Собирая прошлое

Глава 2. Лацория, графство Демшир, поместье Везер-холл, июнь, 1871 г. Первым порывом Кэтрин было разорвать злополучный листок, но она просто отложила его, перевернув чистой стороной вверх, и легла спать. Выспаться, впрочем, не удалось. Несколько раз она просыпалась среди ночи, а в перерывах проваливалась во что-то мрачное и неприятное, но вспомнить, что именно снилось, она не могла. Когда Кэтрин проснулась в очередной раз, за окном уже забрезжил рассвет. Сквозь плотные шторы пробивался робкий луч света. Девушка не чувствовала себя отдохнувшей, но решила больше не ложиться. К счастью, в кувшине нашлась оставшаяся со вчерашнего дня вода. Холодная вода смыла остатки сна, или, вернее, забытья. Переодевшись – и порадовавшись, что у нее с собой есть запас платьев, которые можно надеть без туго затянутого корсета и она может обойтись без посторонней помощи – Кэтрин спустилась в гостиную, где они сидели вчера вечером. Находиться в комнате не хотелось, а на столике вчера она видела стопку газет, с которыми она планировала отвлечься. Как оказалось, не ей одной пришла в голову эта мысль. Мистеру Блэрфору тоже не спалось. Он сидел в массивном кресле у окна и уже читал номер «Обозрения». Это же издание предпочитал и отец – в противовес более консервативному «Времени Лацории». При ее появлении Генри отложил газету. - Доброе утро, мисс Уэлшберри. Не ожидал увидеть вас так рано. -Доброе утро, мистер Блэрфор. Могу сказать то же самое. Поначалу замявшись на пороге, она прошла внутрь и опустилась на изящную кушетку, обитую розовым бархатом. - Обычно я встаю рано. Не настолько, конечно. Но я открыл на ночь окно и проснулся с первыми лучами. - А я, признаться, дурно спала. Генри наклонил голову, внимательно глядя на девушку. - Вчерашний день оказался богатым на впечатления. - Да, пожалуй. Кэтрин смущенно замолчала и опустила взгляд. Она чувствовала себя неловко, но разворачиваться и уходить было глупо. Молчание нарушил Герни. - Я обещал рассказать вам скотширскую легенду. Хотите услышать историю появления рода Блэрфор? - Да, - Кэтрин оживилась. История Блэрфоров куда приятнее воспоминаний о странном событии в лесу. - Эта история напоминает сказку. Когда-то давно в деревушке Йасгар-Бхэйл, что на одноименном острове в графстве Скотшир – кстати, она существует до сих пор – жили три друга. Удивительно, но сохранились их имена. Дави Грант, Финли Нейл и Рой Блэрфор. Они, как все жители острова, были рыбаками. У Гранта были младшие сестры: Айлин, красивая девушка, в которую тайно был влюблен мой предок, и малышка Морег. Однажды на деревню свалилось несчастье – несколько дней стоял шторм, и рыбаки не могли выйти в море. Свое горе было и у семьи Дави: Морег заболела. Местная знахарка не могла ей помочь. Тогда Айлин обратилась к старухе, которую все звали ведьмой. Генри сделал паузу. Кэтрин едва удержалась, чтобы не попросить его продолжить – история обещала быть захватывающей, а приятный голос рассказчика хотелось слушать бесконечно. - Морег любила играть на берегу моря, и однажды ей попался амулет, зачарованная жемчужина из сокровищницы морского царя. Тот наслала на похитительницу проклятие. Айлин отправилась в подводное царство вернуть реликвию и просить излечить сестру. Повелителю русалок и тритонов понравилась смелость и честность девушки, и он исполнил ее просьбу. И на этом история могла окончиться, если бы его сын не влюбился в Айлин. Он попросил ее руки, предлагал царство, жемчуга и почет в его мире, но девушка отказала. Ее сердце было занято, как легко догадаться, Роем Блэрфором. Тогда отвергнутый юноша прибегнул к излюбленному средству народа с Изнанки – он зачаровал Айлин, и она забыла и о доме, и о Рое. Сменив позу, Генри продолжил. - Третий из друзей, Финли, тоже был влюблен. Нет, не в Айлин. В русалку. От нее стало известно, что случилось с девушкой. - И ваш предок спас ее? Блэрфор кивнул. - Спустился вслед за ней и потребовал вернуть любимую. Морской царь дал ему три задания, и тот справился. Восхищенный смелостью и силой, правитель снял чары с Айлин и, сказав, что такому юноше пристало быть воином, а не рыбаком, предложил остаться в своем мире. Но Рой и Айлин вернулись в мир людей и унесли с собой дары фейри, не только сокровища, но и некую «волшебную силу», если верить преданию. Сыграли свадьбу и вскоре покинули Йасгар-Бхэйл, обосновались на самом Лаце. Рой поступил на службу к королю, где отличился, и ему пожаловали титул и земли вдоль побережья. Так появился род Блэрфоров. Старшая ветвь прервалась, но наша семья по-прежнему живет в Скотшире и хранит эту легенду. - Она прекрасна. С вашего позволения, я напишу о ней отцу. - Как пожелаете. Однажды мне попалась статья мистера Уэлшберри, посвященная скотширскому фольклору, и с тех пор я собираю все его работы. - Отцу будет приятно это узнать, и он будет рад познакомиться с вами лично. Признаться, не так много людей, увлеченных мифологией и фольклором. - Край, где я вырос, пропитан ими. В деревнях на побережье могут рассказать еще больше. - Отец записал множество историй о подменышах, когда