NeOs

      — Юки-тян ушла? — удивлённо вскинул брови юноша, стоявший на пороге комнаты Юкико и Акины. Он был худощавым, высоким, сжимал рукой лямку рюкзака, висящего на одном плече, а его золотые волосы были небрежно растрёпаны. Всем своим видом он выражал небрежность, творческий беспорядок, хаос: слишком широкие джинсы, слишком длинный белый плащ, слишком узкий для его жилистой шеи красный шарф. Несмотря на нелепость своего вида, он излучал какой-то пугающий и отталкивающий покой, точно пришелец с другой планеты, чувствующий себя на ступень эволюции выше. Прекрасно контролируя свой голос, парень изобразил робость. — Вот как… жаль. А можно я её подожду здесь? Я не побеспокою…       Акина низко склонила голову, думая. О гостях её не предупреждали, и этот визит попросту отвлекал её от дел. Нарушать повседневную рутину, состоящую из сна, еды, интернета и домашнего задания она не планировала, и её тихоходный график не допускал подобных изменений. Впускать незнакомого человека ей совершенно не хотелось, но он был так вежлив и смущён...       — А что тебе нужно?       — Да так… конспект по истории литературы, пара книг…       — Может, возьмёшь их, и не нужно будет её ждать?       Парень сжал губы в тонкую линию, обдумывая услышанное. Он решил проявить настойчивость, но при этом не пугать соседку Юкико, и потому изобразил смесь робости и смущения, сжав губы в тонкую линию, опустив взгляд.       — Нет. Без её объяснений мне не обойтись. Можно я войду? Меня зовут Камата Юдзуки, я с театрального.       — Симидзу Акина, — девушка кивнула, впуская молодого человека в своё временное жилище и вспоминая, есть ли в её университете театральный факультет. Было в Юдзуки что-то обезоруживающее, что-то робкое и притягательное, чего Акина ещё не успела уловить. Не смогла бы уловить. Вернее всего было бы сравнить Юдзуки с притаившимся в джунглях тигром: он всё видит, всё слышит, за всем наблюдает и готов в любую секунду напасть, но позволяет жертве подойти как можно ближе. — Я сейчас позвоню Юкико.       Парень на секунду замер, на мгновение у него перехватило дыхание, он побледнел. Простой факт заставил его хищническую натуру распасться, дрогнуть. Лишь одно мгновение Юдзуки был не властен над собой. Лишь одно. Подобно любому профессиональному актёру, он научился прятать свои эмоции, что и проделал в данный момент, мысленно надев на себя маску безразличия. Он лишь коротко кивнул, разуваясь. Выбрав в списке контактов телефон Юкико, Акина осознала, что до этого дня ни разу ей и не звонила. И, узнав, где пропадает соседка по комнате, Акина схватилась за сердце.       — Сидзуока, — сказала она, севшим голосом. — Туда же ехать два часа… что ты там забыла?.. Что значит «никогда не была в Сидзуоке»? Тебя, между прочим, ждут… Камата Юдзуки, — Акина сбросила вызов. — Сказала, что вернётся с шоколадкой для тебя.       Юдзуки вновь робко улыбнулся, вновь что-то заставило его сердце болезненно отозваться в груди. Эти чувства, что так долго спали в его душе, сейчас оживали, пускали корни в вены и артерии и существовали в нём, словно паразиты. Они причиняли боль. Боль жгучую, нестерпимую, но взамен кружили голову, вызывали глупую улыбку, лишали сна. Юдзуки закрыл глаза, стараясь овладеть собой.       — Садись, — Акина кивнула на стол Юкико. — Ждать придётся долго, — она наклонила голову набок и предприняла ещё одну попытку избавиться от незваного гостя. — Может, вернёшься позже?       — Нет, — хрипло ответил Юдзуки, прекрасно осознавая, что, если он уйдёт, назад его уже не пустят. — Я лучше тут…       Акина пожала плечами и вернулась за своё рабочее место к учебникам и тетрадям. Медицина занимала первое место в её жизни, и до любовных интриг соседки по комнате ей не было дела, к тому же Акина уже ухитрилась влезть в долги. Будучи не одна в комнате, на тексте учебника она никак не могла сосредоточиться, несмотря на то, что Юдзуки сидел бесшумно и лишь иногда вздыхал. Возможно, расфокусированность Акины была вызвана не только чьим-то присутствием в её жилище. Юдзуки, подмечая все детали на столе Юкико, пристально вглядываясь в названия книг, в её небрежные записки на столе, в складки одеяла на её постели. Невольно он проникся завистью к Акине. Невольно вновь себя возненавидел хотя бы за то, что не родился женщиной и не может видеть Юкико каждый час, не может тайком ложиться на её постель и обнимать её подушку, не может просить её одежду и вдыхать запах её духов. Юдзуки был не совсем обычным человеком, и его чувства были не совсем обычны. Испытав ярость к Акине, он заострил взгляд на подушке, на окне, на входной двери, обдумывая способ её быстрого и тихого убийства.       К счастью, их взаимное одиночество всё равно продлилось недолго, его нарушил негромкий стук, и, открыв дверь, Акина вскинула брови, увидев в дверях ученика младшей школы. Совсем ребёнок, ему явно не больше пятнадцати лет, но по случаю своего визита парень застегнул на себе бордовое пальто на все пуговицы, хотя за окном было довольно тепло, завязал длинные волосы в низкий хвост и в дрожащей руке сжимал цветочек.       — Юк-ки-к-ко-семпай?       — Нет её, — глухо ответила Акина, глубоко поражённая этим визитом. — А… ты к ней зачем? Ты кто?       — Я-я-я? — протянул парень. — Аоки Кента. А ты кто?       — Соседка её.       — А.       Юдзуки, до этого сидевший тихо и смирно, подошёл к двери и выглянул из-за плеча Акины. Ядовитая усмешка, появившаяся на его лице, не шла ни в какое сравнение с той робкой улыбкой, какую он дарил Акине в знак признательности за гостеприимство. Кента весь взвился, увидев Юдзуки, но, секунду подумав, решил, что просто пришёл не вовремя, побеспокоив влюблённую пару в самый разгар свидания.       — Заходи, — мертвенно-спокойным голосом произнёс Юдзуки, из-за чего по телу Акины пробежали мурашки. Спокойствие Юдзуки было давящим, уничтожающим. — Я тоже жду Ю-ки-ко-тян, — с издёвкой произнёс он.       Кента нахмурил чёрные, густые брови, исподлобья посмотрев на соперника.       — Ты по какому делу? — хамовато спрашивал Юдзуки. — Подарить цветок, сорванный с клумбы возле больничного пункта? Я, знаешь ли, очень наблюдателен, подмечаю такие незначительные детали.       — Вернуть книгу, — буркнул Кента. — А ты по какому делу, пижон расфуфыренный?       Акина поперхнулась смехом. Кента, пускай и был на четыре головы ниже Юдзуки, не уступал ему в дерзости. Казалось, он нисколько не робел перед взрослым человеком, и чувствовал вместо уважения и страха только желание победить конкурента.       — По более интимному, — просто ответил Юдзуки.       Троица раскраснелась. Юдзуки порой сам удивлялся тому, как просто подобные слова слетают с его языка, и впервые за долгое время устыдился их. Кента совсем помрачнел, а Акина захотела было выгнать обоих(её комната — не зал ожидания), но, как оказалось, этими двумя пришельцами приём гостей не окончился. К ним по длинному коридору направлялись ещё двое. Слишком взрослые для студентов, слишком неподходящие на роли преподавателей.       Парень помоложе сжимал губами сигарету, прятал руки в карманы джинсов и сутулился, его волосы были такими же красными, как у Юкико, он был высок и казался необычайно самоуверенным, от чего Акина захотела спрятаться за спину Юдзуки. Якудза. Выглядит уставшим, сам по себе свирепый и агрессивный, готовый напасть в любой момент и сменить спокойствие на гнев. Он одновременно пугал Акину, но в то же время вызывал у неё благоговейный ужас. Инстинктивно девушка чувствовала в нём нечто такое, чего лишены остальные люди, но не знала, в чём заключается его непохожесть на остальных.       