Aquilo — Waiting
Когда солнце садится, линия горизонта начинает постепенно окрашиваться в пастельно-розовый. Этот закатный свет ложится на лицо Джастина, и кожа его, по каким-то непонятным причинам, кажется Пэм очень мягкой и блестящей. Нежно-розовый бархат. Он не говорит, куда они едут, а Делински, даже несмотря на свой огромный интерес, не решается задать вопрос. Сейчас она знает, что это ни к чему. Да и Бибер бы, наверное, ответил что-то вроде: «увидишь». Они выходят из автобуса, когда Бейкерсфилд перестает быть похожим на самого себя, когда все, что остается вокруг — глухая степь и лишь одинокая скамейка у обочины. Гладкая линия шоссе уходит вдаль, в итоге скрываясь за поворотом и за тенями темных сосен. Пэм оглядывается, и на секунду ей кажется, что Джастин — серийный убийца, и сейчас он убьет её где-нибудь здесь и закопает тут же. Вон, под той сосной. — Что стоишь? — спрашивает Бибер, спускаясь с обочины и опустившись кедами на темную траву. Девушка обхватывает себя руками и приподнимает плечи. Как бы ей скрыть свое сомнение? Почему-то, только сейчас её опасения начали иметь смысл. Ведь они посреди долбанной глуши, где её крик не услышат даже птицы. Поэтому она резко втягивает холодный воздух носом, прежде чем спросить: — Куда ты собираешься идти? Джастин кривит губы и смотрит многозначащим взглядом. Если бы он не был достаточно измученным и раздраженным, то, может, и посмеялся бы. Он поднимается по небольшому пригорку, помогая себе руками, а потом вырастает прямо перед Пэм. Она отмечает, что на фоне темно-изумрудных перелесков Джастин выглядит чересчур бледным. По его взгляду невозможно ничего понять. Стекло, сплошное толстое стекло, и ничего больше. — Не бойся, — говорит он внезапно смягчившимся голосом, создавая диссонанс между своим звучанием и мертвым взглядом. Если его голос будет таким всегда, думает Делински, она точно никогда не будет бояться. Разве так сложно быть вежливым человеком? Она кивает, а он, повторив этот жест, разворачивается и снова спускается по пригорку с обочины. Пэм следует за ним, и когда она оказывается на этой темной высокой траве, то чувствует, как она касается лодыжек, выглядывающих из серых джинсов. Почему-то такое легкое прикосновение успокаивает, как будто сама природа этой местности дает понять, что она не обидит. Делински сравнивает это темное место с Джастином. Такой же темный, непонятный, полный секретов и загадок, но как только ты открываешься и идешь на риск, оказывается, что бояться нечего. Сплошная тьма здесь работает как защитный механизм от нежданных гостей. Те, кто побоятся, пусть уйдут подальше. Остальным немногим — добро пожаловать. Они выходят на импровизированную аллейку, вдоль которой тянутся темные стволы сосен и елей. Если посмотреть вверх, то видно, как сквозь кроны пробивается вечерний туман, как небо становится все более и более серым, напоминая о подкрадывающейся осени. А если вниз — заросли кустов и диких цветов, короткая трава, шелестящая под подошвой. Пэм старается найти причину её внезапному облегчению. Этот лес, думает она, удивительный. И уже начинает понимать, почему Джастин выбрал его. Но он даже не говорит и слова. Идет чуть впереди, позволяя рассмотреть свою напряженную спину и шевелящиеся под курткой мышцы. Видно, как он весь будто наэлектризован, но чем дольше они идут, тем свободнее дышит. И спина расслабляется. Что-то хрустит где-то над головой, и Пэм от страха оступается и чуть ли не спотыкается. Удержавшись на ногах, она останавливается и смотрит наверх в поисках источника шума. Джастин усмехается, обернувшись к ней и тоже прекратив шаг. — Белки, — немногословно отвечает он, но этого хватает, чтобы Пэм расслабилась. Она поднимает взгляд к