Он бесстрастно окидывает взглядом пьяные взмокшие лица, вливающиеся в виллу где-то под утро, часов в шесть утра. Джастин вздыхает и провожает взглядом обкуренного чем-то Ноа, который поднимается – точнее, очень старается подняться – по винтовой лестнице на второй этаж.
Пэм наблюдает за Джастином все то время, как она здесь. Точнее, не то, чтобы следит, но у неё каждые двадцать минут появляется потребность увидеть его здесь, где-нибудь рядом. И каждый раз, когда она видит его стоящего неподалеку, почему-то становится спокойнее.
Наверное, потому что теперь он не выглядит как самый нахальный человек на планете. Теперь он выглядит, как самый разочарованный, и его скучающий взгляд и ленивая жестикуляция это подтверждает. Он явно не хотел приходить на эту вечеринку. И велика вероятность, что это Ноа потащил его.
Делински хмыкает, думая: «какая знакомая ситуация».
С полуночи до шести утра все гости мероприятия проводили время у костра на берегу. Огонь то взмывал вверх, раскидывая свои горячие руки, то затухал в ночи, и его снова приходилось разжигать. Все маршмеллоу, что были в доме у Меты, благополучно обжарились на шампурах, и очень пьяные люди посчитали это деликатесом, смакуя и фотографируя себе в Инстаграм. Потом тот рыжеволосый парень начал петь громче, и на этот раз это были мотивы песен Джастина Тимберлейка. К рыжему присоединилась Нэт, и вместе они скомпоновали отличный дуэт.
Ширли была очень пьяна. Она почти не вылезала из воды, а когда вылезала, то только для того, чтобы стащить у кого-то маршмеллоу и закинуть в рот, после чего снова вернуться в воду. На Пэм она не обращала почти никакого внимания, только пару раз чмокнула в щеку, обжигая алкогольным дыханием, сказав, что очень благодарна ей за то, что она привезла её сюда.
Как мало человеку нужно для счастья.
Все это время в прохладном воздухе витала атмосфера достаточно дружелюбная, чтобы в какой-то момент добрая половина гостей, изрядно напившись, решила поделиться своими тайнами. Кто-то из парней рассказал о том, что ему нравится делать макияж, кто-то другой сказал, что предал лучшего друга и до сих пор не рассказал ему, кто-то поделился проблемами в семье.
Самым удивительным Пэм посчитала то, что она ни разу не услышала осуждающего тона. Все, что она слышала, это: «Все нормально. Пожалуйста, не вини себя», а потом — благодарные и облегченные улыбки.
Может, ей тоже нужно было поделиться своим секретом? Может, тогда бы ей стало легче нести это в себе?
Но потом она посмотрела на Нэт, тоже пьяную и сочувствующую кому-то из ребят, и поняла, что при ней нельзя это говорить. Потому что она бы сразу догадалась, что речь пойдет о Джастине, и Пэм бы тогда добиралась до Бейкерсфилда на своих двух.
И Нэт, кстати, всю вечеринку пожирала глазами Бибера, который даже не обращал на неё и малейшего внимания. Он пару раз устало взглянул на неё, а потом возвращался к разговору с не очень-то трезвым Ноа. Но и этого ей было достаточно — даже от таких его взглядов она поворачивалась к Мете и заговорщически и счастливо улыбалась.
Девушка просто не знает, в какой она дыре. Наверное, думает Пэм, самое худшее — влюбиться в Джастина Бибера. Парня без эмоций и с огромным количеством загадок.
Но то, что он ей сказал…
Она понимает его?
Действительно понимает?
Может, людям не надо постоянно соглашаться друг с другом, чтобы понимать. Может, иногда достаточно многозначащего прикосновения или взгляда, чтобы человек понял — он в безопасности.
Но одних только догадок катастрофически мало, чтобы понять парня со стеклянным взглядом и черт пойми чем в голове. Он никогда не говорит о своих чувствах и отталкивает людей. Ведь он уже недавно проявил свои эмоции, будто выпустив всех своих демонов и оставшись наедине со своей болью, и что от него осталось теперь? Сгусток равнодушия и устрашающей холодности.
Некоторые гости мероприятия распределились по комнатам (как сказала сама Мета, в этой вилле десять гостевых комнат, в каждой из которой по две огромные кровати), пока другая их часть расположилась на гамаках в патио или отрубилась прямо на берегу. Ширли, к счастью, успевает занять одну из комнат и благополучно засыпает там, забыв про Пэм.
