***
Вернона разбудил тяжёлый взгляд, буравивший его затылок. Он с трудом оторвался от постели и сел, хрустя шейными позвонками. По ту сторону едва тлеющего костра пылал огонь куда более яркий – ненависть. Йорвет злобно щурил единственный глаз, сидя в углу напротив Роше. Руки всё ещё связаны, лежат на коленях, и видно, как посинели и опухли запястья. Верная повязка, обычно закрывающая покалеченную глазницу, лежала рядом, а на её месте красовалась полоска чистой ткани, которой Бьянка умело перевязала эльфу разбитый затылок. – С твоей стороны было очень беспечно спать в такой близи от меня, dh’oine, – процедил Йорвет, награждая Роше лёгкой тенью улыбки. – Так что же ты упустил такой чудный шанс, а, Йорвет? – весело спросил Вернон, поднимаясь с лежанки. – Эта твоя beanna, что перевязала меня, всю ночь крутилась рядом, – по лицу эльфа невозможно было понять, что он чувствует. – Глаз не сомкнула, бедняжка, – ехидная ухмылка. Командир Синих Полосок только улыбнулся и пошёл умываться.***
– Он очнулся, когда я промывала рану, – мрачно докладывала Вэс. – Сразу убить его захотелось. Матерился, как краснолюд, которому вместо махакамской медовухи ослиной мочи подали. Пришлось ему двинуть. – То-то он о тебе так почтительно отзывался, – хохотнул Роше, но Бьянка только поморщилась. Он плеснул себе в лицо водой из кувшина, потёр глаза. Сон никак не хотел уходить, голова гудела. Не удовлетворившись результатом водных процедур, Вернон стянул шаперон и остаток воды вылил на голову. Полегчало. Встряхнулся, словно пёс, и брызги полетели во все стороны. – Роше, ты обещал мне всё объяснить, – Бьянка была настроена решительно. Вернон вздохнул. Он не мог припомнить, чтобы обещал ей, но объяснять всё же придётся. Хотя бы для себя. Роше огляделся по сторонам, взял девушку за локоть и потянул к загону с лошадьми – там, кроме троих копытных, никого не было. Кобыла Вернона приветливо подняла голову и ткнулась мордой в хозяйскую ладонь в поисках лакомства. Роше приласкал лошадь и задумчиво запустил пальцы в гриву. – Хорошо, спрашивай. – Что случилось? Где ты его нашёл? Почему он ещё жив? И зачем он здесь? – Бьянка упёрла руки в бока и грозно хмурила брови. – Да это целый допрос, – улыбнулся командир. – Я наткнулся на него случайно. Ты бы видела его удивлённую рожу, хотя моя, наверное, была не лучше. Мы, конечно, попытались друг друга убить, но сперва не вышло, а потом… – Что? – Не знаю, – Вернон склонился над конской спиной, глядя Вэс в глаза. – Просто не смог добить, мать его. Пока не знаю, что с ним делать. Надо попытаться выяснить, почему он здесь. – Я поняла. Но имей в виду, что мне это не нравится. Она развернулась и ушла, сердито сжимая кулаки. Роше выругался и поплелся назад, к эльфу, которого стерегли двое дюжих парней, решив довериться импровизации. – А где же та тряпка, которую ты обычно наматываешь на голову? – ехидно спросил Йорвет, когда Роше показался из-за угла. До этого он развлекался тем, что буравил взглядом спину одного из своих стражей, заставляя того боязливо поводить плечами и огладываться. Эти люди ничего не знали о Йорвете, но инстинктивно чувствовали неприязнь. Вернон рассеянно разворошил рукой всё ещё мокрые тёмные волосы. И где же это он его оставил? – Это называется шаперон, – вздохнув, он опустился на свою лежанку.***
