NeOs

      Камата Юдзуки редко к кому приближался ближе, чем на десять метров.       Таковы были правила игры, придуманной им, игры, которая давно стала неотъемлемой частью его жизни. Не приближаться, не вникать, не попадаться на глаза. И наблюдать со стороны, следить, подобно хищнику за ничего не подозревающей жертвой. Простые условия для нормального существования стороннего наблюдателя, которые Юдзуки соблюдал столько, сколько себя помнил. Он был пустым человеком. Он не был ни злым, ни добрым, не весельчак, но и не в глубокой депрессии. Юдзуки мог бы представлять из себя тьму, но во тьме есть глубина и оттенок, мог бы быть прозрачным, но для прозрачности нужен полутон. Он был тем, кого не замечали, да и сам он редко на кого-либо обращал внимание. Без друзей, без врагов, без привязанностей. Чувства всегда были совершенно недосягаемой для него вещью, и поэтому, всю жизнь наблюдая за другими людьми, он инстинктивно хотел заразиться от них эмоциями, желаниями, мыслями. Ради того, чтобы хотя бы симулировать эмоции, он и поступил на театральный факультет, на котором в короткий срок стал одним из выдающихся студентов, и которому пророчили блестящее будущее. И все его старания, мечта обрести подлинные эмоции терпели полный провал, пока однажды в его пустой, бессмысленной жизни не сверкнул красный лучик.       Юдзуки и сам не понял, как его обнаружили. Наблюдать в библиотеке за красноволосой девушкой было интересно, особенно когда она не могла дотянуться до верхней полки. На мгновение Юдзуки задумался, а тянулась бы эта девушка за книгами, если бы ей оторвало ноги? И до каких полок она дотянулась бы?       — Извините, вы мне не поможете?       Сердце Юдзуки остановилось. Он был заблудшей душой, которая заигралась в прятки и давно потерялась в объятиях теней, в которых привыкла скрываться. Его нашли. Впервые за долгую и бессмысленную жизнь он был обнаружен, и пускай для обыкновенного человека подобное обращение было сущим пустяком, Юдзуки почувствовал себя по-настоящему значимым и нужным. Впервые. Каким тёплым было это чувство.       А потом… как будто включили свет в пыльном и тёмном подвале. Юдзуки по-прежнему прятался, но отныне наблюдал только за Юкико, в тайне оберегая её, даже не имея сил, и желая, чтобы она ещё хоть разок нашла его. Рядом с ней мир казался ему другим, полным цветов, запахов и звуков — того, на что раньше он не обращал внимания. Рядом с ней Юдзуки, точно наркозависимый, содрогался от малейшего жеста, ожидая с нетерпением и трепетом, когда его найдут, а вдали от Юкико мечтал причинить ей боль. И чем сильнее он пропадал в омуте любви, тем кровавее, бесчеловечнее становились его мысли. Познав любовь, он познал ненависть. Среди своего клана, который славился своей жестокостью, лишь один Юдзуки был по-настоящему непредсказуем и опасен. Что бы он ни делал, он делал это ради любви, и эта любовь время от времени требовала жертв. В конце концов, что стоило ему убить человека? Он был молод, высок, жилист и достаточно умён и наблюдателен, чтобы не оставить ни одной улики на месте преступления. Он уже хотел убить своего короля только потому, что тот сжёг книгу Юкико, он хотел убить красный клан только потому, что Юкико не принимала их, он хотел убить Гото, потому что тот был сильнее его, Кенту, потому что тот был моложе и эмоциональнее. Но больше всего Юдзуки хотел убить Симидзу Акину. Он завидовал ей. Страшно завидовал женщине, которая живёт рядом с объектом его любви, видит её спящей, делит с ней ванную комнату и кухню, дышит одним воздухом с ней. Всё сильнее Юдзуки чувствовал ненависть к себе. Как бы ему хотелось быть женщиной, чтобы носить вещи Юкико, одалживать её духи, косметику, присматривать за ней на правах старшей сестрёнки. Он не хотел Юкико, он наслаждался ею, впитывал своей пустой душой её переживания, страхи, мечты, был её сторожевым псом.       