Когда я переборол себя и отвернулся, родители уже накрыли истерзанное тело сорванной с окна занавеской, и лишь тянущийся от двери кровавый след напоминал об увиденном недавно.
— Это?.. — голос предательски сорвался, перейдя в какой-то писк, и мне пришлось прочистить горло, чтобы заговорить нормально. — Это Джина-сан?
Я не хотел верить в подобное, но все же стоило сразу прояснить обстановку. Да и вообще вся ситуация вызывала недоумение. Кто мог так изуродовать женщину? Никаких маньяков-убийц у нас отродясь не было, а дикие животные, обитающие в лесах, всегда держались подальше от деревни.
— Дорогой, что происходит? — осведомилась Лина-сан, испытующе смотря на мужа, словно у него имелись ответы на все вопросы. — Чья кровь на тебе была? Куда ты ходил?
— Чертовщина творится, вот что происходит, — ответил Годжо-сан. — Я ходил к мэру договориться об очередной поставке воды и, когда проходил мимо рынка, видел это. — Он неопределенно кивнул на лежащее под тканью тело, и я невольно тоже перевел на него взгляд.
В некоторых местах занавески уже начинали проступать кровавые пятна, и я в ужасе отвернулся, успев трижды пожалеть, что вообще провернул голову. Лина-сан выглядела еще более озадаченной, чем раньше и невольно крепче обнимала Джолли, сидящую у нее на коленях. Сестренка смотрела по сторонам и чему-то рассеянно улыбалась, словно до нее так и не дошло, что только что случилось. Если так, то слава богу.
— Ты уже там видел Джину? — уточнила Лина-сан. — И она уже тогда была в таком состоянии?
— Нет, не Джину, — покачал головой он, выглядя при этом так, словно воспоминания причиняли ему боль. — Кого-то другого. Он лежал на земле, а двое других его жрали.
Ээээ? Что?
Судя по тому, каким скептическим стал взгляд Лины-сан, явно не один я подумал, что мне послышалось. И даже Джолли изумленно вытаращилась на отца.
— Я не преувеличиваю, — сказал Годжо-сан. — Позже я нашел еще одного такого… объеденного. Как раз недалеко от нашего дома. И, судя по одежде, это был Дэни, только он носит такой пиджак.
Дэни-сан жил через улицу. Я не очень хорошо его знал, разве что то, что он был чудаковатым стариком, всегда предпочитавшим полу-отшельнический образ жизни. Он держал пару коз и часто сидел на завалинке перед домом, но с соседями почти не общался. Ну, а его приметный цветастый пиджак с безумным вырвиглазным орнаментом то и дело становился в Ист Энде притчей во языцех. Ну и еще, как я случайно выяснил, именно Дэни-сан спас семью нашей соседки, когда ее дети умирали от голода.
— Значит, это его кровь была на тебе? — Лина-сан выглядела очень хмурой и одновременно с этим какой-то потерянной.
— Да, брызнула мне в лицо, когда я наклонился, чтобы проверить, жив ли он.
Услышанное просто не желало укладываться у меня в голове и казалось каким-то сюрреалистичным бредом. В нашей захолустной деревне не могло случиться такого, потому что это просто невозможно! Кто-то насмерть загрыз Джину-сан и Дэни-сана? Что?! И на рынке Годжо-сан видел людей, которые грызли еще одного человека? Что? Что за бред?! Что вообще происходит?
Несмотря на то, что ситуация, кажется, складывалась еще более неприятная, чем до этого, я никак не мог настроиться на серьезный лад. И даже наличие мертвого тела в нашей кухне не помогало мне собраться, хотя это вообще-то тоже случай весьма нетривиальный.
— Может, все эти люди заболели? — неожиданно выдала Джолли, о которой я за всеми этими размышлениями даже забыть успел.