был в ваших краях. - Да, именно с этой статьи и началось мое знакомство с работами вашего отца. - Столько способов выяснить, не подменили ли ребенка, он прежде нигде не встречал. - Это суеверие слишком сильно в наших краях, к сожалению. Голос прозвучал суше и отстраненнее, но Кэтрин, не заметив, что, продолжила. - Вам приходилось их слышать? Генри кивнул и замолчал, в задумчивости, разглядывая разрисованную вазу на столике. - Есть еще одна история о Блэрфорах, но не такая радостная. Она про подменышей. Хотите ли вы ее услышать? Кэтрин кивнула. Генри усмехнулся, но, как показалось девушке, с горечью. Пользуясь тем, что мужчина не отводил взгляда от столика, она всмотрелась в его лицо. - Говорят, однажды в семье Блэрфора родились близнецы, мальчики. Им было около четырех - пяти лет, когда старая нянька стала поговаривать, что одного из детей подменили феи. Конечно же, Блэрфор отмахивался от таких разговоров, а жена его и вовсе - она выросла в графстве Эвирген, большую часть времени провела в городе и не страдала суевериями. Чета подумывала подыскать новую няню. Как-то родители уехали, - Генри заговорил медленнее. – Один из мальчишек спрятался, а второго… Вы ведь знаете, как в деревнях избавляются от подменышей? - Вы хотите сказать, она?.. – Кэтрин подалась вперед, захваченная историей. - Потом ее упекли в сумасшедший дом. – Он наконец оторвался от изучения стола и встретился в ней взглядом. – Нет, не каленое железо. Вода. Она три раза окунула его в пруд в саду. Мальчик не пережил купания в холодной воде, умер от воспаления легких. Лицо Генри было обращено к Кэтрин, но он словно видел не ее и находился вовсе не в гостиной. И голос звучал иначе. Кэтрин на мгновение показалось, что это не просто услышанная им семейная легенда, а нечто, пережитое лично, и ей стало жутко от пришедшей в голову догадки. - Мистер Блэрфор, это ведь не?.. – она не смогла договорить. - Иногда я думаю, а вдруг она была права, но проверяла не того ребенка… - произнес Генри, обращаясь больше к себе. - Простите, мисс Уэлшберри, зря я мучаю вас мрачными историями, тем более с утра. Но таков Скотшир и его предания. Край скал, ветров и хмурого неба. Не все наши истории кончаются счастливо. - Нет, что вы, вам не за что извиняться. Кэтрин задумалась. Вчера ей казалось, что Блэрфор знает о том, что случилось с ней в лесу, что почему-то забыла она сама. Но рисунок напомнил ей о странном видении. Стоит ли поднимать эту тему? Не решит ли он, что она просто истеричная девица, которая наслушалась легенд, а теперь ей мерещиться разное. Она украдкой взглянула на Генри. Молодой человек сидел, погруженный в свои мысли и, видимо, жалел о последней рассказанной истории. На мгновение ей показалось, что он говорит о случившемся в его семье. Но разве может такое произойти сейчас? Блэрфор не ответил на ее вопрос – не услышал или не захотел? – а спрашивать больше она не решилась. Но отвлечь молодого человека от нерадостных – как ей казалось – мыслей – Кэтрин хотела. - Разные места рождают разные легенды и образы. Вы позволите вам кое-что показать? - Да, - встрепенулся Генри. – конечно. - Подождите пять минут, я ненадолго поднимусь к себе. Она вернулась быстро, держа в руках папку с рисунками. Генри все так же сидел в кресле. - В свободное время я балуюсь акварелью, - Кэтрин протянула папку. – Здесь несколько пейзажей Стаффорда. Дома, мост, церковь и заброшенный сад. А это руины замка, о которых мы с Ричардом рассказывали. Я рисовала по памяти. - Из вас бы вышел хороший художник. - Спасибо. А это я нарисовала вчера. Генри держал в руках тот самый лист, заставивший ее вспомнить события в Астерсе. Он рассматривал его дольше остальных и затем поднял глаза на девушку. - Полагаю, под впечатлением от поездки? - Да. - Очень, - он запнулся, подбирая слова, - интересный образ. И он многое о вас говорит. - Что же, например? Кэтрин почувствовала, как сердце забилось быстрее. Может быть, он тоже видел это существо? Или все же галлюцинация? Но ведь с ней никогда такого не было. Хотя, в замке Демринга, ей тоже показалась чья-то фигура… Дело в ней? Или в месте? Действительно ли этот молодой человек с серьезным лицом может дать ей ответ, или это очередная иллюзия? Послышались шаги, и момент был испорчен. Вошла служанка, вздрогнувшая при виде не вовремя проснувшихся гостей. - Например, о вашем увлечении мифами. Говорят, Астерс раньше населяли подобные существа. Вы умеете оживлять прошлое в своих картинах, мисс. Или видеть незримое, - он с улыбкой передал ей папку. - Благодарю. Кэтрин вернулась в комнату, чувствуя себя крайне глупо. - Дурочка! Ничего глупее не смогла придумать? Навязалась со своими картинками, как будто ему есть до них дело, - не сдержалась она. Мисс Уэлшберри с раздражением посмотрела в зеркало. Оттуда на нее смотрела расстроенная молодая девушка, темноволосая и зеленоглазая. Не дурнушка, не ослепительная красавица – хорошенькая и не выглядящая на свой возраст – двадцать один год. - Лучше бы и дальше опрашивала селянок. Чтобы успокоиться, Кэтрин прибегла к проверенному средству. В этот раз она