HP. Драбблы

Приемы в Министерстве по случаю Годовщины победы всегда делали ее рассеянной. — Мисс Грейнджер потрудитесь быть аккуратней! — привычно шипит он, а она стоит, смотрит на него, переворачивает свой бокал, глядит, как из него падает на пол одна одинокая капля — остальное шампанское на Снейпе… и это хорошо. Ох, это невероятно! Это прекрасно! — Мистер Снейп, потрудитесь не врезаться в задумавшихся ведьм, — смеется Гермиона и уходит легко, словно не она только что облила Ужас и Грозу всея Хогвартса. Она смеется, шутит с друзьями, она делает вид, что всё хорошо и злится, что не может сама наложить на себя Обливиэйт — в стирании чужих воспоминаний она давно стала мастером. Как и в восстановлении — не только воспоминаний. Она работает в Св. Мунго. Она — одна из самых лучших врачей в своей области. Она… она справится со всем. — Мисс Грейнджер, мне нужно с вами кое-что обсудить, — увлекает ее в сторону Снейп, и Гермиона жалеет, что только что отдала свой пустой бокал официанту и не поторопилась взять новый — шампанское выплеснутое в лицо всегда привлекает внимание окружающих. — А нам есть что обсуждать? — удивляется Гермиона. — Вы хотите, чтобы я оплатила химчистку? Домовики Хогвартса взбунтовались?.. Он смотрит на нее суровым взглядом, и Гермионе становится страшно. На секунду. Потому что у нее выработался иммунитет, потому что она всё это уже проходила, и закончилось всё тогда крайне романтично и в кровати зельевара. — Мисс Грейнджер, не несите бред, — шипит он, сжимая ее руку. — Я хочу поговорить о чем-то более важном. Более. Важном. Например о том, что ни романтично, ни кровати он не помнит. Ни своих заявлений о том, что это была ошибка. Она же говорила? Она мастер Обливиэйта! И некоторых его усовершенствованных версий. Так что об ошибке некоторые тут быстро забыли. — А я не хочу с вами говорить вообще, — сообщает Гермиона, старательно тормозя каблуками о ковер. Да. Потому что она выпила шесть бокалов шампанского, а значит, вполне может выдать что-то в духе «как мне нравится ваша родинка на заднице!», что не есть хорошо. Родинка, правда, действительно симпатичная. — А мне нужно у вас узнать, — останавливаясь и глядя на нее сердито, — одну важную и практически интимную вещь. Все. Точно. Он нашел ее трусики под своей подушкой. Хотя откуда там ее трусики, если они уже лет десять не спали, а последний раз она с ним наедине была в Св. Мунго, когда память подправляла и прятала всё воспоминания о том, что когда-то они умудрились… переспать… многократно… на всех горизонтальных поверхностях в его покоях и на некоторых вертикальных. Нет. Он не мог этого узнать! Значит, ничего страшного. — Так узнавайте! — глубже вгоняет каблуки в ковер Гермиона, решая, что с этого места Снейп ее точно не сдвинет. — Хорошо, — вдруг что-то решает для себя Гроза и Ужас. — Ответьте мне на один вопрос, мисс Грейджер, и более я вас не побеспокою. Гермиона машет рукой, мол, спрашивайте. И он спрашивает. Он так спрашивает! Лучше бы помолчал! — Мисс Грейнджер, — вкрадчиво проговаривает этот змей, — а откуда на вашем разуме блок моего авторства да еще такой, что и я сам взломать не могу? — То есть? — хмурится Гермиона. — Блок в смысле «защита»? — Да, — кивает зельевар. — Сомневаюсь, что кто-то сможет теперь покопаться в вашем разуме. Блок старый. Он внедрился в ваш разум, и его подпитывает ныне ваша магия — настолько плотно он вплелся в ваш разум, что снять его даже я не могу. Гермиона смотрит на Снейпа, широко распахивает глаза, указывает на него пальцем и нервно восклицает: — Вы пытались покопаться в моем разуме! Ну, достаточно неверия, страха и отчаянья в голосе, чтобы любой поверил! — Меньше патетики, мисс Грейнджер, — складывает руки на груди Снейп. — Мне нужен ответ. Вы не отвертитесь. — Хорошо, — выдыхает Гермиона, сжимает кулаки и решительно кивает. — Хо-ро-шо. Пойдемте. Это действительно интимный разговор. И да, Гермиона же говорила, что она мастер Обливэйтов?.. Так вот. Это не шутка.