Миссия: "Растопить ледяное сердце"

От автора: Ей-богу, автор честно старался придать этой главе достойный вид. В результате, я все так намешала, что сама дико недовольна, но по-иному картинка не складывается. В общем, надеюсь на вас, мои читатели. Приятного прочтения. Ваша Лекса. Снова это чувство. Отвращение ко всем, и к самому себе в том числе. Больше всего его бесит, что он не может сопротивляться, не может вырвать руку и закричать, не в силах ударить обидчика. Эта треклятая слабость омеги перед стаей голодных и безумных самцов. Который раз мальчик чувствует себя загнанной добычей, лишенной всех радостей жизни. Вчера хозяину привели еще одного мальчика «на ковер». Глупый, не дотерпел, а ведь хотели бежать вместе. В последние два месяца случаи отчаянных попыток побега участились, но по-прежнему были неудачными. Больше сбегавших омег никто не видел. А свобода манила тем, что там, на воле, за стенами проклятого здания, тебя никто не будет подчинять и не придется выполнять чужие извращенные прихоти. Тсуне уже осточертело находиться в таком обществе, хотелось вдохнуть хоть раз свежий воздух, не ощущая на своем плече руки хозяина. Вдохнуть, перестать чувствовать себя рабом, а там… будь что будет. - Тсу – кун, я долго тебя звать должен? – ухо опаляет знакомое до дрожи дыхание хозяина. Мальчик вздрагивает и оборачивается, встречаясь с темной синевой глаз – единственное, что не скрывает изящная маска. - П-простите, хозяин, я-я задумался просто, - лепечет мальчик, втянув голову в плечи. Он слишком давно в борделе, чтобы не запомнить таких простых вещей: у хозяина прекрасная мимика лица, что позволяет определить его настроение. Сейчас он сердит и недоволен, но побоев не намечается. Будь взгляд чуть жестче – можно ожидать удара кулаком в живот или крепкую пощечину. - Пойдем, Тсу – кун, клиент ждет, - пропел мужчина, сжимая пальцами тонкое худое запястье. Карамельные глаза распахнулись от ужаса, а с губ невольно слетел полувсхлип-полувскрик. - Хозяин, пожалуйста, не надо! – Тсуна впервые так открыто взмолился о пощаде. Другие обитатели и посетители «элитного» заведения с интересом оглядывали юного омежку. - Успокойся, малыш, - хозяин дергает омегу на себя, прижимая и тихо шепча на ушко. – Этот клиент просто шикарен. Сам бы от него не отказался, но он тоже альфа. - Что за ужас вы говорите? – хрипло выдыхает Тсуна, пытаясь вырваться из удушающих объятий. За несколько лет он возненавидел близость этого человека. Если таких, как хозяин, вообще можно называть людьми. - Не вынуждай меня применять силу, - мужчина злится, до синяков сжимая пальцами выступающие ребра. – Пошли. И вот, он снова не смог воспротивиться. Хозяин чуть ли не волоком втаскивает его в помещение, у самых дверей повязав на глаза черную атласную ленту. Тсуна принюхивается, но все запахи перебивает тягучий аромат зажженных свечей. - Вот ваш «заказ», - елейным голоском протягивает хозяин, обращаясь к кому-то неизвестному. В ноздри бьет знакомый запах, и Тсуна отчаянно мотает головой, пытаясь прогнать наваждение. - Надеюсь, он стоит тех денег, что я тебе отвалил, - этот голос. Мальчика пробивает крупная дрожь, которую сложно не заметить. Хозяин довольно хмыкает и выходит из комнаты для VIP-клиентуры. Только за мужчиной закрывается дверь, как Тсуна тут же срывает повязку с глаз и смотрит на клиента. Быть этого не может… - Почему вы здесь? – слезы против воли хлынули из глаз, оставляя мокрые дорожки на щеках. Мужчина делает несколько шагов и оказывается слишком близко, чтобы можно было свободно втянуть в легкие воздух. – Почему? - Хм… Мне скучно, - спокойно проговаривает высокий брюнет, вжимая всхлипывающего омегу в стену. – А ты можешь развеять