Больше, чем сестра

Перед мысленным взором Гарри простирался знакомый участок, лес, хижина, метла, что, наверняка, находилась на улице. Сейчас, реагируя на магию, она, должно быть, сорвалась с места и устремилась к лесу, а уже оттуда к ним. Гермиона робко озиралась и, похоже, пока не догадывалась, где они. — Давай-ка кое-что сделаем. Гарри вовремя спохватился, отметив, что она поежилась и обхватила себя руками — немудрено, на ней лишь была тонкая кофта и блузка. Он снял с себя куртку и накинул на её плечи, затем заботливо застегнул. — Так-то лучше. Осенью вечера, и вправду, становились холоднее прежнего, и сейчас Гарри был спокоен: он готов померзнуть сам, чем допустить, чтобы Гермиона, на щеках которой теперь кое-когда робко проглядывал румянец, захворала. Вдали зашелестели листья, из-за деревьев выскочило что-то и устремилось к ним. Гарри лишь вытянул руку, и метла, на скорости подлетев, покорно в ней замерла. Гарри усадил Гермиону и устроился сам, одной рукой он взялся за древко, другой — обнял девушку. Через мгновение они сорвались с места и устремились к лесу. Если первые минуты Гермиона, замерев, смотрела вперёд, то быстро сдалась и приложила голову к шее Гарри. — Ничего не бойся, — повторил он вновь, лавируя между стволами деревьев. Когда они достигли чащи, лететь стало тяжелее — изогнутые, то сухие и чахлые, то довольно объемные, деревья росли, точно желая никого не впустить и не выпустить, кроны некоторых были такими густыми, что не пропускали и света луны. — Э-м… Гермиона, ты не поможешь мне? — Гарри приостановился. — Не могу сориентироваться и… ещё руки заняты, — мягче прибавил он, как бы намекая на то, что ему нужно. Гермиона нащупала под его мантией волшебную палочку и вытянула в сторону. Прошёл мучительный долгий миг, и Гарри вновь заулыбался — на кончике палочки вспыхнул свет, а значит, Гермиона снова смогла использовать удерживаемую в ней магию. — Спасибо, — разобравшись с направлением, Гарри стал набирать высоту, — держи так, если тебя не затруднит. На этот раз Гермиона прижалась и стала посматривать вперёд и периодически вбок — Гарри чувствовал её осторожные движения — на неё то ли подействовал собственный успех, то ли со светом ей стало не так страшно. — Мы уже близко, — решил заметить парень, делая очередной поворот и гордо прибавил: — И да, я не забыл, что… Он не видел лица Гермионы, но готов был поспорить, что на нём отразилось изумление. Она вся подалась вперёд, как только вдали показался замок. — …в Хогвартсе и на прилегающей к нему территории нельзя трансгрессировать. Ты столько раз нам говорила… Направившись к хижине, Гарри стал снижать высоту, пока они не остановились совсем рядом у ступенек. Он спрыгнул и помог слезть Гермионе. В хижине горел свет. Точно почуяв их присутствие среагировал пёс, послышался лай, и дверь тут же открылась. — Ба! Гарри! Гермиона! Не могу поверить, что вы пришли навестить старика! — Хагрид, ты и не такой уж и ста… Раньше, чем Гарри закончил, он оказался в таких крепких объятиях, что у него чуть не затрещали кости. Хагрид же как ни в чем не бывало продолжал радоваться и болтать. — Я так знал, что ты прилетишь! Как только сова принесла эту твою метлу! Так и знал! Чего ж ты не сказал, что сегодня? Я бы пирог испёк и!.. — Так получилось. — «Получилось» у него. Вот негодник. Гермиона… Хагрид коснулся её ласковым взглядом и, судя по тому, как быстро сменилось выражение его лица, всё прекрасно понял. Возможно, ему отчасти помогла и её грустная улыбка. — …хорошо, что и ты… зашла, — неловко он закончил. — А мы не просто так, — вмешался Гарри, — ты писал, что… кое-кто у тебя, — хитро он выкрутился. — А, конечно же! — Хагрид снова повеселел. — Вы же не думали, что я оставлю его в лесу только потому, что он может и сам добывать себе пищу? Между прочим, так и не даётся никому погладить, — заметил он, поглядывая на Гермиону. Она лишь недоуменно нахмурила лоб, не понимая о чём шла речь. — Хагрид, а может, ты его позовёшь? — предложил Гарри. — Ах да, точно. Проглот, где ты там? — крикнул он в сторону двери. Ничего не последовало. — Глотка ты бездонная, где тебя носит?! Сапога захотел?! — рассердился Хагрид и присвистнул. В хижине наметилось серьёзное оживление: кто-то загавкал, кто-то зафыркал, что-то звонко треснуло, кто-то заскулил. Из проема показалась четвероногое существо, пушистое и рыжее, оно лениво шагнуло на ступеньку, словно, уверяя, что вот оно, так и быть, явилось, затем замерло, задержав взгляд на гостях, и как только его янтарного цвета глаза встретились с лицом Гермионы, сорвалось с места и устремилось навстречу. Гермиона, открыв рот, перевела потрясенный взгляд с Гарри на кота, тут же подхватила питомца на руки и с улыбкой прижала к себе, точно не веря, что это действительно её Живоглот. Последний одобрительно заурчал от её ласки. — Ах ты ж, батюшки, — растрогался Хагрид и грустно прибавил: − Гарри, а мне ж и невдомёк было, что… — Всё в порядке, Хагрид, — заверил его Гарри. — Хорошо, что он оказался у тебя. — Как Джинни привезла, так и