достала акварель и с удовольствием выводила на листе узоры. Когда она отложила бумагу, она вся была покрыта завитками и спиралями, а в центре оказались темно-синие глаза. К счастью, рисунок Кэтрин не рассматривала, она отложила его подсохнуть и пошла переодеваться к завтраку. После завтрака, за которым и Кэтрин, и Генри делали вид, что утреннего разговора не было, девушки удалились в беседку: Анабелла собиралась читать, а Кэтрин – выполнить обещание, данное Виктору. Молодые люди занялись приготовлениями к предстоящей охоте, на которую решено было оправиться послезавтра. Склонившись над акварелью, Кэтрин смогла убедить себя, что лицо в листве ей просто померещилось. Может быть, она переутомилась, вот ей и кажется что-то, то в башне, то в лесу. Может быть, ее богатое воображение дорисовывает картинку, придавая окружающему пейзажу мистичности. И утром ничего особенного не произошло, просто она повела себя как навязчивая девица. Блэрфор действительно выглядел подавленным, но мало ли, о чем он мог вспомнить. Сидевшая напротив Анабелла перевернула последнюю страницу и отложила книгу. - Все хорошее когда-нибудь кончается, а книги – особенно быстро. Что ж, значит, выберу новую книгу для предстоящей поездки. Кэтрин отвлеклась от рисунка и удивленно приподняла бровь. - Я не люблю охоту, - пояснила мисс Ральфус. – Когда папенька или Виктор берут меня с собой, я обычно сижу с книгой под деревом. Иногда стреляю из лука. - Я слышала, сейчас это модное увлечение. - С этими словами папенька и вручил мне лук. Но, признаюсь, у меня не слишком хорошо удается. - Мне еще не доводилось стрелять из лука. - В таком случае, - просияла Анабелла, - мы скоро исправим это. А вы, мисс Уэ… Кэтрин, любите охоту? - Я совершенно ней равнодушна. Но люблю гулять по лесу. - Вам понравилась поездка в Астерс? - Да! – она улыбнулась. – Это незабываемо. - Меня поразило тисовое дерево. И брошь, - добавила девушка более серьезным тоном. – Точно такая же была у мамы. Один в один. И замок сломан, как на ее броши. Она не выходит у меня из головы. - Не могла ли брошь вашей матери оказаться в лесу? - Я не представляю, как это возможно. Папенька хранит все ее вещи. Хотя, признаться, ее нет в шкатулке с драгоценностями, но, может быть, она просто оказалась в другом месте? «Например, на жертвеннике в Астерсе», - подумала Кэтрин, но вслух, конечно же, не сказала. Может быть, Джаред Ральфус суеверен и решил сделать подношение духам, когда поселился в Везер-холле, чтобы его не постигла участь предыдущих владельцев? Может, он последовал традиции, бытовавшей в этих краях? - Анабелла, вас может шокировать моя просьба, но можно ли мне будет поговорить со слугами? Дело в том, что я помогаю отцу собирать лацорский фольклор, и, раз уж я тут оказалась, хотелось бы воспользоваться моментом. Может быть, у них его свои поверья, связанные с Астерсом? - Конечно! Я познакомлю вас с миссис Стивенс, нашей экономкой. Она вам поможет. Может быть, она что-то знает, она уроженка Демшира. Чудесная женщина. Вечером, строча новое письмо отцу, Кэтрин повторила слова подруги. «Миссис Стивенс – чудесная женщина. Пока мне удалось поговорить только с ней – у слуг в большом доме столько работы. Но она рассказала мне много интересного. Видимо, дерево, у которого мы нашли брошь и жемчужины, и есть то самое Дерево духов, у которого местные жители оставляют приношения и просят духов леса о чем-нибудь. Знаете, я тут же представила мистера Ральфуса (я еще не знакома с ним, но в моем воображении он похож на постаревшего мистера Виктора), оставляющего брошь покойной супруги и просящего удачи в делах. К сожалению, слишком далеко в лес стараются не заходить - боятся потревожить духов…» На следующий день после завтрака решено было совершить небольшую прогулку верхом. - Я думала, охотятся осенью, - обратилась Кэтрин к кузену. - Да, но нам хотелось отвлечься, а зайцы сами себя не перестреляют. - Если вы желаете узнать, что такое настоящая охота, приезжайте к нам. Охота на лис – наша семейная традиция, - Стефан шел по другую руку от Ричарда. – Мы можем гордиться, что чтим старинные лацорские традиции. А то, что будет завтра – баловство. - Но после одного из экзаменов именно мистер Кроссман выразил желание кого-нибудь застрелить, - раздался за их спинами насмешливый голос Генри. - А я был рад предоставить такую возможность, - подхватил Виктор. - Вы любите кататься верхом? – обратилась к Кэтрин Анабелла. - Скорее, да. Признаться, катаюсь я не так часто, как хотелось бы. А вы? - Я не очень люблю верховую езду. Слишком быстро устаю. Кэтрин же подумала, что стоит уговорить отца навестить дядю – только там она могла снова оказаться в седле. В детстве они с Ричардом катались на пони в поместье, но сейчас она жила в Альверсоне, не имея собственной лошади. День идеально подходил для прогулки. Зеленый ковер расстилался под ногами. Небо радовало своей голубизной. Они ехали не спеша, желая насладиться окружающим пейзажем. - В такой день, как сегодня, не стоит сидеть дома, - Ричард успел отстать, перемолвиться парой слов с друзьями и снова догнать