мою скуку, - тяжелый взгляд стальных глаз, и Тсуна захлебывается в новой порции рыданий. Как, как ОН мог так его предать?.. За что?.. - Хибари – сан, прекратите… Прошу вас… - мальчик мечется по кровати, путаясь в одеяле и свезенных простынях. Голос то и дело срывается на жалобный крик, от которого внутри все переворачивается и скручивается. - Савада, проснись, - майор уже минут пять тормошит омегу за плечи, пытаясь вырвать из лап сна. Тсуна мелко подрагивает, вырываясь из рук брюнета. Очередной отчаянный крик и звонкий звук крепкой пощечины. Шатен подпрыгивает и распахивает полные ужаса и слез глаза. Хибари смотрит на него немного испуганно, придерживая дрожащее тело за плечи. - Хибари – сан… - Тсуна громко всхлипнул и разревелся, бросившись майору на шею и чуть не свалив того на кровать. Хибари обнимает прижавшегося мальчика, поглаживая по вздрагивающей спине. - Не плачь, все хорошо… - тихо шепчет брюнет. Тсуна и сам знает это, но не может перебороть охватившее душу счастье, что это всего лишь сон, что Хибари никогда с ним такого не сделает… - Простите, я себя не контролирую, - через короткие всхлипы выдавил мальчик, уткнувшись носом в шею и вдыхая успокаивающий запах альфы. - Дурные сны всем снятся, - майор спокойно перебирает торчащие во все стороны каштановые волосы, заражая своим спокойствием. Сколько они так просидели – неизвестно, Хибари потерял счет времени в тот момент, когда омега кинулся ему на шею. А через какое-то время напряженный мальчик обмяк в его руках, тихо посапывая. Все попытки отцепить от себя Тсуну закончились полным провалом: пришлось укладываться рядом с мальчиком. - Спасибо, Хибари – сан, - сонно улыбнулся Тсунаеши, пряча покрасневшее лицо на груди майора. Хибари лишь вздохнул, устало прикрывая глаза. Сегодня он позволит мальчику эту слабость. *** - Савада, ты там жив? – Хибари почти полчаса стоит у закрытой двери в ванную комнату. Омега уже неделю запирается там и обнимается с «белым другом», делясь с ним впечатлениями от завтрака/обеда/ужина. Что делать никто не знал. Звонок Рехею не принес особого результата. Доктор ограничился кратким пояснением, что это нормальная реакция организма на перестройки, и Хибари не помешало бы запастись таблетками для течных омег, а еще прикупить чего-нибудь себе. А лучше снять квартиру на ближайшие две недели. Майор отнесся к заявлению приятеля с долей серьезности и таблетки для Тсуны прикупил, но в остальном все скинул на «авось прокатит». В своей выдержке мужчина не сомневался, если что, заткнет нос ватой. - Да, - сипло отзывается Тсуна, брызгая на лицо холодной водой. Как ему это надоело. Хоть Сасагава и предупредил, что это только временное явление, но уж больно доставучее. И, помимо всего прочего, мальчик боялся. До ужаса трусил. Потому что одно дело, когда ты встречаешь свою первую течку в тишине и гордом одиночестве, а другое – когда это все происходит в доме свободного и очень красивого альфы, к которому ты порядком неравнодушен. Тсуна уже ни в чем не был уверен. С разрешения майора он почти на целый день засел за домашний компьютер, выискивая на безграничных просторах Интернета информацию. Часть он уже знал, с другой частью предстояло разобраться. Он и раньше слышал, что альфа может сразу почуять в омеге свою пару. Вот только в источнике было сказано, что в этом случае альфа меняет свое поведение, становится более ласков и заботлив. А в поведении досточтимого майора Хибари Кёи ничегошеньки не менялось. Разве что он стал чуточку спокойнее, но особой заботы и нежности не проявлял. Вывод напрашивался только один: Тсуна не его омега. То, что майор может просто упрямствовать, мальчик отметал как невозможный вариант, потому что Хибари