The Weeknd — Twenty Eight I’m so wrong, I’m so wrong Я ошибаюсь, я сильно ошибаюсь, To let you in my, Впуская тебя, To let you in my home. Впуская тебя в свой дом. Now you know where I sleep, Теперь ты знаешь, мои сокровенные тайны, Never felt so damn weak. Я ещё никогда не чувствовал себя столь уязвимым.
Исак врывается в квартиру, стаскивая с себя толстовку на ходу. Следом заваливаются Юнас, Магнус и Эскиль. Исак сидит за кухонным столом, пытаясь соскрести букву с руки короткими ногтями. — Прекрати! — к нему подлетает Эскиль, — у тебя швы разойдутся, — он хватает его руку. — Нет, нет, нет, — Исак пытается вырваться, он сейчас точно не в себе. Эскиль вздыхает и передает его руки Юнасу, глазами показывая, чтобы тот не отпускал и отправляется за аптечкой. Исак жалобно шипит, когда Эскиль обрабатывает то, что он успел разодрать. Он приходит в себя от острой боли. И благодарно смотрит на друзей. Они только пожимают плечами в ответ, доставая из холодильника бутылки Tuborg’a. — Эскиль, почему ты не доучился в медицинском? — Исак выглядит намного лучше, может, от пива, а, может, от осознания, какие же у него классные друзья. — Ну, я просто создан для чего-то более… — Гейского? — подсказывает Магнус. — Магнус! — Юнас смотрит с осуждением, — Ты когда-нибудь научишься манерам? — Да забей, я знаю, что он это в нормальном смысле. Да, возможно и так. — Из тебя вышел бы прекрасный врач. — Во всяком случае, я был бы горячее некоторых медсестричек, — Эскиль подмигивает и облизывает губы, атмосфера разряжается.***
Прошла неделя. Эвен надеялся, что поговорит с Исаком на уроке, после урока или на репетиции. Но Исака не было. Не было на психологии, не было на репетиции театрального кружка. Эвен буквально вламывается в кабинет директора. Он уверен, что выглядит со стороны как безумный, да так и было, он был безумен. Безумство переходит в отчаяние, когда директор сообщает ему, что Исак поменял профильные предметы и все-таки решил ходить на физкультуру, так что ему теперь необязательно посещать театральный кружок. Эвен пытается поймать его в коридорах во время перемен и подсторожить у выхода из школы, но каждый раз Вальтерсен как будто испаряется. — Крис, я все просрал, — Эвен смотрит на друга сквозь стакан с чем-то алкогольным. — Ну, я говорил тебе, что так будет. — Шистад, ты мне совсем не помогаешь, — он бессильно роняет голову на сложенные на столе руки. — Так, ну ладно. Слушай сюда, Эвен Бэк Насхайм, мне что до старости придется учить тебя, что делать? Ты же его учитель и школьный психолог, ты просто можешь его к себе вызвать. В конце концов, ты можешь узнать его домашний адрес или телефон, разве нет? — Мне даже в голову не приходило, — Крис только пожимает плечами, показывая всем своим видом, что он давно знает, что его лучший друг умственно отсталый.***
— Исак, — Юнас смотрит серьезно, — я думаю, тебе нужно с ним поговорить. Что он вообще сказал тебе? — Он знал все это время. Знал, когда я рассказывал про маму и про метку. Знал, понимаешь? Я не хочу с ним разговаривать, тут и так все ясно. — Ну и что тебе ясно? — Что он знал и ничего не сделал. Что ему это не нужно. По какой-то причине не нужно. Может, я ему не понравился. Или он не хочет встречаться со школьником. Или еще что-нибудь. Мне все равно. — Кудряшка, а ты не думал, что он просто боится за свою работу? — В смысле? — Исак поднимает глаза на Эскиля. — Ты смотришь на меня с таким удивлением, ты действительно не понимаешь? Он твой учитель, он не имеет права встречаться с учениками. Может, он просто испугался, — Эскиль откидывается на спинку стула и наблюдает за тем, как по мере усваивания этой информации, лицо Исака меняется. — Нет, это не оправдание. Он мог бы поговорить со мной, но он решил, что лучше будет молчать и ждать, что я никогда не догадаюсь. — Ну, да, он напугался, все-таки это серьезная ситуация. Знаешь все равно, что ты не хочешь с ним разговаривать. Вы с ним соулмейты, вы все равно будете вместе. Ты остынешь.***