кузину. – Может быть, стоило отправиться на пикник? - Да. Я вспоминаю детство. Мы ведь не вылазили из сада в такую погоду, а иногда и вовсе уезжали куда-нибудь. - Тогда Уэйриш-плейс было весело. Сьюзен была не замужем, Изабелл и Сара – не такими манерными. - А помнишь, какой смешной в детстве была Луиза? - А малыш Дэнни? Впрочем, нет, вот он-то и тогда ходил с серьезной миной и говорил «Дикон, ты ведешь себя неподобающе». Ненавижу, когда меня зовут Дикон! А твое детство, Генри, тоже было веселым? – окликнул он друга. - Мне повезло меньше - я единственный ребенок, а кузены жили довольно далеко. Мы собирались вместе не часто. - Наверное, нелегко быть одному? Я не могу представить себя без Виктора, а если бы у меня была сестра… - Мой брат погиб в детстве, - проговорил Генри. Кэтрин украдкой взглянула на него. Вспомнилась вчерашняя история, и она снова подумала, не о себе ли он говорил? - Ты никогда не рассказывал о брате, - Ричард нахмурил лоб. - Мы не часто говорим об этом. - А я его даже не помню, - Стефан ехал впереди, но обернулся. – Что я помню, так это ораву младших отпрысков, за которыми мне приходилось присматривать. Мы с Генри – самые старшие, но он вечно торчал в Блэрфор-корте. Мрачное местечко, между прочим. - Таков уж Скотшир. - Ветра, скалы и хмурое небо! Мне повезло, я вырос в Эвиргене. - Каждому свое, - пожал плечами Генри. - В мрачных пейзажах есть своя прелесть, - поддержала его Анабелла. – Мы уроженцы Геверджа, и погода нас тоже не балует. - Самое дождливое графство Лацории, не так ли? И как вы находите Демшир? – обратился к ней Ричард. - Он невероятно мил. Пожалуй, здесь наиболее приятный климат, чем в других уголках королевства. - Кроме Тоссии, - вступил в разговор Виктор. – Там ничуть не хуже. - И за что им такое везение? – хмыкнул Стефан. – Проклятые бунтари! - Теплое течение огибает Лац с севера, - пояснил Ральфус, игнорируя вторую часть фразы, но Стефан зацепил любимую тему. - Прошлый и позапрошлый век они сотрясали страну своими восстаниями, и теперь снова чем-то недовольны. - Не удивительно, они помнят времена, когда они были отдельным королевством, - ответил ему Генри. - Кажется, в прошлом году в Королевском музее выставляли корону тоссийских королей. Признаться, я представлял ее более изящной. Но драгоценных камней на ней довольно много. А в этом году они решили порадовать взор диковинками из колоний. Вы уже побывали там? – перевел разговор Ричард. В остальном прогулка прошла спокойно. Перед обедом Кэтрин уединилась в библиотеке. На глаза ей попался потрепанный том «Краткой истории Лацории», выпущенной в начале века, и она устроилась с ним возле окна. «В древности люди расселились по всей суше, но это были еще не лацорцы или ритийцы или еще какой-нибудь из современных народов. Известно, что на острове Лац проживала группа родственных племен. Лацы – самое многочисленное из них – занимали пространства на юге и в центре острова. Юго-западный полуостров занимали кро, восточное побережье – скоты. На западе проживали гевы, и на севере, на полуострове за горным хребтом, проживали тоссы. Племена воевали между собой, и не смогли отразить угрозу, пришедшую с севера: с полуострова на континенте, именуемого Языком, там, где сейчас находятся страны Митхе и Ливенхау. Суровый климат тех мест и нехватка ресурсов вынудили людей покинуть привычные места. Началось знаменитое миттенское завоевание. Часть лацев ушла на континент. Так образовалась провинция Лацон, что в северной Ритии. Оставшиеся лацы заключили союз, признав главенство миттов. Впоследствии они смешались с ними, но сохранили свой язык и культуру, хотя многое заимствовали у северян. Кро и скоты уменьшились вдвое, а гевы были уничтожены. Тоссов завоевание почти не коснулось – войско миттов, обессилевшее после ожесточенных боев с гевами, повернуло назад. С этого момента ведет свое начало Лацорское королевство. Тогда же провозгласивший себя королем миттский вождь Карл Белобородый принял новую веру. Тоссия же осталась самостоятельным королевством». Кэтрин вспомнился утренний разговор о мятежном графстве, и она принялась вспоминать события, превратившие зеленый край в больную мозоль королевства. История выходила в духе модных ныне исторических пьес, просто удивительно, что никто еще ее не написал. В пятнадцатом веке на тоссийский престол взошла Анна. Положение молодой королевы было шатким, некоторые дворяне хотели бы видеть на этом месте ее кузена Джона. Анна не придумала ничего лучше, как сочетаться браком с лацорским королем Робертом IV, заручившись поддержкой ближайшего соседа. По брачному договору старший сын должен был унаследовать лацорский трон, а второй – тоссийский. Однако их наследник Генрих убил братьев и объединил оба государства. Разгорелась война между Генрихом и сыновьями Джона. Он одержал победу, Тоссия вошла в состав Лацории, но остатки былой независимость сохранялись до семнадцатого века. - «История Лацории», да еще и «краткая»? Я думал, ты знаешь ее наизусть. Кэтрин вернулась к реальности. В кресле напротив расположился кузен. - Я не услышала, как ты