переплетению ветвей разных деревьев, и между ними сверкает темная маленькая фигурка с пушистым хвостом. — Я могу кое-что спросить? — Пэм на всякий случай осторожничает. Она улавливает запах влаги и лесной свежести, прежде чем слышит: — Подожди немного. Мы почти пришли. — Нет, стой, — она все же останавливается, заставив Бибера сделать это тоже. — Ты же не маньяк какой-нибудь, да? Он выдерживает короткую паузу, а после возле его губ рисуются ямочки, а взгляд становится теплее. Джастин хмыкает и опускает голову, позволяя себе коротко засмеяться. Его смех. Его смех — самая мягкая и приятная на слух вещь, думает Пэм. Если бы его смех был осязаем, она бы никогда не выпускала его из рук и хранила бы в себе, в своей голове, чтобы никогда не забывать про него. Пусть даже такой короткий и тихий, пропадающий в тени всех этих страшных деревьев. Он поднимает голову, и глаза его все еще улыбаются. Улыбаются, Боже. Пэм никогда бы не подумала, что с таким облегчением посмотрит на улыбающегося человека. — Даже если бы и был им, неужели ты думаешь, что мой ответ что-то поменял бы? — он подходит на пару шагов ближе к Пэм. — Мы с тобой у черта на рогах, Делински. Только ты и я. Как бы ты от меня спаслась? Вопрос в другом, думает Делински. Хотела бы она от него спастись? Она задумчиво пожимает плечами. — Я бы забралась на самое высокое дерево и кидалась в тебя шишками. Джастин снова смеется, качая головой и опуская её. Он делает так всегда, когда хочет скрыть тот факт, что он тоже человек, которому может быть смешно. По-настоящему смешно, от настоящей шутки, а не от очередного издевательства или насмешки. Он разворачивается и продолжает путь, не забыв кивнуть Пэм, чтобы она шла следом. Теперь этот лес совсем потерял свою мрачность, потому что воздух между Делински и Бибером перестал быть напряженным. Уже нет никакой его напряженной спины и её остерегающегося взгляда. Сейчас они оба — просто затерявшиеся в лесу два человека. Пэм слышит шум воды, и чем больше они идут, тем он громче. Джастин сворачивает с тропинки в самые дебри, пробираясь через кусты и придерживаясь деревьев. На его пальцах остается грязь от коры. Какое-то время им приходится перешагивать через кустарники, торчащие непонятно откуда ветки, муравейники и маленькие ямки. И когда шум воды уже становится таким очевидным, Джастин внезапно останавливается и разворачивается к Пэм, отчего она врезается в него и быстро отходит на полшага. Неловко. Но только не ему — он снова начинает светиться. Джастин облизывает губы, после чего спрашивает: — Ты готова это увидеть? Пэм в предвкушении кивает и добавляет уверенное: — Готова. Джастин отходит в сторону и пропускает Пэм вперед, пристально наблюдая за её реакцией. У неё почти буквально падает челюсть. Этот шум воды исходит из высоченного, просто великого водопада. Его каскады набирают около ста пятидесяти футов в высоту, темно-зеленые изломы и остроконечные утесы сверкают от поднимающейся водной завесы и возвышаются выше любого дерева, а если посмотреть чуть под другим углом — над поверхностью небольшого природного бассейна тянется светящаяся радуга. Комбинация темных цветов, шум воды, радуга и серое небо над головой заставляют Пэм забыть обо всех красотах, что она раньше видела. Ничего с этим не сравнится, думает она. — Нравится? — спрашивает Джастин, выглядя гордым. Блестящий взгляд Пэм мечется по всему этому великолепию, будто боясь упустить хоть малейшую деталь. Девушка с трудом подбирает эпитеты в голове. — Это… не описать словами, — пораженно выдыхает она и улыбается. Бибер, будто похвалили его самого, опускает голову и тоже улыбается. Смущенной искренней полу-улыбкой. Он поднимает взгляд на этот невероятный пейзаж, и в его груди