Приключения предпочитают блондинок.
Кэролайн ворвалась в дом вся на эмоциях, словно разрушающий все на своем пути ураган. Ей жутко хотелось с кем-нибудь поговорить, рассказать о своих мыслях и переживаниях, в особенности возмутиться по поводу Камиллы, но она могла рассказать обо всем только двум существам, к которым прониклась какой-никакой, но симпатией. Только вот один сейчас бегает неизвестно где, а второй бегает за ним. Девушка вошла в свою комнату и плюхнулась на большую и мягкую кровать. Быть одной без друзей и знакомых в чужом городе невыносимо, одиночество съедает тебя, совесть грызет, а внутри что-то нашептывает о том, чтобы она возвращалась домой и перестала глупить. Пожалуй, так она и сделает, только чуть позже. Блондинка села, поправив темно-фиолетовую блузу без рукавов, на секунду она подумала о том, чтобы поговорить с Элайджей, но вряд ли первородный захочет слушать о ее душевных терзаниях, к тому же он скорее всего сейчас носится вместе с Марселем по всему городу в поисках Клауса. Хейли! Форбс мысленно хлопнула в ладоши, уж ее то она точно сможет достать. Кэролайн вышла в коридор и прислушалась, снизу доносились голоса. Девушка обрадовалась и быстро побежала по лестнице вниз, ее распирало от эмоций и ей хотелось выплеснуть их хоть на кого-то. Форбс застыла, увидев Ребекку передающую Хоуп на руки Хейли. Первородная тоже заметила Кэролайн и усмехнулась, скрещивая руки на груди. — Так это правда? Неожиданно тебя здесь увидеть, а как же братья Сальваторе и бедняжка Елена? Форбс закатила глаза, с ней-то она уж точно не будет говорить по душам. Ни-за-что!***
— Ты представляешь, он выбрал свою никчемную месть, а не меня! — Кэролайн подперла щеку рукой. — Все они одинаковые, — фыркнула первородная, разливая бурбон по стаканам в комнате Клауса, — все они сначала клянутся в любви, но как только дело доходит их игрушек будь-то месть или город, как вжух, — Ребекка описала кривой круг стаканом в воздухе, — и их уже нет. Им бы лишь в войнушку поиграть. Взять того же Марселя… — Марселя? — оживилась Форбс. — Марселя, — Ребекка чокнулась со стаканом Кэролайн, и они синхронно их осушили, поморщившись, девушка продолжила, — клялся мне в вечной любви, но стоило Нику отобрать у него его игрушку, так все… Блондинка развела руками и снова потянулась за полупустой бутылкой. — О-о-о, — Форбс вытянула губы трубочкой и снова подперла щеку рукой, — а мне он показался довольно милым. Первородная фыркнула, откидываясь на спинку стула и поправляя волосы. — К черту их! — крикнула девушка, наливая новую порцию, — вместе с их местью, городом и Камиллой. — О-о-о, — теперь настала очередь Ребекки удивляться, она придвинулась к столу поближе, положила на него локти и сжала стакан, — выкладывай. — Она похожа на робота, — вздохнула Форбс, гипнотизируя янтарную жидкость, — слишком правильная и нравоучительная, я бы сказала, нудная. — Она же пси-психолог. — Тоже мне, — фыркнула Форбс, — с ней скучно, как на уроках истории. И что он в ней нашел? Первородная хитро прищурилась и уже заплетающимся языком начала свою небольшую, но очень важную речь. Неожиданно в ней самой проснулся психолог с красным диплом и чисто женское сочувствие. — Забудь его, если он не выберет тебя сейчас, то не выберет уже никогда. Или же плюнь на все и борись до конца, и уж тогда, если ты и правда ему не безразлична, то никакая Камилла не встанет между вами. Форбс кивнула, и блондинки синхронно осушили стаканы. В коридоре послышались неторопливые шаги, девушки переглянулись и засмеялись, им неожиданно стало очень смешно по совсем неизвестной причине. Дверь в комнату открылась, сначала вошел Клаус, а за ним Элайджа, глаз которого начал еле заметно дергаться. Спальня пропахла алкоголем, на столе стояли две пустые бутылки и два стакана, а за ним сидели веселые и пьяные блондинки, отношения которых в прошлом не сложились. — Нашлась пропажа, — хлопнула в ладоши Кэролайн, но тут же радость сменилась гневом и чисто женской обидой. Ребекка почувствовала зловещую ауру, исходившую от девушки, и схватив ту за руку, глупо улыбаясь, увела за собой. По дороге на прощание она щелкнула Клауса по носу и велела до утра их не ждать. Элайджа молча подошел к столу, ослабил темно-синий галстук и взял в руки пустую бутылку. С видом эксперта он оценил принесенный ущерб их семейному запасу алкоголя и повернулся к брату. — В Новый Орлеан пришла Чума.