Холод в сердце

      Разум оставался кристально чистым, несмотря на странность ситуации: чётко осознавая действия, обострённым слухом я улавливал малейшие колебания воздуха, создаваемые поднимающимся по лестнице существом. Но почему руки так дрожат?       Я укутал себя самым мощным защитным заклинанием, которое только знал, продвигаясь ближе к двери. Шаги затихли – существо поднялось на второй этаж, и, по всей видимости, сейчас застыло, раздумывая какое из двух направлений ему выбрать в первую очередь. На улице уже давно сгустились сумерки. Даже отдёрнутые шторы не добавляли света, ведь за окном растянулась беспросветная молочная мгла. Я уже около минуты пытался услышать любое движение внутри, поигрывая опасным заклинанием разрушения, колющим пальцы. В доме абсолютная тишина. Кто бы здесь не прятался, уверен, что справиться с ним не составит труда.       В мире достаточно самоуверенных волшебников. Пожалуй, я не входил даже в первую сотню. У меня есть страхи, амбиции, цель, мечта – всё, как у самых обычных, заурядных волшебников современности. В мире, где существуют такие мастодонты, как Гилдартс или Мастер Макаров, всегда найдётся рыбка крупнее, способная утопить любого в собственном, бережно выстраиваемом бассейне силы. Безусловно, существуют монстры, с которыми мне, на данном этапе развития, не справиться. С подобными тварями можно столкнуться в любой момент: сегодня или завтра, через неделю, через год – разница невелика, ведь результатом этого столкновения будет смерть. А если ты умрешь, то останется ли кто-то, кто сможет завершить начатое тобою? Сомневаюсь. Поэтому, что бы не ждало там, за дверью, я обязан справиться.       Глубоко вздохнув, я отогнал все невесёлые мысли. Видимо, привык чувствовать за спиной незримое присутствие Гилдартса намного больше, чем считал до этого момента. Ребёнок, оставшись без могучей поддержки, может поддаться минутной слабости, не так ли? В данный момент одно было ясно, как божий день: оставить эту ситуацию как есть мне не позволит “хвостатая” сущность. Всё-таки кто бы и что бы ни говорил, но Хвост Феи – это не просто Гильдия. Это образ мысли, словно олимпийский факел из древних легенд родного мира, который передаётся от одного человека к другому, воспламеняя костёр его души. Он дарует тепло и поддержку, а главное – силы двигаться дальше в выбранном направлении, пока не придёт твоё время передать огонь новому поколению. Я невольно дотронулся до сердца, где мягко пульсировала метка родной гильдии, транслируя такое сильное ощущение защищённости и поддержки, какое может подарить лишь заботливая и любящая мать детям.       Прикрыв глаза, я наслаждался этими волнами положительных эмоций, окутывающих тело в свой мягкий кокон, уносящих из мятежного сердца все сомнения и печали, терзавшие разум последнюю неделю. Стало легко и спокойно, а сознание, и до этого казавшееся чистым, лишилось остатков помутнения, сделавшись хрустальным, как воды самого большого озера на родине. Магия разрушения перестала покалывать пальцы, стабилизировавшись настолько, насколько может стабилизироваться непредсказуемое волшебство.       Но с проблемой надо было что-то делать, она не отпала с улучшением психологического состояния, наверное, только обострилась: надо было решить загадку этого крохотного туманного городка в холмах.       Итак, завеса, загадочные смерти и непонятное существо, бродящее по гостинице в поисках чего-то. Или кого-то.       Кстати о нём. Я не слышал шаги уже минут десять, хотя, без сомнений, вслушивался в каждый шорох. Что ж, если гора не идёт к Магомеду, то Магомед отправится к горе. Дверь отворилась с тем же тихим шелестом, что и раньше, а вот коридор за прошедшее время преобразился, причём, осмелюсь предположить, не в лучшую сторону: без светлячков ни зги не было видно, поэтому мне пришлось, излучая магию, продвигаться вперёд по коридору. Тело было готово в любой момент уклониться от возможной атаки. Тьма, впрочем, перестала давить на сознание, как раньше: я получил заряд бодрости, от внутреннего монолога в гостиничном номере 210. Пожалуй, решение пройти Ущелье Дьявола насквозь, было не столь опрометчивым, как предполагалось. Стоило свернуть сюда хотя бы потому, что это помогло мне привести мысли в порядок. Наверное, только сейчас осознаю, что готов к экзамену на старшего волшебника.       