Эпоха заката

      Уэстгейт пах солью, рыбой и надеждой.       А отдельно взятый дом в портовом районе ещё и кровью. В комнате с грязными стенами когда-то находился склад и по углам всё ещё лежали обрывки верёвок и пропитанные дешёвым алкоголем куски бочек. Около пяти лет назад здесь случилось зверское убийство, но подробности уже мало кто помнила. Во всём обвинили семью полуэльфов, живущую по соседству. Старший сын что-то там не поделил с убитым и «все видели», как они регулярно ругались. Простая, обыденная история.       Последние три недели дом занимал один очень интересный мужчина. Он был настолько любопытен, что регулярно лез не в своё дело, собирая компромат и покупая чужие тайны, впрочем, не забывая ими же и приторговывать. Мужчину звали Фредерик Каумлау, но все окрестные забулдыги знали его под простым и совершенно не подходящим ему именем Тимми. Тимми Шнобель. Прозвище было весьма заслуженным, ибо подобный нос, что гордо взирал на мир с уже не молодого лица, нельзя было назвать никак иначе.       Тимми Шнобель быстро стал любимцем всех попрошаек, потому что регулярно проставлял им выпивку и с лёгкостью давал деньги в долг, тут же забывая об этом факте. Он не просил ничего в ответ. Лишь послать ему весточку, если кто-то начнёт его искать. Право слово, сущие пустяки для настоящих друзей, не так ли?       Увы, Тимми готовился к встрече с людьми. И не подумал о том, что за ним придёт. Осознание своей ошибки пришло к нему лишь тогда, когда уже было ничего не исправить.       Теперь Тимми, растерявший всё своё дружелюбие и друзей, висел прибитый гвоздями к стене и истошно орал. К его немалому огорчению, никто, кроме двух существ его услышать более не могли. И если первому было откровенно наплевать, то вторая смотрела на истерзанное тело с откровенным презрением и ужасом.       – Может, хватит с него, как думаешь? – спросила девушка с рапирой на поясе.       – Нет. Я должен быть уверен.       Рослый полуэльф вновь приблизился к орущему и скулящему телу.       – Кому ты продал информацию об их местонахождении? – рука в чёрной перчатке взялась за один из стилетов, воткнутых в локоть жертвы и слегка надавила. Вновь раздался истошный крик, завершившийся хрипом. Бедняга наконец-то сорвал себе голос.       – Только им, начальник, только им. – практически прошептал он, – Минас, Гаррота из Теней, Жверун и Томмерфилд были моими покупателями! Всё, клянусь душой, всё! Больше никто о них не знает!       – Ты же знаешь, что меня не обмануть, Фредерик. – низкий голос вампира был сладок и медоточив, – Скажи правду, признайся во всём, и я уйду.       – Это правда, это правда, правда, правда…       Мергард улыбнулся и без предупреждения вцепился зубами в шею Фредерика, жадно глотая насыщенную страхом кровь. Эльмина лишь вздрогнула, не ожидая столь скорой расправы, и отвернулась. Кровь кровью, но смотреть, как кто-то ест, как минимум неприлично.       – Ты платишь мне слишком мало, Рука, чтобы я такое терпела, – пробормотала она шёпотом.       – Я могу увеличить твоё жалование, – раздался прямо за её спиной голос, и она снова вздрогнула.       – Твоего батю, Рука, я же просила так не делать! – воскликнула Эльмина и ткнула пальцем Мергарду в грудь.       – Прости. Нам надо уходить. – с этими словами вампир развернулся и направился к выходу.       – Уходить нам надо, долбаный кровосос. Как пытать, так людей на стены вешает, а как просто двигаться чуть громче, так нет. Немощь болезная!       Эльмина достала пузырёк с алхимическим огнём и бросила его в дальний угол. Зелёное пламя заплясало по стенам, угрожая всему, до чего сможет дотянуться.       Закрыв лицо от едкого запаха, наёмница направилась за своим нанимателем. Кажется, им предстояла очередная дальняя дорога. ***       Стены Шатмира, отбрасывающие крупные утренние тени, остались далеко позади и Мергард понукал лошадь как мог. Мерзкое животное никак не хотело бежать быстрее.       – Где же ты, Минас? – мысли вампира то и дело путались, – Почему ты пришёл сюда? Зачем? Что ты нашёл в таком маленьком городке?       Лошадь начала хрипеть и пускать пену.       Плюнув на всю секретность, растраченную в Шатмире, Мергард схватил умирающую лошадь за гриву и призвал магию, прямо на ходу превращая животное в мёртвую служанку. Со стороны это выглядело по-настоящему жутко: крупный бледный мужчина верхом на лошади, которая прямо на скаку окуталась миазмами тьмы, чтобы истаять и проявить алые, словно свежая кровь, глаза.       – Друиды будут недовольны, – продолжал бормотать себе под нос вампир, – Ох как недовольны.       Он уже ощущал, как глаза леса ищут его. Столь вопиющее нарушение покоя Сторожей Круга никогда не обходится без последствий. Плевать, с ними можно разобраться потом.       За очередным поворотом вдалеке показалась крутой обрыв, спуск по которому занял бы не один час.       – Три часа назад он покинул город, торопился видать, – сообщил Мергарду полупьяный стражник на северных воротах, – У него ещё эта, храмота была спесиальная, ну такая, до Глубоководьев самых. Велено в ней препятствий подателю не чинить, вот мы и не чинили! Закон-то усе знаем, да!       