Bite

Кудрявая голова показывается в дверях актового зала, а потом показывается и все туловище длинноногого ученика. Луи косится на него, не понимая, что Стайлс здесь забыл. Томлинсон ставил пьесу для кружка драмы, но это было не футбольное поле, чтобы Гарольд здесь просто так появился. — Чего вам, мистер Стайлс? — Я…- своими огромными глазами парень осматривает все помещение, — Я получил роль в спектакле. -Вас не было на прослушивании. Как вы могли получить роль? — Я хороший актер, — потупился Стайлс. — И какую же роль получил наш «хороший актер»? — когда дело касалось кудрявого, Луи все ещё говорил с сарказмом. — Принц Гамлет. — Вы хоть читали это произведение? Припоминаю, что на уроке вы не блеснули познаниями в Шекспире. — Я выучил все слова! — возмутился Гарри. — Тогда прошу на сцену! — Томлинсон явно намеревался победить в этой стычке. Гарри, расправив плечи, гордо вышел на сцену. Луи сухо объявил, что надо начать с монолога «быть или не быть». Гарри начал. Слова не просто отскакивали от зубов, но и паузы, эмоциональная окраска — все было живо. Стайлс был действительно хорошим актером, и это Луи пришлось признать. Но девушка, игравшая Офелию… С ней надо было работать. Луи убрал ее со сцены, приказав сидеть и смотреть как надо играть эту роль. Теперь на сцене стояли лишь Гарри и Луи. Все началось заново. — Быть или не быть…- хриплый голос Гарри заставлял прислушаться к себе даже пылинки на стульях. Луи ничем ему не уступал. — Принц, у меня от вас подарки есть; Я вам давно их возвратить хотела; Примите их, я вас прошу! — Луи смотрел на Гарри ровно с той толикой любви, которая нужна была для пьесы, его глаза, руки, кисти, поворот головы — все было лаконично. — Я? Нет; Я не дарил вам ничего, — Гарри уже спланировал то, что дальше произошло. -Нет, принц мой, вы дарили; и слова, Дышавшие так сладко, что вдвойне был ценен дар, — их аромат исчез. Возьмите же; подарок нам немил, когда разлюбит тот, кто подарил. Вот, принц. Гарри подошёл к Луи совсем близко, явно нарушая не только личное пространство, но и сюжет произведения. — Как разлюбил? Не уж то Я? Отдал вам сердце навсегда, любимая моя…- сказав это, Стайлс перешёл все границы, но потом он поцеловал Луи. Всего лишь тихонечко коснулся своими губами его губ, но достаточно ощутимо. В глазах Луи промелькнула уже не ненависть, а самое настоящее бешенство. И только тогда Гарри понял, что натворил, но не раскаялся в своём поступке. Красный от злости Томлинсон вылетел из зала тут же, оставляя всех в немом шоке от произошедшего.