Оранжевое небо.

Еще до того, как солнце достигло зенита, где обещало провести несколько знойных и чудовищно иссушающих часов, спины Грейвза мягко коснулась ладонь проводника. Ньют приблизил лицо к его уху, перекрикивая гул батареи, попросив сбавить скорость. И вскоре стало очевидным, почему они теперь ползли с черепашьей скоростью — появившаяся незадолго до этого на ровном горизонте темная полоса все увеличивалась, расходясь в стороны и раскрываясь, словно огромная пасть мирового зверя, широким каньоном, и, чем ближе он оказывался, тем более вязким был песок, мешающий нормальному сцеплению, заставляющий то и дело пробуксовывать колеса, и тем более чахлой, мелкой и редкой становилась трава, в какой-то момент пропав полностью. Персиваль затормозил за пару десятков метров до отвесного обрыва, уже успев оценить насколько большим оказалось расстояние до другой стороны и тут же почувствовав, что рыжий, придержавшись за его плечи, поднялся в седле на ноги, осматриваясь по сторонам. Это заняло несколько секунд, после чего он вернулся на свое место, решительно хлопнув его по правому плечу. Чтож… направо так направо. Им пришлось проехать еще несколько миль вдоль расселины, пока вновь не последовал сигнал к остановке. Теперь они были куда ближе к зияющему провалу. Ньют спрыгнул с байка, быстрым шагом направляясь к единственному ориентиру на плоском обрывистом краю, лишенном растительности — груде разбросанных камней, бывших некогда широкой аркой или же просто столбами, словно бы обозначавшими несуществующую уже дорогу через каньон. Теперь же это была просто неровная свалка природных материалов, в одном месте поднимающаяся массивной стопкой булыжника выше человеческого роста. Грейвз, утопая по щиколотку в мелком, мягком песке, последовал за проводником, остановившимся словно в нерешительности где-то посреди этого заброшенного прохода. Он заметил подобное сооружение и на другом краю пропасти, сохранившееся чуть лучше — это все же была арка, но толку от нее было не больше. Ни моста, ни какой бы то ни было иной переправы в пределах видимости не наблюдалось. — Это безопасный путь. — Проводник развернулся к Персивалю, словно услышав, что он подошел достаточно близко, и ткнул пальцем куда-то в центр пропасти. Грейвз сделал шаг вперед, опасливо склоняясь над краем и заглядывая внутрь. Голова и желудок тут же объединились во мнении, что ему необходимо почувствовать себя дурно — дна не было видно. Между двух отвесных стен клубилась сизоватая плотная дымка. Она шевелилась и мерцала, словно меж крупных хлопьев тумана скрывались осколки гладко отполированного металла, ползла по шершавому камню и, лизнув верхний предел своего существования, вновь срывалась в общую массу густого и непрозрачного молочного моря. — Ньют? Я не пони… — Как славно, неужели мы заехали так далеко, чтобы уткнуться рожей в яму, через которую нет моста? — Позади Персиваля возник Гриндевальд. Все остальные наемники тоже покинули свой транспорт, чтобы поближе рассмотреть странное дымчатое образование, явно не желавшее рассеиваться даже под палящими лучами солнца. — Вы пройти тут. — Повторил Ньют, все еще указывая на каньон через центр арки. — И каким это хреном?! У нас что, от этой токсичной дряни резко вырастут крылья? — Грейвз вовремя заметил, как у альбиноса сжались кулаки и предусмотрительно сделал шаг назад, оказываясь на его пути к проводнику. — Или сейчас оттуда вынырнут твои мутантские дружки и перенесут нас? — Гел, погоди…- Персивалю пришлось выставить ногу для упора, чтобы не дать Гриндевальду сделать еще один шаг в сторону Ньюта. — Не затыкай меня! — Сегодня Геллерт явно был настроен более решительно. Он перестал напирать, тем не менее оттолкнув от себя пытавшегося удержать его на месте напарника. — Ты взял его с собой, чтобы он показал нам дорогу, и что удивительно, дороги я тут не вижу! — Я во всем разберусь, только не начинай палить во все подряд в течение следующих пяти минут, окей? — Гриндевальд цыкнул, закатывая глаза и скрещивая на груди руки, и Грейвз наконец-то смог выдохнуть. На ближайшие пять минут. Он обернулся на ставшего свидетелем (как и вообще все) этой сцены рыжего, который, кажется, даже не сдвинулся с места, не говоря уже о том, чтобы отреагировать, и быстрым шагом преодолел разделявшие их пару десятков шагов, приблизившись почти вплотную. Отчего-то, ему не хотелось, чтобы их с Ньютом разговор услышали и другие, особенно если проводнику сейчас предстояло признаться ему в том, что пути на ту сторону и правда не было. Быть может ему удастся придумать какое-то оправдание, чтобы спасти ему жизнь, заговорить зубы опасностями оставшейся части пути? — Ньют, мне бы не хотелось с ним соглашаться… — Грейвз говорил достаточно тихо, чтобы возможность услышать его имелась только у рыжего. Шум срывающегося с обрыва ветра у их ног заглушал его слова для остальных. — Но ведь… Ньют не дослушав резко развернулся, оказываясь лицом к Персивалю и спиной к обрыву, так близко, что пятки его сапог уже повисли над пропастью. Пальцы проводника крепко стиснули запястья наемника. — Ты доверять мне, Персиваль Грейвз? — Бездушное стекло не выдало ни одной эмоции, в то время как голос прозвучал слишком тихо, чтобы уловить в нем хотя бы дрожь от волнения. Грейвз понятия не имел, что сейчас было у рыжего на уме, но сомневаться и отступать сейчас было