Он готов был на всё. Особенно устранять соперников, вложив в их головы неправильные мысли. Юкико влюблена в Мунакату Рейши?! Потрясающий абсурд! Юдзуки болезненно расхохотался, когда Гото предложил ему заговорить на эту тему при королях. Юдзуки и сам не понял, как так получилось, что ему поверили. Видимо, актёрское мастерство даёт о себе знать.       Но всё же.       — И как объяснить, почему Мунаката так завёлся? — спрашивал Юдзуки у Гото, поглядывая из окна его машины на окна ресторана, в котором были Юкико и Рейши. Гото, может быть, и хотел бы послать Юдзуки куда подальше, но никак не мог от него избавиться. — Браво, Гото. Первое место в десяти пранках, вышедших из-под контроля.       Сэйтё Гото, в отличие от импульсивного и совершенно безумного Юдзуки, обладал здравым рассудком. Здравым настолько, насколько это позволено взрослому человеку, падкому на молоденьких девушек. Несмотря на долгие отношения с женщинами, женат он не был, да и не никогда не считал себя готовым к отцовству или браку. Ему нравилось познавать женщин, нравилась та тайна, которая раскрывалась перед ним только во время секса, нравился запах женского тела, его мягкость, гладкость кожи. Он выглядел молодым, да и вёл себя легкомысленно, и, несмотря на свою любовь к женскому телу, был женоненавистником. Женщины привлекали его только когда были недоступны, его манила гордость, холодность и деланное равнодушие. А потом, завоевав объект своего интереса, он прощался с ним, легко улыбаясь тонкими губами.       Юкико же привносила элемент интереса в его маленькое хобби. Слишком трудная мишень, как раз в его вкусе. Симпатичная девушка с разбитым сердцем — что может быть лучше и притягательнее? Холодные глаза, которые не раз плакали, острый язык и грубый флирт. Она заводила, гоняла кровь по венам. К тому же задачу усложняли возникшие на пути соперники, вызывающие в Юкико немало сомнений в Гото, и каждый обладал своими достоинствами. Суо Микото — молод, силён, но ненадёжен. Камата Юдзуки — надёжен, находчив, но чёртов психопат, которому не место среди нормальных людей. Аоки Кента — скромен и прост, но Юкико не обладает педофильскими замашками. И вот на горизонте, по вине Гото, возник Мунаката Рейши, обладающий всеми достоинствами предыдущих конкурентов, и не поражённый их недостатками. Гото редко с ним общался, но уже заранее ненавидел синего короля. Или в нём сказывается сила красного клана?.. Итак, подводя итоги, Рейши и Гото сильны, обладают интеллектом и хороши собой, обучены манерам и находятся в самом расцвете лет. Вот только Рейши можно верить, а Гото — нет.       Гото никогда не считал девушек достаточно разумными, чтобы любить того, кто любит их. Однако, достигнув того возраста, когда любовь воспринимается с иронией, они становятся невероятно проницательными и способны хоть на долю секунды усомниться в потенциальном партнёре. Юкико состоит из сомнений. Будто она перескочила не одно десятилетие и сейчас была на двадцать лет старше Гото. Ни безрассудства, ни жажды приключений, лишь книги и упорное стремление к успеху. Гото нахмурился. Если рядом хоть один из соперников, ему не одержать победы. Лучший способ завоевать Юкико — устранять их по одному, но…       Он уже попытался. Суо устранён, появился Мунаката. Глупо было сообщать холостяку, что к нему неровно дышит привлекательная и одинокая девушка. Природа берёт верх всегда, каким бы благородным и строгим к себе ни был мужчина. Оставить ли Юкико в покое? Ну уж нет. Красная королева вручила ему роскошный подарок в виде своей силы, несмотря на то, что Гото всего лишь хотел получить от неё её трусики.       — Не игнорируй меня, — равнодушно и холодно произнёс Юдзуки. Порой от этого парня даже у Гото пробегал мороз по коже. У Юдзуки звериные глаза, тигриные — янтарного цвета, под ними пролегли тени. Лицо всегда спокойное, без тени эмоций. Но страшнее всего голос. Преувеличенно красивый. Он нисколько не располагает к себе, но Юдзуки так мастерски его контролирует, что кажется, будто этот отморозок на самом деле в здравом уме. Сейчас же Гото казалось, что Юдзуки перережет ему глотку. — Твой план провалился с треском.       — И чего ты от меня требуешь, сопляк? — огрызнулся Гото. Его прошиб холодный пот, но своего страха он не показал бы никогда. — Я не знал, что Мунаката так изголодался по женщинам. Учитывая его характер, он стал бы для Юкико подобием старшего брата…       — Изголодался. По. Женщинам.       Гото замер, скосив на парня взгляд, всерьёз думая, что его вот-вот убьют. Однако Юдзуки, глядя в одну точку, дрожащими руками сжал рубашку в области сердца. Боль, проступившую сквозь бескровную маску лица, вряд ли было возможно сыграть. Длилось это не больше секунды, после чего в машине Гото вспыхнули ярко-красные горячие искры.       — Полегче! — рявкнул Гото. — Моя машина не виновата в произошедшем дерьме!       — Как же так? — безучастно, отрешённо произнёс Юдзуки, глядя в одну точку. — Она нашла меня… а все вокруг видят в ней только кусок мяса, которым надо пользоваться…       Юдзуки закрыл глаза, покачав головой. Он вышел из машины, и, не задумываясь, отправился ко входу в ресторан. От этого парня можно было ожидать чего угодно, когда он изображал дружелюбие или когда деланно хмурился. С одной и той же улыбкой на лице этот психопат мог гладить щенка и доводить Хомру до смерти от болевого шока. Гото хотел было остановить его, но этого не потребовалось. Юдзуки замер перед входом и исчез, превратившись в сноп красных искр и появившись за углом — он был невероятно быстр. Гото не сразу понял, что покоробило его решимость, пока не услышал до боли знакомый визгливый голосок.       — Но зачем я вам?! — срывалась на крик девушка.       — Для подстраховки, — хрипло и нехотя ответил ей красный король.       Гото перевёл взгляд на спрятавшегося у всех на виду Юдзуки. Звериные глаза парня пылали неподдельной злобой. Если и существовало подходящее настроение для непреднамеренного убийства, то сейчас Юдзуки его излучал. На кого он так бесится? Своего короля Юдзуки ненавидит, но уважает и всегда считается с ним. Синюю королеву? Гото хмыкнул, переведя взгляд на перепуганную девушку. Акина казалась ему хорошо откормленной деревенщиной, считавшей себя совершенством. Тот тип девушек, который был ему отвратительнее всего.       Он вновь перевёл взгляд на Юдзуки, который прошмыгнул в ресторан следом за красным королём и синей королевой.

***

      Юкико опустила взгляд на бокал красного вина. Кто бы мог подумать, что такой дорогой ресторан, присутствие рядом интеллигентного мужчины и светская болтовня могут её не радовать? Их столик был отгорожен от общего обеденного зала ширмой с изображением цветущей сакуры на белом фоне. Юкико старалась не смотреть на цветы. Романтичная атмосфера её угнетала и вызывала чувство слабости, а комплименты от Мунакаты Рейши смущали. Он был… довольно неловок в флирте. Как истинный воин, он привык разить врага одним ударом, однако на любовном фронте такая тактика только отталкивает и вызывает неловкость. Юкико страшно хотелось уйти. Она не знала, что ответить, и была шокирована подобным преувеличенно ласковым обращением.       — Ёсикава-сан? — обратился к ней Рейши, удивлённый её молчанием.       — Да?       — Могу я задать вам личный вопрос?       Юкико сделала маленький глоток вина, скользнув взглядом по ширме, за которой находился общий зал и выход. Ей хотелось сбежать. Да, ей, как маленькой девочке, не умеющей решать свои проблемы, хотелось сбежать, спрятаться, забыться беспокойным сном. Взрослей, Ёсикава, — приказала себе Юкико, — не будь инфантильным ничтожеством.       — Разумеется.       — Я достаточно наблюдал за вами, — без промедления заговорил Рейши. — Имея в окружении стольких друзей, вы всё равно предпочитаете одиночество. Книги, прогулки, долгие поездки, — он заулыбался. — Даже сейчас вы хотите сбежать и часто поглядываете на дверь.       Юкико дрогнула и поставила бокал на стол, виновато опустив взгляд. Вот тебе и капитан, — думала Юкико, — даже ради приличия не церемонится.       — У вас же есть досье на всех людей со странными способностями, — негромко ответила она. — Вы же уже изучили и мою жизнь, Мунаката-сан?       — Конечно, — прямо ответил он. — А как же иначе?       Юкико окинула его задумчивым взглядом, вновь вызвав на лице Рейши лучезарную улыбку. Казалось, она начинала понимать этого человека. Он просто не знает, как иначе проявить свою заботу и показать заинтересованность, вот и вмешивается, находит скелеты в пыльных шкафах и воскрешает их. Одинокий, — мелькнуло в мыслях Юкико, — страшно одинокий и неопытный в простых вещах человек. Она попыталась улыбнуться в ответ, но улыбка получилась грустной.       — Тогда вы знаете, почему я кажусь недружелюбной? — Юкико выдержала паузу, ожидая ответа. — Мне очень не везло в жизни, Мунаката-сан, — она сделала ещё глоток вина. — Так часто происходит с добрыми людьми. Не ждём ни от кого зла, потому что сами не способны на него, а потом раз и… и никого рядом нет, когда трудно. Только книги и остаются. А вдруг там есть инструкция ко мне? Объяснение причины всех моих дефектов и неисправностей?       Она ожидала хотя бы улыбки, но Рейши вдруг посерьёзнел и глубоко вздохнул.       — И это так сильно тебя мучает? Чужая чёрствость заставляет тебя молчать о чувствах?       Юкико раскрыла глаза. Резкий переход с официального тона на личный обескуражил её. Взгляд Рейши вместо грустного и сочувствующего вдруг стал игривым и хитрым. Он вновь улыбнулся, но улыбка была совершенно другой, более эротичной, и Юкико поняла, что флиртовать синий король всё-таки умеет.       — Юкико, я серьёзный человек, — голос Рейши приобрёл нежную, очень мягкую интонацию. — Ты можешь мне довериться.       — Мунаката-сан…       — Рейши.       — Хорошо, Рейши, — Юкико набрала в лёгкие побольше воздуха. — Что на вас нашло?       Он поправил съехавшие очки. Довольно застенчивый жест для такого прямолинейного человека. Он протянул руку и сжал похолодевшую ладонь Юкико. Она вздрогнула от жара его тела.       — Ты мне очень понравилась, Юкико, — признался Рейши. — Ты начитана, приятна в общении, элегантна, всегда готова помочь. Я хочу сказать… — он судорожно вздохнул. — Я покорён.       Рука Юкико дрогнула, Рейши сжал её обеими ладонями. Какая сильная хватка, — с изумлением подумала Юкико.       — Я понимаю, ты сомневаешься и никому не доверяешь, но, — он напряжённо улыбнулся. — Но выслушай меня. Мой клан с радостью тебя примет, я обеспечу тебе защиту и надёжное будущее.       — Это… какая-то шутка? — нервно улыбалась Юкико. — А, я поняла. Это изучение сил королевы, да? Вы хотите поделиться со мной силой и выяснить что произойдёт?       Вместо ответа он приблизился, притянул Юкико к себе, сжал сильными руками её слабое тело. Очень крепкая хватка, — только и успела подумать она, прежде чем его тёплые губы коснулись её губ — холодных и плотно сжатых. Разве не должно быть наоборот? Разве не он должен быть холоден, а она — излучать тепло? В этих объятиях Юкико чувствовала себя беспомощной.       — Ммм…       — Тихо, — прошептал он, зарываясь пальцами в волосы девушки. — Для меня ты не подопытный кролик. И, чтобы доказать это, мы избавим тебя от сил красной королевы. Я знаю способ…       И, словно ставя точку в своём обещании, Рейши уже не прикоснулся к губам Юкико, он впился в них властным, требовательным поцелуем. Юкико остолбенела. Избавиться от сил королевы? Неужели это возможно? Лучшего и придумать нельзя! Никаких вспышек при сильных эмоциях, никакой угрозы убить тысячи людей, если вдруг съедет крыша и рухнет Дамоклов Меч, никакой игры в семью. Стоит Юкико потерять силы, проявится истинное лицо красного клана, который мгновенно от неё отвернётся, и тогда на её стороне останется…       Юкико задрожала в поцелуе. Она чувствовала жар тела Рейши, его сильное дыхание, обжигающее ей лицо, и крепкие руки на своей шее и талии, чувствовала в его поцелуе заботу и затаённый страх. Чего он опасается? Быть отвергнутым? Нет. Он боялся, что поцелуй заставит его потерять голову, сорваться.       Юкико отпрянула, услышав приближающиеся шаги. Она дышала тяжело, как и Рейши, и почему-то не могла поднять на него взгляд. Единственное, о чём она сейчас подумала — это о том, что помада на её губах сейчас размазана. Пальцем Юкико провела по краям губ и вернулась на своё место, ожидая увидеть за ширмой официантку.       — Суо? — удивлённо воскликнула Юкико, увидев до боли знакомое, но уставшее, ужасно грустное лицо.       — Суо, — холодно произнёс Рейши, отведя взгляд и возвращаясь на своё место. Юкико замерла, увидев у него на губах след от своей помады.       — Ага, — равнодушно бросил Микото, ставя у стола ещё один стул. — Надо поговорить.       — Ты всегда выбираешь крайне неподходящее время, — ответил Рейши. — Видишь ли, я и Юкико заняты.       — Я заметил.       — Мы просто разговаривали… — негромко произнесла Юкико.       — А потом начали сосаться, — огрызнулся на неё Микото. — Могла бы не тянуть и сразу послать меня.       Юкико моргнула, поражённо глядя на Микото. Она сжала руки, заметив, что они дрожат, и как-то послушно и смиренно опустила их на колени. Да что на него нашло?! Игнорирует её целую неделю, когда она ходит в подвешенном состоянии, а потом вдруг объявляется с требованиями. Юкико нахмурилась, глядя в сторону. Такое несправедливое отношение к ней вызывало у неё не обиду, но самую настоящую злобу. Ей ещё больше захотелось избавиться от своих способностей, лишь бы не видеть этой мрачной физиономии и не слушать, как ей предъявляют претензии.       — Тебе следует поумерить пыл, Суо, — вступился за Юкико Рейши. — Какими бы важными ни были твои разговоры, они могут и подождать. Более того, ты не имеешь никакого права хамить.       Микото не ответил. Юкико чувствовала на себе его взгляд, но смотрела в сторону, скрестив руки на груди. Ей не нужны были извинения за его поведение, ей нужны были объяснения. Должно же быть хоть одно логичное объяснение, почему мужчина липнет к ней на людях, а на следующий день видеть её не хочет.       — И что же всё-таки произошло? — холодно спросил Рейши.       Микото перевёл взгляд на ширму. Акина вошла, держа перед собой стул и демонстративно громко стуча каблуками. Ей очень хотелось, чтобы как можно больше народу обратило на неё внимание в этом роскошном месте. Прекрасный ресторан для прекрасной женщины. Акина плюхнулась на стул между Рейши и Микото. Юкико даже не посмотрела на неё.       — Раз здесь присутствует Симидзу-сан, — начал Рейши. — Разговор обещает быть серьёзным.       — Между прочим он, — Акина скривилась и с пренебрежением указала пухлым пальчиком в сторону Микото. — Вытащил меня из общежития и волок пешком сюда! Пешком! Мои ножки горят…       — Ты сама рвалась испортить им свидание, — закрыл глаза Микото, прикуривая сигарету от огонька на кончиках пальцев. — Я помог.       — Если вы здесь только из-за этой чепухи, — продолжил Рейши, — я попрошу вас удалиться.       — Скажи «пожалуйста», — хмыкнул Микото, но в его ухмылке не было ни веселья, ни азарта, только какое-то равнодушие.       Рейши опустил руку на рукоять меча.