Сквозь полусон Исак слышит звонок в дверь, потом шлепки босых ног Эскиля по полу. «Надеюсь, он хоть одетым открывать идет», — проносится в голове у парня. Звонок в дверь, Исак явно не собирается вставать с кровати, чтобы открыть. Так что Эскиль оставляет очередного голого парня стоять со стояком в душе, завязывает полотенце вокруг бедер и шлепает к двери. «Кого вообще могло принести в час ночи к нам домой?», — бубнит себе под нос, поворачивая щеколду. На пороге стоит высокий потрясающе красивый парень. Он настолько эффектно выглядит, что Эскиль, кажется, на секунду поверил в существование Бога. — Хала, — Эвен смотрит на рыжеволосого, который пытается подобрать челюсть с пола. — Подожди, ты тот красавчик-преподаватель? — Красавчик? — Эвен приподнимает уголки губ в легкой улыбке. — Ну да, соулмейт Исака? Приятно познакомиться, я его горячий сосед — Эскиль, — он протягивает ему руку. — Да, приятно познакомиться. Но я вообще пришел к Исаку, — Эвен пытается заглянуть через плечо Эскиля. — Да, знаешь, я не думаю, что это хорошая идея. Понимаешь, я только наложил ему новые швы. Если ты скажешь хоть что-то не так, а ты определенно скажешь, то, кто знает, что случится. Я хочу сказать, что это может уже быть непоправимо, потому что швы… — Какие еще швы? Это была такая метафора или что? — Ты не видел его швы? — Юнас говорил мне, что летом Исак неудачно перелез через забор, что-то вроде этого. — Ох, заходи, только тихо, — Эскиль жестом показывает ему пройти на кухню, — Итак, когда у Исака появилась метка, он пытался ее стереть, соскоблить, что угодно, лишь бы ее не было на руке. Потому что его мама, она не простила бы его за то, что его соулмейт — парень. Так что вся его рука была в порезах, но мама все равно увидела и выгнала его из дома. Я подобрал его около одного из баров пьяного и почти без сознания. Тогда я привел его сюда, он был весь в крови, та буква, она была вырезана, он вырезал ее, думал, так сможет вернуться домой. Я наложил ему швы. Но еще где-то неделю он разрывал их, а я накладывал новые. Мы выходили его за год вместе с его друзьями. — Подожди, — голос Эвена дрожал, сквозь него наружу рвались слезы, — но ты сказал, что ты наложил новые швы, но то, что ты рассказал, было год назад, то есть, — лицо Эвена поменялась от осознания того, что произошло. — Да, именно. В первый день школы, когда появилась новая буква он опять все разодрал, но уже не так сильно, хотя швы накладывать пришлось. Потом появилась еще буква, но он отнесся к этому спокойнее, даже хотел найти своего соулмейта. Мы поняли, что это ты после того, как он увидел твою метку. Он очень переживал, что ты уже знаешь и не хочешь с ним отношений. И его опасения оправдались. Тогда он опять попытался стереть букву, но он только разорвал немного швы, которые я наложил до этого. Эвен сидел молча, смотря прямо перед собой. — Слушай, я не знаю, зачем ты пришел. И я немного зол на тебя, потому что Исак — мой друг. Но я думаю, что вам нужно поговорить, но мне нужно знать, что именно остановило тебя, почему ты не сказал ему, когда узнал? — Я его преподаватель. Я не имею права встречаться с учениками. Я думал, что смогу помогать ему как его учитель, понимаешь? Я надеялся помочь ему как психолог. Как старший друг, если это можно так назвать. Я не хочу, чтобы он думал, что он мне не нравится. Я без ума от него, я хочу, чтобы он был счастлив. Но мы не можем быть вместе. — Исак? — Эвен проследил взгляд Эскиля, который резко метнулся куда-то за его спину, повернул голову и вскочил со своего места. В дверном проеме стоял Исак. — И давно ты тут? — Достаточно. — Тогда ты должен был слышать, что… — Достаточно, чтобы понять, что мне не о чем с тобой больше разговаривать, — Исак старался говорить настолько спокойно и холодно, насколько мог, и смотря на лицо Эвена, он понимал, что у него получается. Все-таки чертов театральный кружок пошел ему на пользу. — Нет, нам нужно поговорить. — Я услышал все, что мне было нужно. Проваливай. Хлопок входной двери. Исак падает лицом на подушки и плачет навзрыд. Кровать прогибается под весом Эскиля, который молча перебирает его кудряшки, потом накрывает его одеялом, укладываясь рядом, обнимает его. — А как же тот красавчик из душа? — Черт, совсем про него забыл, — смеется ему в шею Эскиль, — да пофигу, у меня тут есть другой красавчик. И Исак проваливается в сон.