Миссия: "Растопить ледяное сердце"

От автора: Дорогие мои бесценные читатели! Каких трудов мне стоило заставить свою ленивую задницу собраться с мыслями и сесть за написание проды. Пришлось даже совесть подключать, а она баба серьезная. Но автор не только бездельничала, экзамены на носу, зубрежка, попытки выучить то, чего никогда в жизни не знала... Да-да, нет мне оправдания, а посему - вот вам прода! Прошу любить, читать, наслаждаться! P.S. Перечитывать главу - это не мое. Поэтому, ткните публичной бетой, которую я очень люблю)) Ваша Лекса. Дни тянулись за днями, становясь привычными до тошноты. Хибари смирился. А что еще ему оставалось делать, когда по дому расхаживает миловидный омежка, которого он сам по своей внезапной глупости отметил как своего. Кстати, был в этом весомый плюс: Саваду можно было отправлять одного по магазинам, потому что все альфы от него шарахались, чем мальчик безмерно гордился. Единственное, что Хибари ну очень напрягало, так это практически каждодневные «явления Христа народу», то бишь ошивающийся в его доме Рокудо Мукуро, делающий это исключительно в целях «обучения юного омеги всем прелестям жизни». На самом деле по предположениям майора у альфы Мукуро начался «тот самый период», когда хорошие адвокаты вдруг нужны всем и сразу. И, поскольку любимый пропадает на работе, а приползает домой уже невменяемый, Рокудо, как всякий подобающий эгоист, умирал со скуки и действовал на нервы всем окружающим. Хибари приходился самым терпеливым из окружения патологоанатома и всегда мог развлечь ненормального омегу хорошей дракой. Тсуна в первый раз вообще думал, что с ума сошел, когда оказалось, что Мукуро полчаса к ряду майора не на секс разводил, а на рукопашный бой. Закончилось все разбитой губой, которую длинноволосое чудо недовольно посасывал, и разгромленной тумбочкой, в кою они впечатались. Мальчик долго не мог прийти в себя от шока, ведь ему почти всю жизнь вбивали в голову, что омега обязательно должен быть слабым и беспомощным, особенно когда дело касается контактов с альфой, а тут на тебе. Мукуро не только сам изъявил желание подраться, но еще и держался на уровне Хибари, крепкого и полноценного альфы. И пусть он проиграл, но уже сам факт возможности таких поединков (а то, что это не первый их бой, было видно сразу) в голове не укладывался. Позже он спросил об этом Мукуро. Мужчина долго смеялся, а потом заявил, что тоже не замечает в Тсуне особой робости при общении с Хибари. Тсуна тогда покраснел и что-то невнятно пробормотал, но просвещать Рокудо более подробно не стал. Конечно, он смущался. Особенно когда получал редкие, но такие приятные знаки внимания от брюнета. Ему хватало пронзительного взгляда, мягкой улыбки на тонких бледных губах… Когда Мукуро довелось однажды увидеть эту улыбку, его на полном серьезе пришлось отпаивать сердечным, потому что мужчина разве что в обморок не рухнул. Его вопли: «Кёя - кун умеет улыбаться!» удалось приостановить только точным ударом по макушке, что, собственно, и сделал Хибари. Тсуна тихо стоял в сторонке и хихикал. Приятно, что улыбку, адресованную тебе, больше никто раньше не видел. По словам Мукуро, с его появлением Хибари стал на человека похож, а не на запрограммированное чудовище. За это бедный омега получил еще раз и был беспощадно выставлен за дверь. Тсуна не до конца понимал недовольство майора, но попытки защитить Рокудо провалились. После предложения последовать за омегой к чертям, мальчику стало не по себе, и он весь день ходил тихий и унылый. К концу дня майор успокоился и в качестве примирения предложил Саваде прогуляться по вечернему Токио. Словесно извиняться Хибари не умел, точнее, никогда не пытался, а так мальчишка засветился от радости и долго прыгал вокруг мужчины счастливым зайчиком, пока тот собирался. Почему-то в тот день город казался майору прекраснее обычного. Вечер выдался теплым и тихим, на дежурство не надо – красота да и только. Савада ни на шаг не отстает, на ходу жуя сладкую вату. Каких