Вся наша семья уставилась на нее, как на какого-то ожившего бога, и обменялась весьма красноречивыми взглядами. Почему-то об этом никто из нас не подумал, хотя, казалось бы, подобное должно прийти в голову первым делом. В конце концов, весть о таинственной болезни и послужила началом конца нашей мирной тихой обители. Но, видимо, из-за того, что столь долгое время ни у одного человека не было замечено никаких симптомов, мы как-то позабыли об этом. Что это вообще за болезнь такая? Вроде я читал книги о различных недугах — в здании Дозора и такие были, — но о чем-то подобном никогда не слышал. Болезнь, заставляющая людей… есть других людей? Звучало это по-прежнему бредово…
— Надо проверить, что стало с семьей Джины, — ссадив Джолли с коленей, сказала Лина-сан и встала из-за стола. — Они могут быть в опасности.
Я чуть было не напомнил, что зимой им с Годжо-саном было все равно на соседскую семью, но вовремя прикусил язык. Определенно сейчас было неподходящее время для подобного. Да и действительно стоило узнать, с чем мы имеем дело.
— Коби, заприте дверь и не открывайте никому, кроме нас.
Годжо-сан, уже переодевшийся в чистую одежду, снял охотничье ружье, до этого висевшее над камином.
— За сестру головой отвечаешь.
Мне оставалось только кивнуть — это я и так знал. Поэтому, когда родители вышли из дома, я запер за ними дверь на засов и почти тут же прильнул к окну. Секундой позже рядом возникла Джолли. Вид отсюда открывался не самый удачный. Дом Джины-сан был виден лишь частично, и я сам толком не представлял, что же я хочу там увидеть. Да ничего, собственно, и не происходило. На улице вообще не было никакого движения, что было странно. Несмотря на всю эту напряженку, по вечерам в последнее время вновь стало довольно многолюдно. А сейчас опять — ни души. И ладно бы люди, но не было видно даже ни одной захудалой кошки или хотя бы птицы, что вообще не лезло ни в какие ворота.
На раздавшийся у нас за спинами шорох я поначалу не обратил внимания, увлеченно разглядывая улицу. И лишь когда со стола с шумом упала кружка, мы обернулись. И тут же пожалели об этом…
Рядом сиреной заверещала Джолли, да и я сам был недалек от того, чтобы скатиться в истерику. Потому что вид каким-то образом поднявшейся на ноги и медленно бредущей к нам Джины-сан был настолько жутким, что у меня перехватило дыхание, а все тело сковало ужасом.
Каким-то чудом я вынырнул из оцепенения почти в последний момент. Переломанная рука, вся в язвах, струпьях и рваных ранах, уже тянулась к Джолли, которая стояла в таком же шоке, что и я. Почти не соображая, что делаю, я схватил сестру за руку и рванул в дальний конец кухни. Мысли метались в голове, сбиваясь в кашу и вытесняя страх. Шаря глазами по сторонам, я лихорадочно думал, что нам делать.
Бежать? Но куда? В комнату и там закрыться? А вдруг не получится? А вдруг там нет замка? А вдруг эта жуткая тварь — человеком это назвать было невозможно, — туда ворвется, и мы окажемся в тупике, из которого нет выхода? И еще куча таких же «а вдруг», решительно отметающих эту идею.
Тогда куда? На улицу? А кто даст гарантию, что там не окажется еще десять таких же? Что, если вообще все жители Ист Энда превратились в таких вот..? Что, если мы вообще единственные, кто остался в живых? Что, если, стоит нам только выйти, нас тут же окружат и..? И еще дюжина различных «что, если», убеждающих меня, что улица тоже не наш вариант.
Но тогда что делать? То, что когда-то было нашей соседкой, медленно повернулось к нам и так же медленно, шатающейся шаркающей походкой, переваливаясь из стороны в сторону, двинулось в нашу сторону. Один из ее глаз полностью заплыл кровью, и в них застыло отсутствующее выражение, словно она и не смотрела толком на нас. А все помещение кухни будто разом заполонил тонкий сладковато-приторный запах, вызывающий тошноту. Выставив вперед одну руку, она шла к нам, как какая-то сомнамбула.
Четкого плана у меня не было, но делать все равно что-то было нужно. В одном я был уверен точно: если этот монстр до нас доберется, все будет кончено. Покосившись на Джолли, все еще стоящую рядом и в ужасе смотрящую куда-то в пространство перед собой, я сделал первое, что пришло мне в голову: схватил с полки любимую скалку Лины-сан и запустил ее в противника. К счастью, не промахнулся, попав аккурат в лицо, вот только эффекта это не дало никакого, словно я бросил не увесистый кусок фарфора, а какую-нибудь подушку. Монстр даже не заметил этого.
