The Weeknd — Wanderlust Don’t you shy away from me? Неужели ты избегаешь меня? Just sacrifice your every last inhibition. Избавься от того, что задерживает тебя. I’m on your side, Я на твоей стороне, Don’t patronize. Не смотри свысока.
— Мам, нет! — Эвен видит сон от первого лица, видит, как женщина задирает рукав на его руке, видит кровь и букву. — Нет! Она синяя! Нет! — женщина напротив в ярости. — Мама, нет! Я не виноват, мама, я уберу ее, я почти убрал ее. — Ты ужасен! Эвен просыпается. Это ужасно. То, что он видел ужасно. Он идет в школу с четким планом действий, сразу направляясь к директору. Берет у него список учеников с неблагополучными семьями. Составляет из них свой список, остается всего двенадцать человек, отбрасывает тех, у кого имена не совпадают с буквами на руке. Четыре человека. Он пробегается глазами по списку, и его озаряет. Как можно было не догадаться? Исак Вальтерсен — он останавливается на его имени. Сейчас Эвен чувствует себя самым глупым человеком во всем мире. Резкая боль в руке, расстегивает манжет — еще одна буква «к». Он открывает архив на рабочем компьютере и вбивает туда имя ученика — нет, не ученика — его соулмейта. Читает личное дело. Читает и думает, что он расплачется, потому что все, что он читает, почему-то заседает глубоко в его сердце. Спустя полчаса он знает, что Исак вырос в семье с очень религиозной матерью, его отец ушел от нее и с Исаком больше не контактировал. Знает, что в том году Исаку пришлось оставить школу — у него был нервный срыв. Эвен ловит себя на неприятной мысли, что нервный срыв был из-за него, ну, не совсем из-за него — из-за метки. Эвен смотрит, с кем до этого учился Исак, находит там знакомое имя — Юнас. Записывает его номер, нажимает «Вызов».***
— Здравствуйте, мистер Насхайм, — Юнас садится напортив него. — Да, здравствуй, Юнас. Я хотел бы поинтересоваться насчет того случая. Я попросил бы тебя рассказать мне все, что ты можешь. Я просто хочу помочь ему. — Слушайте, я понимаю, что Вы хотите помочь. Но он должен захотеть, чтобы ему помогли. Я могу сказать Вам только, что у него все очень плохо с родителями. — Он живет с ними? — Нет, он снимает квартиру. Это все из-за метки соулмейта. — Он нашел своего соулмейта? — спрашивает Эвен, не отдавая себе отчет в том, что делает. — Нет, и он не особо хочет. Он думает, что тот, кто ему предназначен будет разочарован. — А что у него с рукой? — Э, ну, — Юнас замешкался, но продолжил увереннее, — у него просто там наложены швы, неудачно через забор перелез, разошлись, но уже все в порядке. Думаю, что я больше ничем не могу Вам помочь.***
— Браво, Исак! Ты отлично отыграл. — И Эвен не преувеличивал, на протяжении всей сцены он не мог оторвать свой взгляд от этого мальчика. Да, не то чтобы у них была непреодолимая разница в возрасте, нет. Ему 25, Исаку — 19. Это не так страшно. Но он — его ученик, а это страшно. Но Эвен давал себе поблажки, уверяя себя, что просто влюбленно смотреть это не противозаконно. — Спасибо, мистер Насхайм, — парень благодарно улыбался, смотря ему прямо в глаза, — мистер Насхайм! — Что? — Эвен очнулся только, когда парень тихонько потряс его за плечо. — Вы в порядке? Вы только что как будто отключились. — Нет, нет, просто задумался, что ты говорил? — Думаю, мне все-таки нужно поговорить с Вами, как с психологом. — Конечно, буду рад тебе помочь, только не здесь, а у меня в кабинете. Ты хочешь поговорить сейчас? — Исак только слегка кивает в ответ.***