Не ведая страха, лошадь продолжала нестись навстречу своей второй гибели. Наверное, её теперь уже проклятая душа должна была бы испытать облегчение от скорой смерти и воссоединения со своим лошадиным богом, но вот всаднику было глубоко плевать на все желания своих служанок.       Слова древнего заклинания зазвучали, взывая к стихии воздуха. Судя по книге, которую пару лет назад нашёл Мергард, это заклинание взывало к Ю-Бань-Си, Верховному Владыке Ветров. Финальная строчка всегда заставляла клыкастого полуэльфа мучаться, выговаривая два десятка гласных подряд на одном дыхании. Наверняка, не один смертный маг упал в обморок от недостатка воздуха, стремясь прочесть его правильно.       В момент, когда мёртвый скакун прыгнул, Мергард как раз закончил призыв. Холодный, кусачий ветер закружился вокруг мертвецов – видать Владыка Ветров не любил, когда его беспокоила нежить – и понес их по воздуху. Следуя приказу, слуга продолжал перебирать копытами, стремясь бежать всё быстрее и быстрее.       Мергард вглядывался в дорогу внизу, выискивая хорошо знакомую ему спину.       – Где же ты, Минас? – шептали губы вампира, – Где же ты, старый друг?       Внезапно, между деревьев что-то сверкнуло. Не успел Мергард приглядеться, как вокруг него вспыхнул сам воздух, сжигая служанку и ломая хрупкое плетение Полёта.       Падал вампир молча, походя на звезду, глядя на которую влюблённые так любят загадывать желания.       Встреча с землёй обещала быть жёсткой, но сначала предстояла встреча с ветками.       – Как всё не вовремя, – с принятием своей судьбы успел подумать Мергард перед тем, как его тело начало рвать и ломать о ветви тысячелетнего дуба.       Верхнюю крону вампир пролетел достаточно спокойно, потеряв лишь часть щеки и глаз. Вот дальше, увы, дела пошли не так хорошо. Правая рука попала между ветками и просто оторвалась в предплечье. Шею пропорола маленькая, но уже достаточно крепкая для этого веточка. Из-за оторвавшейся руки, тело вампира развернуло, и он продолжил падать спиной вниз и, разумеется, врезался в широкую ветвь, об которую сломал позвоночник. К счастью, именно эта ветвь стала последней в череде препятствий на пути к земле. Падение лицом вниз уже вряд ли можно было счесть за что-либо серьёзное.       Сырая и ещё холодная почва приятно остужала горящее от боли лицо. Слишком мало времени прошло с момента второго обращения. Слишком мало душ было выпито. Слишком мало жизней загублено. Только в такие моменты Мергард жалел о том, что не сожрал всю старую гильдию. Их гнилых жизней хватило бы на многие дары Могилы.       – Впрочем, нет смысла жалеть, – мысли текли лениво, вторя хрусту срастающихся костей, – Чего не сделал – того не сделал.       Вправив позвоночник и поднявшись на колени, Мергард увидел уже летящий в него очередной Огненный шар.       – Да вы издеваетесь, – хотел было сказать незадачливый вампир, но не успел.       Взрыв отбросил его ещё на десять метров, заставив пропахать молодую поросль, что не сумела вырасти крепкой в тени огромного дуба.       – Вот так и с теми, кто растёт рядом со мной, – думал Мергард, вытаскивая из груди острый сук, – Не могут вырасти, не могут измениться. Неужели, я ворую не только чужую жизнь, но и чужие мечты?       Лес вокруг снова вспыхнул. Бывший ученик вампира, преданный и покинутый своим учителем, не желал останавливаться. Уж кто-кто, а он лучше многих понимал, что стоит учителю вернуть форму и гонка начнётся по новой. И в следующий раз уже не получится застать охотника врасплох.       Мергард, уклоняясь от летящих в его сторону заклинаний, взвыл. Яростно, громко, отчаянно. Спустя растянувшееся мгновение, лес ответил таким же утробным воем со всех сторон.       Спустя полминуты со стороны дуба, куда неудачно приземлился вампир, послышался дикий, болезненный крик, который взвился над лесом и, словно жизнь подстреленной охотником птицы, оборвался.       Хромая, Мергард пошёл на звук. Там, чавкая и рыча, пожирали труп незадачливого волшебника шестеро крупных волков с чёрной, словно ночь, шкурой. Их огромные пасти блестели от крови и они, не обращая внимания на призвавшего их мертвеца, продолжали свою трапезу.       Присев рядом и подняв к себе горло, к ним присоединился и вампир, лишь рыкнув на волков, чтобы дали ему место. Кровь есть кровь и не важно чья она. Лишь бы была тёплой и наполненной жизнью.       – Жаль, Минас, очень жаль, – погружая клыки в разодранную шею, думал Мергард, – Из тебя бы мог выйти толк. Но ты же знаешь, что жадность губит?       Первый глоток, как всегда, был самым сладким. Кровь, наполненная страхом и разрушенными мечтами, заставила тело вампира изогнуться и ещё сильнее впиться в мёртвую, но такую тёплую и податливую плоть.       – Жадность губит, Минас, – уже стоя над иссушенным телом и наблюдая за тем, как оно скрывается в пасти волков, произнёс Мергард, – Жадность сгубила и меня.