***
Kang Daniel Знаете ли вы, что такое быть чужим? День изо дня притворяться тем, кем ты не являешься? Улыбаться даже тогда, когда хочется забиться в самые дальние углы своего существа, больше никогда не высовывая носа? Все это звучит немного по-детски, не так ли? Казалось бы, подростковые проблемы. Те периоды, когда каждый видится тебе врагом, а любое слово ранит. Возможно, я был бы рад, будь оно так. Но. Но? Но в своем доме я был чужим. — Черт, ты же знаешь, что нам нужно быть дома еще до того, как стемнеет, — Джисон вовсе не любит бурчать и строить из себя совсем уж строгого старшего брата, просто так вышло. — Прекрати, — отмахиваюсь я в привычной себе манере, чуть щуря глаза от золотых оттенков заката, заливающих весь небольшой рынок, находящийся, кстати говоря, в минутах двадцати от дома, — что в этом страшного? Кроме того, что «приличное Солнце не показывает носа в ночь»? Дома. То, что я называл домом, как таковым им и не являлось. Парочка квадратных метров личного пространства и люди, которых я вынужден называть родителями. Проблема в том, что у нас даже фамилии были разными. Удивительно и почти неочевидно, что я — не родной, не так ли? Сарказм, конечно же. Впрочем, хорошим чувством юмора я тоже не отличался никогда. — Честно, так нельзя, — Джисон отрицательно мотает головой, — мама опять будет ругаться. Просто пошли? Мама. Мама Джисона, если быть точнее. Слово это звучало так правильно и ласково в любом контексте, что мне непременно хотелось бы называть кого-то любимого и любящего также. Но увы и ах. Так уж вышло, что во всем этом мире у меня был всего один действительно близкий человек, готовый не только выслушать, но и понять — Джисон-хён. Джисон стал моим названным старшим братом много-много лет назад. В те времена, когда я еще не помнил себя, не понимал причину частых обид, и вовсе не осознавал, что родными мы с ним никогда и не были. Я уже было повернул голову в сторону Джисона, намереваясь вновь вставить парочку слов в поддержку своего неожиданного протеста, однако что-то (точнее кто-то) едва не влетело в меня. Он затормозил напротив буквально в считанных сантиметрах от моего носа. Встал как вкопанный. Угловатый парнишка, слишком худой для того, чтобы не быть сдутым первым же порывом ветра. В темной, пыльной одежде, местами порванной, но достаточно аккуратно зашитой. На запястье его весьма ожидаемо красовался символ Луны. Полумесяца, если быть точнее. Все бы пошло иначе, не подними я в тот момент глаза. Его лицо. Не думаю, что когда-либо в своей жизни я видел кого-то красивее, чем этот парнишка: светлая кожа, темные, глубокие глаза, черные непослушные волосы, тронутые золотом заката. Он приоткрыл рот в немой попытке сказать хоть что-то, но тоже застыл. Вероятно, в неловкости от моего взгляда. Но поделать с собой я не мог ровным счетом ничего. На его левой щеке созвездием красовались три аккуратных родинки-точки, а во взгляде было что-то такое невероятное, от чего мне хотелось немедленно схватить его за тонкую руку и не отпускать. — Даниэль? — Джисон легко толкнул меня в плечо. Этого простого движения извне было вполне достаточно для того, чтобы мальчишка напротив будто бы пробудился ото сна. Он дернулся всем своим тонким, почти хрупким на вид телом, и понесся прочь, ловко петляя меж людей и скрываясь в толпе. Я дернулся было следом, но крепкая рука Джисона остановила. Вытягивая шею, приподнимаясь на цыпочки, я все еще не оставлял попыток поймать почти сказочный образ парня с созвездием на щеке. Он оборачивался, кидал на меня потерянные взгляды, будто бы боялся, что я немедленно кинусь вдогонку. А я меж тем терялся в желании метнуться следом. Знаете ли Вы то странное чувство, когда в животе завязывается крепкий узел? Когда в ушах будто бы звенит, а звуки извне кажутся далекими — будто бы в вакууме? Так или иначе, именно в тот день, в ту минуту, в то мгновение. Именно тогда я впервые встретил свой Полумесяц. — Хён, — мы уже почти подходили к дому, так и не перемолвившись ни словом за всю дорогу, когда я, наконец, собрался с мыслями и смог выдавить из себя хоть что-то, — тот парень. Который стоял напротив меня. Ты же заметил его, так? — Тот мальчишка, из-за которого я не мог до тебя докричаться? — Я не смотрел на Джисона, но ярко представлял, как тот картинно закатывает глаза, однако в голосе его все же не было ни намека на издевку, — Чистого Солнца вылитая Луна. И как он только оказался на приличном рынке? Да еще и в таком виде. Будто бы мешки с мукой сутками перетаскивал. — Он невероятно красивый, хён, — наконец осмелился я перебить поток речи слишком уж активного под конец дня названного брата. — Ты сказал это так… — Джисон остановился на месте, даже