Но рядом с другим гостем, с мужчиной постарше, даже свирепый якудза казался не таким уж и страшным. Второй человек был в тёмных очках, в чёрном кожаном пальто, верхнюю пуговицу белой рубашки он расстегнул, приспустил галстук. Из-за тёмных бакенбард его уставшее лицо казалось утончённым. Нельзя сказать, что он был образцом уравновешенности и внутренней гармонии, но создавал ощущение силы, внушал уверенность в каждом своём шаге, от чего заставлял других людей робеть и мяться. Сильный человек. Очень сильный.       — Добрый вечер, — мужчина постарше улыбнулся, и эта улыбка заставила раскраснеться даже недоверчивую Акину — до того обаятельным был незнакомец, до того его голос был ласков и бархатист. — По какому поводу собрание в женском общежитии? — Он посмотрел на номер комнаты — хотел удостовериться, туда ли пришёл.       — Я жду свою девушку, — резко ответил Юдзуки, нутром почуяв соперника. — А мой младший брат принёс мне цветок, чтобы подарить ей, — указывая на Кенту.       — Ничего я тебе не приносил! — вскричал в свою защиту Кента. — И я не могу быть братом такого щёголя!       — Ага, — закатил глаза Юдзуки. Его настроение сменилось с какой-то невероятной быстротой. — Будь ты моим братом, у тебя бы была одна важная для человека вещь — мозги.       — Девушку, значит, — их пререкания прервал старший мужчина. Акина уже поняла, что и он пришёл к Юкико. — Хм… вот как. Что ж, это следует выяснить. Когда она вернётся?       — Ч-через два часа, — робко ответила Акина. Незнакомец был так самоуверен и излучал такое обаяние, что вызывал глубоко внутри неё неконтролируемую дрожь. Внезапно девушка почувствовала себя совершенно обнажённой под его проницательным взглядом, несмотря на то, что была в джинсах и футболке.       — Что ж, долго, — он бросил взгляд на часы на руке. — А ждать в коридоре не хочется. Мы войдём?       Даже если бы Акина хотела возразить, у неё бы ничего не получилось. Раздражённое «нет» застряло в горле и превратилось в застенчивое «да». И вот, впятером незнакомые друг другу люди расположились в тесной комнате на кроватях и стульях. Старший сидел, упираясь локтями в колени, якудза откинул голову назад и прислонился спиной к стене, сидя на кровати, Юдзуки раздражённо барабанил пальцами по столу, Кента стоял у стены, теребя в руках цветок, а Акина следила за ними со своего рабочего места. Идиллию портили гробовая тишина и кислая рожа Акины.       — Я, конечно, всё понимаю, — начала Акина. — Но кто вы?! Вы все! Откуда вы вообще взялись?!       Мужчины переглянулись. История друг друга им была абсолютно неинтересна, ибо каждый пришёл сюда ради личной цели.       — Вот вы, — Акина властно кивнула на двух старших. — Вы кто?       — Суо Микото, — просто ответил якудза с красными волосами.       Акина ждала. Долго ждала. Ждала ещё дольше, но ничего упорно продолжало не происходить.       — И это всё?! Мне ваше имя ни о чём не говорит! — Акина глубоко вздохнула. — Хорошо. А пришли вы зачем?       — В гости.       Где-то глубоко внутри Акины прогремела вторая Хиросима. Взвинченная и напуганная внезапным визитом, она хотела убить этого человека чем-то таким же ненавистным, например, словарём по латыни. По правде говоря, мысли об убийстве посетили не только её голову. Юдзуки, применяя все свои навыки актёра, подавлял в себе ухмылку, он явно чувствовал своё умственное превосходство, Кента мрачнел до такой степени, что готов был превратиться в чёрное пятно в форме школьника, а старший мужчина оставался спокоен и бесстрастен.       — К Юкико? — продолжала Акина.       — Ага.       — А вы? — беспомощно вздохнула девушка, обращаясь к старшему мужчине. Стоило ему снять тёмные очки, как его магнетическое воздействие возобновилось, и сердце Акины пропустило удар. Девушка чувствовала какую-то странную, давящую силу в безразличном ко всему Микото, но в этом человеке этой неописуемой харизмы было в разы больше. Один взгляд его задумчивых карих глаз приковывал к месту.       — Сэйтё Гото, — он вновь обаятельно улыбнулся. — Я могу узнать ваше имя?       Акина молчала. Юдзуки повернул в её сторону голову.       — Симидзу Акина она, — злобно брякнул он. — И нечего её так запугивать своими оскаленными зубами. Чего пришли? Поглазеть на студенток? Общая душевая не в этом корпусе…       Акина испуганно обняла себя за плечи, рефлекторно пряча руками грудь. Мало того, что под взглядом Гото она чувствовала себя полностью раздетой, так ещё и Юдзуки заговорил о похабных вещах. Своих потенциальных конкурентов он не боялся, но испытывал к ним практически осязаемую ненависть.       — Акина, — вежливо повторил имя девушки Гото. — Простите за вторжение. У меня нет номера Юкико, а ждать в душной машине нет никакого желания. — Он перевёл взгляд на Юдзуки. Его взгляд из пристального и задумчивого сменился насмешливым, полным азарта. — Извини, приятель. В отличие от тебя, я не страдаю от зуда в яйцах.       Акина, сгорая от стыда, сделала шаг назад, будто слова Гото физически ранили её, Кента громко фыркнул, как и любой ребёнок, услышавший в серьёзном разговоре нечто неприличное, а Юдзуки ответил одной из своих хищнических улыбок. Микото не подавал признаков жизни.       — А как вы познакомились? — придя в себя, Акина обвела ладонью кружок в воздухе. — Все.       Первым начал Юдзуки, зарывшись пальцами в свои светлые волосы. Он привык быть первым, привык быть в центре внимания, да и к тому же о Юкико он мог бы говорить часами. Мог бы. Но не стал. Чувства были так новы и необычны для него самого, что он подозревал в них нездоровую природу.       — В библиотеке. С верхней полки на неё рухнули книги. Я решил помочь их поставить на место, — лаконично проговорил Юдзуки, не спеша выдавать конкурентам своей слабости перед девушкой.       — С меня слетела кепка, — хмуро проговорил Кента. — А она её поймала. Ну и… подсказала, что на них размер регулируется. А… а ещё сказала, что я похож на Руди Штайнера, — он нахмурился. — Не похож! Я бы никогда не попросил у девчонки поцелуй! — он скривился.       — Просидела в моём баре четыре часа, — проговорил Микото и закурил новую сигарету, не спрашивая разрешения. Как пепельницу он использовал пластиковый стаканчик, принесённый Акиной. — Читала. Дочитала и разрыдалась.       — Хм… а я думал, она только при мне помешанная на книгах, — задумчиво проговорил Гото. Его голос был таким притягательным, что Акине казалось, будто остальные звуки отступили, перестали существовать. — Читала на ходу и со всей силы врезалась в меня. Рухнула, сломала каблук, сняла туфли, убрала в сумку и пошла босиком по пыльному тротуару. В кровь разодрала локти, но не обратила на это внимания. Извинилась, конечно. Я заинтригован, иду следом, предлагаю ей помощь, завязываю знакомство, а она: «Триста пятьдесят четвёртая страница. Запомните, если я вдруг спрошу».       Акина бросила задумчивый взгляд на полки, забитые книгами. Мужчины проследили за её взглядом, и глаза Гото и Юдзуки округлились. Похоже, они увидели знакомое название в разноцветных новеньких корешках. Эти двое, если и не были книжными наркоманами, то, по крайней мере, нашли точку соприкосновения с Юкико через литературный труд. Кента зыркал на всё вокруг недоверчиво, прижимая к груди цветок, Микото по-прежнему успешно пародировал свежий труп. Акине было совершенно ясно, что четверо хотели бы остаться с Юкико наедине, но, учитывая сложившиеся обстоятельства, считались с присутствием соперников.       — Думаю, Юкико не обидится, — задумчиво произнёс Гото и забрал с полки одну из книг. Закладки не было, страницы с едва заметными вмятинами — книгу держали в руках и читали. — Кафка. Давненько я с ним не сталкивался…       Чувствуя поступившую к горлу желчь, Юдзуки тоже схватил с полки одну из книг, а следом и Кента. Акина не посмотрела на названия, да и выглядели ребята так, будто хотели не прочесть книги, а забить ими до смерти всех присутствующих. Один Микото закрыл глаза, и, если бы не слабый огонёк сигареты, Акина бы поспешила проверить, является ли парень клинически живым.       До самого возвращения Юкико они хранили гробовое молчание. Акина боялась поднять на гостей взгляд, да и они убивали время чтением, а Микото… Акина не знала, как реагировать на человека, который пришёл только чтобы поспать: испытывать сострадание или выгнать его к чертям.       Замок дважды щёлкнул, дверь открылась. Гости оторвались от книг, глядя на Юкико. Как всегда, она показалась Акине страшно нелепой с этими ярко-красными волосами, в строгих чёрных брюках, клетчатой рубашке и мужской кожаной куртке, которую она изредка надевала. Юкико замерла на пороге и, увидев количество гостей, схватилась за ручку двери, чтобы не упасть.       — О… — только и смогла проговорить она.       — О! — передразнила Акина. - Что ты забыла в Сидзуоке?! Тебя тут два часа ждут!       — Я подумала, что никогда не была в Сидзуоке, — с робкой улыбкой ответила Юкико. — И потом… я не назначала на сегодня встреч…       Акина злобно зыркнула на гостей, а они, чувствуя испепеляющий взгляд строгой малолетней матери, смотрели куда угодно, но только не на неё.       — Два часа, — Юкико пожала плечами. — Это долго. Есть хотите? Я поставлю чайник.       Акина поспешила за Юкико в тесную кухню. Её гнев был практически осязаем. Гости же остались ждать, пока их не позовут, испытывая друг к другу смесь отвращения, презрения и опасения. Ко всем, кроме Кенты, ибо он школьник.       — Ты с ума сошла? — сквозь зубы прошипела Акина. — Давать свой… наш! Наш адрес четырём мужикам!       — А я и не давала, — просто ответила Юкико негромким шёпотом. — Сказала им, где учусь, а они дальше сами нашли…       — А мобильный телефон?!       — Я дала им номер телефона психологической помощи вместо своего. Не хочу, чтобы мне названивали, да и мне казалось, что это весьма понятный намёк… И вообще, Аки-тян, ты чего бомбишься? Никто же не умер.       — Но мог! Ты бы видела, каким взглядом они на меня смотрели!       — От взгляда не беременеют.       Акина часто задышала, сгорая от стыда, а Юкико тяжело вздохнула. Она решила быстро нарезать бутербродов и не заставлять гостей задерживаться в своём жилище. Акина плохо разбиралась в её эмоциях, но даже она видела, что Юкико явно не в восторге.       — Слушай, — начала Акина. — Я понимаю, как ты познакомилась со студентом, со школьником… но с якудзой!       — Я ничего не делала. Микото забрал мою книгу и… ну, хотел её сжечь. Говорил, что, раз книги вызывают слёзы, они не должны существовать. Еле отговорила.       Акина наклонила голову набок. Юкико умеет плакать? Она казалась равнодушной и хамоватой, бунтаркой, неспособной на слёзы. В её расслабленности все сопутствующие обыкновенному человеку эмоции должны были умереть.       — Сколько Гото лет?       — Почти тридцать.       — А точнее?       — Сорок один.       Акина почувствовала, что у неё подкосились ноги, и она не знала, что её смущало больше: тяга Гото к молодым девушкам, или то, что на свой возраст он не выглядел? Он молод, красив и до того обаятелен, что одним своим присутствием вызывал головокружение.       Юкико разлила в чашки чай. В тесной кухне места было катастрофически мало, и поэтому приходилось стоять вокруг стола. Акина хотела было удалиться, но Юкико налила и ей чаю, да и разыгравшееся любопытство мешало юной любительнице сплетней уединиться в другой комнате.       — Ах, да, шоколад, — из своей сумки Юкико достала плитку шоколада и протянула Юдзуки. — Я же обещала.       Парень покраснел и закрыл рукой нижнюю часть лица, вновь чувствуя себя задетым, безоружным, беспомощным.       — Ну, что ты… не нужно было…       — А вот я, — встрял в разговор Гото, опустив руку на плечо Юкико, притянув её к себе. — От сладкого не откажусь.       Своим наглым, показным флиртом он расчерчивал соперникам границу, дразнил их, злил. Он что-то прошептал на ухо Юкико, и та, что сильно удивило Акину, вздрогнула, покраснела, сжалась. Даже такое нелепое создание не может устоять перед сальной дьявольской сексуальностью взрослого мужчины.       — А вы… по какому поводу пришли? — робко поправила очки Юкико, глядя перед собой. В таком окружении она чувствовала себя неловко. — Я не помню, чтобы мы договаривались о встрече.       Никто не хотел говорить первым, ибо каждый рассчитывал на разговор без лишних ушей. Юдзуки сжимал пальцами чашку, челюсть Кенты активно переминала бутерброды, Микото устало прислонился спиной к стене, а Гото нагло нарушал личное пространство Юкико, стараясь быть поближе к ней, коснуться её, Акина же жалела, что у неё нет при себе видеокамеры.       — Невежливо давать липовый номер, вместо своего, — заулыбался Гото, говоря вполголоса, будто его слова адресовались лично Юкико.       — Правда, Юки-тян, — вмешался Юдзуки. — Этим извращенцам и мелкому можешь не доверять, но с тобой-то мы учимся в одном университете. Между нами есть узы!       — Какие? — вскинула брови Юкико.       — Студенческие! А теперь… дай, пожалуйста… номер.       Гото засмеялся. Звонкий смех, самоуверенный, и даже он заставил Акину раскраснеться.       — Юкико, надеюсь, ты же понимаешь, — Гото улыбнулся, заглядывая в лицо девушки. — Что за игнорирование придётся тебя наказать…       Голос Гото звучал не столько нагло, сколько интригующе, эротично. Юкико поспешила отпить из чашки, используя хрупкую посуду, как средство защиты, а Акина негодующе раскрыла рот. Парни же потупили взгляды.       — Вообще-то, уже поздно! — возмущалась Акина. — Если вы не поторопитесь и не уйдёте, у нас с Юкико будут неприятности!       Гости вновь переглянулись.       — Юки-тян, — вновь первым робко начал Юдзуки, сжав губы в тонкую линию. — Я за конспектом по… по... по зарубежной литературе!       Акина вскинула брови. Лжец. Пришёл за другим конспектом и забыл о том, что соврал. Такому актёру жизненно необходим суфлёр. Ей стало интересно, какую причину выдумают другие гости, как предлог повторно встретиться с Юкико.       — Конечно, — кивнула девушка. — Вернёшь до вторника?       Минус один. В скором времени дверь закрылась за Юдзуки, который уходил счастливый, держа в руках повод для повторной встречи с понравившейся девушкой, а в памяти мобильного телефона её номер. Кента же, в отличии от актёришки Юдзуки, был куда честнее. Он и правда отдал Юкико книгу и выбежал из комнаты так стремительно, что Акина не успела и моргнуть, забыв подарить цветок.       Рядом с двумя взрослыми мужчинами Акина чувствовала себя страшно неуютно. Впрочем, не только она.       — А теперь, когда детки ушли, мы можем поговорить серьёзно, — холодно проговорил Гото, вперив злой взгляд в Микото. — Явно ты сюда явился не за бумажками и тетрадками.       — Так и есть.       — Ммм, — вмешалась Юкико в их разговор. Она меньше всего на свете хотела, чтобы эти двое дрались. — Гото-сан, вы не так поняли. У меня с Суо нет ничего общего. Я и он даже не друзья и не приятели. Но… в общем, есть одна проблема…       — Что за проблема? — простой вопрос выдал в Сэйтё Гото его черту характера. Он страшно нетерпелив.       — Гото-сан, — она сокрушённо вздохнула, — имею я право на секреты или нет?       