***
В комнате накурено так, что любой человек, сюда зашедший, подумает, что начался пожар. Серо-голубоватый дым стоит в помещении, как огромная туча. Окна закрыты — если кто-то увидит, что из комнаты общежития сочится дым, то вызовут пожарных. А когда они приедут, то обнаружат лишь двух обкурившихся парней. Неловко получится. Джастин подносит зажигалку к крышке и снова поджигает траву. Примыкает губами к стеклянному отверстию и вдыхает тяжелый дым, прикрыв глаза. Он откидывает голову, соприкасаясь затылком со стеной, и, приоткрыв губы, выдыхает. — Я думал, ты бежишь мне на помощь, — Ноа принимает из рук Джастина бонг. Теперь они купили свой, новый — из лилового стекла, с выгнутой трубкой и толстой овальной колбой. Даже жаль прикасаться руками. Тем не менее, когда ты упорот в ноль, тебя это не сильно тревожит. — Нет, Клэйтон. Я вообще не хотел в это влезать, — Джастин с трудом приподнимает веки. — Просто… Делински… Ноа смеется, опустив голову и передав бонг соседу. Непонятно, что его рассмешило. Возможно, для его смеха даже не нашлось причины — это побочный эффект новой травы, которую он взял по дешевке у парня с другого университета. Эта трава по ощущениям — грушевого цвета. Он замолкает спустя минуты две, когда Бибер начинает делать колечки из дыма. В динамиках играет T-Pain — Your Friend, парни начинают подпевать, насколько им позволяет это их отяжелевшая челюсть и онемевший язык. Клэйтон снова издает смешок. — Делински, — протягивает он задумчиво. — Чего она прикопалась к тебе? — Это я подошел к ней. Я прикопался к ней, — Джастин среди дымовой завесы видит темно-зеленоватый цвет, и его слегка передергивает. — Зачем, чувак? Я думал, ты ненавидишь её, ну, из-за цвета. Джастин не отвечает, лишь потупляет взгляд покрасневших глаз. Если бы он был сейчас во вменяемом состоянии, то, может, и поразмышлял бы над этим. Но сейчас у него вместо мозга — сине-серая дымка, а вместо языка — сталь. Хочется дунуть еще. Клэйтон пытается приподняться со своей кровати, но наваливается телом на стул и падает, будто в замедленной съемке — спинка стула разворачивается и ударяется об стол, с того летят груды учебников и канцелярских принадлежностей, а сам парень будто растекается по полу. В таком состоянии, в смысле — лежа, у него голова кружится еще больше. Перед глазами всё как в калейдоскопе, и Ноа вздыхает, широко раздув ноздри. На нем лежит дюжина тетрадей и учебников, стул на колесиках — в полуметре от его головы. Ноа думает, что ему повезло, потому что он мог получить по лбу от предмета интерьера. И тогда он бы за два часа получил в табло два раза. Эта мысль его очень смешит, и он переворачивается на бок, громко смеясь и держась за живот. Джастин, что выдыхает дым и сидит на кровати, вскидывает бровь и поворачивает голову к другу. Усмехается и отводит взгляд к окну. На улице температура снова поднялась после дневного дождя, небо теперь — цвета бронзы, разливающейся по всему горизонту. Закатных лучей еще не видно, но заметно, что время близится к вечеру. Джастин любуется, пытаясь делать это трезвой частью рассудка, а не обкуренной. Он опускает взгляд, замечая какие-то по кругу снующие силуэты на футбольном поле. Его забавляет эта картина — эти люди похожи на муравьев. Бибер смеется. И спустя секунд пять у него щелкает в голове. Он перестает заливаться смехом. — Ноа, — говорит он, медленно отлипая от стены. — А? — тот пытается вылезти из-под груды тетрадей. — Какой сегодня день недели? Секунд десять тишины наступает сразу после вопроса Джастина и закончившего петь T-Pain’а. Клэйтон скидывает все сразу, а потом замирает в раздумьях. Хмурит брови и говорит: — Четверг… — и не понимает, что к чему, а потом, когда смотрит на ошарашенное лицо Джастина, добавляет поспешное: — Бля, тренировка!***