зашел, - она отложила книгу. - Подозреваю, ты была не здесь. - Освежала знания. Остановилась на участии тоссийского дворянства в бунте против монархии и гражданской войне. - Тебе это не нужно. Ты с успехом можешь заменить дядюшку Джорджа на лекциях. Ричард повертел в руках «Краткую историю». Кэтрин откинулась на спинку кресла, о чем-то задумавшись. - А ведь когда-нибудь настанет то время, когда женщины тоже смогут преподавать, и не только в школах для девочек. Они смогут получить звание профессора и заниматься наукой, - произнесла она мечтательно. - Ты слишком много общаешься с мисс Райт, - осторожно заметил Ричард. Дядюшка Джордж просил поговорить с Кэтрин о ее будущем. С одной стороны, он радовался, что дочь разделяет его интересы. С другой, он вдруг вспомнил, что девицам полагается выходить замуж. Участи старой девы для единственной дочери мистер Уэлшберри не хотел. К тому, как он заметил в последнем разговоре, он не вечен, а что будет с Кэтти после его смерти? Они сидели в кабинете Джорджа, пили чай и разговаривали. Дядя улыбался, но казался уставшим. - Дядя, к чему такие разговоры? Вы далеко не старик. - Но и не молод. К тому же, дела всегда нужно держать в порядке, так говорил твой дед. Ричард встревожился – прежде подобные темы они не поднимали. - Скажите, что-то случилось? Вы заболели? - Нет. Но пообещай, что поговоришь с Кэтти. Вы друзья, как-нибудь ненавязчиво распроси… Боюсь, я оказался не самым хорошим отцом. - А вот это – настоящая клевета. Джордж покачал головой. - После смерти Элис я чувствовала себя потерянным. Как будто лишился части себя. Я так боялся потерять еще и дочь, что не отпускал ее от себя. Забрал из школы, лишил подруг. И поздно спохватился, что у нее должна быть ее собственная жизнь. С моим воспитанием ей будет тяжело - Мне кажется, Кэтрин счастлива. Она нашла себя. - Но что она будет делать дальше? Как будет жить без меня? - Опять вы за свое. Признайтесь, что-то случилось?.. Из воспоминаний его выдернула эмоциональная тирада Кэтрин. - Ричард, двести лет назад профессорам запрещалось жениться, да и после отмены этого закона не многие создавали семью, а на отца смотрели как на сумасшедшего. Но он и не он один доказал, что можно совмещать семью и работу. И женщины могут также! Или ты считаешь, что умственный труд только вредит дамам? - Конечно, нет. Я верю, что женщины не менее талантливы и когда-нибудь это случится. Но, Кэтти, - он покачал головой, - не сегодня и не завтра. - Значит, надо делать все, чтобы приблизить этот день. - Так вот каковы твои планы? - Только не говори, что ты пришел поговорить о моем будущем. Кэтрин посмотрела на него неожиданно строго, и Ричарду оставалось только улыбнуться. - Не сегодня. - Тогда поговорим о ближайшем будущем, - голос кузины зазвучал спокойнее. - Мы здесь уже пятый день. Сколько ты намерен гостить еще? - Тебе здесь так скучно? - Нет, но я хочу вернуться к работе. Я не привыкла так, - она подернула плечом. – проводить время: ничего не делая. - Ты хоть иногда отдыхаешь? - Отдыхаю? Но я действительно люблю эти поездки. Может быть, у меня получится объехать всю Лацорию… - А кроме этого? – кузен предпринял вторую попытку исполнить обещание. - Чем ты живешь? - Рисую, читаю, хожу на выставки и в театр, сопровождаю отца, к счастью, в компании его друзей есть о чем поговорить. Ричард, ты же знаешь всю мою жизнь. - Иногда мне кажется, что совсем не знаю. Он замолчал, разглядывая лепнину на потолке. Кэтрин же в этот момент рассматривала его самого. Кузен, товарищ детских игр, лучший друг… Что с ним происходит? В последнее время они не так уж часто разговаривали. - А чем живешь ты? Он ответил после долгой паузы. - Иногда я завидую вам, тебе, дяде, даже братцу Дэнни. Точнее, восхищаюсь вашей цельностью. У вас есть дело, которым вы живете. Ты бы видела, как горят твои глаза, когда ты пересказываешь собранные легенды о фейри! Дэниэл всегда знал, чем он хочет заниматься, он настоящий лорд Уэлшберри. Живет делами поместья. Виктор – ты ведь заметила – он не просто вникает в дела по воле отца, он в самом деле увлечен железной дорогой. А у меня ничего такого нет. Свободное время я трачу вот так – занимаюсь тем, что ничем не занимаюсь. И иногда, глядя на вас, мне кажется, что я не живу вообще – жизнь проходит мимо. - А как же твои мечты об армии? – осторожно спросила Кэтрин, боясь, что скажет что-то не то, и Ричард пожалеет об откровенности. - Воевать в колониях, забирать землю у тех, кому она принадлежала испокон веков, подавлять бунты тех, кто просто хочет свободы… Нет, Кэтти, это не то. Мне хотелось защищать свою страну, помогать людям. Что ж, юриспруденция – не самый плохой выбор для этого. – Кузен посмотрел ей в глаза. – Кажется, я тебя расстроил. Нет, я не тоскую о своей судьбе целыми днями. Но иногда думаю, не ошибся ли в выборе. - Мы все иногда об этом думаем. Вдруг все мое увлечение – лишь подражание отцу? Результат его воспитания? Кем бы я стала, если бы не он? Может быть, была бы уже замужем и не мечтала о равенстве и прочем неподобающем вздоре. - Я не могу представить тебя другой, - Ричард