A groan behind the wall

***

      И, как часто такое случается между двумя людьми, проживающими друг с другом на протяжении длительного времени в небольшой комнатке, Намджун с Чимином, всё же, ссорятся. Как правило, их конфликты возникают с совершенно безобидных замечаний, и Пак мгновенно вспыхивает, как подожжённая спичка, когда Намджун тыкает его носом в юный возраст и говорит, что тот должен уважать старших. Чимин считает это не честным и оскорбительным, но голос лишний раз повышать боится, видя, как у Намджуна напрягаются руки и сжимаются кулаки, в такие моменты ему думается, что Ким способен его ударить, а куда уж ему против этой горы стальных мышц?       В минуты помутнения рассудка, когда ярость достигает точки кипения, Чимин иногда хочет выкрикнуть Намджуну, что любит его, и заткнуть поцелуем, потому что тот, грозно выговаривая каждое слово, выглядит как-то особенно привлекательно. И это, пожалуй, является его главным козырем против Пака, совершенно не знающего, что с этим делать. Если Намджуну удаётся сильно задеть парня, любое его слово отдаётся острой болью в сердце Чимина.       Лицо Пака краснеет, искажается от обиды, и его выпуклая вена на шее начинает сильнее пульсировать, пропуская кровь. Он машет рукой в сторону, стоя напротив Намджуна, прожигающего его ненавистным взглядом и скрещивающего свои руки на груди. Теперь, когда перед глазами Чимина вновь это суровое выражение лица, ему с трудом даётся каждое предложение, его передёргивает, и он со страхом сцепляет свои пальцы, крутит их и ломает. Чимин начинает испытывать беспокойство, когда понимает, что начинает сдавать в позиции. Его выражение лица выглядит жалко, передавая весь испуг Пака. У него есть особенность не выдерживать ссоры слишком долго, и он ненавидит это неприятное явление. Чимин не любит ощущение, когда в уголках глаз появляется солёная влага и от неё начинает щипать.       — И так каждый раз! — выкрикивает он из последних сил, яро сдувает с глаз чёлку, шатается и хватается за спинку стула, испытывая слабость в ногах и сухость в горле.       — А это я просил тебя ко мне пристраивать, что ли?! Я?! Не нравится что-то – так вали отсюда, давай, собирай свои манатки и кати обратно в свой Пусан. Неженка какая нашлась, ему, видите ли, не угодила моя одежда! — Намджун начинает атаковать, его лицо вытягивается, отражая колкую злобу, а брови ползут вверх.       — Которая вечно валяется на полу! — добавляет парень и, перепуганый, отводит глаза, когда слышит свой дрогнувший, охрипший голос.       — Ну так возьми и подними, в чём проблема?!       — Почему я должен вечно всё за тобой убирать? — Чимин касается горла, теперь говорить ему ещё труднее, он буквально выталкивает из себя слова. — Ты сам мне озвучил свои правила в первый день, у нас уборка в комнате проводиться должна, а ты всё сваливаешь куда-то. Вечно повторяешь, что я ещё не дорос, чтобы спорить с тобой, а между нами всего лишь год разница!       — Я тебе только что повторил, Чимин, не беси меня нахрен, я ведь и ударить могу, не посмотрю, что ты дохляк! — в подтверждение своих слов Намджун хватается за чужое запястье и резко дёргает руку в сторону, заглядывая соседу прямо в глаза, скрытые за частью чёлки. Пальцы сжимаются, и Пак делает усилия, чтобы не увести взгляд снова и не выставить себя слабаком.       Ким продолжает с ненавистью разглядывать парня, его выражение лица становится безобразным, таким, что Паку кажется, что Намджун сейчас же его задушит, а после придушит ещё несколько человек в коридоре. Чимин всей душой хочет показать своё хладнокровие, что он может противостоять даже таким заявлениям, и весь вид его будто говорит: "давай, ударь меня, я ничего не боюсь", но если прямо сейчас старший не сбавит обороты, Пак расплачется. Парни продолжают молчать, Чимин даже слышит, как тяжко вздымается намджуновская грудь, словно для того каждый вздох – настоящее усилие. "Будет невероятно обидно, если Намджун сорвётся, я не хочу потерять его, — рассуждает Чимин, выгибая брови, — я не хочу утратить с ним связь из-за такого пустяка".       — Я тебе всё понятно объяснил?! — Намджун повторно трясёт руку, приближая Пака к себе, чтобы лучше разглядеть его лицо, говорившее о том, что тот снова сдаётся. — Ещё раз что-то мне про одежду пикнешь – выброшу тебя в окно с твоим чёртовым плюшевым котом! Понял?!       В самый их пик раздора Намджун походит в глазах младшего на разъярённого быка. Вот-вот он боднёт своими рогами в самое мягкое место.       — Понял я! — Чимин вырывает запястье и, не вытерпев и секунды этого пронзительного взгляды, поворачивается к парню спиной, принимаясь прибираться на своём рабочем месте, бездумно трогая находившиеся на нём вещи и не имея возможности даже разглядеть их из-за мутной пелены на глазах.       У него в груди возникает чувство нестерпимого беспокойства, он быстро проводит пальцами под правым глазом, ощущая, как сейчас снова пойдут слёзы. Внутренняя тревога, появившаяся неизвестно откуда, скапливается под сердцем, его одолевает разочарование и горечь, он наполняет грудь воздухом и глубоко выдыхает, стараясь успокоить нервы. Намджун, стоящий за спиной, что-то обдумывает, оглядывая чистую комнату, и не решается хоть что-нибудь произнести. Он видит торопливые и неловкие движения рук парня и его сжатые плечи, разворачивается, падает к себе на постель и укладывает на колени ноутбук, тут же открывая вкладку в браузере.       — Как же глупо... — едва слышно шепчет Чимин, но, скорее всего, он произносит это сам для себя и понимает, что ему немедленно нужно выбраться на свежий воздух.       Пак отбрасывает в сторону толстую тетрадь, которую до этого с силой сжимал, подходит к шкафу, гремит дверцами, доставая одежду, и, сбрасывая домашнюю одежду, переодевается, стараясь не поворачиваться к Намджуну лицом, показывая этим самым, что не собирается с ним сейчас обсуждать на спокойных тонах возникнувшее между ними разногласие, как они часто это делают. Ему вдруг обидно становится от того, что его труд вновь никто не ценит. Да ему и не важна была эта майка, как обычно валявшаяся на полу возле кровати, ему в тысячи раз важнее отношение к его заботе. Чимин, уже десятки раз слышащий грубые слова в свой адрес, до сих пор не может привыкнуть к конфликтам и тем откровениям, которые как-то незаметно просачиваются в них. Новая правда иногда является для него ошеломительной, и он не успокоится, пока не проанализирует её и не согласится с ней.       Каждое своё нервное действие он совершает в молчании, пока Намджун первым не начинает:       — Куда ты собрался-то? На часы смотрел? —голос до сих пор имеет прежнюю сухость и выдаёт безразличие обладателя. Тон сдержанный и невозмутимый.       — Всё я уже видел, — язвит Чимин, набрасывая тёплую куртку.       — Учти, до двенадцати...       — Я и без тебя это знаю! — перебивает он. — Отстань от меня, Намджун, отстань!       И Чимин, у которого неприлично разыгрались нервы, не сдержавшись, хлопает дверью так, что над ней едва штукатурка с потолка не сыплется. Он пихает руки в карманы и спешит к лифту, глядя себе под ноги и сходя с ума из-за бушующих в голове мыслей.       В ушах застревает расстроенный голос, и только спустя минуты, за которые Намджун не шевелится, он, кажется, начинает осознавать, каким уязвлённым сейчас чувствует себя Чимин. Рука, в которой находится настоящая мощь, желающая вырваться на свободу, мягко прикрывает крышку ноутбука, но велика тяга немедленно поломать его на две части. Нет-нет, Намджун ни разу в жизни не чувствовал такой камень на душе, он привык к тому, что каждый, кому он напрямую говорил все свои мысли, воспринимали это как что-то разумеющееся. Те могут и в ответ оскорбить, кольнуть как-нибудь побольнее, но что не так с этим Пак Чимином, Намджун всё равно не понимает даже спустя несколько месяцев. Ему даже хочется первому попросить прощения у такого чувствительного соседа, сказать, чтобы тот забыл, как Ким назвал его неженкой, и произнести что-то противоположное и приятное.       Внутренний монолог длится слишком долго, на лице парня снова возникает злость, но уже на самого себя. Он, переполненный виной и одновременно раздражением от подобных мыслей, решает, что обязательно обсудит это с Чимином, как только тот появится на пороге комнаты. Намджун точно не знает, с чего он начнёт, но постарается сделать всё возможное, чтобы до конца устранить этот вспыхнувший между ними конфликт. Он не любит, когда что-то остаётся не обговорённым, наверняка у них у обоих на душе остаётся что-то не произнесённое, что-то такое, что следует обязательно сказать вслух прямо в лицо, чтобы в дальнейшем эта скрытая ненависть не раскрылась вновь. Намджун даже поднимается с постели, чтобы поднять все вещи. Подбирая их, он думает, что, пожалуй, и вправду погорячился. Но что поделать? Чимин ведь парень, почти мужчина, который обязан ни в коем случае не проявлять свою слабость, или Намджун просто не желает принимать Пака таким, какой он есть? Довольно часто Ким встречал в книгах персонажей, личность которых была ему неприятной, была совершенно противоположной ему, сколько раз он читал про мужские обиды, вызванные чем-то простым и не замороченным. Только при ссоре с Чимином он, кажется, обо всём этом позабыл, как о чём-то ненужном.