Пэм и Ширли идут по дорожке из плитняка, обставленной небольшими кустами по обе стороны. Университетская крыша выглядывает сверху крон деревьев, что уже начинают менять свой окрас на желтый. Тем не менее, несмотря на приближающийся октябрь и прошедший дождь где-то около полудня, на улице достаточно тепло. На футбольном поле новоиспеченная команда по футболу готовится к матчу, и тренер Холланд, не щадя свои связки, кричит на парней за малейшие оплошности. Те, в поте лица, стараются усерднее, — кто выполняет пробежку по кругу, кто оттачивает удары. Грейс останавливается, чтобы завязать шнурки, присев на одно колено. Тем временем Пэм смотрит на футбольную команду, замечая, что кого-то там не хватает… А потом она слышит нецензурную ругань и топот ног где-то неподалеку. Поворачивает голову в сторону шума и замечает Ноа и Джастина, спускающихся с крыльца мужского общежития. Парни едва ли не путаются в ногах, толкают друг друга и матерятся. Бибер замечает Делински, и у обоих на секунду перехватывает дыхание. Клэйтон врезается в спину своего соседа. — Пэм? — спрашивает Ширли, поднявшись на ноги и увидев застывшую девушку. — Все нормально? Грейс прослеживает за взглядом Делински, замечая двух парней у порога общежития. Они тоже смотрят на них. Ширли, заметив Ноа, сжимает руки в кулаки, чувствуя, как злость нарастает внутри, как снежный ком. Она видит кровоподтеки на его лице, но это мелочи по сравнению с тем, что стало с Питером. Что бы там ни случилось, Ширли верит, что он не заслуживал такого. А вот Клэйтон сейчас огребет, думает она. Парни о чем-то разговаривают, вяло жестикулируя и едва удерживаясь на ногах. Не нужно много ума, чтобы понять, что они накурились. Вот только в этот раз намного сильнее обычного — эффект травы настолько снес им башню, что те не похожи на самих себя. Они резко падают на колени, прячась за длинным рядом кустов, и Пэм с Ширли озадаченно переглядываются. После они замечают, что парни пытаются не попасть на глаза Холланду, который как раз смотрит в их сторону и щурится. Грейс машет ему рукой, и тот, недоверчиво кивнув, отворачивается. — Делински, — голос оказывается совсем рядом с Пэм, отчего она вздрагивает и отступает на полшага, сталкиваясь плечами с Ширли. — Нужна твоя помощь. И Грейс — тоже. Капилляры, лопнувшие в глазах у Джастина и сделавшие их красными, ничуть не умаляют его красоты. Это даже добавляет ему какого-то своеобразного шарма. Но только спустя несколько секунд до Пэм доходит одна важная вещь. Джастин держит руку на её талии. Крепко, потирая большим пальцем кожу сквозь ткань футболки. Этот жест незначительный, думает Пэм. Это всего лишь его обкуренный рассудок велит его обкуренному телу держаться прямо — вот он и опирается на неё. Потому что стоит чуть толкнуть его в грудь, и он упадет, как пизанская башня. По сути, так оно и есть. Джастину действительно трудно стоять на ногах прямо, и ему безумно хочется опереться на кого угодно, просто чтобы не держаться на своих двух. Делински — самый подходящий вариант. Потому что Ноа упадет сам, а если сделать это с Ширли, то есть риск получить по шарам, а это Биберу не нужно. И, кстати, от Джастина пахнет травой, как от гребанного поля марихуаны. — С чем? — спрашивает Пэм, стараясь игнорировать ладонь Бибера на её талии. — Мы обдолбались, — объясняет Ноа, потирая щеку ладонью. — Отмажьте нас от Холланда. — Нет. Все три пары глаз обращаются на Ширли, со скрещенными на груди руками и презрительным взглядом. Не то, что презрительным — ядовитым. И он обращен на Ноа, который вообще не чувствует вины за случившееся ранее. Даже его счесанная щека не напоминает ему о том, что он натворил. В мыслях Грейс считает до десяти, смотря прямо на Ноа, едва держащегося прямо. Он легко покачивается, будто корабль на волнах, и не понимает, что не так с этой девчонкой. — Нет? — спрашивает он у неё, подходя ближе. — Плохо слышишь? Что, в драке потерял слух? Она выплевывает эти слова, будто желчь. Ей приходится приподняться на носочки, чтобы вытянуться к Ноа и выглядеть угрожающе, но пока что это не вызывает у него и малейшего страха. Наоборот. Он настолько обкурен, что считает