покачал головой. - А я не могу представить тебя сомневающимся. Мне всегда казалось, что самый счастливый и довольный жизнью человек в нашей семье – это ты. - А разве я говорю, что не счастлив? Для этого я слишком люблю жизнь. Скорее я … хочу чего-то большего. Вроде твоих мечтаний о преподавании. Кэтрин опустила голову и продолжила, но уже тише. - Я ведь понимаю, что этого никогда не случится. Когда-нибудь – но не сейчас. Сейчас у меня есть любимое дело, но выше мне не прыгнуть. И я не мисс Райт, мне не хватает ее смелости. - Но тебе и не надо быть такой. Кажется, мы свернули не туда. В такой прекрасный день не должно быть места грустным мыслям. Может быть, уговорим Виктора и устроим пикник? – Ричард встал и подал руку кузине. – Мисс, вы поможете мне в этом нелегком деле? - Разумеется. Так и не начатый разговор остался в стенах библиотеки. «Простите, дядя, но не сегодня», - подумал Ричард, пропуская сестру вперед. Еще спустя несколько часов Ричард думал, что «женский вопрос», о котором стало модно говорить в прогрессивных кругах, на сегодня его не оставит. Они всей компанией расположились на лужайке между рекой и лесом, тем самым, куда собирались отправиться завтра на охоту. Все протекало чудесно, пока Стефан в очередной раз не затронул очередную спорную тему: на этот раз он вспомнил свежую статью о мисс Райт, о которой мистер Кроссман был не самого лучшего мнения. Ричарду стало невероятно стыдно перед кузиной, а та под выдуманным предлогом оставила их компанию. Она даже отказалась от компании его или Анабеллы. Разговоры сегодня явно складывались не так, как хотелось. Оставалось вздохнуть и, провожая кузину взглядом, улыбаться друзьям, как ни в чем не бывало. Кэтрин шла быстро, оставляя позади неприятный разговор. Острые фразы, так и не сказанные на берегу, вертелись на языке, но она только плотнее сжимала губы. Возможно, уйти вот так, сославшись на несуществующую головную боль, не самый разумный поступок, но она не могла молча стоять и выслушивать оскорбления в адрес подруги, но боялась, что, выразив свое мнение открыто, поставит Ричарда в неприятную ситуацию. Она пообещала Ричарду не заходить далеко в лес, но не успокоилась, пока компания не скрылась из виду. Оказавшись вдали от всех, под сводами ветвей, Кэтрин почувствовала себя лучше. Какое ей дело, что говорит и думает этот человек? Она прижалась к стволу дерева и прикрыла глаза. Голоса оставшихся у берега сюда не долетали. Пели птицы, шумела листва над головой. Девушка старалась ни о чем не думать, наслаждаясь одиночеством. Очень просто не думать о будущем, живя в собственном идеальном мирке, занимаясь любимым делом и имея каменную стену, отгораживающую от прочего. Когда-нибудь она подумает над тем, о чем говорил Ричард в библиотеке, но не сегодня, не здесь, не сейчас. В эту минуту существовали лишь звуки леса и покой. Кэтрин потеряла счет времени. Она не знала, сколько простояла вот так, прижавшись к вязу. Из оцепенения девушку вывел чье-то пение, дополнившее птичье. Кэтрин открыла глаза и огляделась. Поблизости никого не было видно. Она прислушалась и двинулась на голос, с каждым шагом углубляясь в лес. Это была странная песня. Что-то тревожное, нездешнее чудилось в этих звуках. Все прочее уходило, не осталось ни единой мысли, ни чувства, и даже шелеста юбки Кэтрин не слышала. Вперед, вдаль, разгадать тайну, увидеть автора мелодии, равной которой нет, ибо ни один человек не способен создать подобное. Вперед, быстрее, не думай о том, как далеко ты зашла и найдешь ли дорогу обратно, ведь то, что ждет впереди – важнее. Там ответы, там спасение. Ты уже близко. Раздвинь ветви, посмотри на певицу. Как тонки ее руки с длинными острыми ногтями. Смотри, она улыбается, обнажая ряд мелких острых зубов. Посмотри же в глаза и сделай последний шаг, шаг на поляну… Неведомый страх заставляет остановиться и крепче вцепиться в ветки. Бежать, бежать отсюда. Существо замолкает, удивленное, что кто-то осмелился сопротивляться его зову, чтобы через мгновение протянуть руки и обратиться к гостье. Кто-то схватил Кэтрин за плечи, оттаскивая от опасного места. Ветви кустарники сомкнулись, закрывая вход, рассеивая наваждение. - Вы с ума сошли! Я считал вас более благоразумной! Кэтрин развернулась посмотреть на своего спасителя и не так уж сильно удивилась, увидев рядом встревоженного Генри Блэрфора. - Как вы здесь оказались? - Мне показалось, что Вас долго нет, - ответил он с небольшой паузой. - Но почему не?.. - Это так сейчас важно? – Генри перебил девушку и, подхватив ее под руку, повел назад. - Признаться, мне больше интересно, что я сейчас видела. - О, раньше вы часто встречались с подобными существами. Правда, в легендах и чужих рассказах. Лично общение не пришлось Вам по вкусу? - Бред! Этого не может быть! - Вы не верите своим глазам? Дважды? - Дважды? - По меньшей мере. Кэтрин замолчала. Значит, существо в Астерсе ей не показалось. И это… Но ведь, это просто миф, в реальности никаких фейри не существует. Может быть, в местных лесах растет какой-то галлюциноген? - Как вы меня нашли? - Считайте