«Хаки»

      Таверна Райли — место, в котором можно выпить пива со своими друзьями, послушать живую музыку и сделать заказ на песни. Каждый сантиметр заведения пропитан насквозь пряным запахом и мужским заливистым смехом. Народу здесь бывает немного, потому многие столики оказываются свободны в большинстве случаев.       Пэм и Питер незаметно преследуют группу тех студентов, которые идут впереди них и громко смеются, что-то обсуждая между собой.       — Нам только восемнадцать, как мы туда попадем? — спрашивает Питер, по-прежнему идя рядом и наклоняясь к уху девушки.       Она кривит губы в раздумьях, после чего склоняет голову и наблюдает за той толпой студентов. Раз они собираются как-то пройти, то и Пэм с Питером пройдут. В любом случае, охраны там не наблюдается, а поблизости полицейских машин или патрульных нет.       Пэм с трудом верит в происходящее. Она, можно сказать, нарушает закон прямо сейчас, вместе с малознакомым парнем. Пару дней назад она уже прикоснулась к миру алкоголя и красивых парней – и к чему это её привело?       В отличие от своей спутницы, Истхоуп спокоен, как удав. Единственное, что его волнует – как они туда проберутся без происшествий. Когда Пэм смотрит на него искоса, то видит безмятежное выражение лица, покоящуюся полу-улыбку на пухлых губах, светлую беспорядочную челку.       Он хорош собой. И совсем не похож на тех парней, что она видела раньше. В нем нет высокомерия или чего-то подобного — он знает себе цену, но высоко нос не задирает.       В обществе Питера Истхоупа находиться приятно, делает вывод Пэм. Даже если они знакомы всего ничего, этот парень внушает доверие.       Группа студентов без проблем заходит в заведение, через приоткрытую дверь которого слышится низкий женский тембр, напевающий кантри. Пэм вдруг думает о том, что она срочно хочет туда попасть и расслышать это пение получше.       Она переглядывается с Питером, прочитав в его глазах то же, что и у неё: решительность вкупе с долей сомнения.       Подростки, распрощавшись с предрассудками, перебегают узкую проезжую часть, которую через каждые секунды две пересекает как минимум две машины. Под нецензурные вопли водителей и сигналы автомобилей они бегут, стараясь не оглядываться по сторонам, хоть это, как раз-таки, нелогично.       Оказавшись у бара, Делински снова осторожно смотрит на Питера. Он поворачивается лицом к дороге, глубоко вздохнув, а потом, вернув взгляд к девушке, улыбается краем губ. Выглядит он так, будто доволен собой.       — Пойдем? — спрашивает он, кивнув головой в сторону двери.       — Пойдем.       Доныне Пэм Делински никогда не была в барах – только видела их в разных фильмах, но «Таверна Райли» явно отличается от всех тех картинок. Здесь уютно: скромно обставленное небольшое помещение освещается желто-оранжевым светом; на невысокой сцене с музыкальным оборудованием музыканты исполняют незнакомую мелодию, а темнокожая певица, одетая в коричневую кожаную куртку и черные джинсы, подпевает.       В общем и целом находиться здесь приятно. Та группка студентов расположилась за столиком у стены, полностью увешанной разными пейзажами неизвестных художников. Ребята ведут себя непринужденно, и когда к ним подходит официантка, то сразу заказывают себе выпивку.       Пэм с Питером понимают, что те студенты бывали тут не один раз, так как не чувствуют такой же скованности, как первые двое. Внезапно вся их подогретая тяга к подобному заведению тут же начала остывать. Идея оставить это место мелькает в голове у них по очереди.       До тех пор, пока перед ними не останавливается худощавая официантка, – не та, что обслуживала студентов – и, держа в руках поднос со стаканами темного пива, улыбается и спрашивает южным акцентом:       — Вам что-то подсказать?       