ParabaChronicles

      – Ты забираешься ко мне на руки совсем как Чёрч, – ухмыляется Алек, поддерживая по бокам Джейса. Тот удобно и основательно устраивается в его руках, утыкаясь Алеку носом в шею и ёрзая задницей по коленям Главы Нью-Йоркского Института. Лучший воин Конклава соскучился и жаждет ласки. Он совершенно кошачьим жестом сворачивается на руках Алека в тугой клубок, сердито щуря свои глаза. Алек думает, что, если бы у Джейса был хвост – он бы обязательно недовольно вилял им из стороны в сторону.       – Ты уделяешь мне мало времени, мистер Лайтвуд, – безапелляционно заявляет Джейс, мстительно куснув Алека в подбородок.       – Эй, – Лайтвуд дергается от неожиданной, обидной боли, от души хлопнув Джейса по заду.       – Не кусайся, сдурел совсем? Я, между прочим, Глава нашего Института, а это, знаешь ли, совсем непросто…, – Алек не хочет оправдываться перед Джейсом, но слова вылетают сами собой, а руки смыкаются на тонкой талии нефилима, с силой оглаживая бока.       – Мне плевать, – выдает Джейс, продолжая терется о шею Лайтвуда кончиком носа, впиваясь ногтями брюнету в плечи.       – Я должен быть для тебя самым главным, а остальные – путь идут к черту, – наглости Джейсу не занимать, но это и делает его собой. Это и заставляет Алека его любить – вот за это уверенное «хочу», за независимый кошачий прищур и за умение «брать своё».       Джейс словно кошка – гуляет сам по себе и не отчитывается ни в чём, приходит и уходит, когда захочет, шипит и царапает в ответ на ласку, но при этом сам забирается на колени и смотрит таким выразительным, просящим взглядом, что Алек готов простить ему всё на свете,　 только бы этот бесстыжий кот продолжал ластиться и возвращаться. Домой, к нему. Чтобы смотрел на него так нагло и в то же время щемяще-нежно, сладко подрагивал в его руках.       – Эгоист, – Лайтвуд шепчет, ворча уже по привычке. Он запускает пальцы в светлые волосы Джейса, гладя охотника по загривку, довольно чувствуя, как тот урчит.       – Но зато твой, – выдыхает ему на ухо Джейс, прикусив Лайтвуду зубами мочку.       – Мой, – соглашается нефилим, спустив ладони на спину Джейса. Он гладит его по линии позвонков сверху вниз – от шеи до поясницы, от чего у обоих бегут мурашки и сладко тянет низ живота.       Тихо пробравшийся к ним в спальню Чёрч смотрит на замерших парабатаев и думает, что хоть у людей и не может быть теплой шерсти – они нашли способ согреть друг друга. Судя по мордам этих двоих – способ, к тому же, весьма приятный.