это удачной случайностью. Остаток пути они продолжили молча. Кэтрин раздумывала над случившимся, не в силах поверить своим глазам. Блэрфор – девушка украдкой бросила на него взгляд – выглядел одновременно и сердитым, и обеспокоенным. Кэтрин первой покинула своды леса и вернулась к остальным, пытаясь надеть беззаботную маску. Спустя несколько минут к ним присоединился Генри. - А я уже собирался тебя искать, - бросился навстречу кузине Ричард. – Тебе стало лучше? - Увы, нет, - Кэтрин покачала головой и поморщилась. Ее ложь воплотилась в жизнь: виски стянул невидимый обруч, сердце все не могло успокоиться, казалось, окружающие тоже слышат его стук. - Мы как раз думали возвращаться. Я попрошу миссис Стивенс принести лекарство, - Анабелла усадила подругу рядом с собой, - а пока вам стоит отдохнуть. Кэтрин согласно кивнула. Она и впрямь чувствовала себя больной. Проще придумать тысячу рациональных объяснений, проще решить, что ты сошла с ума, чем поверить собственным глазам, если от этой картинки привычная реальность рассыпается на кусочки. Кто-то платит деньги за предсказание будущего – Кэтрин слышала, что ходить к гадалкам стало модно, и вместе с отцом смеялась над этим. Она воспринимала как само собой разумеющуюся веру деревенских в фей, но никогда не разделяла ее. Произошедшее с ней не могло быть правдой просто потому, что не укладывалось в ту картину мира, что рисовала наука – единственное божество, кому они с отцом поклонялись. Кэтрин считала, что разговор с Блэрфором может многое прояснить – и боялась его. Ей хотелось уснуть и, проснувшись, обнаружить случившееся сном, а привычную реальность – твердой, а не подобной весеннему льду. Уже будучи в комнате, она развернула чистый лист, чтобы написать отцу – и не смогла вывести ни строчки. Впервые ей не хотелось ни говорить с кем, ни читать, ни рисовать. В итоге девушка попросила снотворное – первый раз в жизни, и даже не спустилась к ужину. - Все это для меня слишком, - проговорила она перед тем, как уснуть. Кэтрин проснулась от резкого стука. Видимо, днем слуги проветривали комнату и плохо закрыли окно: от сильного порыва ветра створки распахнулись, запуская в комнату прохладный ночной воздух. Прежде, чем закрыть в окно, девушка полюбовалась видом. Полная луна заливала своим светом сад, откуда доносился стрекот насекомых. Головная боль прошла, и девушка чувствовала блаженный покой, словно очнулась после долгой болезни. Внимание Кэтрин привлекло странное мерцание в саду: словно волшебная тропа вилась между кустов, уводя куда-то вдаль. И, словно во сне, она не смутилась, не испугалась, а только с интересом вгляделась вдаль. Не раздумывая, девушка вышла из комнаты. По дороге в сад она никого не встретила. Дом, казалось, опустел, окутанный пологом тишины. Кэтрин не слышала даже звука собственных шагов. Она не чувствовала холода, когда босыми ногами сбежала по ступенькам, не чувствовала боли от попадавших под ноги камешков и уж тем более не думала, зачем ей, собственно, понадобилось бежать в сад на поиск загадочного мерцания в ночной рубашке (как непристойно, разве это происходит с ней?). Может быть, это только сон, в котором нет места раздумьям? Ей не показалось. Это действительно была тропа, словно посыпанная волшебной пыльцой. Она шла прямо по земле и вела вглубь сада. Кэтрин не знала, сколько она шла, но ухоженные деревья сменились дикими, и, в конце концов, она обнаружила себя на лугу, на противоположном краю которого виднелся Астерс. - Неужели до него есть такая простая дорога, - прошептала она и ускорила шаг. У леса ее ждали, и более странной пары е еще не приходилось видеть. Мужчина, совсем молодой, светловолосый, был облачен в доспехи, отчего-то казавшиеся невесомыми. Рядом с ним стояла старуха, невысокая и полная, вызывавшая ассоциации с огромным валуном. - Вас уже ждут, - поклонился рыцарь. - Но прежде тебе стоит привести себя в порядок, - старуха схватила ее за руку и потащила к густым зарослям кустарника. Те, впрочем, раздвинули ветви, пропуская их в своеобразную комнату. – Снимай это. Так бывает во сне: странности тебя не удивляют, и ты смело идешь вперед. Кэтрин не сомневалась, что это сон – а как иначе? Она послушно стянула ночную рубашку и тут же ее облачили в новое платье. «Это точно сон», - подумала девушка, трогая ткань. Человеческие руки не способны сделать столь тонкую материю, не один краситель не способен создать цвет, подобный лунному свету. - А теперь иди, негоже опаздывать. Рыцарь, все также стоящий под ветвистым ясенем. - Прошу, следуете за мной. Кэтрин узнавала дорогу. Вот старый тис, мимо которого они проходили, там тропинка к жертвеннику, но дорога, которой они шли, не вели не к нему. Казалось, ее ведут в самую чащу: деревья становились гуще, а лунный свет едва пробивался, но ни разу Кэтрин не зацепилась о торчащий сук и ни одна ветка не хлестнула ее по лицу. - Куда мы идем? - Вы все увидите. - Кто вы? Мужчина не ответил. - У меня не было более странного сна даже в детстве. - А с чего вы взяли, что это сон? – он развернулся к ней, и Кэтрин увидела, что он улыбается. - Мне