Волосы у неё черные и совсем короткие – стрижка под мальчика. На вид девушке не больше двадцати двух, ибо лицо её еще даже не испорчено намеками на морщины или мешки под глазами. Зеленые глаза в обрамлении густых ресниц и тонких бровей сверкают неподдельным дружелюбием. От такого гостеприимства рабочего персонала Пэм и Питер немного расслабляются, и официантка замечает, как немного опадают их плечи.       Получив положительный ответ в виде кивка головы Питера, официантка ставит стаканы на стол, где сидят двое пожилых мужчин, после чего зажимает поднос подмышкой и кивает головой куда-то в сторону. Пэм и Питер идут за ней, не прекращая переглядываться.       Она приводит их поближе к сцене, к столику на два места, отчего двоим становится крайне неловко. Но они, не показав виду, садятся и благодарят девушку. На свой страх и риск быть пойманным за возрастом, Питер поднимает голову и говорит:       — Два светлых пива, пожалуйста, — и выглядит так, будто он постоянно пьет пиво в «Таверне».       Брюнетка понятливо кивает и тут же упархивает за дверь, оставляя Делински и Истхоупа смотреть друг на друга с рисующимися на лице улыбками.       Поочередно они прыскают от смеха, и Пэм прикрывает рот рукой, ставя локоть на стол. Она оглядывается, снова кинув взгляд на студентов, а потом, вернув его на Питера, произносит:       — Чувствую себя странно.       — То же самое, — Питер кивает в ответ.

***

      Однако, спустя уже час, никто из них не чувствует себя странно. Пэм и Питер напрочь забыли о том, что боялись даже ступить на порог бара, но сейчас, когда они, изрядно подвыпившие, громко подпевают какому-то другому артисту на сцене, им весело. И даже среди чужих людей, танцующих и орущих слова песни вместе с ними, им все равно весело.       Пока Пэм танцует, Питер смеется. Она двигается странно и крайне нелепо – девушка совсем не умеет танцевать, потому движения её получаются какими-то слишком ломаными, будто её бьет током, а она реагирует на все это с улыбкой. Чтобы не смущать её, Истхоуп повторяет те же самые движения.       Они стоят посреди танцпола бара, танцуя, как два подстреленных богомола, и их ничего не волнует – ни смешки тех студентов, ни удивленные взгляды остальных людей. Питер и Пэм смотрят друг на друга и смеются.       А перед глазами Пэм все плывет. Взгляд у неё расфокусирован настолько, что она пытается закрыть глаза и снова открыть, но делает только хуже. У неё начинает кружиться голова, и она, приложив ко лбу ладонь, припадает к груди Питера, который тут же её ловит.       Он понимает, в чем дело, поэтому тут же ведет её на улицу. Как только они оказываются снаружи, в лицо ударяет морозный воздух. Резко похолодало, но обоим все равно.       Питер пытается увести Пэм подальше от проезжей части, где ездит очень малое количество машин. Парень смотрит на наручные часы и понимает, что прошел-то ни черта не час, а целых три. Неудивительно, что за это время Делински напилась и все это время танцевала, как сумасшедшая, а сейчас её вот-вот вывернет наизнанку.       Её колени подгибаются и она, все еще придерживаемая Питером за плечи, прикладывает обе руки ко рту и проглатывает рвотные позывы. От боли в животе и горле у девушки начинают течь слезы.       Истхоуп, икнув, присаживается на колени сзади неё и аккуратно собирает растрепавшиеся кудрявые волосы. Он придерживает их руками, после чего наклоняется к уху Делински и говорит:       — Подвинься чуть-чуть левее… Да, вот так. Молодец.       Они сидят на заднем дворе «Таверны», где сплошь и рядом одни мусорные баки и деревянный забор, огибающий территорию заведения. Пэм сидит прямо у него, смутно видя перед собой вертикально поставленные доски.       