Спустя почти неделю бесполезно потраченных ночей, Вернон окончательно впал в апатию. Конечно, внешне этого было не заметить: Роше всё так же кипел энергией и раздавал указания направо и налево, выступая катализатором суровой партизанской деятельности. Сидя на вершине холма и вяло стряхивая с себя муравьёв, он мрачно обозревал окрестности. Солнце начинало клониться к закату, заливая поля рыжеватым светом и пуская блики по поверхности реки. Ночные беседы с Йорветом ни к чему не привели. Эльф издевательски делал вид, что готов к сотрудничеству, охотно со всем соглашаясь. Преступник? Да. Убийца? Было. Лелеешь преступные замыслы? А как же! Какие? Преступные! Роше не продвинулся ни на шаг. Что одноглазый забыл в Новиграде? Что задумал? Где его отряд? На чьей стороне скоя’таэли теперь? Снова примкнули к чёрным? «Вряд ли», – сам себе ответил Вернон. Слишком ярки ещё воспоминания о том, как нильфгаардцы обошлись с эльфами в прошлую войну. На те же грабли даже остроухие кретины дважды наступать не станут. Роше даже пытать его попробовал, но увидел мерзкую ухмылочку и вскоре бросил это дело. Не тот это эльф, чтобы от первых же ударов запеть. Этого болью не возьмёшь. Холера… – Да чтоб тебя гули жрали, – рыкнул командир Синих Полосок, поднимаясь на ноги. – Надеюсь, ты это не мне? – раздался за спиной спокойный голос ведьмака. – Какие-то проблемы, Роше? Геральт подошёл ближе. Из-под его сапог выпрыгивали кузнечики. – А, Белый Волк пожаловал, – Вернон приветственно вскинул руку. – Проблемы, да не по твоей части. – Да? Тогда кого Бьянка подразумевала под «гостями, отравляющими Роше жизнь», когда просила меня помочь? – Бьянка слишком много болтает, – сквозь зубы процедил шпион. Этого ещё не хватало. – К чему такая таинственность? – ведьмак вопросительно поднял брови и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что не собирается уходить без пояснений. – Геральт, ты когда-нибудь научишься не совать свой нос в чужие дела? – устало пробормотал Вернон, судорожно придумывая, как бы выкрутиться. Ведьмак ему, конечно, друг, но и к сучьим «белкам» Волк относится до неприличия положительно. А конкретно с этой сучьей «белкой» ещё и сражался плечом к плечу. Херов мутант непредсказуем – на чью сторону он встанет на этот раз? – Когда-нибудь, – невозмутимо ответил Геральт, всё так же не двигаясь с места. – Не сегодня. Темерский шпион задумчиво хрустел костяшками пальцев. За его спиной запел сверчок. – Роше, у тебя что, проблемы с бабами? Вошки замучали? Или хер не встаёт? Так я знаю одну травку… – Твою мать, ведьмак! ТАКИХ проблем у меня нет! – Вернон едва не подпрыгнул и гневно сверкнул глазами. – Так в чём же дело? – всё так же невозмутимо продолжал допытываться Белый Волк. – Я… «белку» поймал, – сдался Роше. – И? У тебя закончились верёвки подходящей длины? Так утопи. С каких пор у тебя с этим проблемы? – А с каких пор ты это одобряешь? – завёлся Вернон. Зря рассказал, ох зря. Холера… Ведьмак вздохнул и отвернулся, подставляя лицо дувшему с реки ветерку. – Я не одобряю. Тем более сейчас. – Вот именно. Сейчас. Сейчас всё стало совсем по-другому, да, Волк? – Роше провёл ладонью по лицу, избавляясь от накатившей тоски. С Геральтом легче разговаривать, когда он не смотрит в глаза. И ещё легче, когда молчит. Вернон решился. – Это Йорвет. – Что? – Геральт обернулся, непонимающе хмурясь, будто потерял суть беседы. Но Роше уже нечего было скрывать. – Йорвет, ты правильно услышал. У меня внизу этот одноглазый выродок. – И он… жив? – сквозь привычное безразличие прорезалась тонкая нотка удивления. – Жив, – недовольно подтвердил Вернон, – и даже почти цел. – И это и есть твоя проблема – то, что он жив и цел, – протянул ведьмак. – Я понял. – Что мне делать, Геральт? Ведь столько лет… – Без бутылки нильфгаардской лимонной мы тут не разберёмся, Роше. Пойдём.