подсыпали ньянский порошок? Этот вопрос тоже не удостоили ответом. Через некоторое время она увидела впереди поляну, залитую лунным светом. На ней троном возвышался огромный пень, а тени по краям казались живыми. - Она здесь, - раздался рядом шепот. - Это я ее нашел. Кэтрин приостановилась, пытаясь разглядеть, откуда идет голос. Существо оказалось знакомым: рогатая черноглазая мордочка мелькнула среди ветвей и вновь пропала. Но во сне она совершенно не казалась пугающей. Кэтрин догнала своего провожатого уже на поляне. Но стоило ей ступить на нее, как картинка изменилась. Множество не менее странных, чем увиденное, существ, стояло по краям поляны, казавшейся залой дворца. Ровный травяной ковер служил полом. Вместо люстры залу освещала луна. А в центре на затейливом резном троне восседала женщина. Фейри, о которых Кэтрин рассказывали в деревнях, по описанию походили на людей. Но та, кто смотрела на девушку, даже не пыталась притворяться человеком. Красивая, как бывают красивы дикие звери. Ветвистые оленьи рога украшали изящную голову. В волосах путались листья и цветы, и корона на голове казалась обратившейся в золото и драгоценные камни цветущей ветвью. Шепоток, пробежавший по рядам с появлением девушки, стих, и возникшую тишину, казалось, можно резать ножом. Казалось, весь древний лес замер в ожидании. Кэтрин сделала еще пару шагов вперед и опустилась на колени. И мир вокруг снова наполнился звуками. - Приветствую тебя, дитя. - Рада быть здесь, … Ваше величество, - девушка решила, что обратиться лучше именно так. Кем еще могла быть эта дама? - Подойди ближе. Кэтрин поднялась и сделала еще несколько неуверенных шагов ближе крону. Что же все-таки она здесь делает? Для чего ее пригласили? - Не часто в наших краях бывают такие гости. Как тебя зовут, дитя? - Мисс Кэтрин Уэлшберри, - ответила она, забыв, что открывать имя таким существам не стоит. Впрочем, здесь угрозы не чувствовалось. Кэтрин как будто удостоилась аудиенции у королевы, которая возжелала пригласить ко двору дочь своего подданного. - Значит, ты носишь человеческое имя и пришла сюда в компании людей Может быть, стоит спросить, знаешь ли ты о другой своей части? - Не понимаю, о чем вы? - Значит, нет. Что ж, не буду раскрывать чужие тайны. Но, думаю, ты и сама поймешь, что не просто так оказалась сегодня среди нас. Запомни эту ночь. Духи Астерса приветствуют тебя. Кэтрин опустилась в глубоком реверансе, чем заслужила улыбку дамы. Своего имени та не назвала. - Бал в честь нашей гостьи! – провозгласила королева. Поляна в очередной раз изменилась. Стало ярче: сотни светлячков хлынули на поляну. Зазвучала музыка. Существа, стоявшие тенями вокруг, зашевелились, заговорили, закружились в танце. Вокруг Кэтрин то и дело проносились пары. Возле нее оказался молодой человек, похожий на её провожатого, но одетый в старомодный костюм. - Разрешите Вас пригласить? Девушка согласилась. - Может быть, вы расскажите, что происходит? - А вы не знаете? Она покачала головой. - Не знаю, как обстоят дела в ваших краях, но здесь таким, как мы, стало не слишком приятно путешествовать. Вы уже сталкивались с этими ужасными железными дорогами? - Да. - Из-за него моя семья лишилась дома, но нас приютили в Астерсе. Здесь каждый найдет приют. И гостю всегда окажут почет. А как дела обстоят у вас? - Примерно также, - ограничилась расплывчатым ответом Кэтрин. Ей казалось, ответ лежит на поверхности, но она его не видит. Странный сон, слишком странный. Надо будет написать о нем отцу. «Дорогой папа! Сегодня мне приснилось, что духи леса приняли меня за свою». Один танец сменился другим. А затем Кэтрин все же сделала попытку уйти в тень. Ей хотелось подумать над происходящим. - Я как раз искала тебя. Королева, казалось, возникла из ниоткуда. - Мне дано видеть много, и то, что я вижу сейчас, мне не нравится. Не знаю, как ты связана еще и с этим, но… Запомни все, что я скажу. Поняла? Кэтрин кивнула. - Он уже ищет путь назад, но он не должен выбраться. Его слуга вышел на охоту, и ваши пути встретятся. Я вижу опасность над тем, кто тебе дорог. Ты не сможешь с ним справиться сейчас, для этого тебе придется принять свое наследство. Вспомни кто ты, Кэтрин Уэлшберри, иначе у тебя не будет шансов. Ты все поняла? - Признаться, я не поняла ничего, но я запомню ваши слова. Королева посмотрела на нее с грустью, и с неожиданно теплой улыбкой произнесла: - Ты еще многого не знаешь о себе. Но даже это не помешало тебе отыскать дорогу к нам. А теперь тебе пора назад. Кэтрин проснулась от резкого стука. Видимо, днем слуги проветривали комнату и плохо закрыли окно: от сильного порыва ветра створки распахнулись, запуская в комнату свежий утренний воздух. Девушка потянулась и плотнее укуталась в одеяло, не желая отпускать сон. Он напоминал волшебную сказку, где главной героиней была она сама. Но вернуться к сновидениям не удалось. Немного понежившись в постели, она все-таки встала. И негромко вскрикнула от боли. Кэтрин опустилась на кровать и взглянула на ноги. Все ступни были исцарапаны до крови, словно всю ночь она бродила босая.