это горячим. Ширли Грейс, отказывающаяся ему помочь, горячая. Боже, он должен завязать с наркотиками. — С чего ты так завелась? — выгибает Ноа бровь и склоняет голову к Ширли. — С того, что я выбил дерьмо из того пидораса? — Никто не заслуживает того, что ты с ним сделал, ясно? Ты должен пойти на курсы управления гневом, мудила. Питер Истхоуп не был очень дружелюбен по отношению к Ширли. Но она чувствует на подсознательном уровне, что он не желает ей зла. И вообще-то он очень хороший, когда не спорит с ней. У него отменное чувство юмора, и ко всему прочему: он друг Пэм. А друг Пэм — друг Ширли. Ноа и Ширли мечут друг в друга молнии взглядами. Еще чуть-чуть — и точно прогремит взрыв. Рука Джастина соскальзывает с талии Пэм, и та чувствует, что снова может дышать равномерно. Вот только сердце по-прежнему отбивает бешеный ритм в груди. — Грейс, расслабься, — мягко просит Бибер, положив руку на грудь Ноа и легко отталкивая его от девушки. — Я уже обсудил это с ним, у них произошло недопонимание. К тому же он оплатит лечение Питера, если это потребуется. Да, Ноа? Клэйтон вскидывает брови и открывает рот, чтобы выразиться явно не самой цензурной лексикой, но Джастин смиряет его взглядом. Тот закрывает рот, вздыхает и, не отводя взгляда от соседа, говорит: — Ага. Точно. Ширли чуть расслабляется. Это замечают все трое. Она вздыхает и устремляет взгляд в сторону футбольного поля. Тренер Холланд кричит на парней, обзывая их девчонками, и те, судя по выражению их вспотевших лиц, очень сдерживают себя в том, чтобы не швырнуть в него что-нибудь тяжелое. Грейс сжимает губы в тонкую линию. Она молча поворачивается к Пэм и кивает, как бы смиряясь с ситуацией. Делински слабо улыбается ей и утешительно гладит место около локтя, чтобы та окончательно пришла в себя. Это работает. — Хорошо. Но вы будете нам должны, — говорит Пэм, обращаясь к парням. — Я же сказал, что они помогут, — ухмыляется Джастин, переглядываясь с Ноа, а потом возвращая взгляд к девушкам, добавляет: — Приходите к нам после того, как поговорите с тренером. Не давая возможности что-то ответить, мальчики, не теряя секунды, возвращаются в общежитие, пытаясь не попасться на глаза Холланду, то и дело вечно поворачивающимся в сторону невысокого здания. Возможно, он именно их и ждет. Ширли и Пэм направляются к нему, попутно придумывая правдоподобную ложь. Кинув монетку, было решено, что говорить будет первая. Пока ведутся деловые переговоры Грейс и Холланда, Пэм отмалчивается неподалеку, лишь кивая в подтверждение слов соседки. Тренер понимающе, но недовольно кивает и говорит, чтобы парни явились на следующую тренировку. Он отворачивается и дует в свисток. Ширли и Пэм уходят с поля, останавливаясь у мужского общежития. — Мы действительно пойдем к ним? — с сомнением спрашивает последняя, закусив губу. Что-то ей подсказывает, что она знает, зачем они идут туда, и ей это не нравится. У неё уже было достаточно плохого опыта, и новый в её копилку ей совсем не нужен. Она переминается с ноги на ногу, пока вечерний прохладный ветер забирается под её футболку. За спиной слышатся крики тренера, чуть подальше от поля трасса шумит от проезжающих машин. Листва на ветру раскачивается и потихоньку срывается с паутины из веток. Этот хороший вечер не должен превращаться во что-то плохое; что-то, о чем Пэм и Ширли будут потом жалеть. Именно так она и объясняет это Грейс. Она так же добавляет, что они, скорее всего, накурятся вместе с Джастином и Ноа. Та задумчиво хмурит брови. — Да, вообще-то, я тоже не очень хочу идти, — соглашается она, поведя плечом. Ветер развивает темные локоны. — И этот Ноа… Надеюсь, карма еще вернется к нему и совершит с ним что-то похуже того, что он сделал с Питом. Пит. Она называет его Пит. От этого Делински слабо улыбается, поняв, что у её соседки, кажется, зарождаются теплые чувства к Истхоупу. Главное, если начнут встречаться, пусть не забудут про Пэм, потому что друзей у неё нет, кроме этих