящую для использования ее волшебником природную энергию, в месте большой концентрации которой, еще называемом местом силы или магическим источником, и расположен Хогвартс.       Немного было написано и о самом магическом ядре. Существует оно на энергетическом теле и представляет собой, по утверждению автора, ничто иное, как седьмую оболочку души. Предел развития ядра указан не был, возможно, что его и вовсе не существует, однако это лишь мои ничем не подтвержденные догадки, зато был указан способ его развития по сути, повторявший тот, до которого я дошел сам, только в книге рекомендовалось использование специального артефакта вытягивающего ману. Также было предупреждение о возможности повреждения или разрушения ядра при его сильном перенапряжении, то есть если вовремя не остановить процесс вытягивания энергии артефактом, либо сотворении с помощью палочки заклинания требующего маны больше, чем есть в наличии. Недоразвитостью же ядра автор и объяснял такое явление как рождение сквибов и высказывал предположение о возможности развить ядро посредством тренировок, что и было доказано на моем примере. Повреждениям ядра книга приписывала появление так называемых «грязнокровок» и «предателей крови». По сути это маги, у которых вследствие каких-то причин ядро, не вырабатывая достаточного количества энергии, компенсирует это тем, что вытягивает ману из других волшебников, то есть энергетическим вампиризмом. Длительное нахождение рядом с такими магами не рекомендовалось ввиду риска получения таких же повреждений. Получается, что «грязнокровка» может появиться в любой семье, будь то обычные люди или чистокровные маги с длиннющей родословной, а «предатели крови» — это семья в которой данный дефект ядра передается из поколения в поколение. А потом эти термины были искажены и превратились в оскорбления.       Тут я задумался: А нет ли у меня таких повреждений? После недолгих размышлений отбросил ее как несостоятельную. Свою магию я уже более-менее стабильно чувствую и не заметить поглощение чужой просто бы не смог. А вот встретив на пути из библиотеки Уизли номера три, я почувствовал небольшой отток сил. Значит, насчет этой семейки говорится правда, и они действительно вампирят магию. На всякий случай, решив держаться от них подальше, я занялся другими делами.       Оставшееся время до начала октября, когда должны были закончиться подготовительные занятия и начаться нормальная учеба, я потратил на знакомство с замком. До этого мне было как-то некогда — отработка жестов и поиск информации о магии занимали все свободное время, и сейчас я решил наверстать упущенное. Как меня выбесили эти двигающиеся лестницы, ведущие куда угодно только не туда, куда нужно, передать можно только в непечатных выражениях. До этого-то я пользовался обходными путями, которые показали старосты и некоторые старшекурсники или статичными лестницами. А чего стоили исчезающие ступеньки! Когда подо мной в первый раз пропали ступеньки, я успел было попрощаться с жизнью, но не тут то было. Ступеньки, как оказалось, не исчезают, а становясь невидимыми, превращаются в подобие зыбучих песков, и выбраться из такой ловушки становится проблематично, особенно если ступенька пропала не одна, а сразу несколько. Различные двери тоже оказались с сюрпризом. Одни открывались только после вежливой просьбы, другие требовали поклона до пола, третьи — если их коснуться в определенном месте, а иные и вовсе были фальшивыми. Причем со временем одна и та же дверь могла требовать разные условия для своего открытия. Но все это казалось мелкими неприятностями на фоне Пивза. Он ронял на головы ученикам корзины для бумаг, выдергивал из-под них ковры, забрасывал их кусочками мела, навозными бомбами, которые где-то доставал или благодаря своей невидимости задирал мантии старшекурсницам, или незаметно подкрадывался и внезапно хватал за нос с хриплым криком: «Попался!». Студенты естественно в долгу не оставались, и в полтергейста летели различные заклинания, но мелкий гаденыш оказался опытен и легко от них уворачивался.       За пару дней удалось выяснить расположение кабинетов, больничного крыла и обходных и более коротких путей к ним. Кстати совсем неиспользуемых классов оказалось не так уж и много. Большинство из них ученики приспособили для своих нужд, ведь где-то нужно разучивать и отрабатывать заклинания или просто делать домашнее задание, а то в гостиных факультетов это особо не поделаешь из-за постоянного шума и снующих туда–сюда студентов. Себе я тоже присмотрел один небольшой класс на седьмом этаже, который, судя по толстому слою пыли на поверхностях, не использовался уже несколько десятилетий. Именно его я выбрал, во-первых, из-за близости к Выручайке, которую уже успел обнаружить, а во-вторых, из-за не посещаемости как студентами, так и преподавателями этого места.       Внезапно случившийся красный день календаря, которого после мая не наступало, напомнил о моем обещании, и я отправился в больничное крыло. Мадам Помфри, выслушав мои объяснения о причине посещения, всего несколькими невербально выполненными заклинаниями решила мою проблему. Научить же этим заклинаниям прямо сейчас она отказалась, но пообещала, что научит после Рождественских каникул и то, в случае моей высокой успеваемости в чарах. Также она предупредила не пытаться разыскивать и разучивать их самостоятельно, потому как неправильное выполнение этих заклинаний приводит к очень неприятным последствиям. Пока же в таких случаях она рекомендовала приходить к ней. Выходил я из больничного крыла под впечатлением от возможностей колдомедицины. Шутка ли, за пару минут решить единственную бесившую меня проблему женского организма. Сделав себе в уме зарубку, в будущем изучить хотя бы основы колдомедицины, я отправился в библиотеку.       Последние дни сентября я провел за изучением подшивок «Ежедневного пророка», которые имелись в школьной библиотеке. С каноном история сходилась полностью, даже Сириус Блэк тут также сидит в Азкабане за убийство двенадцати магглов. Суд над ним был, и на нем было установлено, что заклинание Конфриго, попавшее в толпу и приведшее к смерти стольких людей, было выпущено из палочки Сириуса и Блэка закрыли пожизненно. Петтигрю был официально объявлен предателем Поттеров и тут же записан в мертвецы. По поводу событий Хэллоуина 81-го в газете было написано то же, что и в книгах почти слово в слово. Смертожоры же почти все были оправданы. Все признанные невиновными как один ссылались на то, что были под Империусом и не осознавали своих действий. Также я отметил тот факт, что все оправдательные приговоры были вынесены после отставки Крауча с поста главы ДМП. Понятно, что оправданные сторонники Волди тупо откупились. А по прошествии какого-то времени поспособствовали уходу из аврората всех ветеранов войны с Реддлом, иначе чем объяснить тот факт, что после смерти Дамблдора в конце шестой книги министерство слилось в течении месяца. И то его захват в тот момент не был главной целью Волди. Соответственно аврорам–новичкам стало не у кого перенять бесценный опыт, накопленный потом и кровью, и теперешние представители сего ведомства не годны ни на что большее, чем гонять гопоту в Лютном.       Выводы я из прочитанного сделал — учиться, учиться и еще раз учиться, а также раскачивать ядро до максимума, чтобы к моменту начала большой мясорубки, которая обязательно будет, стоит только Волди воскреснуть, быть готовым дать отпор в случае чего, ну или хотя бы тупо свалить.