во всем проявлял себя как собственник, не собирающийся уступать кому-то исконно свое. И было немного обидно, что майор не видит в нем своего омегу, но продолжает держать при себе, не предпринимая попыток через связи полиции пристроить юного омежку куда-нибудь. Возвращаться к родителям Тсуна наотрез отказался, мотивировав это тем, что им на своего ребенка плевать, раз избавились от него тогда. И вовсе он не злился. Просто остался неприятный осадок, вот и все. Хибари на все его заявления лишь хмыкал, уделяя даже кошке больше внимания, чем мальчику. И вот опять. Тсуна на коленках выползает из ванной комнаты. Сил встать на ноги нет, и без того слабые мышцы вообще превратились в вату, а на языке остался противный привкус желчи. Снова эта усмешка на тонких губах, которую хочется стереть чуть ли не ударом в челюсть. Мальчик привычно ориентируется и меняет направление в сторону своей комнаты, резво переставляя руки и согнутые ноги. Рядом с ним шагает Лури, заинтересованно поглядывая то на омегу, то на хихикающего в кулак хозяина. Хибари услужливо открывает перед Тсуной дверь, мелко подрагивая от сдерживаемого смеха. Вообще омега мог попросить о помощи, и майор отнес бы его до комнаты, но у мальчика случился очередной приступ гордости, когда он лучше все сам сделает. Пусть и через одно место. - Благодарю, Хибари – сан, - Тсуна на последнем издыхании поплелся к кровати. Майор невольно опустил взгляд и замер: чуть ли не перед носом (ну, фактически) мелькает обтянутая светлыми джинсами задница омеги в преддверии течки. Не сказать, чтобы Хибари сильно напрягал запах Савады, пусть тот и усилился, но совсем уж игнорировать не получалось, как бы он не старался. Брюнет уже не раз ловил себя на мысли, что засматривается на Тсунаеши, когда тот этого не видит. И не раз замечал за собой звериное желание оставить на тонкой шее и острых плечах не одну сотню своих меток. - Куда вы там смотрите? – омега резво залез на кровать, свернувшись в клубок и поглядывая на майора. - На пол, - немного нервно ответил Хибари, пару раз моргнув. – Тебе чего-нибудь принести? - Спасибо, но не стоит, - передернулся Тсуна, обхватывая руками подушку. - Если что, я у себя, - кивнул майор, разворачиваясь к выходу, но его остановил робкий голос: - Подождите, пожалуйста. Тсуна принял сидячее положение, согнув ноги в коленях и прижав подушку к груди. Конечно, это глупо, и он выглядит как маленький ребенок, но руки надо чем-то занять, иначе он начнет себе пальцы ломать. Лури прижалась к бедру мальчика, сворачиваясь в пушистый комок. Хибари переводил взгляд с кошки на Саваду и обратно, замерев посреди комнаты. - Что-то случилось? – майор напряженно вглядывается в словно потухшие глаза мальчика. Такой взгляд он раньше уже видел: Тсунаеши либо ведет активную мозговую деятельность, либо вспомнил очередную картинку из прошлого. - Да, - кивает омега. – Мне не дает покоя тот запах. - Когда мы были у Мукуро? – Хибари насторожился, сделав шаг вперед, ближе к мальчику. - Он кажется смутно знакомым, но я не могу уловить его… Постоянно ускользает, - покрепче стиснув подушку, Тсуна смотрит на брюнета. Хибари мысленно просчитывает сотню вариантов, но ни один не кажется верным и реально выполнимым. - Так, ладно, - майор мотнул головой. – Можешь сказать, от кого пахнет? - Нет, - немного неуверенно отвечает Савада, почесав мурчащую кошку между ушек. – Сначала я уловил этот запах, когда очнулся в вашем доме. Он был очень слабый и едва различимый. Потом в кабинете Занзаса. Потом от того странного человека с диадемой. Над ним еще Фран издевался. И, в конце концов, от Мукуро и Бьякурана. Причем, я могу с уверенностью сказать, что запах исходит от них обоих. Или