Секунда, и она, закрыв глаза, убирает руки и блюет с отвратительными звуками. Последние остатки сознания стыдятся Питера, который все это слышит и видит, но, тем не менее, молча сидит сзади неё и держит её волосы, превратившиеся непонятно во что за то время, пока она танцевала. Про макияж, который она нанесла и без того не очень умело, смазался: бордовая помада вышла за контур и оставила пятна на подбородке и носогубной складке; тушь потекла по щекам вместе со слезами; пудра превратилась в непонятные маленькие катышки на лице.       Питер уже не следит, сколько времени они так сидят – с окоченевшими от холода конечностями, оба пьяные и мечтающие поскорее вернуться в свою теплую кровать. Пэм выпила достаточное количество алкоголя, чтобы просидеть не менее получаса. И Питер, на удивление ей, продолжает сидеть рядом с ней.       — Дерьмо… — охрипшим голосом говорит она и сплевывает остатки пива. — Прости, прости. Это ужасно…       Истхоуп, который задремал, положив голову ей на плечо, тут же её поднимает и покачивается. Зевает, пропуская холодный воздух в рот, и говорит:       — Ничего, — а потом снова смотрит на часы, замечая, что время уже близится к двенадцати. — Ты всё?       Она кивает, вытирая рукавом блузки рот. Питер помогает ей подняться, и она, забыв о приличиях и о своей стеснительности, обхватывает его талию двумя руками и прижимается к его груди, как ребенок. Если бы не её пьяный вид, то Питер бы подумал, что она его эмоционально обнимает.       В общежитии уже давно объявлен комендантский час, поэтому торопиться смысла уже нет. Теперь их проблема заключается в том, чтобы без происшествий добраться до университета, и как-то незаметно миновать охранника, патрулирующего общежития.       Питер мог бы попросить помощи у тех студентов, но они давно уже уехали, явно зная меру в таких делах.       И вот сейчас, стоя на дороге и дрожа так, что это больше смахивает на танец, Истхоуп сожалеет о том, что согласился пойти с Пэм в «Таверну Райли». Он, конечно, не из тех людей, что будут об этом напоминать всю жизнь, но ему явно не нравится образовавшийся расклад. О Делински у него складывается мнение, что она еще совсем девочка, раз не знает границ. Как её вообще угораздило так нажраться?       Но когда он понимает, что держит её за тонкую талию и костлявые плечи, то ответ приходит сам собой: с её массой тела легко улететь и с одной пинты пива. И то, что девушка сейчас в слюни пьяна, не должно быть удивительным.       Удача на стороне Питера и Пэм – к обочине подъезжает красный Рено Логан, за рулем которого сидит темноволосый мужчина средних лет в смешной гавайской рубашке. Он опускает стекло со стороны пассажирского сидения и, нагнувшись к нему, выглядывает и говорит:       — Ребята, вы в порядке?       Питер быстро анализирует ситуацию. Машина – с ярким приметным цветом, одежда – смешная и заметная, лицо – вполне вменяемое, только искаженное беспокойством и даже недоумением. Питер делает вывод, что этот мужик просто хочет помочь двум пьяным подросткам добраться до дома, а не разрубить их и оставить в лесу.       — Вообще нет, — Питер качает головой.       — Садитесь, я подвезу, — мужчина снимает блокировку с дверей.       Питеру кажется, что лучше сесть в машину к незнакомцу, чем мерзнуть всю ночь на улице и не появиться с утра на парах. Поэтому он, вздохнув и набравшись мужества, открывает сначала дверь задних мест, и аккуратно располагает там Пэм, после чего сам садится в машину, и водитель, попросив парня пристегнуться, снова ставит блокировку.       Автомобиль плавно сдвигается с места, после чего так же плавно едет по дороге. Мужчина, повернув на секунду голову к Питеру, спрашивает:       — Вам куда?       