разрастается тепло. Даже почти не чувствуется низкая температура, учитывая то, что они находятся рядом с водой. — Идем, это еще не все, — Джастин поднимается по небольшой горке. Они заворачивают левее, и Пэм обнаруживает небольшое шаткое сооружение из дерева на небольшом холме. Домом это назвать трудно, но это имеет крышу, лестницу на высокое крыльцо, грязные запыленные окна и скрипящие двери. Выглядит эта постройка не очень крепкой. — Не бойся, он не развалится, как карточный домик, — объясняет Джастин, увидев недоверчивый взгляд Пэм. — Сомневаюсь… — Просто поверь на слово. Там хорошо. Он говорит об этом, как о своем убежище. До Пэм доходит, что это оно и есть. Потому что Джастин ведет себя так, будто часто здесь бывает: он заходит в этот маленький дом, скрипя дверьми и обходя дыры в полу, и Пэм ничего не остается, как следовать за ним. Тут только одна небольшая комната, по углам которой стоят двустворчатый шкаф, кресло с плотным слоем пыли на нем, стол без скатерти и стул рядом. Обои раньше когда-то были голубыми, но сейчас выглядят серыми, с паутинами на потолке и проплешинами в цветочных рисунках. Пол покрывает небольшой темный ковер. Тем не менее, внутри теплее, чем на улице. Пускай даже об отоплении тут речь и не заходит. Крыльцо здесь расположено идеально — весь водопад и небольшое озеро видны гораздо лучше, чем снизу у берега. Бибер вынимает из шкафа огромный плед, и у Пэм лезут глаза на лоб. — Что? — спрашивает он, увидев её взгляд. — Выглядит так, будто ты тут живешь, — Делински отвечает честно и ей уже не терпится услышать ответ. Он жмет плечом, сжимая губы. — Я хотел бы. Пэм ставит все, что у нее есть, на то, чтобы сказать, что у Джастина и его родителей — потрясающий пентхаус где-нибудь в центре Бейкерсфилда. Может, его корни вообще уходят куда-нибудь в Лос-Анджелес, и у него вилла и там. Но он предпочитает жить здесь, где даже мышь побрезгует и спрячется подальше. Джастин выходит на крыльцо, держа в руках плед, который больше его раз в десять. Садится и свешивает ноги, после чего раскладывает плед и смотрит на Пэм. Она, со сложенными на груди руками, мнется с ноги на ногу. — Ну, если ты предпочитаешь мерзнуть… — Бибер хмыкает и отворачивает голову к пейзажу. — Он же, наверное, грязный, — говорит она в ответ, но прекрасно понимает, что плед выглядит довольно чистым. — Он чистый. Пэм вздыхает. Ей не остается ничего, кроме как поверить Джастину и сесть рядом с ним, накидывая на себя мягкий плотный плед. На ощупь он потрясающий, а говорить о том, как он согревает кожу даже и не стоит. Джастин сидит на кусочке пледа неприкрытым, и Делински хочется спросить, не холодно ли ему. Но понимает, что если бы ему было холодно, он бы точно забрался под плед. С ней. Господи. Становится гораздо жарче.Carlos Cipa — And Gently Drops The Rain
Какое-то время он молчит, вглядываясь куда-то вглубь водопада и становясь снова хмурым и очень закрытым. По его лицу можно понять, что у него снова будто болят душевные сквозные раны, и ему трудно говорить об этом. Он вздыхает, и вздыхает, наверное, целую тысячу раз, потому что не знает, как начать разговор. С Пэм Делински — девушкой, рядом с которой сейчас сидит, прилагая кучу усилий и одновременно чувствуя себя легким и вне гравитации. Он чувствует, что её присутствие здесь сливается с цветом деревьев, травы, смешивается со свежим воздухом после небольшого дождя. Он чувствует, как касаясь её плечом — случайно или преднамеренно, — в нем что-то меняется. Он чувствует всё. Снова. А так долго пытался убедить себя в том, что не чувствует ничего. Он снова вздыхает, на этот раз гораздо глубже, и дрожащим, тихим и сиплым голосом говорит: — Все дети, когда им надоедает настоящий мир, убегают в