Накатила паника, и я начал швырять в него все, что только попадало мне под руку и за что цеплялся глаз: посуду, доски для нарезки, ножи, кастрюли — все что угодно, лишь бы он держался подальше от нас. Все было бесполезно, пока взгляд мой не упал на тяжелую чугунную сковородку. Я всегда удивлялся, как Лина-сан с ней управлялась, тогда как сам я вообще с трудом держал в руках эту бандуру. Но сейчас я был в таком состоянии, что, наверное, смог бы поднять все пятьдесят килограмм. Так что сковорода тоже отправилась в полет и, угодив в то место, где когда-то был нос, свалила тварь с ног.
Но толком не помогло даже это, потому что уже парой секунд спустя монстр перевернулся на живот и на удивление шустро пополз в нашу сторону — не чета его недавней походке. Подхватив Джолли на руки, я вновь перебежал на другой конец кухни. Если раньше нас разделял стол, то сейчас этот ползун мог достать нас где угодно, и долго так продолжаться не сможет. Так что следующей моей «жертвой» стал стул. Поудобнее ухватив его за спинку, я, что было сил, обрушил его на тварь, снова метя в голову. Та завыла так, что у меня волосы встали дыбом, и я нанес новый удар, а потом еще один. И так пока стул не разлетелся на части, не выдержав подобного надругательства.
Когда я закончил, монстр лежал, не двигаясь и не подавал признаков жизни. Хотя какие вообще к чертям признаки жизни у него были с самого начала?! Ну, за исключением того, что он шевелился.
Меня била крупная дрожь, и я никак не мог ее унять. Ни тогда, когда отбросил в сторону бесполезную деревяшку, оставшуюся от разломанного мной стула, ни тогда, когда нервной походкой подошел к сестре, все еще пребывающей в шоковом состоянии и вообще не реагирующей ни на что. Не зная, что мне делать, и действуя больше интуитивно, я легонько встряхнул ее за плечи, попытался поговорить, вывести из этого ступора, обнял, но она так и не пошевелилась.
Понятия не имею, каким образом, но я буквально спиной увидел, как монстр, преследующий нас, снова поднимается на ноги и бросается в атаку. Продолжая обнимать сестру, я вместе с ней отпрыгнул в сторону, и тварь врезалась в стену, попутно снеся стойку с цветочными горшками и подняв жуткий грохот.
— Коби! Джолли! Что там у вас происходит?!
Голос Лины-сан и ее отчаянный стук в дверь в этот момент показались мне лучшими звуками на свете. Пока тварь не очухался, я опрометью бросился к двери и открыл засов и сразу оказался в объятьях мамы, которая буквально стиснула нас обоих, словно защищая от всего на свете. Ворвавшийся в кухню Годжо-сан мигом оценил ситуацию. Монстр зашевелился, медленно поднимаясь на ноги, как какая-то поломанная марионетка. И почти сразу же лишился головы. Последнее, впрочем, дорисовало мое воображение, потому что Лина-сан не позволила нам с Джолли на это смотреть. Она и сама дрожала как осиновый лист, и даже когда прогремел выстрел, свидетельствующий о том, что с тварью окончательно покончено, она не успокоилась. Хотя какое уж тут успокоение… Поддавшись порыву, я тоже крепко обнял ее уткнувшись лицом в плечо.
Когда все мы более-менее пришли в себя, мы с Джолли подверглись тщательнейшему осмотрю на предмет каких-либо травм. Но мы не пострадали, только перепугались дальше некуда. Сестренка по-прежнему была в ступоре и я не знал, как ей помочь.
— Что было в доме Джины-сан? — осторожно спросил я, пытаясь отвлечься от пережитого.
— Ничего не было, — покачала головой мама. — И никого. Все было перевернуто вверх дном, — она зябко передернула плечами, кутаясь в шерстяную шаль, — и всюду кровь. Но никого не было, ни живых, ни мертвых.