— Ну что ж. О чем ты хочешь поговорить? Или, может быть, ты хочешь, чтобы я задавал тебе вопросы. Как тебе будет удобнее. Сразу говорю, что за пределы этого кабинета мы ничего не выносим. Все сказанное остается здесь. — Да, я хотел бы рассказать Вам про свою маму. В общем, она очень религиозна. И…Где-то год, нет, чуть больше. В общем, у меня появилась метка, — парень остановился, чтобы перевести дыхание и набраться духу, чтобы сказать то, что он хотел сказать. — Метка, отлично. Обычно метка это хорошо. — Да, но. Просто. Она синего цвета. А синий значит, что мой «спутник», — Исак выделил это слово руками, обозначая воображаемые кавычки, — он — мужчина, понимаете? Парень. Не девушка. — Да, я понимаю. Продолжай. — В общем, я никак не мог показать такое маме. Но она увидела. И она была в ярости. Она…мы не виделись с ней больше. Но из-за этого я долго не мог принять себя. До сих пор, наверное, до конца не могу. — Исак, тебе нужно понять, что твоя мама, она любит тебя. По своему любит. Просто ее взгляды на жизнь не совпадают с тем, кем ты являешься. Ну и что? Совсем не плохо то, что твоей судьбой оказался парень. Ты научишься с этим жить. И твоя мама научится с этим жить. — парень напротив смотрел на него такими преданными глазами, они были наполнены доверием. Эвена передернуло от мысли, что он лжет этому мальчику, его мальчику. — Исак, у меня к тебе вопрос. Твоя рука, твои друзья сказали, что у тебя там швы, что ты неудачно упал и еще что-то про забор. Это так? — Я думаю, что я еще не готов это рассказать. — Ладно. Ну так как? Я не совсем бесполезен? — Нет, — Исак улыбнулся, — спасибо, а теперь не буду Вас задерживать.***
Ночью Эвену снится Исак. Совсем без одежды и у него в кровати. Он просыпается совсем не вовремя, оборвав сон на самом интересном месте, так еще и со стояком. Он думает о том, что это так неправильно, о том, что ему так больно, что он не может рассказать Исаку обо всем, что он чувствует. А еще он думает, не снятся ли соулмейту те же сны, что и ему. «Боже упаси», — думает Эвен и откидывается на подушки.***
Исак просыпается от тяжести внизу живота. Просыпается от голоса Эскиля, который заходит в комнату, разговаривая с Нурой по скайпу. — Да, а вот и наш Исак, проснулся с утренним стояком. Скажи привет, Исак. Исак красный сейчас буквально с головы до пят. Он бубнит «привет» и убегает в душ. Потому что он даже думать при посторонних об этом сне не может. Ему кажется, что все сразу догадаются. О том, что он — Исак Вальтерсен — видит эротические сны с участием своего преподавателя. Исак облокачивается спиной о стенку душевой и обреченно стонет. На репетиции он никак не может сосредоточится. Он вообще не может ни о чем думать, только о сне и о том, что эти пронзительные голубые глаза смотрят прямо на него с…похотью? Нет, он себе все надумывает.***
— Думаю, мне все-таки нужно найти своего соулмейта, — на этой фразе Магнус давится пивом, у Эскиля выпадает вилка из рук, а Юнас застывает в дверном проеме с открытым ртом, — не смотрите на меня так, я просто поговорил недавно с мистером Насхаймом, вот и все. — Отлично! Тем более, что у тебя пару дней назад появилась еще одна буква, так? — Да, — соглашается парень, задирая рукав, — «н». — Итак, у нас есть «в», потом буква, которую ты не помнишь, и «н». — Никого не можешь из своих одноклассников припомнить, у кого такие буквы есть? — Неа. — Так, сладенький, — вставляет свое слово Эскиль, — завтра в школе просмотришь журнал, думаю, что между этими буквами либо «а», либо «е», ну на крайний — «и». — Ладно. — Спасибо, гуру, — напоминает про благодарность Эскиль, уходя в свою комнату. — Стой! Подожди! — Васкес резко упирается руками в стол. — Что такое? У тебя такое лицо, будто ты только что доказал теорию струн. — Почему ты думаешь, что это ученик? — А что? Думаешь моя судьба — это 60-летний преподаватель пения? — Нет, просто. Помнишь, мне пришлось встретиться с твоим преподавателем по психологии? — Конечно помню. — Так вот, он был в рубашке с коротким рукавом. Могу поклясться, у него метка с синими буквами. И там точно есть буквы «а» и «к». Боже, да там еще «с»! Исак смотрит на Юнаса и не может понять, когда друг прекратит разыгрывать его. Но Васкес абсолютно серьезен.