трудов мальчику стоило выклянчить ее у мужчины… К удивлению шатена, Хибари сопротивлялся не долго, как-то странно посмотрев на Тсуну. В конце концов, омега еще ребенок, которого лишили нормального детства. И сейчас майор в этом убеждается: в руках сахарная вата, на губах широкая счастливая улыбка, а ноги осторожно переставляются на узкой полоске бордюра. - Хибари – сан, хотите ваты? – такой привычный голос над ухом. Об этом Хибари тоже уже думал – мальчишка специально залез на бордюр, чтобы не казаться совсем уж маленьким рядом с альфой. - Нет. Не люблю ее, - помотал головой Кёя, с непонятным удовольствием отмечая обиженно надутые губы. Право, маленький ребенок. - Вы просто вредничаете, - фыркнул Тсуна, отрывая довольно большой распушенный комок ваты и сминая его пальцами, придавая форму шарика. - Да нет же. Я правда не… мфф… - Хибари поперхнулся сладким комком, заботливо отправленным в рот. Тсунаеши заливисто смеется, поглядывая на недовольную мордашку жующего вату майора. Причем, именно мордашку, такую милую, как это ни странно. Первой мыслью Хибари было выплюнуть так подло подсунутую вату, но приличия поведения на улице не позволили. А потом, услышав смех мальчика, майор передумал. На его памяти так искренне Тсуна смеется впервые. И уже дальше Хибари не заметил, как ему скормили еще несколько комочков ваты. Такой наглости даже Мукуро себе не позволял, а тут этот мальчишка. Возмущению брюнета не было предела, но опять его утихомирила обезоруживающая улыбка на чуть пухлых губах и тихий смех. *** Хибари понял, что день не заладился, когда в дверь спальни постучали. На электронных часах девять утра, а он с дежурства. Савада как-никак решил в террористы-смертники заделаться. - Входи, - майор подавился зевком, принимая сидячее положение и потягиваясь. Тсунаеши робко приоткрывает дверь, явно ожидая увидеть там разъяренное чудовище, но Хибари даже пальцем пошевелить лень. - Доброе утро, Хибари – сан, - тихо произносит мальчик. – Вас к телефону. - Кто там такой смелый? – мужчина сонно моргает, принимая протянутую трубку. Из динамиков доносятся хриплые вопли. Кажется, неизвестный собеседник уже сорвал голос. – Майор Хибари слушает. - Кёя – кун, я требую крышу! – яростный вопль сердитого омеги – это надо слышать. Хибари даже не надо подключать воображение: он и так знает, что на другом конце провода беснуется Мукуро. - Какую крышу? – стараясь сохранить спокойствие, спрашивает брюнет. Тсуна невинно подходит к окну, раздвигая тяжелые ночные шторы, тем самым позволяя резвым солнечным лучикам запрыгать по обоям. - Я убью этого гада, а ты меня прикроешь! – в голосе патологоанатома сквозило воодушевление. - Что на этот раз? – устало выдохнул майор, внимательно следя за манипуляциями Савады. Мальчик дергал штору, пытаясь подтянуть застрявшее кольцо к остальным. Смотрелось это весьма забавно, но сейчас Хибари был не в настроении. Он начинал злиться. - Мне надоело, что он не уделяет мне внимания! – возмущенно запричитал Мукуро. Уж что-что, а поругать своего альфу он очень даже любил. - И ты позвонил мне только потому, что хочешь пожаловаться? – с нехорошим прищуром поинтересовался Хибари. Тсуне сразу стало как-то не по себе. Он даже несчастную штору мучить перестал. - Ну, я же тебя не разбудил, - беспечно отозвался Рокудо. - С чего ты взял? – зарычал майор, сжимая трубку. Послышался тихий треск пластика. - Так Тсунаеши не спит, вот я и подумал… - Это чокнутое создание имеет дурную привычку вставать спозаранку и шарахаться по дому, пока я не устану от его топота, - рявкнул в трубку брюнет, стукнув кулаком по кровати. - Неправда! – позволил себе возмутиться Тсуна, посмотрев на мужчину полными обиды глазами. – Я тихо хожу! - Ага, тихо. С лестницы ты тоже тихо падаешь? - Это всего один раз было! - Господа, оставьте свои разборки! – что есть мочи заорал в трубку Мукуро. Конечно, интересно было послушать эту милую перепалку, но в данный момент патологоанатома больше беспокоила его собственная проблема. - Хватит