Sherdario-tales

      Дом пишет песни, когда он счастлив, или, когда ему очень грустно. В последнее время он пишет часто – на всём, попавшимся ему под руку. Пишет в блокноте – привычном, рваном, пишет на чеках из ресторанов, пишет на каждом клочке бумаги – даже в сценарии иногда, где на полях есть немного места. Доминик счастлив, и ему грустно – не разрываемо, одновреме́нно. Счастье пропитано оттенком грусти – как сладкий торт горьким «Амаретто».       Дому не нравится этот привкус – он оседает на языке вязкими нотками абрикоса, сладким дурманом проникнув в кровь. Но это только лишь дым иллюзий, а на дне сладости – горький ком. Так и с его горько-сладким счастьем и вдохновением заодно, в котором снятся чужие руки, чужие плечи и чужий рот, а еще взгляд с томной поволокой, слегка насмешливый, всегда спокойный, в котором Дом бесконечно тонет, и нет спасения от него. Дом уже пробовал – все без пользы. Увязнул только сильней еще. Песни спасают – но не надолго. Тому, кому хочется их петь – даже показывать их не стоит. Нет, он оценит, он все поймет. Но понимание – не нужно Дому. Это последнее, что нужно видеть в этих ореховых глазах, бездонных, в которых плавится мощь Вселенной, в которых Шервуд сгорел давно.       Нет, Дому нужно совсем не это, а настоящий честный ответ – чужой «эмпатии» он «наелся» и теперь хочет иной «десерт». Не: «перестань, нас могут, увидеть», не: «позвоню, как освобожусь», «не будь ребенком – это фансервис», но лишь ответное: «Я люблю» ….и чтоб на выдохе, чтобы с болью, до кожи, содранной на губах, до синяков на упругих бедрах, до стонов – громких, как в первый раз. Так, чтобы с треском края порвались у всех шаблонов и всех табу, так чтобы всей жизни было мало – отдать за это его «люблю» и умереть было бы не страшно в плену у сильных, желанных рук…       Дом пишет песни, когда он счастлив, или, когда ему очень грустно. Каждой строке – поверяет тайны, на откуп отданные искусству. Сотни оттенков тоски, надрыва, сотни оттенков любви и боли, сотни оттенков мечты, надежды – что и в ответ его любят… тоже.