'' Двуличный город N ''

Лухан проснулся от резкого и противного звука, что издавала открывающаяся решетка. Скрип доводил до дрожи, а голова разболелась еще больше. Пощупав затылок он глянул на свои скованные прочными наручниками запястья. Прищурившись, омежка помотал головой в разные стороны, пытаясь собрать картинку воедино. В лёгких ощущалась странная тяжесть, то ли из-за слабой сырости, то ли из-за осознания происходящего. Альфа рез­ко за­махи­ва­ет­ся и бь­ет темноволосого в ску­лу, тот па­да­ет на пол и уда­ря­ет­ся го­ловой о сте­ну. В гла­зах у пар­ня тем­не­ет на се­кун­ду, а по­том не­выно­симая боль на­чина­ет да­вить на за­тылок. Кареглазый скру­чива­ет­ся ка­лачи­ком на по­лу, хва­та­ет­ся за го­лову, в ушах про­тив­но зве­нит. Мужчина хва­та­ет его за груд­ки и рез­ко встря­хива­ет. — Пы­тал­ся удрать? — гром­ко про­из­но­сит он и бь­ет омежку но­гой в реб­ра. Тот скру­чива­ет­ся силь­нее и от­кры­ва­ет рот, гло­тая воз­дух. Ка­жет­ся, он ста­новит­ся еще бо­лее блед­ным. Сейчас он по­хож на ры­бу, выб­ро­шен­ную на бе­рег. Жал­кий, до ужа­са жал­кий… — Надеюсь тебе в голову больше не будут приходить такие глупые и наивные идеи о побеге, — хмыкнув, альфа скрылся за дальней дверью, оставляя измученного паренька валятся на полу из ледяного булыжника. После такого концерта Лухан окончательно пришел в себя. Голова больше не кружилась, и сонливость как рукой сняло. От увиденного адреналин в крови заставлял в немом шоке открыть рот и сдавленно хватать воздух, ставший в мгновение сухим и обжигающим. Нет. Это всё происходит с кем-то другим. Нет. Разум просто не хотел соглашаться с реальностью, кричавшей в рупор о том, что Лухана похитили. У него была довольно светлая кожа, но, предположив в каких целях он оказался здесь, стал на 50 оттенков белее: на органы или изнасиловать решили, быть может он стал жертвой какого-то маньяка. Со стороны двери послышался грубый мужской голос, после чего подвал, если его можно было назвать таковым, заполнил запах муската и еловой смолы: — Как ты мог такое допустить?! А если он побежит в полицию?! Вы же работали без масок! Будь уверен, что ваши фотороботы уже лежат на столах оперативников… В помещение зашел альфа и омега, который тогда потащил Лухана и Бэкхена к черному входу. Те ругались между собою. — Эй… — Лухан судорожно дернулся, не поднимая взгляда, осознав, что обращаются к нему, — Эй! Я с кем разговариваю?! , — тот сорвался на крик и схватив паренька, подтащил к себе, вдавливая в решетку. — Твой дружок — труп. Он пожалеет, что не сдох вчера вечером… — омежка не знал, что ему делать. Вроде с души свалился камень за живого Бэка, и он облегченно готов был выдохнуть, но остальные нюансы ситуации в перспективе определенно ничем его не радовали. Труп? Труп?! Со смертью еще одного близкого человека он не сможет смириться. Теперь и сам Лухан чувствует себя жалким. — Прошу… не трогайте его… — альфа отпускает кофту светловолосого, высовывая руки из прутьев, сам омежка с подкошенными ногами сваливается на пол и пытается отдышаться, — П… пожалуйста… — страх подавляет способность говорить. — Ха… — на выдохе, оскаливается мужчина и с необъяснимым презрением смотрит на светловолосого. — Кто тебя послушает? С момента попадания сюда — жалкие, смазливые омежки вроде тебя лишаются всех гражданских прав, помалкивая в тряпочку. Просто жди пока приедет заказчик, — альфа развернулся и, перед тем, как покинуть вместе с омегой, с которой пришел, подвал, произнес: — А о твоём друге я позабочусь. Он умрет. Обязательно. — двое исчезли, оставив бледнеющего еще сильнее Лухана наедине с остальными зашуганными омегами. — Ухён… — что-то сдавленно прошипело за спиной. Омежка дернулся и посмотрел на избитого темноволосого паренька. — С…сюмин… — обреченно вздохнул другой узник, еле сдерживая горькую слезу, застрявшую комом в горле. — Лухан… — продолжая знакомство, произнес офигевающий от всей этой ситуации новоприбывший. Паренек с опаской подполз к лежащему, которых обычно не бьют, видимо эта ситуация была жестоким исключением, и осмотрел ушибы. — Да ладно, жить буду… — тот замолчал после чего уверенно продолжил, — если сбегу… — наступила немая пауза. — Он полностью чист, да и родных у него нет… — Чонгук с досадой отложил бумаги из рук и глянул на коллег. — Я считаю, что он работает на сами знаете кого… Только у них все так чисто и без следов. — констатировал факт Шуга. Дверь кабинета с грохотом открывается, и туда вбегает растрепанный перепуганный омежка. Беловолосый тяжело дышит, а помещение заполняет необъяснимо сладостный аромат, какого-то цветка или фрукта. За ним вбегает дежурный, сидящий обычно за постом, у входа, и что-то возмущенно высказывает, вроде: — Я сказал, что к вам нельзя, но этот рванул, что и не остановишь… — Спасите моего друга… — в бреду бормотал омежка, — Его похитили, спасите его быстрее! — на середину стола из рук паренька вывалился цветок, от которого у самого начальника глаза на лоб полезли. Все остальные сидели в недоумении глядя то на милого перепуганного омежку, то на альфу — самого холоднокровного и невозмутимого человека в отделе, которого невозможного удивить и которой сейчас таращился на ввалившегося посреди собрания студента.