Плиту посолил,капусте позвонил, маму выключил...

- Вась, Вась, Вась... - Ма, ну кто ж так зовет-то? К тому же он не Вася, он Тюбик. - Что за имя такое? Вечно как понапридумываешь черти что! - Ну, отзывается же... - Не люблю эту кашу, она сухая... - Жуй давай, гурман пушистый. Слишком много свободных дней. Слишком много свободных мыслей. Он ненавидел выходные, а каникулы принимал как адские муки. «Посмотри фильм, почитай книгу, музыку послушай. В чем проблема-то?» Да, верно. И даже интересно. Первые несколько дней. А потом чокаешься от однообразности часов и действий, бездумно расковыривая старые засохшие ранки памяти. И тут уже никакой чудо-кот не поможет, когда гнойные воспоминания грязно-серыми сгустками проберутся в сердце, отдавая болезненной горчинкой. И когда тебя в следующий раз ожидать? Прокручивая через несколько дней то, что писал, наткнется на это сообщение и досадливо поморщится – ну и бред! Жаль такие вот неудачные реплики нельзя стирать на манер диалоговой цепочки в соц. сети – нажал на крестик и нет его. Ни в сердце, ни в голове, ни в мыслях. В пятницу может, если от отца не поздно приеду. Ну-ну. Это то же, что и фраза родителей: «Если не забуду» Гениальнее отмазки не придумаешь. - Ты опять хмуришься... - Кот, ты не видишь? Я занят. - Да-да, молчу. Нашел на ком сорваться. Телефон под подушку – в аське все равно не пишет никто. Подтягивает ноги к груди. Раньше сложно было сесть в такую позу. Говоря простым языком – живот мешал. А вы думали, только девушкам свойственно переживать из-за фигуры? Ха-ха. Был это седьмой класс. И на тот момент ему нравилась девочка. Не сказать красивая, но миленькая очень – волосы природного русого цвета до пояса, глаза черные. Веселая, умная, и с парнями и с девчонками дружила, никого не обижала, все для нее равные были. Шел пятый урок. Биология, кажется... - Глянь, как наш Янчик на Ирку заглядывается. - Ага... Идиот, у нее уже парень есть... - Да ладно, что идиот, ттак еще и жирный. - Точняк, глянь как бока висят, хи-хи-хи... За спиной. Громко, чтобы слышно было. На второй план ушло, что у любимой есть парень – это как-то само собой разумеющимся было. Запало в душу только «жирный» и «бока висят». Нужно было заткнуть девиц да забыть о глупых словах, но нет. Любимая туника в дальний угол полетела, джинсы тоже крайне придирчиво рассматривались. И совсем неважно, что злые слова бросили от обиды, что «какую-то там» любят и про них забыли; совсем неважно, что даже если погрешности и были, то безмозглые их увидеть не могли – одежда-то все скрывала. Голод. Обмороки. Лекарства. Длинные очереди в больнице. Лекарства. Лекарства. Лекарства. Больница. Белые стены. Капельницы, уколы, процедуры. - Ты за что тут? Непонимающе переводит взгляд с потолка на противоположную лавочку. Там – очередь к наркологу. - Ты мне? - Нет бля, стене. Смешки перекрывает холодный голос: - Заткнитесь. Худющий. Волосы каскадом по плечам рассыпались. Лицо острое, под глазами синяки. «Гляжу в тебя, как в отражение, да?» - Анорексия. - Оу... От неприятного разговора спасает медсестра, распахивающая двери процедурного кабинета. - Петров. - Иду. - Еще не выписывают? - Неа. Мне тут еще доооооолго предстоит...находиться. -Хм... Полторы недели. Одинаковые процедуры. Одни и те же врачи. Но у него все сложнее, витиеватее, напряженнее... - Тебя...Виктором зовут, да? - Да. - Ты тут с булимией вроде... - Нееееет, у меня кишечное отравление. Не верь тем придуркам, болтают что хотят. - Вот поэтому я и уточняю у тебя. Неловко улыбнуться, стараясь подкурить. - К стене ближе, капюшоном закройся. - Не получается. Нелепо... - Дай-ка. Не дожидаясь, выхватывает тоненькую сигарету прямо из губ. - Знатно ты ее обсмоктал. И даже не обидно. Ну, почти что. Зачем-то обменялись номерами. «Знакомства в больнице в дружбу не перерастают». С легкой грустью махает на прощание парню. Тот как раз поднимается на второй этаж – ежедневные не меняющиеся процедуры. И ни к чему было врать про диагноз... Встреча была неожиданной. - Ты что здесь делаешь?... Волосы намного короче, и фигура слегка раздалась (что не могло не радовать), но казалось невозможным его не узнать. - Как видишь, хлеб покупаю, - Виктор растерянно улыбнулся на казавшийся ему чудным вопрос. Минут двадцать болтали, изредка затягиваясь обжигающе резким дымом. После – разошлись, сговорившись вновь на выходных увидеться. Ха-ха. Ну-ну. В ту пору Ян еще доверчиво кивал, будучи совершенно уверенным в его словах. Но вот выходные, а за ними еще одни, потом еще... А телефон молчит, непонимающе мигая дисплеем, когда Ян, будто ненароком, нажимает на сердцевину джойстика. Время проверяет, ага. Они тогда еще жили на другой улице, в древней многоэтажке с обвалившейся штукатуркой и выкрученной лампочкой в подъезде. Хорошее было место. И школа рядом... - Где ты пропадал? - Жарко было, а мне солнце противопоказано. - Вот как. Ладно. Кот сидит на коленях Виктора, урчит и старательно вылизывает его ладонь. - Барсик, ты предатель. - Меня все животные любят. «Посадить бы тебя в клетку с тиграми да посмотреть, насколько они тебя любят» Вообще-то, дружить они не дружили почти. Буквально через год Ян, краснея и бледнея, признался что би. По телефону, естественно. Смс-кой Ответили ему через полтора часа, за которые парень успел придумать себе несколько видов суицида. «Извини, спал. Ну так и что? Ведь это не плохо, да и все мы бисексуальны» Ну да, отлегло от сердца. Ну да, стало легче дышать. Ну да... Внутри осталось все так же пусто. И тот миг, когда все тот же Ян в одном из бесчисленных, однообразных, бредовых разговоров, якобы ненароком проговорился, что есть такой-то парень, что он одуреть как ему нравится, тоже не стал переломным. - Я знаю его? - Нууу... Вроде того. - Мы виделись? - Угу. - И часто? - Смотря сколько раз ты смотрелся в зеркало. Понимающая улыбка. Да нихера ты не понял. Пафосная речь, мол, все понимаю, все хорошо, не бойся. А в глазах написано огромными печатными буквами: «Я знаааааал, я так и знаааал!» Знал. Что тебе дало это знание? Похоже, ничего, раз молчал в тряпочку. Лежат в обнимку. Ноги замерзли, а спина у Виктора горячая. Неприятный контраст. Неудобно. Отросшие волосы в рот и глаза лезут. Говорить не о чем. Но в тот миг Ян был в какой-то мере даже счастлив.