Гото смерил Юкико пылким взглядом. Акина, наблюдавшая за этой сценой, поспешила себе напомнить, что перед ней взрослый мужчина, но именно сейчас она видела перед собой мальчишку. Мальчишку, в сердце которого цветёт весна, такого же несдержанного, не умеющего себя контролировать, вспыльчивого. С чего он вообще взвился? В конце концов, Юкико не давала ему никакой надежды и открыто с ним не флиртовала. Но это временно. Злоба на его лице сменилась улыбкой. Он коснулся пальцами щеки Юкико.       — Телефончик, Юкико-тян, — он наклонил голову набок. — В этот раз настоящий. Когда Гото вышел, Юкико какое-то время ждала и вышла следом, махнув рукой Микото, веля идти за собой. Эта предосторожность насторожила Акину, но, как бы ей ни хотелось последовать следом за этими красными головами, она не решилась на такое. Просто прикрыла дверь в комнату и попыталась вернуться к учебникам, напряжённо ожидая в комнате возвращения Юкико. Домашнее задание она не сделала, и наверняка получит жёсткий нагоняй.       — Я же говорила, что сама приду, — отойдя на достаточное расстояние от корпуса общежития, проговорила Юкико. — Откуда у тебя вообще мой адрес? Ладно, эти трое, они знают, где я учусь, а ты…       — Ребята тебя нашли, — просто ответил парень, закурив сигарету. Всё-таки, он нервничал. Нервничал и жалел, что именно ему приходится иметь дело с таким непокорным человеком, как Ёсикава Юкико. Микото не знал, что в ней такого привлекательного нашли трое его новых знакомых, ибо, глядя на Юкико, он видел ребёнка, который ни на чём не может сфокусироваться, и который любит быть в центре внимания. — Иначе тебя не отыщешь. Сколько ты не была в Хомре? Больше трёх недель.       — И не хочу возвращаться, — прямо ответила Юкико. — И твои попытки поджарить меня такие же бесполезные, как и опыты того дегенерата, что изобрёл твои способности.       — Юкико…       Она сдержала вспышку гнева. С Микото Юкико была знакома не так давно, и сперва посчитала его сумасшедшим. Кто ещё додумается просто так сжечь книгу незнакомого человека, если не тиран, идиот или просто моральный урод? Да и почему вообще сжигают книги, если не по глупости, неведению, ненависти? Когда Микото сжал в руке книгу Юкико, девушка, желая защитить нечто для себя ценное, нечто важное, вызвавшее у неё слёзы, пустила в красного короля сноп ослепительно ярких искр. Она сама не поняла, как это вышло, не понимала произошедшего, и поэтому до того испугалась, что подскочила со своего места и, больно ударившись коленями о стол, опрокинула его. Эта слабая вспышка подействовала на Микото, словно кто-то в недрах его сердца расшевелил угли буйного красного пламени, словно по венам вместо горячей крови потекло расплавленное золото. Сконцентрировав пламя в свободной руке, Микото, на мгновение потерявший контроль над собой, наградил Юкико не только испугом, но и волной огня. Не подействовало. Кожаный диван превратился в пепел, стеклянный стол расплавился, а Юкико не почувствовала даже жара, но была так шокирована, что поспешила выбежать из бара и бежала, пока силы не оставили её.       — Ты меня мог убить, — с упрёком проговорила она.       — Как и ты меня, — нагло ухмыльнулся Микото.       — Я не пускаю пламя из рук, словно недоделанный маг, — продолжала Юкико. — Слушай, тот случай был… чем бы он ни был, но больше он не повторится. Три недели прошло, и ничего.       — Я бы не был так уверен, — он затянулся сигаретой. — Моё пламя не оказывает на тебя эффекта, да и те трое явно видели твоё проявление силы…       — Что ты имеешь в виду?       Но красный король не стал утруждать себя объяснениями. Юкико вдохнула вечерний, пропитанный солнцем осенний воздух полной грудью. Объяснение того происшествия с искрами нашлось достаточно быстро, но было до того неясным и размытым, что Юкико чувствовала в этой недосказанности нотку халтуры. Словно никому просто не хотелось объяснять природу её способностей, и ей приходилось искать ответы самой.       