несмотря на то, что именно он из нас двоих так отчаянно спешил попасть домой, — заворожено? Неужели этот мальчик действительно тебе понравился? Понравился ли мне тот странный парнишка с рынка? Я удивленно вскинул взгляд на Джисона и коротко пожал плечами, на что последний весело цокнул языком, пробубнив почти себе под нос что-то вроде давно привычного «и всегда это ты ничего не знаешь. Кому знать, если не тебе?». А ведь и действительно. Кому еще знать о моих же чувствах, если не мне? Вот только я действительно не понимал точной причины, по которой тот самый парень вовсе не спешил выходить из головы. Образ его крепко засел где-то глубоко в подсознании, а то, в свою очередь, подкидывало все больше и больше новых деталей той удивительной, крайне неожиданной встречи. Тот парень... Возможно ли, что Джисон был прав, и он действительно перетаскивал мешки, к примеру? Выглядел он для такого труда слишком уж щуплым. Как будто и не ел ничего толком. У меня дыхание свело на мгновение от одной только мысли, что у парня с глубокими, темными глазами может быть на удивление тяжелая судьба. Домой мы попали не так уж поздно. Стрелки на часах передвигались по-вечернему скучно и лениво, указывая на половину десятого, а мать Джисона уже стояла в дверях и выглядела жутко взвинченной. — Господи, вы дома! — И все же, богатая мимика досталась Джисону по наследству, — Вы даже себе представить не можете, как сильно я испугалась! А вдруг что-то произошло бы? Мало ли что! Молодые люди, смотрите мне в глаза! Вы же прекрасно знаете, что… — Приличному Солнцу не порядочно высовывать свой нос в ночи, — хором вместе с матерью проговорил Джисон, немедленно отмахиваясь, — прости нас, мам. Мы немного задержались на рынке и просто не заметили, как уже поздно. Она коротко мотнула головой, но все же отступилась от порога, пропуская в дом. Удивительно, что тирада об опасностях, поджидающих нас на каждом углу, подошла к концу так неожиданно быстро. Думается мне, что настроение ее было весьма неплохим. Вероятно, произошло что-то действительно хорошее за день. — За временем лучше следить надо, если не хотите когда-нибудь встрять в крайне серьезные проблемы! По комнатам, быстро! В этот раз отделались мы удивительно легко. Впрочем, во время ужина она все равно не преминула еще пару раз повторить, что приличным мальчикам вовсе не положено находиться так поздно на улице. Особенно в нынешние темные времена, когда тут и там слышны крайне абсурдные мысли по поводу неправильности построения общества, издавна разделенного надвое. Надвое, но далеко не поровну, кстати говоря. Не знаю точно, было ли так задумано природой, или же сбой произошел по ошибке, однако детей, рожденных для того, чтобы стать Солнцем, с каждым годом становилось все меньше и меньше. Мистер Юн — отец Джисона — утверждал, что подобное распределение обусловлено недостатком трудового ресурса, призванного обеспечивать благосостояние более важной части общества. Почему же люди со знаком Солнца на руке были принципиально более важной частью общества, я никогда не понимал и, по всей видимости, так и не пойму. Так или иначе, сразу после ужина, уже по пути в комнаты, я легко толкнул Джисона в плечо и коротко кивнул. На безмолвный вопрос, он лишь пожал плечами, позволяя по одним губам прочитать короткое «ладно». Ближе к двум ночи на кирпичную крышу аккуратно ступил я, высунувшись из окна чердака, а следом и Джисон. Мы валялись на крыше в меньше метра друг от друга долгих пару часов, разговаривая полушепотом одновременно обо всем, и ни о чем. Звездное небо над головой рисовало замысловатые узоры света, а тронутая легкой тенью луна завораживала. В тот день, смотря на точки звезд, я неумолимо возвращался мыслями в залитый закатом рынок, где на расстоянии вытянутой руки напротив меня стоял тот самый парень, на щеке которого три аккуратных родинки подражали ночному небосводу. — Хён? — Я дождался которого «м?» от Джисона, чтобы быть уверенным, что старший не успел заснуть, оставляя меня наедине с собственными мыслями, — Я жалею, что не пошел за ним тогда. Как думаешь, стоит ли мне искать встречи? Джисон медлил с ответом. Лишь чуть погодя он приподнялся на локтях и заглянул мне прямо в лицо. Вероятно, хён даже пытался поймать в темноте взгляд моих глаз. — Как достойное Солнце, я должен сказать тебе, не думать даже связываться с таким-то мальчишкой из Луны, — голос Джисона звучал невероятно уверено и серьезно, — однако, как твой хён, я скажу, что тебе стоит попытаться встретиться с ним. Хотя бы еще один раз. Спустя еще пару долгих мгновений в тишине, я наконец вновь подал голос, — Хён? Ты лучший. — Знаю. Клянусь, я слышал улыбку в его голосе.I.
29 июля 2017 г. в 00:46