поздно, если у Ньюта было что предложить… — Конечно, я тебе доверяю… — Тогда идти! — Ньют неожиданно подался назад, делая шаг в пропасть и увлекая Персиваля за собой. Инстинкт самосохранения не успел за поднявшейся от самых подошв в колени и дальше, через пах в грудь омерзительно холодной волны, покрывшей льдом внутренности и обжегшей легкие. Дыхание замерло на вдохе, словно бы густой воздух в горле обратился в камень. Мысленно он уже летел в пропасть, исчезая в густом тумане, стирающем все следы его пребывания в этом мире, уничтожая и выщелачивая все до молочной белизны, пока не обнаружил, что в реальности, он все еще стоит на твердой… чем бы это ни было. Вокруг его ботинок, равно как и вокруг ньютовых, мягко вибрировали беспокойные электрические искры, словно бы они стояли на подсвеченном, реагирующем на давление веса их тел стекле. Грейвз поднял ошарашенный взгляд на рыжего, по кускам собирая в панике разбежавшиеся возгласы и вопросы, оказавшись в силах прошептать лишь «охренеть» и… услышал громкий смешок, раздавшийся из-под респиратора, сделавший эту попытку почти невыполнимой. Ньют сделал еще пару шагов назад, потянув Персиваля за собой подальше от края. Заблудившийся в каньоне ветер ударил сбоку, затрепав волосы и края одежды, голубые искры, словно стайки мелких рыбешек сновали у них под ногами, вспыхивая и начиная кружиться, чтобы угаснуть на самой периферии, ни на мгновение не прекращая эту яркую карусель смерти. Бледное желтоватое небо у них над головами казалось далеким двойником раскинувшегося внизу зыбкого моря сизой взвеси. Бесконечность была повсюду. Гейвз всмотрелся в темные стекла очков, в надежде, что хотя бы при ярком освещении сможет разобрать движение ресниц за ними, то тщетно. Он был уверен, что Ньют все еще улыбается и отдавал себе отчет, что сейчас отдал бы все, лишь бы увидеть эту улыбку под всем скрывающим ее пластиком. — Невозможно… Что это за хрень?! — К сожалению, голос Гриндевальда ни с чем нельзя было спутать. Ньют тут же одернул руки, разрушая все ощущение бесконечности момента и отпуская его — в этом больше не было смысла, он и так последовал за ним. Теперь он просто стоял посреди ничего, стараясь не терять равновесия от сильного ветра, и его начало мутить. Альбинос опустился на одно колено у самого края, пробуя рукой воздух над пропастью, тут же с тихим гулом отзывающийся на его прикосновение очередным взрывом голубых беспокойных искр. Убедившись, что наличие некоего силового поля было не миражом, Гриндевальд поднялся на ноги, делая несколько решительных шагов в никуда, словно бы ходить по воздуху входило в его ежедневные обязанности, и, обогнув стоявшего у него на пути Грейвза, приблизился к проводнику. — Я… я должен знать что это и как оно работает! — Он сжал ладонями плечи Ньюта и Персиваль тут же поспешил встать рядом, чтобы быть готовым в случае чего защищать проводника от очередного маниакального припадка лидера. Его единственный, выглядевший нормальным, глаз приобрел нехороший, какой-то пьяный, лихорадочный блеск. Ньют никак не отреагировал ни на приближение, ни ни на прикосновение к нему альбиноса, оставшись стоять прямо. — Я не знать. — Что значит не знаешь?! — На респиратор Ньюту упало несколько капелек слюны Гриндевальда, он коротко встряхнул рыжего за плечи, но, прежде чем тот сам или Грейвз успели что-то предпринять, сжал губы, выдыхая через нос и возвращая себя вид относительного спокойствия. — В смысле… Ты ведь знал, что эта штука тут есть. Ты вел нас к ней… — Геллерт опустился перед рыжим на одно колено, вызывая к жизни очередную порцию неугомонных светлячков, и заискивающе посмотрел на него снизу вверх. — Это ведь силовое поле, так? Скажи, откуда идет этот сигнал? Здесь есть что-то вроде передатчика? — Я не знать. — Повторил Ньют, даже не изменив тон голоса. — Я знать, что здесь есть путь, но не знать откуда и как давно. — Послушай, меня, ты… — Гел, оставь его в покое. Или ты в третий раз хочешь услышать, что он не знает? — Грейвз перебил альбиноса, не дав ему высказать то, кем же он считал Ньюта. — Да неужели ты не видишь, Перси?! — Гриндевальд поднялся на ноги, наконец-то перестав цепляться за рыжего и тот предусмотрительно отодвинулся от него на пару шагов. Он обернулся к Персивалю, раскидывая руки в стороны, словно бы указывая на все сразу и на арки, и на саму пропасть, и на нависший над ней невидимый мост. — Это же оно, это технология, потрясающе! Скажи, ты видел в Раю хоть что-то подобное? Хотя бы намек на похожую технологию? — Не видел. — Честно признался наемник, уже понимая, куда клонит их лидер и чувствуя, как неприятно начинает подниматься из желудка по пищеводу нехорошее предчувствие — Геллерт был слишком поглощен эйфорией от своей находки, чтобы следить за языком. — Персиваль бросил на альбиноса многозначительный взгляд. — Но нам повезло, что она есть, кто бы ее ни придумал, и теперь нам не придется делать крюк вокруг этого разлома, верно, Гел? — Ну разумеется… Помощь придет раньше… — Гриндевальд широко оскалился, прекрасно понимая, почему именно Грейвз предложил свою версию окончания разговора. — Ну раз наша птица счастья не знает, откуда идет здешний сигнал, думаю она не будет против в таком случае задержаться, чтобы я поискал его сам? Оба мужчины перевели взгляд на Ньюта и тот кивнул. — Пока светло. Ночью — не безопасный путь.