орать мне на ухо! – зарычал альфа. – Чего тебе надо, чудовище?! - Вправь ему мозги! – плаксиво протянул Рокудо. – Приходи к нам и вправь! Ты же и раньше так делал! - Знаешь, где у меня ваши разборки сидят? – майор откинул одеяло в сторону, свешивая ноги с кровати. Тсуна с интересом наблюдал за ним: перепады настроения Хибари настораживали и… привлекали? - Кёя – кун, ну пожалуйста! – канючил патологоанатом, чем-то у себя грохая. – Тсунаеши тоже с собой возьми, нечего ему дома торчать. - Ты мне тут указывать будешь? – скорчил недовольную мину брюнет. - Так ты придешь? Я чего-нибудь вкусненького приготовлю! – радостно заверещал Мукуро, совершенно неожиданно сбрасывая вызов. Майор чертыхнулся, швырнул трубку на кровать и уставился на замершего в дверном проеме Саваду. Мальчик судорожно сглотнул. Сбежать незамеченным не получилось. - Что это за бунт восставших хомячков? – поинтересовался Хибари, скрестив руки на груди и не предпринимая никаких попыток поднять свой зад с кровати. - Хибари – сан! Я не хомяк! – Тсуна от возмущения даже кулаки сжал. - Вао, как мило, - выдал майор, поднимаясь и снимая со спинки стула рубашку. Шатен покраснел, испуганно пискнул и как ошпаренный вылетел из комнаты, гулко топая босыми ногами по полу. - А еще говорил, что ходит тихо, - покачал головой Хибари, застегивая мелкие пуговицы. – Правду говорят: понедельник – день тяжелый… *** Тсуна выползает из машины, опускаясь на колени и чуть ли не целуя землю. Никогда раньше его так не укачивало в транспорте, а ведь майор ехал на приличной скорости, соблюдая все правила. Перед глазами плыло, тошнило, и к горлу подкатывала отвратительная волна желчи. Мальчик готов рухнуть прямо тут, в газонной травке. - Савада, подъем, - Хибари похлопал Тсуну по спине, крутя связку ключей на пальце. - Не могу… мне плохо… - шатен закашлялся, ткнувшись лбом в землю. Майор демонстративно вздохнул, еще раз оглядел тщедушное дрожащее тельце и поднял мальчика, закидывая на плечо. Тсуна издал нечленораздельный звук и поспешил заткнуть рот, иначе весь его завтрак грозился оказаться в лучшем случае на траве, в худшем – на спине майора. Не успели они подойти к калитке небольшого классического японского домика, как входная дверь распахнулась, и им на встречу вылетел Мукуро, на ходу стягивая пестрый фартук. - Ну наконец-то! Я уже заждался, - омега радостно закружился по дорожке. – Ой, а что это с Тсунаеши? - Его тошнит, - Хибари заносит мальчика в дом, небрежно скидывая с плеча на пол, где Савада расползается безвольной тушкой. - Он что, беременный? – патологоанатом носится вокруг распластавшегося шатена и удивленно хлопает глазами. - Ты больной? – крутит у виска Хибари. – У него еще ни одной течки не было, а ты тут про беременность. - А что плохого в беременности? – Рокудо, как и всякий омега, просто обожал детей и мечтал когда-нибудь тоже стать мамочкой/папочкой. Вот только с его безмозглым альфой ему не светит… - У тебя опять обострение? – майор недовольно смотрит на хозяина дома, несильно пиная Тсуну по ребрам. – Слушай, дай ему что-нибудь от тошноты. - Хорошо, - всполошился Мукуро. – Тащи его на кухню! Хибари вздохнул, подцепил валяющегося в полуобморочном состоянии омегу за воротник и поволок в указанное место. Мукуро, узрев эту картину, едва ли не начал материться. - Ты какого творишь, ирод?! Ему и так плохо! – длинноволосый омега хорошенько дал по рукам офигевшему Хибари и принялся отпаивать мальчика какой-то сиреневенькой бурдой. - Спасибо, Мукуро – сан, - хрипло выдавил Тсуна, отхлебывая отвратительно пахнущую жидкость из стакана. Но, как бы запах не был омерзителен, действовал препарат прекрасно, мальчику уже стало намного легче, и появились силы осмотреться. Дом Мукуро не особо отличался по внутреннему дизайну от дома майора: все подобрано с хорошим вкусом, без лишних пышных деталей. - А где?.. – Хибари по-хозяйски заваривал чай, посматривая на Рокудо, носящегося в приступе заботы. - У себя. Теперь я понимаю, почему он настаивал