свой, созданный ими же. Они находят утешение в воображаемых играх, в своих друзьях, таких же испугавшихся взрослой ответственности. Когда-то свое утешение я нашел в этом месте, ведь я же, знаешь, я тоже ребенок. Ребенок, который испугался боли. Пэм кажется, будто она не дышит вовсе. Она смотрит на сосредоточенный профиль Джастина, снова отмечая его страшный мертвый взгляд и нахмуренные брови. Он смотрит куда-то вниз — туда, где лесная тропинка ведет к берегу озера. — Я пришел сюда впервые, когда мне было пятнадцать лет. Уже не помню, почему, да и это не совсем важно, — он вздыхает, и Пэм думает: он точно помнит причину. — Здесь никого и ничего не было, только этот водопад и этот дом. Он и тогда выглядел так, будто выдержал целое столетие. Будто в подтверждение его словам, шаткое окно качается из-за небольшого ветра, создавая скрипучий звук. Пэм, испугавшись и дернувшись, подавляет в себе вскрик. Джастин оборачивается на неё и слабо улыбается, как бы давая понять, что все в порядке. Здесь, в этом убежище, им ничего не сделают и никто не найдет. — И с тех пор я взял себе за привычку прибегать сюда, когда мне становится… — он не договаривает, но Пэм понимает: когда становится больно. — Здесь безопасно. Даже если на первый взгляд кажется, будто тут обитает нечисть. Здесь нет людей, а когда их нет, я чувствую себя лучше. Пэм поджимает под себя одну ногу, вторую оставляя на весу и раскачивая ею. Девушка склоняет голову, кусая губу и опуская взгляд. Она решается сказать вслух то, о чем думает в данный момент: — Но ты привел сюда меня. Джастин кратко кивает, смотря вдаль. — Да. Это именно то, что я сделал. — Но разве ты не чувствовал бы себя безопаснее, не будь я здесь? Он усмехается, на секунду взглянув на неё. — Ты не представляешь для меня никакой угрозы, Делински. Я точно знаю. — Ничего никогда нельзя знать точно, когда дело касается других людей, — она заправляет прядь кудрей за ухо. — Ты права, — он соглашается. — Но исключения бывают всегда. Он снова замолкает, сцепляя руки в замок и опуская на них взгляд. Джастин закусывает нижнюю губу, нахмурив брови, будто о чем-то размышляя. Выглядит таким… таким беззащитным. Пускай его вечная броня в виде стального взгляда всегда при нем, сейчас, сидя рядом с Пэм на фоне дикой природы, он становится таким хрупким, что стоит чуть нажать — и он разломится. Делински вспоминает его, когда впервые увидела в коридоре и рассказала о их ночи. Вспоминает его, когда он попал ей мячом по голове и сам вел себя так, будто попали ему. Вспоминает, как он выводил её из себя своими глупыми шутками. Она вспоминает это всё, в точности до мельчайших деталей, и не может злиться. Ей даже не по себе от того, что она вот так прощает человека, который чуть её со свету не сжил своим поведением. Возможно, думает она, это все на подсознательном уровне. Раз уж в ту ночь им суждено было столкнуться и уединиться, то так оно и должно быть. Это случилось, и это не изменить. Этот парень видел её в абсолютно пьяном состоянии и видел её обнаженной, поэтому в любом случае она была бы хотя бы на одну десятую открыта с ним. А сейчас… Сейчас обнажен он. Вот она — его изломленная душа, прямо у него на ресницах и в усталых мертвых глазах. Он обнажен, будто бы в его внутренний мир ворвались без предупреждения. И это гораздо интимнее, нежели обнаженность тела. И Пэм понимает, что не хочет скрывать от него что-либо. Потому что он тоже на это не настроен. И она говорит, мягко и неуверенно: — Я видела, как ты… тогда, на улице, с той девушкой... и ты посадил её в машину, а потом ты… В общем, я не хотела, но так получилось. Прости. Бибер поворачивает к ней голову. Он обхватывает руками колени, прижатые к груди, и на которые положил