оказался. Не гнать же его было? А потом ведь вся эта история с Белла… Гарри вовремя дал старому другу знак, потому Гермиона, оторвавшись от своего любимца, не услышала последних слов и одарила мужчин теплой улыбкой. — Может, вы хоть пройдёте на чай, а? — Хагрид не позволил Гарри возразить: — Это что ж такое, явились и не задержитесь на чуток?! * * * Убедившись, что записка закреплена на лапке, Гарри отпустил сову, и та сорвалась с окна во тьму. Визит к Хагриду, конечно же, выдался основательным, что возвращаться к Грейнджерам уже не имело смысла. Потому они с Гермионой вернулись в новый временный дом, где их встретила знакомая обстановка тепла и уюта. Гарри мысленно отметил, что в следующий раз было бы неплохо пройтись и по Хогвартсу, но пока решил не давить на Гермиону, как-никак впереди их ожидало нелегкое событие, которое начало понемногу тревожить и его самого, хоть он и старался не подавать виду. Фликки в первые минуты поглядывала на Живоглота настороженно и предпочитала держаться в стороне, точно опасаясь, что тот может на неё наброситься. Теперь же, довольно быстро поменяв к нему мнение, она крутилась возле дивана и смело поглаживала кота, развалившегося там по-хозяйски. Гарри криво улыбнулся, выйдя с кухни и глянув на них, затем развернулся и отправился в спальню. Гермиона находилась возле окна, и луна ласкала её мягким светом. Гарри не знал, о чем она думала, но очень надеялся, что тревоги в её мыслях поубавилось. — Я отправил твоим родителям сову, — сообщил он и двинулся к ней. Она повернулась, когда он оказался рядом, и их глаза встретились. Гермиона не улыбалась, но в зеркале её души грусти не было. Гарри даже показалось, что её глаза, скорее, наполнились жизнью, и это обдало его приятным теплом. — Ты… рада, что мы?.. Гермиона не дала ему закончить, в этот раз она сама проявила инициативу: шагнула и, взяв за ворот рубашки, потянулась к губам. Гарри охотно ответил на поцелуй и обнял её за талию. Он прекрасно помнил тот прошлый раз, когда её одолел приступ и не подумывал о близости, но в этот раз всё пошло как-то по-другому. Гермиона не собиралась останавливаться, точно поверив его словам и поступкам, перестала бояться. Гарри чувствовал, как их поцелуй углубился, как её руки скользнули с ворота рубашки ниже и принялись расстегивать пуговицы рубашки. Гарри остановился первым, глядя в лицо Гермионы, но не нашёлся со словами. Она с мгновение смотрела в ответ, потом просто позволила своей кофте соскользнуть с плеч и прильнула снова. Казалось, точно в ней, хрупкой птицей пробудилась уверенность, что её сила коснулась и Гарри. Охваченный порывом, он подхватил её на руки и опустил на кровать. * * * В его памяти ещё сохранилась настойчивость и ловкость Джинни. Её упреки за неторопливость и нежность, сравнения с кем-то другим — в то, казалось бы, не такое уж и далёкое время всё выглядело справедливым, и постоянно приходилось стараться. Чему-то соответствовать. Ради неё, ради их блага. Теперь же всё встало на свои места. Хватило и одного чувства. Такого большого и глубокого, что трудно было выразить и множеством слов, хоть при этом получалось именовать одним — любить. Каждое движение, каждый поцелуй, каждый вздох или выдох. Настоящее волшебство, которым ему до этого времени не удавалось насладиться. Гарри долго лежал, предаваясь разным мыслям и необыкновенному чувству то ли легкости, то ли блаженства. Гермиона мирно дремала рядом под его рукой, и, глядя на неё, он снова растянул губы в улыбке. Когда-то он и не мог подумать, что та, что была нужна ему, как воздух, окажется совсем рядом, а сейчас представлял, как одарит утром её обнаженную спину, плечи, шею поцелуями. Она одним лишь своим присутствием одарила его тем, чего у него никогда не было — счастьем. В окно что-то стукнуло, и Гарри, собиравшийся задремать, распахнул веки. Стукнуло снова, и он осторожно поднялся, стараясь не побеспокоить Гермиону. Как оказалось, за стеклом сидела сова, и Гарри, приложив палец к губам, дал ей знак не шуметь и поманил за собой в другую комнату. На кухне он впустил птицу и отвязал от лапы записку. «Сегодня», — только и значилось на клочке. — Да чтоб тебя, — тихо выругался Гарри и взглянул на птицу. Та осталась на подоконнике, никак не отреагировав на его сердитый взгляд. Причуды хозяина, внезапно отославшего сюда, похоже, волновали её несильно. Гарри же, не прибегая к свету, принялся быстро собираться. — Фликки! — тихо он позвал. Домовик объявилась вместе с рыжим котом, который отчего-то последовал за ней и сейчас блеснул во тьме глазами. — Да, мистер Поттер. — Фликки, запомни, если в моё отсутствие сюда явится кто-то, кроме Мэйсона, даже знакомый тебе, просто возвращайтесь с Гермионой на площадь Гриммо, поняла? — А почему мистер Поттер думает, что кто-то может?.. — Фликки. Просто возвращайтесь. Поняла? Последовал недоуменный кивок, и Гарри поспешил в гостиную, нашёл среди вещей так сильно необходимую ему мантию и, накинув её на плечи, отправился к двери. Так, никем не замечаемый, он и шёл к трактиру, надеясь успеть.