сделать кабинет между кухней и туалетом. Выползает то туда, то сюда, - синие глаза Мукуро полыхнули праведным гневом, когда Тсуна и Хибари несдержанно хихикнули. – Для вас это ничего, а для меня трагедия! – возмутился мужчина, откинув длинный хвост за спину. – Пойду позову его. Майор одобрительно закивал, приготовившись. Сейчас важно понять, в какой стадии запустения работа одного очень востребованного адвоката, и помешать миловидному патологоанатому расчленить собственного жениха. - Милый, у нас гости, - Мукуро стучится в темную дверь, прислушиваясь к звукам по ту сторону. Слышится методичное постукивание ручкой по столу и шелест бумаг. - Рокудо, я занят. Сам разберись с гостями, - усталый мягкий голос. Хибари хмыкает, а Тсуна недоуменно поглядывает на майора. Похоже, тот знает, что сейчас будет. - Ты… - рычит Мукуро, сжав руки в кулаки. – А ну живо вытащил свой зад на свет Божий! – орет омега, распахивая дверь. Хибари с огромным усилием перестает ехидно похихикивать и придает лицу спокойное невозмутимое выражение. Спустя пару минут грохота и потока ругани Мукуро вновь объявился, солнечно улыбаясь и держа за шею высокого блондина. Тот отбрыкивался и пытался стряхнуть руку возлюбленного с шеи, но патологоанатом с милой улыбочкой лишь крепче давил тонкими пальчиками на сонную артерию, отчего альфа сразу становился мирный и послушный. - Доброго дня, Бьякуран, - сдержанно поздоровался майор, пожав протянутую руку. - И тебе того же, Хибари. Рокудо, милый, может, отпустишь меня уже?! – блондин с торчащими во все стороны непослушными волосами и странной татуировкой под глазом посмотрел на любимого омегу тем самым, полным безграничного терпения взглядом, каким Хибари обычно смотрит на свою характерную кошку. - Конечно, - Мукуро последний раз сжимает пальцы и отпускает шею возлюбленного. – Бьякуран, это Тсунаеши. Я говорил тебе про него. - Добрый день, - Савада смущенно смотрит на альфу. Ему впервые довелось увидеть «занятого самца». Запах Бьякурана сильно отличался от запаха Хибари, даже не столько самим ароматом, сколько отдельными нотками. - Рад с тобой познакомиться, - мило улыбнулся блондин, выставив напоказ ровный ряд белых зубов. – Наконец-то Хибари выбрал себе пару… - Эй, это вынужденная мера, - мрачно заявил Кёя, краем глаза отмечая яркий румянец на щеках шатена. - Жаль, вы очень хорошо смотритесь, - беспечно пожал плечами Бьякуран. Мукуро тем временем принялся суетиться вокруг стола, расставляя наготовленные вкусности. – Хибари, слышал, ты официально взялся за дело похищенных омег? - Это правда? – Тсуна успешно забывает, что вклинился в еще и не начавшийся разговор двух альф. – Мне вы не говорили. - Я не должен перед тобой отчитываться, мне Занзаса хватает, - поморщился брюнет. Не хотелось ему, чтобы Савада узнал про это дело. – Откуда такая осведомленность? - Ко мне не раз обращались мамаши тех парней, которых недавно вздернули на штыках. Я отказался вести их дела, - Бьякуран пытливо вглядывается в спокойное лицо майора. - В противном случае, эти насильники остались бы живы, - понимающе кивнул Хибари, помешивая ложечкой горячий чай. - Есть какие-нибудь зацепки? – не вмешиваясь, оба омеги ловят каждое слово, каждую тональность голоса, чтобы понять – хорошо все или плохо. - Ничего. Только он, - брюнет махнул в сторону вздрогнувшего Савады. – Нам пока удалось лишь временно приостановить кражи детей, но не более. - Как ужасно, - покачал головой Мукуро. Из-за всего этого он даже новости смотреть перестал. Даже его психика не выдерживала. Однажды патологоанатом пришел домой, впервые за всю жизнь размазывая по щекам слезы. Тяжело, когда на вскрытие привозят труп девочки, ни в чем неповинной. Так называемая ошибка. Ее похитили, считая потенциальной редкой девочкой-омегой, но она родилась бетой… - Мы подключили все связи подпольного мира, может, они что и пронюхают, - тяжело выдохнул Хибари. – Но меня сюда пригласили не речи о работе разводить… - Ой, нет, Хибари, не начинай! – взмолился