Sherdario-tales

      «Похить меня», - шепчет Мэттью ему на ухо, когда режиссер разрешает им передышку. Доминик прикрывает глаза, ощущая, как стадо мурашек бежит по периметру всего тела от легких касаний красивых губ. До него не сразу доходит смысл того, что Даддарио произносит, а когда доходит, он представляет песчаный пляж, шепот волн, запах соли и влажной кожи, которую можно ласкать часами, рисуя пальцами «Я люблю» и целовать каждый из узоров. Дом представляет, как мажет Мэттью кремом для правильного загара, проводит пальцами по его прессу и наблюдает из-под ресниц, как напрягаются мышцы паха, и кончик юркого языка скользит по контуру сухих губ, дразня, приманивая к себе. Дом бы воспользовался тотчас же, не выпуская из рук мужчину, он утащил бы его под воду, где можно плавать и целоваться, забыв друг в друге про все на свете, а после сохнуть под южным солнцем и улыбаться, сплетая руки. Мэттью бы звал его «витамин D» и предлагал увеличить «дозу» с явным намеком - какой он бледный и как нуждается в «личном солнце». Сам Дом в ответ бы лишь усмехался и прижимался еще теснее, с каждым мгновением ощущая, что Мэттью нужен ему как воздух, и он давно уже не представляет жизни без этого человека.       Режиссер снова зовет их в кадр, и Шервуд просто сжимает руку Мэттью Даддарио в своей ладони, чтобы тот понял его без слов. Дом обязательно его похитит и никогда уже не вернет. Теперь он знает – Мэтт согласится.