двух. А что касается Джастина… Кто вообще ей Джастин? Друг? Приятель? Случайный любовник? Боже, это все звучит чересчур странно. Особенно последнее… Пэм и Ширли, решив оставить идею навещать парней, уходят в сторону женского общежития. Из-за дверей слышатся тонкие голоса, переливающиеся в такой же тонкий и легкий смех. Спустя секунду на пороге появляются Мета и Нэт, одетые, как всегда, с иголочки. Девушки одновременно останавливаются, замолкая и глядя друг на друга в тишине. Мета без особого интереса разглядывает и Пэм, и Ширли, а вот пристальный взгляд Нэт прикован к первой. За этими голубыми глазами в обрамлении длинных ресниц кроется что-то недоброе — оно ощутимо настолько, что вечерний воздух растет в температуре. Или это просто личные страхи Делински. Потому что от такого взгляда хочется по-настоящему убежать и скрыться подальше. — Привет, капитан, — Нэт вскидывает бровь и натянуто улыбается. — Привет, — Пэм давит из себя что-то похожее на улыбку. И снова — напряженное молчание, нарушаемое лишь свистом ветра и приглушенным шумом колес. Очевидно, что Натали не понравился тот факт, что самая нескладная и нелепая девушка в университете стала капитаном команды чирлидинга. Это какое-то очень глупое стечение обстоятельств, и с этим согласны если не все, то очень многие. Но эти многие не зациклены на этом так, как зациклена Нэт. Чирлидинг — это её стихия, и только она должна быть на вершине «пирамиды». Поэтому стоя сейчас перед своей соперницей и не упуская из виду малейшей детали, она задается одним единственным вопросом: каким местом думал Холланд, когда провозглашал её капитаном? Эта никудышная Делински разрушит всё понятие о чирлидинге. Мета, переводя взгляд с Нэт на Пэм, цокает и старается разбавить атмосферу: — Мы собирались пойти в пиццерию, не хотите с нами? Мартен, прочистив горло и откинув прядь светлых волос с плеча, наклоняется к подруге и возмущенно шепчет: «что ты творишь?». В ответ она получает лишь смиряющий взгляд. Ширли и Пэм настороженно переглядываются, после чего первая решается спросить: — В чем подвох? — Ни в чем, — честно отвечает Мета, пожав плечами. — Подумала, что вы захотите пойти с нами. Женская дружба — очень хрупкая и непонятная вещь. Кто-то часто осуждает её, кто-то в неё не верит вообще, но всем стоит помнить о том, что девушки склонны держаться вместе. Только рядом друг с другом они чувствуют себя безопаснее, потому что знают свою природу. Девушка, доверяющая другой девушке — комбинация скрытой и мощной силы. Не стоит недооценивать это. Так что: почему нет? Уже однажды Мета, Нэт, Ширли и Пэм уже были вместе на одной вечеринке, поэтому поход в пиццерию не сделает ситуацию хуже. Возможно, будет шанс искоренить этот дух соперничества, которым наполнилась Нэт в связи с последними событиями. В пиццерии, располагающейся неподалеку от университета, стоит обворожительный запах — из-за него у Пэм негромко урчит живот. Всюду стоят невысокие столики и кожаные светлые диваны, в углу — две двери, ведущие в женский и мужской туалеты. Двое худощавых парней лет пятнадцати снуют по помещению с подносами в руках, приветливо улыбаясь каждому, кто попадется им на глаза. Вчетвером девушки усаживаются за свободный столик, и один из мальчишек предоставляет им меню. Мета и Нэт не задерживаются с выбором, потому что были в этой пиццерии не раз и знают, что будут заказывать по приходу сюда. Делински доверяется выбору своей соседки, и та заказывает «Четыре сыра». — Ну, — Мета заводит руки за голову и завязывает шелковые черные волосы в высокий хвост. — Расскажете какие-нибудь сплетни? — Мы не увлекаемся ими, — пожимает плечами Пэм, пытаясь игнорировать взгляд Нэт, сидящей по другую сторону стола. — Почему? — Потому что одна глупая сплетня может разрушить не только репутацию человека, но и его самого. Пэм Делински это известно, как никому другому. После того поста на университетском блоге она до сих пор травмирована. — Был какой-то опыт? — Мартен