Движение за спиной я встретил в приятном расположении духа, азартно отразив мгновенную атаку барьером. Но, как и до этого, в коридоре не было никого. Светлячок облетел стены, освещая пространство, но не сумел выцепить из темноты никого, кто мог с такой лёгкостью распороть острейшими когтями почти два слоя сильнейшего моего щита…       -Мрмяуу. – Я неверующе уставился в два ясных зелёных глаза чёрной кошки, сливающейся с окружающейся нас тьмой. Она не была крупной, но острейшие когти, на миг показавшиеся из мягкой подушечки, когда кошечка с удовольствием потопталась передними лапами по ковру, не оставляли никаких сомнений в том, что она явно могла за себя постоять.       Через мгновение кошку окружил тюремный барьер, который был устроен по принципу “Всех впускать, никого не выпускать”. Как можно было понять из описания, он полностью перекрывал возможность выбраться из плена, но при этом спокойно пропускал внутрь любую магию и предметы.       Зверь замер перед мерцающей преградой, забавно задвигав носиком, пытаясь уловить, чем пахнет столь необычная штука, преграждающая путь. Я улыбнулся уголками губ, наблюдая за ней.       - Муля, не нервируй меня, - не без удовольствия посмотрел на заметавшийся в раздражении хвост существа. – Я, может быть, не самый внимательный из людей, но отличить обычную кошку от магического существа способен. Тем более, ты совершила один весомый прокол.       Впрочем, существо не стало притворяться: два внимательных глаза, подёрнутых черной дымкой, изучающе пробурили во мне дыру. Муля потянулась, изгибаясь всем своим хищным телом, на глазах вырастая в размерах настолько, что заняла половину защитного купола. Её лоснящаяся шерсть облезла, кое-где даже проступали желтые рёбра. Монстр улегся на пол, чтобы не задевать холкой вершину купола.       - И где же? – с ленивым любопытством прошипел зверь, не проявляя, впрочем, признаков агрессии.       - В этом городе не осталось ни одного жителя, способного присмотреть за домашним животным, а ты прикинулась очень ухоженной кошкой. Муля фыркнула, дёрнув в раздражении хвостом.       - Ну и? Что дальше, “великий волшебник”? – она рассмеялась, но смех походил скорее на раздражающий слух скрежет гвоздя по стеклу. – Если ты думаешь, что самое опасное существо в стенах этого города я, то ты сильно заблуждаешься, мальчик.       Наши глаза были напротив друг друга – разница в росте была существенной, - а с моей ладони потрескивало заклинание уничтожения, готовое отправить говорящий комок облезлой шерсти на перерождение или в ад. Вот только Муля совершенно не проявляла признаков волнения или беспокойства: напротив, она спокойно лежала, прищурив глаза и выискивая слабину в барьере. С разумными и полуразумными монстрами всегда было тяжело справляться, ведь они были способны перехитрить любого человека. С ними необходимо разговаривать крайне осторожно, или, по возможности, убивать на месте ещё до разговора.       - А дальше ты поведаешь мне, кто же в стенах этого города самое опасное существо, если за смертью обитателей гостиницы стоишь не ты.       Существо резко дернуло хвостом и подалось вперёд, почти утыкаясь носом в мерцающую преграду, отделяющую нас друг от друга.       - Ты серьёзно думаешь, что мне есть хоть какое-то дело до твоих угроз, малыш? Давай, убей меня на месте - мне всё равно, но вот её гнева я боюсь куда сильнее, чем твоих жалких фокусов. Я, просканировав округу аурным зрением, отменил заклинание.       - Кого ты боишься больше? Кто эта загадочная женщина? – говорю спокойно, понимая, что демон – единственный источник информации в данный момент.       - Ишь, как заголосил! – монстр фыркнул, как самая обычная кошка. – Ты от меня ни слова не добьешься.       Внезапно стены гостиницы вздрогнули, как от удара тяжелым тараном. С потолка посыпалась пыль, старый, местами прогнивший паркет заскрипел половицами, словно дом, страдая, пытался донести свою боль до мира. Я пытался просканировать округу вокруг, но туман не давал совершить задуманное. Муля прижала уши к голове, и превратилась назад в маленькую кошку, забившись в самый угол барьера. - Она уже здесь…       Я не увидел рывка, но напротив лица, бессильно заскрежетав по защитному барьеру, соскользнули бритвенно-острые когти демона.       - Скоро ты сдохнешь, чужак, - зарычал зверь, в его голосе слышались потусторонние, так не свойственные человеческой речи, звуки. – Она обагрит твоей жалкой слабой кровью…       Но Муле не суждено было договорить. Я не заметил ни движения, ни дуновения воздуха, но в один момент выставленный барьер рассыпался осколками, а сам монстр рухнул на пол, осквернив его своей почти черной кровью. Густая, смердящая тленом жидкость, хлестала из обрубка шеи, а оскаленная морда катилась по скрипучему полу в образовавшейся тишине. В коридоре не было никого. В гостинице не было ни одной живой души. Кроме меня.       Я прижался спиной к стене, вслушиваясь в шорохи ночи. Но в здании было тихо, словно в могиле. И это сравнение отнюдь не радовало.       Без того мрачные стены давили на психику неизвестностью, таившейся в закоулках коридоров. Кто бы не убил существо, мне с ним не совладать. Гилдартс еще в самом начале обучения говорил, что волшебник не должен недооценивать своих противников, будь это обычный зверь, проклятое существо, магический реликт, монстр. Ведь любая переоценка собственных сил способна привести мага к гибели, часто мучительной.       Это было крайне плохой идеей: сунуться сюда в одиночку, без прикрытия более опытного и взрослого мага. Видимо, гордыня застила глаза, чего греха таить, и, если мне не повезёт сегодня, расплата не заставит себя долго ждать.       На дрожащих ногах я покинул гостиницу. Туман отступил с одного края площади, но ещё сильнее сгустился с другого. Ловушка захлопнулась, а птичка в клетке. Если зайду в густой туман с западной стороны площади, то убьют сразу; если пойду в столь благородно распахнутые перед носом двери, то попаду в западню, которая станет для меня последней.       Если выбирать между мгновенной смертью и смертью…       Мимо проплывали укрытые в молочный туман деревья, которых, впрочем, с каждым шагом становилось всё меньше и меньше. Всё чаще на пути стали появляться сгнившие растения, полусгнившие пни, голая, промёрзлая земля, тонущая в накатывающих волнах густой белой пелены.       В тишине раздавались лишь глухие звуки моих шагов, разносящиеся на метры вокруг, и затухающие где-то там, за стеной тумана, мешающего разглядеть того, кто стоит за ним, но, без сомнения, позволяющего своему создателю любоваться на моё тщедушное тельце. Туман впереди расступился, и из-за поворота тропы показалась недостроенная церковь, с примыкающим к нему кладбищем. Поразительно, ведь Церковь построили здесь совсем недавно, но кладбище у прихода было обширным. Видимо, здесь нашли своё последнее пристанище души многих горожан, если не всех. Над главным входом прихода горела тусклая лампа, свет которой рассеивался, едва покидая пределы стеклянного корпуса. Видимо, меня уже ждали. Правую руку кольнуло: так образовавшееся заклинание разрушения оповестило о своем удачном создании.       Исполинская каменная дверь бесшумно отворилась, едва ноги ступили на крыльцо. На колоннах внутри церкви один за другим вспыхнули потусторонним светом факелы. Казалось, что помещение стряхивает с себя остатки сна, выползая на свет с осторожностью бойцовского пса, перебирая колоннами-лапками, уходящими куда-то в темноту каменных сводов. Приход не казался ни достроенным, ни заброшенным. Но кто достроил его? Ведь в донесениях ясно говорили: Церковь не была завершена. Двери захлопнулись за спиной так же внезапно, как и открылись. Конечно, выбить дверь - дело пары мгновений, но мысль о мышеловке только что обрела смысл. Меня загнали в угол.       Кто прячется там, в темноте? Кто перемещается между колоннами, впившись в моё тело пронзительным взглядом. Чьё дыхание ощущаю на своей коже…       Невиданная сила воздушным тараном откинула моё тело на алтарь, в дальнем конце зала, выбив из лёгких весь кислород. Приготовленное заклинание почти сорвалось с руки, но немыслимым образом её перехватили. Мощный удар в голову выбил меня из состояния равновесия: концентрация нарушилась, и приготовленное заклинание ушло в молоко, разрушив секцию прихода. На руках щёлкнули кандалы. Ноги подкосились, и пол принял меня в свои объятия. Магия словно покинула тело.       - А ты верткий! – раздался звонкий женский голос, но сил, чтобы поднять голову, не осталось. Единственное, что предстало перед глазами - длинное в пол бордовое платье из шёлка, подол которого был весь заляпан грязью немытых уголков церкви. – Ох, так мы не поговорим.       Моё безвольное тело взлетело вверх, на уровень лица говорящей. Я наконец разглядел её. Голубые глаза, аристократические черты лица, длинные, шелковистые волосы цвета пшеницы, спадающие на статную грудь. Талия была стянута корсетом, на руках незнакомки были надеты длинные атласные перчатки. Она смотрела из-под длинных, пушистых ресниц. Вот только взгляд был далёк от теплоты, взгляд хищника, учуявшего кровь жертвы.       Она улыбнулась холодно, словно её фарфоровое лицо обтянули куском кожи, придавшим изделию подобие жизни. Но внутри оно всё равно осталось лишь ледяным куском фарфора.       - Так вот ты какой, Грей Фулбастер. Признаю, умом ты не блещешь: сунуть голову в мышеловку, прекрасно видя, что в ней ничего нет, – она прислонила меня спиной к алтарю, чтобы я видел её лицо, слышал её голос, и при этом не тратить силы на поддержание тела в вертикальном положении. – Хотя, что я ожидала от всего лишь ребёнка. Пусть мага, но ребёнка.       Она посмотрела на мозаику окна, сквозь которую пробивался тусклый лунный свет.       - Что же, эта ночь воистину прекрасная для моей мести. – Её взгляд словно приморозил тело к полу. – И как такой, как ты…       Выпад был внезапный, лишь щёку обожгло болью от хлёсткой пощёчины. Голова запрокинулась, я тяжело приложился затылком о камень. Но из горла не вырвалось ни звука. Словно и не мог говорить. Странное чувство, когда что-то, на что ты даже не обращаешь внимания: к примеру, на голос, умение ходить, держать вещи, слышать, дышать - внезапно исчезает. В душе образуется щемящая пустота, холодными пальцами сжимающая твоё сердце, грозящаяся вырвать душу из ещё тёплого и податливого тела, разворотив плоть и выпустив наружу внутренности. Очень странное чувство… Вторая пощёчина привела меня в чувство.       - Что, маг, не можешь без своей хваленой магии ничего? Я почему-то так и думала. Жалкий, смердящий кусок дерьма! -Кха!       Я скрючился на полу от удара ногой по печени, в глазах потемнело, звуки доносились словно сквозь вату. Удары сыпались на безвольное тело один за другим, каждый следующий сильнее предыдущего. Им не было конца, казалось, это продолжается уже вечность.       Зайдясь в приступе кашля, я выхаркал на землю сгустки крови. Всё тело горело, было тяжело дышать. Я уже не слышал, что говорила мне девушка, не видел, что она делала над моим телом. Сознание поглотила тьма. ***       Светало. Над густым лесом поднялся туман, поля и луга окунулись в росу, реки стремительным потоком неслись с гор в долины. Природа оживала после власти тьмы. Ночные звери прятались в норы, а самые ранние пташки уже вовсю заливали округу своими трелями.       Я глубоко вздохнул полной грудью утренний воздух, ледяную свежесть и запахи трав. Так хорошо, спокойно, тихо… совсем не хочется никуда вставать, что-то делать, куда-то идти, о чём-то заботиться и думать. Ничего, лишь спокойствие и тишина. Спокойствие… Стоп!       Я резко сел, ощупывая руками грудную клетку и тело. Всё было цело! Ничего не болело, ни единой кости в организме не было сломано. - Что за чёрт?!       Я скинул себя остатки одежды и быстрым шагом добрался до реки. Если отражение не обманывает меня, то я совершенно здоров! Неужели всё это лишь видение… Мои глаза зацепились за незнакомую местность. Это был другой конец лощины. Как я выбрался? Что произошло?       Внезапно по телу пробежалась ледяная волна, я сжал зубы, чтобы не закричать в голос. Левое предплечье пылало, на нежной коже проступал странный символ, будто меня клеймили.       - А-а-а! – Я упал на колени, прижимая пульсирующую конечность к груди. Мне было холодно, мне, магу льда, было холодно, как никогда. Внутренности скручивало в узел.       Меня вывернуло от боли. Я не знаю, сколько пролежал в бреду, но, когда очнулся, солнце стояло уже в зените. Боль прошла, тело вновь ощущалось совершенно здоровым, лишь странная метка теперь красовалась на руке. Она бугрилась под кожей, придавая ей синюшный оттенок, как у замерзших насмерть людей. Всего несколько линий, причинивших мне столько боли: двусторонняя коса, вписанная в окружность.