Pensieri e desideri

      — Мисс Грейнджер, у меня вопрос, — слизеринка подняла руку, состроила щенячьи глазки и тут же ухмыльнулась.       — Подойдёте ко мне после лекции, мисс Паркинсон, — холодно произнесла профессор, но Панси смогла-таки разглядеть её покрасневшие на долю секунды скулы.

***

      — Мисс Грейнджер… — томно проговорила слизеринка, направляясь к преподавательскому столу.       — Чего вам, мисс Паркинсон? У меня много работы, — Гермиона устало вздохнула и, повернувшись, посмотрела на студентку.       О, что это была за девушка! Она обратила на себя внимание уже с первого дня преподавания Гермионы в Хогвартсе. Семикурсница, заявившись на урок Защиты от Тёмных искусств в невероятно короткой юбке и открытой блузке, произнесла чуть ли не с порога: «Ну надо же. Самая умная ведьма своего поколения вдруг стала преподавателем. Да, не этого от вас ожидали, мисс Грейнджер». Сейчас бывшая гриффиндорка вспоминала это с улыбкой, а тогда сняла со Слизерина пятнадцать баллов и назначила девушке отработку.       Наверное, именно с этой дерзкой фразы у Гермионы и началось это ненормальное, неправильное, но такое волнительное влечение к студентке. Паркинсон исправно ходила на отработки, стараясь за эти несчастные полтора часа потрепать Грейнджер как можно больше нервов. Когда отработки заканчивались, Панси старалась вытворить что угодно, лишь бы снова каждый вечер посещать кабинет ЗоТИ. Нравилось ли ей просто выводить Гермиону из себя или у девушки были какие-то другие причины, профессор не знала. Но продолжала назначать «наказания», а после любоваться на то, как чётко и грациозно слизеринка выполняла нужные пассы рукой, тренируя беспалочковую магию. А потом, по ночам, мечтать, как эти тонкие и аккуратные пальцы вырисовывают на её теле замысловатые узоры, даря невероятное наслаждение…       — О чём задумалась?       Гермиона вздрогнула. Оказывается, Панси уже успела подойти к ней вплотную и теперь совершенно нахально обнимала её за талию. Однако слизеринка и не думала оставлять свои руки там и уже через мгновение, подхватив Грейнджер под ягодицы, усадила ту на стол.       — Вспомнила, с чего же начались наши отношения, — тихо проговорила шатенка, аккуратно проводя подушечками пальцев по щеке возлюбленной.       — О, ты про тот поцелуй в пабе? — Панси ухмыльнулась и, приподняв бровь, продолжила: — Или про жаркий секс на этом столе?       Паркинсон упёрлась ладонями в крышку того самого стола и прижалась губами к открытой шее Грейнджер.       — Панси… — охнула Гермиона, когда слизеринка начала проводить кончиком языка вдоль по шее, спускаясь к ключицам. — Ох, Панси, нас могут увидеть…       — Плевать, — ответила брюнетка и, раздвинув ноги Гермионы, теснее прижалась к возлюбленной.       Юбка-клеш, которая была надета на Грейнджер, поднялась вверх, открывая чарующий вид на стройные ноги, невероятно красивые бедра и… О, п р е с в я т а я и н к в и з и ц и я! Гермиона была в чулках с широкой бордовой подвязкой. Вместе с этим её покрытые румянцем щёки создавали настолько сексуальный образ, что хотелось наброситься на девушку прямо здесь и сейчас. Но Панси резко отстранилась от Гермионы и метнулась к своей школьной сумке.       — Панси, я… — начала было Гермиона, краснея.       — Сиди на месте, не двигайся.       Естественно, просьба Паркинсон осталась неуслышанной, и Грейнджер спрыгнула со стола, оправляя юбку.       — Я же попроси… О! Замри!       Гермиона подняла голову и опешила. В руках Панси держала обычную маггловскую камеру. Щёлкнул затвор, Паркинсон удовлетворённо хмыкнула и, отставив камеру на одну из парт, вновь приблизилась к Грейнджер.       — Мерлин, как же богично ты сейчас выглядишь, — прошептала она. — Хочу тебя. Прямо сейчас.       — Панси, не здесь…       — Ах, чёрт с тобой! — шикнула слизеринка и, схватив Гермиону за руку, потащила к «черному ходу» кабинета.       А на парте осталась стоять включенная маггловская фотокамера с таким провокационным, но, несомненно, эстетически прекрасным изображением.