же от их дома в целом, - как на духу сбивчиво выпалил Тсуна, смотря прямо в сощуренные серо-голубые глаза. - И ты все это время молчал? – рыкнул Хибари, нависнув над мальчиком. - Вы не сказали мне, что ведете это дело. Да и я не думал, что это важно, но все же решил сообщить, - виновато опустил взгляд Тсуна. Давление мрачной ауры майора невозможно побороть. - Если до тебя не дошло, то заруби на носу: мы пытаемся спасти детские жизни, и любая крупица информации может помочь, - Хибари за волосы оттягивает голову мальчика назад, заглядывая в расширившиеся карамельные глаза. – Я видел, как умирают маленькие дети. Достаточно одного раза… Это должно прекратиться. - Вы любите детей? – с не скрытым интересом спрашивает Тсуна. Майор кивает и уходит, не сказав ни слова, а лишь тихо прикрыв за собой дверь. Мальчик без сил падает на прохладное покрывало, плотно закрывает глаза и проваливается в сон. *** Это пробуждение было явно не самым удачным в жизни Хибари. Он бы даже сказал, что одним из худших. Его подкинуло на кровати от ударившего в ноздри сильного запаха омеги. Течной. С несколько секунд Хибари пытался понять, какого черта в его доме делает течная омега, а потом подорвался с места, благополучно забывая, что скачет по дому полуголый. И вообще надо было оставаться в своей комнате. В коридоре сладкий запах лишь усилился, а с приближением к источнику майору стало не хватать воздуха. Сжав кулаки и стиснув зубы, Хибари стучится в дверь соседней спальни. - Савада… ты в порядке? – спрашивает он, проклиная себя за идиотизм. Конечно же, мальчишка не в порядке. В ответ раздается приглушенный стон и тихая просьба валить отсюда. Втянув в легкие побольше воздуха, Хибари решительно поворачивает ручку, открывает дверь и замирает на пороге, еле сдерживая себя от…смеха. Савада завернулся в одеяло наподобие кокона, испуганно моргая огромными глазами. Увидев эту картину, Хибари зажал рот рукой и сдавленно хихикнул. Все изначальное внезапное возбуждение сошло на нет. - Мне плохо, а ему смешно, блин, - еще забавнее нахохлился Тсунаеши, сведя к переносице тонкие брови. Деловито кашлянув, майор подошел к мальчику, позвякивая пилюлями огромных размеров в пластиковой прозрачной баночке. Карие глаза распахнулись еще шире. - Это что… туда надо запихивать? – испуганно пробормотал Тсуна, получив в ответ новую порцию уже открытого бархатистого смеха. - Это пить надо, три раза в день до еды, - Хибари открыл баночку и вытащил одну таблетку. – Открой ротик, будь хорошим мальчиком. - Хибари – сан, хватит издеваться! – омега рефлекторно проглатывает отправленную в рот пилюлю, недовольно поглядывая на брюнета. Он слышал, что от запаха течной омеги альфа словно лишается рассудка и может в любой момент наброситься. Но по Хибари не скажешь, что он испытывает какой-то дискомфорт. Вон как спокоен, даже смеется над ним. - Вы неправильный альфа, - слова слетают с губ прежде, чем Тсуна успевает понять кому и как он это говорит. Хибари озадаченно наклонил голову и пожал плечами. - Какой есть, - хладнокровно заявил он. – Я приготовлю завтрак, а ты приведи себя в порядок и спускайся. Все необходимое у тебя есть. - Хорошо, - Тсуна покосился на кучку принадлежностей на тумбочке и покраснел. Ему плохо становилось от одной лишь мысли, что брюнет спокойно зашел в аптеку и без малейшего смущения купил все это. Кивнув ерзающему в своем коконе мальчишке, Хибари быстро вышел из комнаты, закрыв дверь и прислонившись к стене в коридоре. Только теперь он позволил себе шумно, полной грудью втянуть воздух, уже порядком пропитавшийся запахом Савады. - Боже, дай мне терпения, - взмолился Кёя, спускаясь по лестнице и впервые в жизни отчаянно цепляясь за перила.