Питер называет адрес университета, и услышав от водителя, что он знает это место потому, что его дочь учится там, он заметно расслабляется. Мужчина описывает свою дочку, но Истхоуп едва улавливает его слова: теперь голова начинает кружиться у него, но рвотных позывов он не ощущает. Водитель, беззлобно усмехнувшись, понимает, что лучше парня не донимать вопросами, ибо он не в состоянии на них ответить.       Пэм на заднем сидении что-то бормочет пару раз за поездку. Водитель удивленно смотрит на неё через зеркало заднего вида, но ничего не говорит, потому что вспоминает, что сам в молодости был таким же.       — Приехали, — оповещает он, остановившись у ворот университета.       Питер открывает глаза и отлипает от стекла, к которому прислонился лбом до этого. Осматривает улицу и понимает, что добрались они благополучно.       Он протягивает руку мужчине для рукопожатия, промямлив слова благодарности. Тот лишь тихо смеется и желает спокойной ночи.       После того, как Питер вытаскивает Пэм из машины, ему снова приходится обхватить её за талию, а руку девушки перекинуть через свои плечи. Она в отключке, и непонятно, обморок это или сон, но Питер не может привести её в чувства.       Пока они ехали, то успели согреться, но Истхоуп снова чувствует холод под своей рубашкой, который немного его отрезвляет. В его пьяную голову вдруг приходит еще одна отрезвляющая мысль: он не знает, в какой комнате живет Пэм. А это значит, что придется тащить её к себе.       И снова она наутро проснется в его кровати, только на этот раз не голая, но снова с похмельем.       Питеру удается без происшествий проникнуть на территорию мужского общежития, заметив, что охранник уснул на вахте, громко храпя и упираясь пузом в стол перед собой.       Парень проскальзывает по коридору первого этажа, слушая пьяное бормотание Пэм и молясь, чтобы её не вырвало прямо здесь. На лестнице оказывается сложнее, поскольку свет выключен и не видно ни ступенек, ни перил. Питер, придерживаясь стены, осторожно поднимается, удерживая Пэм за талию и почти падая вместе с ней.       — Веселая ночка, ребята? — саркастический тон откуда-то сверху.       Питер поднимает глаза, заметив русоволосого парня без рубашки и с телефоном в руках, которым он освещает территорию перед собой. Бибер спускается на пару ступенек к Питеру, все так же светя телефоном.       — Я недавно так же сюда поднимался, — тихо говорит Джастин, кивнув на обмякшее тело девушки, которая, склонив голову вниз, едва ли не касается ею ступенек. — Мне попалась симпатичная и очень пьяная девственница. А у тебя кто, чувак?       У Истхоупа тяжелеет в висках от появившейся злости. Неужели Бибер подумал, что он ведет к себе девушку потому, что хочет с ней переспать, воспользовавшись возможностью?       Хотя, все так и выглядит. Поэтому Питер молчит, не найдя правильных слов в свое оправдание. Он наблюдает, как Джастин присаживается на ступеньку перед ним, и свободной рукой аккуратно поднимает голову девушки, чтобы разглядеть её лицо.       Он светит ей в лицо фонарем и на секунду едва ли не роняет его из рук.       — Делински?! — выпаливает он громче, чем до этого.       Питер тут же шикает, прислонив к губам палец, позабыв о том, что за его руку, вообще-то, держалась Пэм. Она тут же соскальзывает с тела Истхоупа, почти падая назад, но Бибер реагирует моментально и, поймав её за запястья, резко тянет на себя.       Так уж получается, что она падает почти ему между ног лицом. Питер строит глупое выражение лица, пока Бибер, издав смешок, понимает, что от этого случайного положения у него пересохло в горле. Он проводит резко дрогнувшей рукой по женским волосам.       — Куда ты её ведешь? — спрашивает Бибер снова тихо, пока поднимает девушку за подмышки и позволяет ей повалиться на него, обняв за голую спину.       