Бьякуран, мгновенно теряя всю серьезность. – Я уделяю ему внимание, просто ему всегда мало! - Да женись ты уже на нем и обеспечь ребенком, тогда он от тебя и отстанет, - Кёя отхлебнул чай, абсолютно спокойно наблюдая, как краснеет патологоанатом. - Кёя – кун, что за ерунду ты несешь? – тихо пролепетал Мукуро, потирая порозовевшие от смущения щеки. - Так ты правда этого хочешь? – недоуменно заморгал Бьякуран. - Вот же бестолочь, - обреченно хлопнул себя по лбу длинноволосый, запустив руку в топорщащийся хохолок. - Как все просто, - усмехнулся майор, посмотрев на Тсуну. Мальчик крепко сжал руки и выглядел бледнее обычного. – Савада, все еще тошнит? - Н-нет, - помотал головой мальчик. – Запах… какой-то знакомый… Но я не могу понять, откуда он… - Запах? – тут же насторожились Мукуро и Хибари. Тсуна кивнул, еще раз поведя носом и сморщившись. - Не нравится он мне, - шатен старался сохранять спокойствие, не впадать в панику. - От него пахнет? – патологоанатом встряхнул жениха за шкирку. Бьякуран возмущенно забурчал, недовольный таким обращением к своей бесценной персоне, но Тсуна отрицательно качнул головой, и весь запал Мукуро убить любимого вновь испарился. - Так, - Хибари смотрит на время, кашлянув в кулак. – Чаи можно распивать до бесконечности, поэтому мы лучше пойдем. - Кёя – кун, пусть Тсунаеши это потом выпьет, он все еще бледный, - Мукуро вручил брюнету пузырек с каплями того самого фиолетового цвета. - Хорошо, - кивнул Хибари, в приступе непонятной нежности застегивая на мальчике толстовку. Бьякуран, оставивший своего омегу прибираться на кухне, пошел провожать гостей и никак не мог оторвать умиленного взгляда от этой парочки. Тсуна так нежно краснел, когда Хибари прикасался к нему, что сразу вспоминались юные годы, когда он только начинал ухаживать за строптивым языкастым омежкой по имени Рокудо Мукуро. - Хибари, задержись на секундочку, - мягко попросил Бьякуран, придержав альфу за рукав пиджака. Майор кивнул Тсуне, чтобы тот вышел и ждал его у машины и повернулся к блондину. - Что такое? – Кёя немного наклонил голову, выжидающе смотря в фиалковые глаза Бьякурана. - Этот мальчик… Он неровно к тебе дышит, - заговорщицки улыбаясь, тихо пропел адвокат. – Такой хорошенький омега и уже помеченный… - Прекрати нести чушь, - отмахнулся Хибари. - Неужели ты не замечаешь, как он на тебя смотрит? – обычные альфы замечают робкое внимание омеги сразу, но когда речь идет о Хибари Кёе лучше переспросить. - Я заметил даже больше, - тихо отвечает мужчина. – И это не может быть правдой. Этот мальчик не мой омега. Но, Бьякуран, если вдруг окажется, что ты имел хоть какое-то отношение к его прошлому – я от тебя живого места не оставлю, - с привычной усмешкой произнес Хибари под одобрительный смешок блондина. - Удачно доехать! И позвони, а то наша курочка-наседка переживать будет! – Бьякуран улыбается фирменной улыбкой и машет ручкой на прощание. Когда за дверью слышится гул двигателя, из кухни выходит Мукуро, вытирая руки полотенцем. - Я все слышал, - не дав возлюбленному раскрыть рот, говорит Рокудо. - И? – блондин делает шаг к любовнику, с интересом поглядывая на серьезное личико. С ним патологоанатом редко таким бывает. - Ты когда-нибудь посещал бордели? – прямо, избегая ненужных увиливаний, спрашивает Мукуро. - Я не умалишенный, - крепко обхватив руками тонкую талию, Бьякуран обнимает омегу, вдыхая давным-давно пленивший его запах. – Хибари найдет преступника. - Меня насторожило, что Тсунаеши что-то почувствовал в нашем доме, - честно признался длинноволосый, тесно прижавшись к любимому. Давно Бьякуран его вот так не обнимал. - Может, это твой брат опять занимается непонятно чем, - фыркнул блондин, прикусывая нежную кожу шеи. Мукуро вздрагивает. - Он уже давно у нас не появлялся, так что давай не будем про него. - Как скажешь, - довольно улыбаясь, Бьякуран целует любимого, прогоняя из головы патологоанатома последние мысли. Блондин уверен, майор найдет разгадку. Ведь под удар попадает самое дорогое…