голову. Смотрит на Пэм, и его глаза теряют стальную броню. — Почему ты извиняешься? — спрашивает он. Она теряет дар речи. Она ожидала, что он накричит на неё, что влезла в его личное пространство, ожидала, что он хотя бы расстроится или начнет язвить ей. — Потому что я ворвалась в твое личное, и это было совершенно случайно, и я.. — Делински. — Поверь, я правда не хотела, и я даже не шпионила, просто была там.. — Делински, — настойчивее повторяет Бибер, ожидая, когда она замолчит. — Черт, прости, я правда не знаю, как это получилось, это просто случайность. — Это не случайность. И она наконец замирает в молчании. Смотрит на него ошарашенно, боясь вдохнуть, отчего её горло напрягается, и ей приходится тяжело сглатывать. Она пару раз озадаченно хлопает ресницами, прежде чем тихо выдавить: — Что? — Я знал, что ты меня видишь. Сердце у Пэм стучит с такой скоростью, что от такой вибрации этот дом скоро развалится. Чертова бомба над Хиросимой — вот, что это. — Знал?.. — Да. — Но разве ты не должен был… разозлиться или расстроиться… то есть, расстроиться, еще больше, ты ведь и так пла.. — Тихо, — он поднимает голову с колен. — Даже если бы я хотел, я бы не смог отмотать время назад, чтобы уйти куда-то в более укромное место. Я видел тебя, поверь мне, и я позволил тебе увидеть меня. — Для чего? — Чтобы сейчас ты была здесь. Ветер поднимается и приподнимает подол пледа вместе с кудрями Пэм, которые теперь налипают на лицо и мешают смотреть на Джастина. Его челка тоже поднимается со лба и макушки и становится беспорядочной. Свист ветра сквозит в доме, отчего создается жуткий звук. Чтобы сейчас была здесь. Он знал всё наперед. Он всегда точно знал. У неё в голове еще сотни вопросов. Разве не он постоянно раздражается при её виде, разве не он ведет себя недружелюбно в университете, разве не он пытался избегать воспоминаний о той ночи? Что, черт возьми, творится с этим парнем? Почему он позволил ей увидеть себя? Почему он привел её в свое убежище? Она хотела поговорить с ним, чтобы узнать ответы на вопросы, но теперь их еще больше. Джастин опускает взгляд на её запястье, окольцованное зеленым браслетом. Он слабо усмехается и кивает на него. — Я помню его. Когда Пэм смотрит на свой браслет в озадаченности, Бибер поднимается со скрипучего крыльца и отряхивает джинсы. Он вытягивает руку и сгибает её, чтобы взглянуть на наручные часы. — Нам пора обратно. Девушка с неохотой поднимается, все еще окутанная в плед. Она выглядит, как маленький ребенок в нем, особенно когда закутывается в него плотнее и приподнимает плечи, хотя ей достаточно тепло. Она смотрит на Джастина, пытаясь понять, как ему не стало холодно. — Джастин, — говорит она, подойдя к нему на шаг. — Да, — отвечает он, взглянув на неё. Его лицо так близко. — Тебе стало легче от этого разговора? Он снова слабо улыбается, но эта улыбка дает понять все и без слов. И все же он отвечает, подтверждая это кивком головы: — Да, стало. Пэм думает: а мне — нет. — Нам действительно пора идти, — с сожалением говорит Бибер, — уже темнеет. — Я не хочу оставлять этот плед в этом страшном холодном месте… — девушка огорченно вздыхает. Бибер молчит пару секунд, прежде чем ответить: — Забери его с собой. — Правда? — Делински вскидывает брови. — Да. Он тебе пригодится, когда мы вернемся сюда, — Бибер обходит её и осторожно спускается по лестнице. — Пойдем, пока совсем не стемнело. Делински, кутаясь в плед и пряча в нем свои плечи и свою улыбку, прокручивает его слова в голове: «он тебе пригодится, когда мы вернемся сюда». Он собирается привести её сюда еще раз. Он хочет, чтобы она была здесь, в его убежище, в которое он раньше приходил для того, чтобы побыть одному. Но теперь они оба будут здесь одни.