Она кладет голову на его плечо и крепко ухватывается руками за широкий горячий корпус, заставив Бибера опешить от такого осознанного жеста. Пьяные люди так крепко не обнимаются – у них на это нет сил. Но Пэм все равно обнимает его, по-прежнему что-то неразборчиво мыча.       От неё пахнет пивом, мелким дождем, и опять же – он чувствует на себе цвет Хаки. Её цвет.       — В свою комнату, — Питер ведет плечом, прислонившись другим к стене.       Джастину кажется это безумием. Эта девушка пару дней назад отдала ему девственность, а теперь идет развлекаться с другим?       Он не ревнует. Его просто пугает тот факт, что неопытность может погубить эту безмозглую простушку. Она явно сначала делает, а потом думает, хотя по ней трудно такое сказать. Она ведь вся из себя примерная студентка и принцесса.       Конечно, конечно. А сейчас чуть ли слюни у него на плече не пускает, что-то пьяно бормоча при этом.       Биберу смешно от осознания, что бы на такое поведение девушки сказали её родители.       — Нет, так не пойдет, — говорит он, поднимаясь на ноги вместе с девушкой, повисшей на нем, как какой-то элемент одежды. Бибер крепко держит её за талию одной рукой, пока второй держит телефон со включенным на нем фонариком. — Иди спать, я позабочусь о ней.       — Я тебе не доверяю, — говорит Питер, сощурив глаза.       У него по-прежнему болит голова, и его жутко клонит в сон, но оставить Пэм в чьих-то руках кажется безумием и жестом абсолютной бестактности. Не так его учили с девушками обращаться.       — Окей, — вздыхает Бибер, закатив глаза. — Тогда пойдешь со мной. Мой сосед по комнате будет отсутствовать всю ночь, поэтому ты можешь занять его кровать, раз так боишься отойти от Делински.       — А где будет спать она?       Бибер почти отвечает «со мной», но вовремя понимает, что доверия таким образом он не вызовет, и Истхоуп точно утащит её к себе.       — На моей кровати. Я расположусь на полу.       Питеру не нравится второй раз за день полагаться на сомнительный случай. Тем более учитывая, что он сказал, что пару дней назад переспал с девственницей. Питер думает: а вдруг Пэм тоже девственница? Он тут же отгоняет эти мысли, концентрируясь на других. Как будет себя чувствовать Пэм, проснувшись в комнате с двумя парнями? Не побежит ли она жаловаться в полицию? Потому что Истхоуп уверен, что Пэм вряд ли что-то будет помнить наутро.       Поэтому, все взвесив, он с глубоким вздохом говорит:       — Я приду утром, чтобы забрать Пэм и проводить её до её комнаты. Какой номер у твоей?       — Двадцать пятый.       — Сделаешь с ней что-либо — я тебя на куски порву, — Питер ступает на ступеньку выше, оказываясь на одном уровне с Бибером.       Последний решает ничего не отвечать. Питер поднимается по лестнице и бредет в свою комнату, постоянно оборачиваясь, но толком ничего не видя. Он чувствует себя отчасти виноватым, но его утешает тот факт, что он придет за ней рано утром, чтобы отнести обратно в её комнату. Как он узнает её номер – он пока понятия не имеет. Но так просто он не собирается отделываться.       Бибер выключает фонарик на телефоне и сует его в задний карман пижамных черных штанов, чтобы удобнее поддерживать девушку. Поняв, что своими объятиями она делает только хуже, парень, согнув ноги в коленях, поднимает её на руки и слегка подкидывает, чтобы устроить её поудобнее, отчего девушка, приоткрыв глаза, тут же слабо хватается за его шею.       У неё достаточно фокусируется зрение для того, чтобы она разглядела профиль Бибера в полутьме. Борьба пьяной части рассудка с трезвой не дает ей выдавить ничего, кроме сдавленного и тихого:       — Почему ты мне помогаешь?       Джастин останавливается у окна в коридоре и двери в свою комнату. Он поворачивает голову, сталкиваясь с Пэм кончиками носов, и тихо отвечает:       — Потому что я не такой придурок, как тебе кажется.