Теперь в гостиной комнате, освещаемой тусклым утренним светом, просторно и пусто. И очень грязно. Горы одноразовых стаканчиков лежат на полу, на диванах, на полках и на столах, бутылки в таком же количестве заполняют чуть ли не весь периметр помещения. Стоя посреди такого хаоса, Пэм на секунду представляет, что она находится в пост-апокалиптическом мире.
Она слышит позади себя шорох, и, резко развернувшись, замечает Джастина, аккуратно перешагивающего через стаканы и направляющегося в сторону выхода.
— Ты куда? — как-то слишком взволнованно спрашивает Пэм, отчего Бибер хмурит брови и поворачивает голову. Взгляд снова никакой.
— Домой, — отвечает он просто, хватаясь за ручку двери.
— Ты… но… твой друг и… — Делински не хочет подавать виду, что она не хочет, чтобы он уезжал.
В конце концов он тут единственный в трезвом состоянии. Нет, просто единственный, потому что остальные гости уже давно в другой вселенной.
Джастин выдыхает через нос и оглядывает весь кошмар в гостиной. Он слегка морщится, потому что вид такого жуткого беспорядка пробуждает в нем беспокойство перфекциониста. Потом возвращает взгляд на Пэм, и, колеблясь в сомнении, он все же говорит спустя несколько секунд:
— Подвезти тебя?
И она буквально чувствует облегчение. Слабо улыбается и проводит рукой по кудрявым растрепанным волосам.
— Да, пожалуйста.
Джастин кивает и открывает дверь, и Пэм идет вслед за ним.
Красный джип стоит в нескольких метрах от мустанга, и Пэм, вспомнив про машину, кладет руку на лицо и выдыхает. Бибер поворачивается и смыкает брови на переносице, но потом, увидев причину расстройства девушки, понимающе кивает головой.
— Знакомые моего отца живут в Санта-Монике, я могу попросить их забрать машину в Бейкерсфилд, — говорит он и снимает блокировку с джипа.
— Никто не будет возиться с этим монстром бесплатно, — Пэм обреченно вздыхает и открывает дверь переднего сиденья.
— А я сказал, что это будет бесплатно? — Джастин усаживается за руль, а потом, взглянув на девушку, добавляет: — Садись на заднее сиденье.
— Зачем? Я хочу сидеть впереди.
— На заднем сиденье спать удобнее, и там есть небольшой плед.
— Что? Я не буду спать, — хмыкает Пэм.
Джастин с досадой вздыхает и ожидающе смотрит на Делински. И она, словно по его немому приказу, зевает и прикрывает рот рукой. Видя, как на неё смотрит парень, она тихо цокает и пересаживается на заднее сиденье.
Она что, действительно выглядит такой уставшей? Хотя просидеть всю ночь на улице и беспокоиться за свою пьяную соседку может быть изматывающим. Поэтому Пэм, подумав о сне, еще больше хочет вернуться в комнату.
Стоп.
— Подожди, там Ширли, — Пэм наклоняется вперед, чтобы взглянуть на Джастина.
— Ширли? — он все-таки заводит машину. — Ширли Грейс? — он видит её кивок. — И что?
— Она моя соседка, я не могу уехать без неё.
— Ну, я же как-то без Ноа уезжаю, — Джастин безразлично пожимает плечами и выезжает на проезжую часть. — Он заберет её вместе с собой, я напишу ему смс.
Пэм закатывает глаза и касается спиной сиденья. Складывает на груди руки и смотрит в тонированное окно, за которым уже светлеет.
— Всё у тебя под контролем, — бурчит она и замечает плед, лежащий рядом с ней.
Она слишком занята раскладыванием пледа и мыслями о долгожданном сне, чтобы увидеть, как Джастин, услышав её, слабо улыбается. Впервые и по-настоящему за несколько суток.
***
Ей снится, как он касается её.
Как перехватывает её запястья и ругается из-за её браслета, а потом затыкает её грубым, но сводящим с ума поцелуем, убирает кудри с её шеи и примыкает губами к разгоряченной коже. Ей снится, как она проводит рукой по его мягким волосам, когда он опускается ниже, к её бедрам, и стягивает с неё белье. Как он пару раз целует внутреннюю сторону бедра, а потом прикасается губами к самой горячей и влажной её точке.
А она выгибается навстречу ему. И её рассудок настолько затуманен даже не столько алкоголем, сколько самим парнем. Его сильными властными руками, горячим дыханием и хриплым шепотом.
Он целует её и касается, а она пытается запомнить это ощущение, когда тебе достается запретный плод. Она точно знает, что пожалеет, но так же она прекрасно понимает, что вряд ли когда-нибудь с ней случится что-то подобное.
