ParabaChronicles

      Джейс уже дремлет, когда в дверь спальни тихо заходит парабатай. Алек ступает так осторожно, будто пантера на мягких лапах, боясь спугнуть шумом свою добычу. Блондин не может сдержать улыбку – Лайтвуд пришел в его спальню сам. От предвкушения дрожат ресницы и поджимаются пальцы ног. Джейс притворяется, что он спит, а после делает резкий выпад – и теперь Алек лежит под ним на светлых хлопковых простынях, такой растерянный, удивленный, молча рассматривает его, но не пытается отстраниться.       – Кто-то у нас слишком громко дышит, – Джейс улыбается парабатаю и наслаждается тем, что видит: дуги насупившихся бровей, тонкие крылья ровного носа. Такой красивый, Господи-Боже. Джейс может вечно просто смотреть на губы Алека, его руки, шею, ключицы, рельефы торса, четкие линии твердого пресса. Лайтвуд сам тянется к нему навстречу, и Джейс не может больше терпеть. Губы смыкаются в жадной схватке за право первенства в этой битве. Алек вжимает Джейса в себя, закинув руки ему на шею и подаваясь бедрами вверх. Они целуются слишком долго, слившись телами в едином целом – общем безумии на двоих. Такие встречи – азарт и риск, они гуляют по краю бритвы, где каждый шаг может стать последним, и они оба сорвутся вниз.       – Джейс… я пришел поблагодарить …за эту должность, за твой поступок. Ты не обязан был это делать…Я постараюсь не подвести и оправдать все твои надежды, – ласковый шепот в теплые губы, Джейс улыбается в поцелуй и избавляет их от одежды. Он отдаст Алеку свою жизнь, лишится рун, если будет нужно, только бы Алек гордился им, сам приходил в его спальню ночью и позволял себя целовать так, как сейчас – до безумной дрожи и ярких пятен перед глазами. Только бы все это продолжалось.       Алек садится ему на бедра, гладит комочки темных сосков, вбирает в глотку твердый член Джейса – языком дразнит горячий ствол, лижет чувствительную головку и томно смотрит из-под ресниц так, что Джейс думает, что он умер и возродился в этот же миг. Блондин кусает себе губу, чтобы хоть как-нибудь сдержать стоны от «благодарности» парабатая, жадно прильнувшего к его бедрам, и улетает куда-то в космос в момент настигшей двоих разрядки.       Они пытаются отдышаться, переплетаясь в плотный клубок на разворошенных простынях, не прекращая ласкать друг друга. Джейс надевает свое кольцо – то, что вручила ему Имоджен, на палец Алеку и целует прямо в раскрытый центр ладони. Брови у Лайтвуда ползут вверх, он недоверчиво глядит на руку и на прекрасный фамильный перстень, что украшает ее теперь.       – Ты, что с ума сошел, Эрондейл? Это – реликвия твоего рода, я не имею права принять, – Джейс улыбается ему в ответ, снова целует Алеку пальцы – туда где темный массивный перстень плотно обхватывает фалангу.       – Я так хочу тебя привязать…магией руны, этим кольцом...Оно ужасно тебе идет, и я хочу, чтобы ты носил его все время – и днем, и ночью. Чтобы все знали – ты только мой, и они все могут быть свободны.       – Что ты еще готов подарить? Отдал мне должность, отдал кольцо…, – Алек глядит на него в упор таким пронзительным счастливым взглядом, что Джейс смущается против воли и утыкается ему в плечо.       – Ну… больше нечего, если честно. Разве что только…меня возьмешь? – в тоне – ирония, в глазах – надежда. Джейс ловит взгляд Алека на себе и замирает на этой фразе.       – Дурак ты, Джейс. Когда ты поймешь? Кроме тебя – ничего не надо.