— Джина-сан… этот монстр… он ожил почти сразу же после вашего ухода. Я не знал, что делать… Швырялся в него всем подряд… И разрушил вашу кухню…
Я нес какой-то бред и никак не мог остановиться. Слова сами лились из меня, словно прорвав невидимую плотину. Лина-сан в ответ лишь усмехнулась и снова крепко меня обняла.
— Главное, что ты защитил сестру. А кухню… кухню мы починим.
***
Как ни странно, но уснул я как миленький. Видимо, сознание мое решило, что хватит с него острых впечатлений, и милосердно ушло на боковую. Но долго поспать не удалось, потому что я проснулся посреди ночи от ощущения, что кто-то пристально на меня смотрит.
Поднявшись на кровати и нашарив на тумбочке очки, я едва не подскочил, встретившись взглядом с Джолли. Светловолосая сестренка в белой пижаме, стоящая в свете луны, поначалу показалась мне привидением. Она замерла рядом с моей кроватью, сжимая в руках плюшевого медведя, и неотрывно смотрела на меня, выглядя при этом особенно хрупкой и беззащитной. Но не без радости я отметил, что ее отсутствующий взгляд снова стал осмысленным.
— В чем дело?
— Я не могу уснуть, — тихо сказала она, потупив глаза. — Можно я посплю с тобой?
Не знаю, сколько она там простояла босиком, но, когда забралась ко мне, то показалась настоящей ледышкой. И почти сразу же прорвало уже ее, и она плакала, заливая слезами подушку и мою пижаму, и тоже говорила без остановки.
— Мне было так страшно, так страшно, братик… Пожалуйста, не бросай меня! Пожалуйста, будь всегда рядом!
И как ей можно было ответить отказом?
***
В Ист Энде начался страшный бардак. Словно все мы одномоментно оказались персонажами какого-то художественного романа в жанре ужасов. Деревню заполонили жуткие твари наподобие той, в которую превратилась Джина-сан. Они шатались по улицам, издавая нечленораздельные звуки, отдаленно напоминающие отдельные слова, но почти всегда перетекающие в стоны.
Помимо людей, трансформацию пережили и животные. Крупный рогатый скот, овцы, козы, курицы, кролики, кошки и собаки — все они сейчас изменились и рыскали тут и там в поисках пищи. Даже изначально травоядные коровы сейчас были не прочь закусить мясом. Сам видел в щелочку в заборе. Блин, лучше бы не смотрел! Зрелище было не для слабонервных — корова, от которой остались буквально кожа да кости, вся в язвах и смердящая так, что у меня завтрак наружу просился, подошла к лежащему на улице мертвому телу и, как ни в чем ни бывало, принялась жевать его, как если бы это была трава.
Запах разложения, казалось, заполонил собой вообще весь остров, и от него не было спасения. Нет, я пробовал, конечно, сделать что-то вроде духов из растущих у нас на участке душистых трав, но даже они оказались неспособны перебить этот тошнотворный аромат.
Твари теперь почти круглосуточно толклись возле нашего забора, видимо, чувствуя по ту сторону живых, так что мы с Годжо-саном проделали немалую работу по укреплению наших стен. Заделывали все щели, закрепляли доски, чтобы ни одна не шаталась. Где-то и вовсе сделали дополнительный слой досок. В моем сарае Джолли нашла моток проволоки, и мы с ней несколько вечеров потратили на то, чтобы сделать из нее колючую. Пришлось извращаться и крепить на проволоку осколки стекла, но получилось, как по мне, весьма недурственно. И защищало забор от желающих запрыгнуть на него монстрокошек.
Как итог, мы оказались практически в осадном положении, в окружении толп не пойми кого, желающих нашей крови. И я при всем желании не мог увидеть в сложившейся ситуации ни одного плюса. Так что я продолжал свои исследования в области погоды и морского дела. Не знаю, как последнее могло бы мне пригодиться в нынешних условиях. Вряд ли я теперь вообще когда-либо попаду в Дозор — тут бы выжить как-то. Но надежда имеет обыкновение умирать последней, так что учеба продолжалась.