А потом он поднимает голову, и в ночи она рассматривает равнодушный и пустой взгляд. Его лицо становится все холоднее и холоднее, и она пытается протянуть к нему руку, но не видит своих пальцев. Она исчезает, а мужской образ перед ней все больше расплывается, как будто рассеивается туман.
Ночь за окном исчезает вместе с ними. Она превращается в утро, слишком яркое утро, и заливает все вокруг ярким режущим светом, и теперь силуэты становятся пылью.
Она отчаянно пытается удержаться за его плечи, но понимает, что она больше не материальна, как и он сам. Они постепенно растворяются вдвоем, не разрывая зрительного контакта.
Она смотрит со слезами.
А он — с убивающей всё внутри тоской.
***
— Делински, Делински, черт, проснись!
Пэм резко дергается и выпрямляется на сиденье задней машины, моментально лбом врезаясь во что-то твердое. Она окончательно открывает глаза и быстро опускает их, удостоверяясь в том, что она настоящая, материальная.
Она больше не туман.
В полуметре от неё она слышит нецензурную брань, из-за которой поднимает голову и видит Джастина, держащегося за свой нос.
— Ну, блять, спасибо, — ворчит он, не переставая держаться за ушибленное место. — Но о ринопластике я тебя не просил.
Пэм отчаянно пытается подавить в себе приступ внезапно нахлынувшего облегчения. Она не может перестать смотреть перед собой, вслушиваться в смешное ворчание Бибера, и наслаждаться тем, что он
не туман.
Не туман. Живой, теплый, и глаза его не тоскующие. Просто равнодушные, как и обычно.
Просто живые.
Он приходит в замешательство, увидев, как таращится на него Делински. Будто бездомный, который обрел собственный дом.
Джастин выгибает бровь и убирает одну руку от носа, но второй продолжает потирать ноющую переносицу. Да уж, вмазала она ему от души.
Cigarettes after sex — Dreaming of you
— Ты… ты чего? — спрашивает он.
Утренний осенний ветер смахивает ему челку со лба, и Пэм чувствует, как и её кожи касается прохлада. Джастин стоит, открыв дверь заднего сиденья и в упор смотря на девушку. Хотя, кто еще на кого смотрит.
Делински медленно кивает, а потом, опомнившись, разглядывает по-прежнему недовольное лицо Бибера. Ей ужасно хочется дотронуться до него, хоть кончиками пальцев — ей все равно. Главное, чтобы она убедилась, что он настоящий, и
всё настоящее.
Но она лишь прочищает горло и поправляет волосы. Убирает с себя плед и аккуратно складывает его, чувствуя, как ноги и плечи обдает холодом. Только сейчас она вспоминает, что оставила свой кардиган в Санта-Монике.
Сон обрывками врывается в память, и рассеивающееся лицо парня снова возникает перед глазами. Пэм пару раз моргает и прикрывает веки.
— Кошмары? — осторожно спрашивает Джастин.
Пэм, не открывая глаз, кивает. Выравнивает дыхание и пытается утихомирить громыхающее в груди сердце. Будто сейчас разорвется.
Бибер тоже выдыхает. Обеспокоенно, но так понимающе.
— Мне тоже снятся.
Она поднимает на него глаза и видит, как похолодело его лицо. Прямо как в кошмаре.
И она больше не может.
Она протягивает к его лицу свои пальцы, отчего он слегка приходит в замешательство и хмурит брови. Убирает руку со своей переносицы и смотрит на Пэм, гадая, что она опять хочет выкинуть. Он видит в её глазах испуг и отчаяние, взявшиеся будто из воздуха.
Но Делински лишь касается его скулы кончиками пальцев. Теплыми из-за пледа и дрожащими из-за кошмара. Джастин вздрагивает и напрягается, его тело будто превращается в один сплошной нерв.
А потом он снова чувствует это. Хаки проникает ему под кожу через кончики пальцев Пэм. И он отстраняется спустя пару секунд. Этот цвет — он как никогда кстати. Будто отрезвляющая пощечина, напоминающая, какой
именно цвет из всей огромной палитры Джастин не переносит больше всех.
— Мы приехали, — говорит он, и его голос обращается металлом. — О Ширли и мустанге не переживай.
Бибер облизывает губы и отходит от сиденья, чтобы Пэм смогла вылезти. Она вздыхает и опускает взгляд, обхватывая свои плечи руками и вылезая из машины.
Она отчаянно старается не смотреть на Джастина, когда направляется в сторону женского общежития. И все же, оказавшись практически у дверей, она оборачивается, видя, что на парковке остался джип, но не остался Джастин.
И ей снова становится не по себе.