отпивает газировки из высокого стакана. Этот вопрос — он задан ведь просто из любопытства, верно? Или перед Пэм сейчас сидит та, кто организовал весь этот переполох с постом? От этой догадки у Делински вздрагивают плечи, и она расправляет их, стараясь выглядеть непринужденно. — Нет, я просто, эм, наслышана об этом. — Я тоже помню про тот пост в блоге, — понимающе кивает Мета. — Это было мерзко. Пэм сдерживает свое желание облегченно выдохнуть и улыбнуться. Она думала, что Мета Брауэр — клишированная зазнайка без доли сочувствия и совести, дружащая с такой же Натали Мартен. Но чем больше Мета говорит, тем больше Делински убеждается в обратном. Очень приятная неожиданность. — Мерзко — спать с кем-то по пьяни, — Нэт с отвращением хмыкает. — Неужели ты думаешь, что это правда? — Брауэр цокает. — Как легко тебя обвести вокруг пальца, дорогая. Одна сплетня — и ты уже веришь каждому слову. А вдруг про тебя что-то такое напишут? — Не напишут, будь уверена в этом. Больше они тему о блоге не поднимают. Когда спустя полчаса приносят две небольшие пиццы, девушки приступают к трапезе, не переставая болтать о самых разных вещах, начиная от кремов по уходу за кожей и заканчивая теорией возникновения жизни на Земле. Мета, Пэм и Ширли быстро нашли общий язык, и легкость в общении не покидала их ни на секунду. Нэт же изредка вставляла что-то свое, поскольку она была увлечена поеданием пиццы и копанием в телефоне. Каждый раз, когда Делински кидала в её сторону осторожные взгляды, то замечала, что та смотрит в упор на неё. Недоверчивым и отстраненным взглядом. Тема разговора коснулась парней, и Нэт тут же оживилась. В ходе разговора выяснилось, что Мете никто из университетских мальчиков не нравится, и она увлекается исключительно мужчинами постарше. Она засмеялась, когда Ширли отпустила глупую шутку про Холланда. — А у тебя, Пэм, есть парень? — спрашивает Брауэр, откусив кусочек от пиццы. Нэт переводит внимательный взгляд на Делински. — Нет, — она неуверенно жмет плечом. — Я стараюсь думать об учебе, а не о парнях. — Именно поэтому постоянно оказываешься рядом с Джастином? Мартен, даже если бы очень захотела, не смогла бы проглотить этот вопрос. Она задается им каждый день с тех пор, как впервые увидела их вместе. Ей это не нравится, и она не станет это скрывать. Озадаченные взгляды Меты и Ширли обращаются в сторону Пэм, и та, глупо приоткрыв рот в недоумении, нахмуривает брови. Она ерзает на диване, прежде чем сказать: — Я и Джастин, мы… не встречаемся, — и её щеки снова предательски заливает румянец. — У нас есть несколько общих тем для разговора, вот и всё. Под тремя внимательными взглядами Пэм чувствует, как сжимается до размеров атома. Почему-то кожа вновь будто оказалась под палящим солнцем, а в пиццерии, и без того теплой, стало невыносимо жарко. Делински вздыхает, нервно облизывает губы и поднимается из-за стола, задевая бедром его угол. Кидает короткое: — Я в туалет. И уходит. Три девушки остаются сидеть в тишине. Нэт постукивает длинными ногтями по поверхности стола, смотря вслед кудрявой девушке, скрывшейся за дверью туалета. Мета тяжело вздыхает и откидывается на спинку дивана. А Ширли… Ширли медленно закипает. — Ты ненормальная, Мартен, — проговаривает она и видит, как две пары голубых глаз устремляются на неё. — Как можно быть такой ядовитой? — Ядовитой? Я просто задала вопрос! — Нэт разводит руками. — Эти вопросы ты задаешь уже целый час, пытаясь добиться непонятно чего! — Грейс поднимается из-за стола, боковым зрением замечая, что несколько посетителей смотрит в её сторону. — Не надо строить из себя дружелюбную паиньку, будучи при этом злой сучкой, — она вытаскивает из кармана несколько купюр и кладет их на стол перед Метой. — Спасибо, что пригласила нас, Мета, но это было плохой идеей. Ширли уходит, перехватывая у выхода Пэм и ведя её на улицу. Дружба — очень сложная вещь, особенно когда ты дружишь с токсичным человеком, который отказывается меняться.