Юкико — красная королева, это факт. У неё зарождаются необычные способности, которые на данный момент ещё не до конца проснулись — второй факт. Анализируя произошедшее, прокручивая в мыслях тот краткий миг проявления её могущества и узнавая больше о силах, которые дарует дрезденский Сланец, Юкико приходила к трём выводам: на неё не действует сила красного короля; она сама каким-то образом заставляет его терять контроль над собой; так или иначе, Ёсикава Юкико связана с человеком по имени Суо Микото. И это решение судьбы ей не нравилось. Юкико вообще не нравилось, когда решения принимают за неё.       — Если это всё, зачем ты пришёл, — нарушила тишину девушка. — То, пожалуйста, уходи. Сила не проявляется, я никакая не королева, а произошедшее… да случайно это вышло! Какая разница, что тогда случилось? Всё может произойти в мире, в котором один пускает огонь из рук, другой летает, а третий пердит туманом.       Язык Юкико всегда был злым, да и она сама не считала себя добрым человеком.       — Я прихожу туда, где хочу быть, — равнодушно ответил Микото. — И… извини за нашу первую встречу. Теперь я вижу, как для тебя важны эти книжки.       Юкико лишь злобно хмыкнула.       — Так… Юкико… ты придёшь? — в его голосе слышалось нечто напоминающее смущение. — Ребята считают, что лучше бы тебе быть поближе…       Лучше для кого? — хотела спросить Юкико, но только нахмурилась и сдержалась.       — Иди, — коротко сказала она.       — Иначе я вернусь сюда.       Меньше всего на свете Юкико хотела быть в компании якудзы. Не из-за того, что подумают о ней другие студенты — на общество Юкико было наплевать — но из-за самого присутствия Микото рядом. Этого человека себе в тесный круг общения избирала не она, за неё это сделал какой-то камень, даровавший ей силы, и теперь красная королева испытывала к королю только враждебность.       — Я тоже прихожу туда, где хочу быть, — пожала плечами Юкико. — И в Хомре я быть не хочу. Можешь прийти сюда, я скажу соседке не открывать тебе. Или вовсе заберу её с собой и переночую в хостеле. В конце концов, могу попросить защиты у той особой полиции — Скипетра 4… Это я к чему говорю, Микото. Нет у меня никакой силы. Тебя же только она интересует? Так вот, я — энергетический пустоцвет. Не трать на меня время.       Микото наклонил голову набок, глядя в глаза Юкико. Она была непреклонна, смотрела озлобленно, и в её мыслях и сердце был другой человек, тень которого была преградой между королём и королевой.       — Если нет силы, то что в тебе нашли те трое? — Микото выбросил сигарету в урну. — Это мне и интересно.       — Не уходи от темы, — она разочарованно покачала головой. — Мои слова ты слышал. Поступай, как знаешь. Я, кажется, ясно дала понять, что не хочу иметь дело ни с тобой, ни с твоим кланом, ни с вашими королевскими конфликтами.       Юкико круто повернулась на каблуках и ушла. Провожая её взглядом, Микото, казалось, понимал эту девушку, но в то же время недоумевал из-за принятых ею решений. Она хорошо знает себя, знает, чего хочет, и есть в ней внутренний стержень, который уже превращается в меч, чтобы ранить людей. И, самое главное, она не оставляет ему никакой надежды. Что ж, всё равно несостоявшийся роман со вспыльчивой эгоисткой — не самая большая потеря в жизни красного короля. И всё-таки ему было интересно, что увидели те трое в ней такого особенного? Чем она смогла обворожить мальчишку, юношу и взрослого?..       Когда Юкико вернулась в комнату, Акина уже дремала на учебнике, сидя у стола. Тем лучше, — подумала Юкико, — успею за ночь придумать более интересный разговор, чем соизволил выдать Суо.